Свет проклятых звёзд

Старуха Хала, приди!

Четыре юные девушки усердно раскладывали на песке у реки камешки, тщательно выбирая гальку по цвету и форме. Ни одна из аданет не была замужем или рожавшей, поэтому грудь они не закрывали, а грубо выделанную кожу, шерсть и лён носили в основном на спине, бёдрах и стопах. Несколько дней назад туго заплетённые чёрные волосы, щедро смазанные жиром, ещё не растрепались; сильные, привыкшие к тяжёлой работе руки, смотрелись пусть и неопрятно, но застарелой грязи на них не налипло.

— Всё готово. Давайте начнём, — выглядевшая чуть младше подруг аданет с милыми круглыми щеками посмотрела горящими азартом глазами.

Девушки встали вокруг камешков, сжали ладони друг друга, переплетя пальцы и принялись повторять:

— Старуха Хала, приди! Старуха Хала, приди!

Для скорейшего результата требовалось ходить «вслед за солнцем» и приседать на каждый шаг.

— Старуха Хала, приди!

С реки дунул ветер, девушки испуганно и радостно захихикали:

— Пришла! Она здесь!

Яркий дневной свет скрыли облака, и это тоже означало явление таинственной старухи. В племени халадинов говорили, будто давным-давно жила среди них женщина, убившая своего полюбовника, с которым изменяла жениху. Чтобы доказать будущему мужу верность, Хала вышла к сородичам, размахивая окровавленной тряпкой. Позже именно Хала защитила халадинов от нашествия орков, а годы спустя отреклась от позорного кровосмешения с эльфами, грозившего гибелью всему великому роду людей. Незамужняя бездетная Хала считалась покровительницей семьи и брака, поскольку даже после смерти оберегала юных дев от плохого супружества. Аданет часто призывали её неупокоенный дух, чтобы узнать, чьей женой предстоит стать.

Обычно было страшно, и оттого очень весело. Как правило, предсказания в итоге забывались, и приходилось обращаться к легендарной соплеменнице снова. Какая жалость!

— Кто мимо пройдёт, будет похож на моего мужа лицом! — крикнула, опередив подруг, коренастая и неуклюжая, но милая лицом девушка.

— Ты же в прошлый раз это спрашивала! И до этого тоже! — возмутилась зачинщица игры.

— И что, Хириль? — подбоченилась аданет. — Попадались одни уроды! Пусть встретится красавец, тогда поверю. Раньше бабка Хала надо мной смеялась! Сегодня не будет, я знаю.

— Вы чего у воды возитесь? — вдруг откуда-то взялась на берегу старуха, едва не напугав подружек до визга. — Как лягушки какие!

— А, это ты, — выдохнула самая высокая из девушек. — Ба, ну чего ты? Нам не холодно.

— Хватит глупостями заниматься! Давай домой! Работать надо! — резко произнесла старушка, которая, если бы жила в подвластных эльфам землях, выглядела бы куда моложе. — А вы, — её голос смягчился, когда женщина обратилась к Хириль и коренастой аданет, — должны себя беречь. Вы ведь внучки вождя, вам племя украшать! Ваши сыновья должны весь мир заселить! И на колени бросить! Что ж вы тут ноги холодите?

— Да пойдём-пойдём, только… — внучка старушки занервничала: Халу ведь надо обратно отправить, а то останется среди живых и мстить начнёт!

— Домой!

— Ба-а!

— Пошла!

Девушка подчинилась, понурившись. Пожилая аданет снова заулыбалась вождёвым сродницам.

— Красивый будет у тебя муж, Харет, — сказала она коренастой деве. — Высокий, статный, умный. И любить тебя будет. И ты, Хириль, встретишь хорошего мужчину. Но, если ноги застудите, детишек не будет.

Сёстры с недовольными гримасами переглянулись. Третья подружка всё это время молчала и незаметно убирала камешки, шепча:

— Уходи, старуха Хала! Уходи, старуха Хала!

Со стороны запретного леса прилетел ветер и принёс соловьиные трели. Семена берёз закружились над водой, осыпались на лёгкие волны, превратив реку в сине-звёздный шёлк.

