Свет проклятых звёзд

Мы думали так же

Гонец возник из тумана, словно призрак из кошмарного сна, перегородив путь покидающим Митрим эльфам. Обретя узнаваемые очертания, Нолдо с висящей на перевязи рукой придержал коня и, увидев Линдиро, побледнел, в глазах отразился ужас и надежда, что его ни о чём не спросят, а просто возьмут письмо.

— Я… — голос эльфа непростительно дрогнул. — У меня послание от… Наместника. Для Принцев Амбаруссар.

Линдиро почувствовал тянущую боль в груди.

— А что для нас? — спросил он гонца.

— Всё скажут принцы Амбаруссар, когда ознакомятся с вестями, — выпалил, видимо очень много раз повторенный по дороге текст, эльф, проезжая мимо воинов, смотря вдаль невидящими глазами.

Амдир шёпотом выругался, но ничего про потерю половины своих воинов не сказал.

***

Близнецы ехали рядом. Питьяфинвэ — на белоснежном жеребце, горделиво выпрямившись, в ало-золотых звёздных доспехах и откинутом за спину бордовом плаще. Длинные огненные волосы тяжёлой волной спускались по спине, на голове сиял тонкой работы золотой венец без камней и вычурных завитков. Тэлуфинвэ сидел ровно, но неотрывно смотрел под ноги своему вороному коню, доспехи закрывал чёрный плащ без украшений, в коротко стриженных волосах не сиял венец. Сейчас младший из Феанорингов выглядел мрачнее даже Черного Финвэ Карнистира и больше походил на охранника принца, чем на члена королевской семьи. Лишь меч работы Феанаро Куруфинвэ, висевший на поясе, выдавал в нём Феаноринга.

Взяв у гонца послание, Питьяфинвэ сломал печать, и его руки дрогнули: письмо было написано не Майтимо…

— Эру милосердный… — вполголоса произнес Амбарусса, бледнея. — Тэльво… Смотри.

Тэлуфинвэ медленным движением руки взял письмо и с совершенно каменным лицом прочитал выведенные пером Макалаурэ строки.

— Он был лучшим из нас, — мрачно сказал младший из Феанорингов, — и заслуживал титул короля. Я остался бы предан ему до конца.

— Тело не нашли! — воскликнул Питьяфинвэ. — Что ты несёшь, рыбьи мозги?!

— Не кричи, будь так любезен.

Посмотрев на неподвижного, словно статуя, близнеца, Питьяфинвэ глубоко вздохнул.

— Братья мои! — крикнул он. — С севера пришли чёрные вести! В битве у топей пали все наши воины! Король Нельяфинвэ Майтимо Руссандол Феанарион сгинул! Правит отныне наместник короля — Канафинвэ Макалаурэ Феанарион!

— Многовато у вас имён, — печально опустив голову, скривился Амдир, — не запомнить! Чувствую себя твердолобым землекопом.

— Наместника вы, кажется, называли Маглор, — с трудом справлялся с собой Линдиро, специально заставляя себя цепляться за любые разговоры вокруг и что-то отвечать, иначе понимание, что больше никогда не увидит отца и брата, лишит рассудка.

— Мы всё равно идём в намеченное ранее место! — продолжал говорить, правда уже тише, Питьяфинвэ.

— Продолжим войну? — немного приободрился Амдир. — Я не привык возвращаться с дурными вестями.

— Продолжим, — Линдиро сжал кулаки. — Я знаю, отец бы стал мстить за своего друга и короля, поэтому я сделаю это за него. Клянусь, что буду сражаться до последнего вздоха, последней капли крови! Враг заплатит за смерть моего отца и брата! За всех, кого погубил. Заплатит тысячекратно!

— Мы тоже так думали, — горько усмехнулся Амдир, — и тоже так говорили. По нашему летоисчислению семь веков назад.

— На этот раз всё будет по-другому! — заставлял себя верить в собственные слова сын Асталиона.

— И так мы тоже говорили. Но это единственные правильные слова, которые можно сейчас произнести. Ты молодец, парень. Отец бы гордился тобой.

Амдир похлопал по плечу из последних сил сдерживающего постыдные для воина слёзы Линдиро.

— Я отомщу, — тяжело дыша, прошептал сын Асталиона. — Клянусь. Именем самого Эру!