Главная бунтарка Арды

Белоснежная лодка-лебедь отчалила от берега, и Финдарато, осторожно приподнимая и опуская вёсла, внимательно посмотрел на невесту.

Зачем отец настаивает на свадьбе? Нашёл способ отвадить наследника и гордость рода от дружбы с Первым Домом, не ссорясь ни с Куруфинвэ, ни с Нолофинвэ? А как насчёт самого сына? Ах да, милый добрый Финдарато Инголдо никогда ни с кем не ссорится! И папе слово поперёк не скажет. Как удобно!

Полноводная Туна сияла в волшебном свете Лаурелин, медленно угасающем, серебро Телпериона практически не различалось в бликах и искорках волн, но то и дело внимательный взгляд замечал, как меняется оттенок дня.

Амариэ была красива. Конечно, в сравнении с Артанис меркла любая дева, однако юная Ваниэ блистала милой улыбкой и украшениями, и против воли притягивала внимание нолдорского принца.

— Какая твоя любимая песня? — спросил Финдарато первое, что пришло в голову, чтобы начать хоть какой-то разговор.

Невеста задумалась, и сын Арафинвэ, представив, как дева выбирает самый добропорядочный и правильный с точки зрения идеального воспитания ответ, снова ощутил разочарование. Конечно, Амариэ сейчас скажет про песни своего народа, восхваляющие Валар и их творения, но как было бы здорово услышать, что дева, вопреки своей идеальной семье, знает и любит то, что пел Финдарато во время веселья на площадях, когда в компании Канафинвэ Феанариона и вина исполнял то, о чём постыдился бы рассказать родителям. Может быть, произойдёт невозможное, и Амариэ назовёт любимой какую-нибудь песню, сочинённую самим Инголдо или…

А что, если «Песню о Королеве»?

Это ведь какую нужно иметь смелость и дерзость, чтобы сказать такое внуку Индис из рода владыки Ингвэ! Подобные слова прозвучали бы практически приговором навязанной свадьбе, зато положили бы начало искреннему интересу со стороны Финдарато. Конечно, он был не рад вражде внутри рода Финвэ, но…

За бесконечными склоками ведь так интересно наблюдать! Вдвойне веселее делать это вместе с женой.

Амариэ ответила отвратительно предсказуемо, и принц Инголдо тяжело вздохнул. Да, он знал, что надежды нет, но так сладко было обманывать себя в ожидании чуда!

Сложив вёсла и доверившись ласковым волнам, Финдарато наклонился вперёд к невесте. Дева сияла красотой, но это вовсе не делало её привлекательной.

— Амариэ, — очень таинственно произнёс третьедомовский принц, — позволь мне любить твоё тело.

Невеста оторопела.

На самом деле Финдарато и сам не до конца понимал, зачем это сказал, но слов назад не вернуть, пришлось играть до конца:

— Я хочу познать тебя.

— Что? — Амариэ отстранилась, зябко поёжилась, обхватила свои хрупкие плечи. — Но нам нельзя! После заключения брака будет можно! Не раньше!

— О, моя прекрасная невеста, — криво и крайне язвительно улыбнулся принц, отклоняясь назад, — зачем? Зачем ты хочешь сделать день нашей свадьбы ещё кошмарнее?

Эльфийка не поняла сказанное, но на всякий случай надула губки и отвернулась. Финдарато взялся за вёсла.

Золото угасало, серебро набирало силу. Принц из Третьего Дома Нолдор вдруг поймал себя на том, что пропустил время слияния света Древ, и почему-то от осознания сего факта стало невыносимо грустно. Раньше хотелось напиться ради веселья, ведь перебравший вина эльф — это очень смешно и для него самого, и для окружающих, но теперь желание опьянеть было связано совсем с иными стремлениями.

***

Заперев дверь в покои, Артанис вышла на сплетённый из каменных и металлических цветов балкон. Разговор с Вардой Элентари у подножья священного холма заставил юную принцессу задуматься о многом.

