Свет проклятых звёзд

Убийца

Занимавшиеся восстановлением внешних, смотрящих на набережную, стен дворца, Нолдор работали быстро и профессионально, поэтому практически нигде уже не было строительных лесов, разбитые фонари заменили новыми, на башни и зубцы повесили недостающие светильники, вставили стекла в окна, починили двери и перила, привели в порядок сломанные лестницы.

С улицы дворец снова выглядел красиво, однако стоило войти внутрь, становилось ясно, почему король Нолофинвэ обосновался в отдельно стоящем здании, ранее предназначавшемся для гостей принца Вольвиона.

От полного уничтожения дворец спасло лишь то, что здание было из негорючих материалов, потому что, находя всё новые предметы интерьера с изображением или символикой правящего семейства Тэлери, Финдекано перестал выбрасывать их на улицу, сжигая прямо в залах и коридорах, а потом, сидя совершенно разбитый, с вином на подоконнике, молчал и смотрел на море.

Финдекано запрещал наводить порядок там, где были разбиты или сожжены «проклятые» вещи, а таких мест было очень много. В конце концов принц остался во дворце один с немногочисленными слугами, и, войдя по лестнице, усыпанной осколками перламутра, в длинный просторный коридор с высоким разноуровневым потолком, принц Турукано был ошарашен состоянием и дворца, и брата. Чьим больше — сказать сложно.

— Финьо…

— Отец просил меня отсюда вывести? — Финдекано выпил вина из бутыли и приставил её горлышко к кранику бочки. — Я не пойду, не старайся.

— Почему?

— Не приближайся! — вдруг крикнул Финдекано. — Вы… Я не хочу… Лучше не буду говорить, что думаю.

Повисло молчание, воздух словно загустел и задрожал, от тишины зазвенело в ушах. Турукано сделал шаг вперёд, и Финьо, по-прежнему сидя на подоконнике, сутулясь и не убирая волос от лица, приподнял голову и посмотрел в глаза брату.

— Остановись, — угрожающе произнёс Финдекано. — Ты не понимаешь? Не знаешь, кто перед тобой? Здесь больше нет твоего брата. Здесь убийца. Братоубийца. Который лишил жизни многих. И ни капли об этом не жалеет! Убийца с радостью продолжит убивать, если ему позволить. Так что… Не провоцируй его. Иди, откуда пришёл.

— Мы твоя семья, самые близкие эльфы, — стараясь не выдать страх, осторожно проговорил Турукано.

— Неужели? — Финдекано медленно встал.

Между ним и братом было около двух дюжин шагов. Подойдя к обугленной стене, старший принц взял свой лук и выдернул из обгоревшего гобелена стрелу, оставив там ещё четыре.

— А что, если убийца решит, будто перед ним очередной враг, которого столь приятно убить? — прищурился Финдекано, натягивая лук. — Что, если он захочет выйти из своего добровольного заточения и вершить справедливость? Почему ты уверен, что убийца не выберет тебя одной из мишеней?

Турукано прикинул расстояние до лестницы и понял — бежать смысла нет.

— Когда выносят приговор, — сказал он обезумевшему от пролитой крови брату, стараясь не двигаться и не провоцировать агрессию, — его оглашают перед исполнением.

— Ты виновен, — Финдекано прицелился, — в том, что оказался не в то время, не в том месте. Как большинство погибших в битве. Им не повезло.

Стрела сорвалась и просвистела совсем близко от шеи Турукано.

— А тебе повезло. Не испытывай судьбу. Уходи. И я уйду. В Средиземье. Там убийца будет действительно необходим. А здесь… Здесь, Турукано, справедливость не нужна никому.