Свет проклятых звёзд

Что есть власть

— Часть моих подданных не захотели признать мою власть, — сквозь отчаяние улыбался Нолофинвэ, запретив кому-либо, кроме Аклариквета, заходить в свой шатёр. — А единственный воин, в чьей верности я не сомневаюсь, не популярен среди подданных.

Менестрель кивнул. Не все знали, что Варнондо в начале перехода через Хэлкараксэ шёл в хвосте и со своими верными не пускал «за дровами» тех, кто замёрз сильнее других, однако в самый неподходящий момент «заслуги» военачальника ему обязательно припоминали. Либо указывали на отсутствие особых достижений в чём-либо.

А с принцем Финдекано всё ещё сложнее.

— Аклариквет, — вздохнул нолдоран, — возьми жену Варнондо в свой театр. Пусть поёт о подвигах воинов, о судьбе их жён, о том, как прекрасна доблесть… Так и скажи, что это моё решение, мой приказ, совет, что угодно. Мистель должна стать любимицей народа, если это недостижимо для Варнондо. И ещё, — Нолофинвэ улыбнулся уже искреннее и спокойнее, — надо петь о единстве. Аклариквет, я прекрасно понимаю, мне не избежать ещё одной крупной потери в рядах армии, когда Феанарион уйдет. Но после этого я не допущу дезертирства. Любые попытки будут жёстко пресекаться, и, понимаешь сам, меня не должны за это осуждать.

Менестрель опустил глаза. Да, нолдоран прав, всё абсолютно верно, но… Как и что можно про это спеть?!

***

Ощущение, что упустил нечто крайне важное, с течением времени усиливалось, волнение становилось невыносимым. Отправив певцов и летописцев заниматься важными для нолдорана делами, Нолофинвэ остался в одиночестве, наедине с расстеленными на столе картами и фальшиво-красивым текстом, рождённым пером в руке советника короля Эльвэ. Если бы владыка Нолдор сам не был искусным лжецом, он вряд ли бы заметил подвох в присланном тексте, однако интуиция не подводила: карты были фальшивкой.

— Первый Дом настроил против меня Дориат! — хлопнул по столу ладонью Нолофинвэ. — Наверное, у них завязалась дружба, когда род Феанаро прошёлся по Белерианду победным маршем освободителей от гнёта врага с севера! Моя слава должна перекрыть всё это! Если бы не Финьо… Почему от меня ушёл Турукано, а не он?! Насколько было бы проще, поменяйся они местами! Надо поговорить с сыном. Заставить его ответить, каким он видит наше будущее королевство. И кем видит себя. Но, главное, объяснить Финьо, что Первому Дому рядом с нами не место! Нельяфинвэ ясно дал понять, что подчиняться не собирается. Мне придётся применять силу, если он будет рядом, а этого нельзя допускать! Однако, знать, где засели потомки Феанаро, я обязан. И я это выясню!

Оттолкнув от себя карты, нолдоран накинул плащ, поправил венец и волосы, и с гордо поднятой головой вышел из шатра, давая знак охране сопровождать его к принцу Астальдо. Разговор предстоит неприятный, но неизбежный.

***

— Что есть власть? — перебирал струны Аклариквет, думая о том, что должен сочинить, — сладкий яд.

Её пьянящий аромат

Вдохнёшь однажды,

И нет пути назад.

Что есть власть?

Менестрель понимал, что даже племянницам вряд ли споёт эту песню, но вдохновение требовало исполнения. Хотя бы один раз. Ни для кого. В полном одиночестве.

— Это честь или напасть? — ехидно спросил сам себя Аклариквет. — Дивный сад и тёмный лес.

Сладкий яд и дар небес.

Все сокровища земли,

Все признания любви,

Жар объятий страстных жён,

Аромат заморских вин —

Всё отдашь за миг один

Воцарения на трон,

Где в руках твоих закон.

Беспределен власти пир,

Власти яд — ты всех слаще!

На миг задумавшись, менестрель перестал играть. Над чем же властвует он сам? Над кем? Вильварин вспомнил, как благоговейно его слушают другие музыканты, как соревнуются за лучшие роли в постановках. Это ведь тоже… власть. Сладкий… яд? К себе применять эти слова желания не было.

— Власть — вершить верховный суд,

Чёрным белое назвать.

Одарить иль наказать,

Иль прощенье даровать!..

«Или не даровать… отложить наказание до тех времён, когда оно покажется особенно страшным».

— Власть — быть с вечностью на «ты»,

Верить в свой высокий дар.

И под возгласы толпы

Пить божественный нектар

Незаслуженной любви.

Решив, что про любовь сейчас лучше не вспоминать, Аклариквет посмотрел на выход из шатра. Никто не войдёт. Наверное, так лучше.

— Власть — факир, она творит

С нами тысячи чудес.

Власть тебя преобразит,

Власть — и чистым стал подлец.

Власть — и в мудрецах балбес.

Это показалось забавным, менестрель решил, что однажды обязательно это кому-нибудь скажет. Разумеется, не Мудрому Финвэ. Его власть не обсуждается, ум не подвергается сомнению.

— Пусть несёт она беду

Вашим близким и друзьям,

Но в горячечном бреду

Добровольно не отдашь

Ты свой царственный венец.

Власти нет — и ты мертвец.

Что есть власть?

Примечание к части Ария принца Веронского из мюзикла "Ромео и Джульетта"