«Когда Творец Эру Илуватар пробудил твоих предков на берегах Куивиэнэн, — искрясь, словно глубокая вода, залитая сиянием Древа Телперион, начала беседу как бы ни о чём Владычица, — юный народ увидел мои творения. Звёзды стали первым, на что обратились взоры множества глаз, и мне нравится осознавать, что аманэльдар известно, кого благодарить за сотворённый свет. Остальные лишь используют мою Тему в меру умений и фантазии, но создать подобную не в силах».

Дочь Арафинвэ посмотрела на серебрящееся в сиянии Телпериона небо — однотонное, словно голубой шёлк.

— В Валиноре не видно звёзд, — глубже погружаясь в размышления, тихо произнесла принцесса, — аманэльдар славят Варду за чудо, которого никогда не видели. Может быть, из-за нашего невежества мы почитаем Элентари недостаточно?

«Тебе, полагаю, интересно, о чём я говорила с Феанаро, — неожиданно рассмеялась Варда, собрав в ладони росу Древ и заставив её застыть стеклом, а потом снова растечься. — Он горд и отважен в своём невежестве. Многие, очень многие ошибаются схожим образом, только силы у всех разные, поэтому и цена оплошностей отличается».

Варда была прекрасна, однако рядом с Древами сияющая бездна платья, волос и глаз белолицей Валиэ выглядела странно дисгармонично.

«Каждый из отважных глупцов однажды обретёт понимание и мудрость, — Артанис показалось, будто Элентари опечалилась, — осознает, что покой дороже борьбы, но, дева из рода Финвэ и Индис, не познав метаний, невозможно оценить упорядоченность. В Арде считают главным мятежником и лихим бунтарём Вала Мелькора, но на самом деле это не так. Ты знаешь, что Мелькор мешал остальным Айнур творить? Понимаешь, что это означает? Он не бунтарь, а тот, кто боится нового, поэтому готов портить и уничтожать что угодно, лишь бы не допустить перемен. Единственной же истинной бунтаркой в Арде являюсь я, Артанис. Удивлена?»

Дочери Арафинвэ пришлось признать, что да. Слова Элентари потрясли принцессу до глубины души, потому что Варда всегда казалась самой строгой и серьёзной из Валиэр.

«В бездне Эа темно, — пояснила Владычица, — так было всегда, и никого не смущало, ведь для осязания Музыки и слияния с ней не требуется зрение, но я захотела большего, и создала то, до чего никто бы не додумался. Так кто мятежница и разрушительница устоев?»

Услышав речи Элентари, эльфийка почувствовала искреннее восхищение. Пусть всё равно Варда оставалась далёкой, недосягаемой и холодной, как небесный купол с недоступными взору аманэльдар звёздами, но после такого откровения принцесса готова была склониться перед Владычицей и вечно петь ей славу.

«Мелькор противился моим начинаниям, — заулыбалась сверкающая бездна, — уничтожал свет, но всё равно в итоге стал искать огонь. А что даёт нам пламя?»

В голову Артанис пришли неуместные ассоциации с разрушением, которое способен учинить жар костра или горна, и Варда, похоже, всё поняла.

«Мелькор испугался, что с его находкой поступят так же, как он — с творениями братьев и сестёр, поэтому начал поиски не простого огня, но негасимого».

«И нашёл?» — спросила принцесса.

«Огонь не так силён, как кажется», — уклончиво ответила Варда и продолжать разговор не стала.

Засмотревшись на залитый серебром сад, Артанис думала о том, что слова Элентари нужно разгадать, только как? Речь Валиэ казалась зашифрованными письменами, которые являются совсем не тем, чем кажутся с первого прочтения. Но заигравший новыми красками образ Варды, назвавшейся мятежной Айну, заставлял дочь Арафинвэ улыбаться. Может быть, однажды удастся узнать о таинственной Царице Звёзд ещё больше нового и столь важного для юной эльфийки.

И тогда Музыка Творения станет ближе и понятнее.

Загрузка...