Свет проклятых звёзд

Не ценный пленник

Финдекано слышал свой голос, словно со стороны. Как будто кто-то другой выбирал, кому сопровождать сына короля до вражьей крепости, а кому оставаться в лагере. Словно кто-то незнакомый указывал, как сложить вещи и что брать. Что это за эльф? Почему он выбирает маршрут и маскировку, чертит путь на карте? Но… Если не он, кто тогда?

Всё происходило, как в полусне, словно Финьо вновь замерзал во льдах, и лишь цель, заставляющая пылать огонь в душе, не давала обессилить и позволить смерти победить. Командуя действиями верных, Нолофинвион с отчаянием думал о том, что великий Феанаро Куруфинвэ мёртв, что больше никогда ни одно творение не родится в его руках, молот не ударит по наковальне, перо не напишет ни строки, и никогда не прозвучит раскатом грома голос, способный заставить запылать даже воду… Всё. Конец.

Феанаро Куруфинвэ мёртв.

— Не могу поверить, — прошептал Финдекано, только сейчас заметив, что сидит в седле.

Лошади, которых дал Канафинвэ, были потомками валинорских скакунов, но родились в Средиземье, поэтому сильно отличались от предков из Благословенного Края. Это ощущалось абсолютно во всём, и заставляло сердце неприятно сжиматься.

«Феанаро Куруфинвэ мёртв, Нельо в плену, — крутилось в голове, и втородомовский принц невольно вспоминал найденный на берегу изуродованный труп, — Феанариони разбиты и сломлены, твари Моргота летают над головами. Я знал, что меня ждёт война. Только не думал, что биться придётся одному».

И вдруг именно сейчас вспомнился страшный сон из детства, в котором маленький Финьо видел себя среди тьмы, и рядом не было никого. Мысли спутались, образы смешались, однако теперь втородомовский принц окончательно уверился — у него всё получится.

Лес расступился, и эльфы плотнее закутались в маскировочные плащи, накрыли телегу. Вдали, со стороны моря послышались песни, приносимые порывами ветра, и, присмотревшись, Нолдор увидели золотые с зелёным знамёна.

— Финдарато добрался, — шепнул управлявшему телегой эльфу сын Нолофинвэ.

— Храни его Эру, — мрачно и отрешённо отозвался тот. — Смотри, Нолофинвион, на севере наши флаги.

Финдекано почувствовал, как бешено забилось сердце. Да, там, на севере, совсем близко к землям Моргота, которые Макалаурэ отметил на карте «Дор-Даэдэлот» — Земля-под-покровом-Тьмы, в первых лучах Анар, на фоне чёрной, словно живой пелены, горели серебром синие флаги.

— Турукано, Ириссэ, — улыбнулся Финьо, и тут же перевёл взгляд на вырастающую впереди горную цепь, вершины которой тонули в черноте.

Под копытами коней раскинулась грязная, скользкая равнина с посеревшей сухой травой, лишь местами зеленели островки молодой поросли.

«Эта земля пропитана кровью, — подумал принц, провожая взглядом встречные валуны. — Кровью моих собратьев. Кровью Феанаро. Я буду мстить, Моргот! И не отступлю! Буду биться до победы или последней капли моей крови! Пока руки способны держать оружие, тебе не будет покоя, проклятый Айну!»

Горы приближались, и мрак впереди лишь усиливал ненависть и жажду борьбы. За свет! За мир! За тех, кто пал по прихоти Моргота! За каждую пролитую по его вине слезу! За сломанные судьбы и разбитые сердца! Виновный понесёт наказание! Тьма не будет вечной!

***

Взгляд, направленный в Видящий Камень, был спокоен и неподвижен.

— Каков будет приказ, Владыка? — спросил отражающийся в великом множестве зеркал Балрог, пригасивший своё пламя, чтобы не нарушать подсвеченный Сильмарилями полумрак.

Мелькор молчал, наблюдая, как усердно пытается ускользнуть от его слежки жалкая горстка эльфов, осторожно приближающихся к Тангородриму.

Слегка коснувшись венчающей голову чёрной короны, Айну усмехнулся.

— Время уходит, — нетерпеливо произнёс воин, с трудом сдерживая внутренний огонь, — если эти эльфы полезут на скалу и не сорвутся, мы лишимся ценного пленника.

Оторвав взгляд от Палантира, Мелькор ехидно поднял брови.

— Ценного? Как показало время, этот эльф нужен только ювелиру, украсившему мою корону, правда, Феанаро? — рука снова тронула чёрный металл. — Что в нём ценного? Работать на меня его было не заставить, а сейчас он просто сломленный калека, который не сможет встать на ноги. Пусть спасают. Всё равно не спасут.

— Каков приказ?

— Не высовываться.

— Будет исполнено.

Проводив взглядом воина-Майя, Мелькор снял корону и посмотрел в самые сердца Сильмарилей, живые, пульсирующие. Чувствующие.

— Я слов на ветер не бросаю, — усмехнулся Айну, — но мой приказ воинам может измениться в любой момент. Из невидимых со стороны Ард-Гален бойниц могут полететь стрелы. Или могут не полететь. При этом пленник останется жив и прикован по-прежнему, а его неудачливый спаситель погибнет. Вряд ли ещё хоть кто-нибудь рискнёт приблизиться к моей крепости ради жалкого висяка. Его судьба никого не заботит достаточно, чтобы бросать вызов мне.

Сильмарили, угасая, замерцали. В зале стало совсем темно.

И лишь Палантир сиял красными лучами поднявшегося на небо дневного светила, чей свет пробивался даже сквозь сотканную чарами пелену. Отражаясь в зеркалах, алые блики рассыпались по стенам, полу и потолку, пересекаясь между собой, составляя причудливые звёздные мозаики.

Мелькор перевёл взгляд на Видящий Камень. Кто же этот герой, чья жажда славы пересилила страх составить компанию своему королю? Чья кровь течёт в его жилах? Второй Дом Нолдор? Что ж, посмотрим, насколько хватит его отваги.