Свет проклятых звёзд

Средиземье. Вечный слуга

Открыв глаза и увидев над собой звёзды, Даэрон улыбнулся звучащей в сердце мелодии. Самым прекрасным в их с Лутиэн совместных походах менестрель считал начало пути, когда граница Дориата пока не пересечена, когда ещё ничего плохого не увидели, и не о чем сожалеть, некого оплакивать. Всё это впереди, но пока…

Пока всё хорошо. Лутиэн спит рядом, её волосы черными шелковыми волнами ласкают обнаженное тело Даэрона, слегка щекочут кожу, длинные пушистые ресницы чуть подрагивают, а яркие, словно лепестки дикой розы, губы едва заметно улыбаются в ответ на ласковые прикосновения пальцев менестреля к бархатной щеке.

— Пусть играет арфа, — прошептала Лутиэн, не открывая глаз, соблазнительно потягиваясь, по-кошачьи выгибая спину. Даэрон мечтал о том, что его любимая проявит ласку, обнимет его… И знал — этого не будет. Дочь короля позволяет себя любить и даже не притворяется, что испытывает нежные чувства к безнадежно влюблённому менестрелю, смеющему на что-то надеяться.

Музыка полилась трелью певчей птицы, Даэрон стал напевать то, что должно понравиться Лутиэн.

Здесь лапы у елей дрожат на весу,

Здесь птицы щебечут тревожно.

Живёшь в заколдованном диком лесу,

Откуда уйти невозможно.

Пусть черёмухи ветви дрожат на ветру,

Пусть дождём опадают сирени,

Всё равно я отсюда тебя заберу

Во дворец, где играют свирели.

Лутиэн подняла голову и заулыбалась. Но не добро. Насмешливо.

Твой мир колдунами на тысячи лет

Укрыт от меня и от света.

И думаешь ты, что прекраснее нет,

Чем лес заколдованный этот.

Пусть на листьях не будет росы поутру,

Пусть созвездья с туманами в ссоре,

Всё равно я отсюда тебя заберу

В светлый терем с балконом на море.

— Знаешь, Даэрон, — прервала его принцесса, — это я могла бы петь. Не ты. Если бы не я, ты бы так и сидел у трона, развлекая моих родителей и их прихлебателей, вроде Саэроса. Составлял бы словари, записывал сказки… Это я могу забрать тебя из заколдованного леса.

— Ты же знаешь, — грустно сказал менестрель, — я пойду с тобой куда угодно.

— Именно поэтому, — снова усмехнулась Лутиэн, — ты всегда останешься слугой своих господ.

Слова принцессы больно ранили менестреля, и лишь мысли о том, что, устав в пути, Лутиэн станет нежной и попросит ласки, грели душу.

— Белег сказал, мой дядя уже ушёл из Дориата, — гораздо мягче произнесла дочь короля. — Отдал откуп и исчез. Как думаешь, Даэрон, чем я могла бы откупиться от родителей? Что я должна им отдать, чтобы меня отпустили и не преследовали? Или это непозволительная роскошь для меня — свобода? Если бы мне не надо было прятаться, я бы столько добра могла сделать! Только представь, Даэрон! Путешествовать, нигде надолго не останавливаясь, обучая грамоте лесных эльфов, открывая им секреты целебных снадобий и чар, делясь знаниями! Мир бы стал лучше, понимаешь?

Даэрон кивнул. Конечно, он понимал. Но также был уверен, что в мечтах Лутиэн для него нет особой роли. Вместо него рядом с принцессой может быть любой, кто согласится помочь.

И с этим ничего не поделать.

Примечание к части Песня В.С. Высоцкого "Лирическая"