А где-то вдалеке зазвучали рога.

***

Больше не повторяя ошибку и не садясь в карету сестры, Галдор всю дорогу пил то, что удавалось купить у встречных торговцев или в поселениях. Что только ни попадалось! И настойка на мухоморах, и яблочно-рябиновый сидр, и эль с ежевикой, и черничный хмельной мёд, и отвар из крапивы с добавлением чего-то тайного. Рецептами никто делиться не спешил, но сына Хадора это мало волновало — он бы всё равно не стал сам готовить выпивку.

Глорэдэль исправно писала письма домой и лично Гундору, постоянно говоря о том, что напоминает ему про необходимость лекарств. В такие моменты Галдор изо всех сил боролся с желанием спросить сестру, не забыла ли она, зачем стала знахаркой, и не пожалела ли о зря потраченном времени? Язвительные слова не произносились исключительно из сочувствия к больному от рождения брату, хотя снова ссориться с Глорэдэль тоже не хотелось.

Потеряв счёт дням и лигам, наследник дор-ломинского вождя заснул во время очередного пути, и разбудил его лишь громкий голос, который точно не мог принадлежать человеку:

— Всё верно, Вильварин из Туманных Земель, я рад снова встретить тебя. Надеюсь, ты споёшь нам что-нибудь о своём короле, а пока я провожу тебя и твоих спутников разрешённой для людей дорогой.

Говоривший произносил слова без высокомерия или издёвки, но в замутнённом хмелем разуме Галдора в одно мгновение стало ясно, как никогда, и понимание сказанного заставило вспомнить давно забытое ощущение.

Ярость.

— Что ты сказал, эльф? — даже не поинтересовавшись, кто перед ним, старший сын Хадора едва не упал, спешно выбираясь из кареты. — Разрешённой людям дорогой?! Мы тебе псы плешивые?! Ты следишь, чтоб во дворец твоего королька не забрались грязные звери и не наследили?! По-твоему, люди — не Дети Эру?! Почему нам нельзя на ту дорогу только потому, что мы — не эльфы?!

Высокий светловолосый Синда в зелёно-коричневой одежде, с луком за спиной оглянулся на кого-то позади и сверху, едва заметно отрицательно кивнул. Снова повернувшись к незваным гостям, он приложил ладонь к груди:

— Я служу своему королю и выполняю его приказы.

— Королю, значит, — хохотнул Галдор. — Королю! А не думал ли ты, слуга, что не тому королю кланяешься, раз твой король отдаёт такие приказы?! Это позор — служить такому королю!

Смачно плюнув под ноги, сын дор-ломинского вождя едва не упал, потеряв из-за хмеля равновесие.

В ужасе от услышанного, Глорэдэль, её супруг и их слуги потащили Галдора обратно в карету, а эльфийский воин застыл в ошеломлении.

***

«Меч из пламени позовёт», — произнёс про себя Маблунг, вспоминая крайне неприятные слова несчастной погорелицы.

Страшное пророчество или, скорее наставление, вновь заставило сердце забиться чаще.

«Я служу не тому королю, — неприятные рассуждения закружили голову, словно у этого пьяного человека. — Но как я могу отречься от данного слова? Если уйду, пострадает моя семья…»

Мысль о том, что выбор: умереть с честью или без неё, эгоистичен, когда речь идёт о будущем потомков и супруги, возродила в душе безразличное принятие неизбежного.

— Мои враги, — через силу улыбнулся страж, — не Дети Эру, но белоствольные древа — порождения морготового искажения, худшие из них. — Он замолчал, оценил реакцию на шутку, точнее, её отсутствие, и указал рукой вперёд: — Я провожу вас, как и обещал. Но сначала предупрежу тех, к кому вы направляетесь, потому что там, куда вы держите путь, неожиданности не любят. А вы идёте с миром и рассчитываете на встречу без оружия.

Совсем рядом запел соловей, и солнце выглянуло из-за рваных серо-белых облаков. Прибывший из Туманной Земли обоз не спеша тронулся в дальнейший путь.