Невеста полоза
— Когда кроны смыкаются над головой, когда глаза застилает многоцветный искрящийся туман листвы, когда забываешь, откуда пришёл и куда держишь путь, только тогда сможешь увидеть себя настоящего. Что же ты видишь теперь, Чёрный Финвэ, сын Феанаро? Какой ты… настоящий?
Лёгкие тёплые руки эльфийки легли на обнаженные мускулистые плечи, и принц ощутил пробежавшую по телу дрожь. Раны, оставленные клыками Хуана, зажили, рука больше не болталась плетью, однако Митриэль постоянно напоминала, что нагрузки на едва зажившую кость и мягкие ткани надо соизмерять.
— Зачем мы пришли сюда? — спросил Карнистир, осматриваясь.
Лес в этой части Амана был краснолистным, грозди черных и фиолетовых ягод манили познать их вкус, увитые лиловыми вьюнами с золотой росой на листьях кусты причудливыми узорчатыми изгородями вставали на пути.
— Твоей племяннице, носящей дитя, нужны особые снадобья. А ещё я хотела показать тебе одно растение, корни которого при правильной обработке способны очень интересно влиять на шёлк и бархат.
— Что может быть интереснее твоих дурманящих сборов? — ухмыльнулся Морифинвэ. — Может, остановимся на привал и выпьем по чашечке?
Митриэль рассмеялась.
— Тогда разжигай костер, сын Духа Огня! Пусть пламя сделает нашу прогулку ещё жарче!
С интересом наблюдая за эльфийкой, готовящей отвар, Карнистир недоумевал, почему в Доме Нолофинвэ настолько доверяют этой странной и весьма могущественной знахарке? Она ведь знает слишком много секретных рецептов, мало ли что и кому она подмешает? Феаноринг уже не раз ловил себя на мысли, что на месте Финдекано ни за что не подпустил бы такую «служанку» к беременной жене. Впрочем, дело его.
Брошенные в костёр серебристые с алыми прожилками листья, похожие на звёзды, свернулись от жара в черные трубочки и рассыпались золой, а потом взвились в воздух ароматным дымом, от которого приятно закружилась голова.
Карнистир и сам мог приготовить то, что сейчас делала Митриэль, но ему нравилось наблюдать за действиями левши-эльфийки с волосами цвета древесной коры и тёмно-зелёными глазами, всегда смотрящими словно сквозь собеседника. Карнистир знал наизусть все рассказанные Митриэль составы снадобий и уже неоднократно придумывал, готовил и пробовал собственные, не делясь ими с наставницей и каждый раз задавая себе вопрос: сколько страшных тайных зелий знает эта милая девушка?
Дурманящий напиток растекся горячей волной по телу, и Митриэль, сбросив платье, начала танцевать, напевая несложный мотив:
— Ай, то не пыль по лесной дороге стелется,
Ай, не ходи, да беды не трогай, девица!
Колдовства не буди!
Отвернись, не гляди!
Змей со змеицей женятся.
— Ты ведь не скажешь моему мужу? — засмеялась она, прервав пение, кружась среди деревьев. — Мне же перед сыновьями стыдно будет!
— Не скажу, если будешь танцевать вместе со мной, — хищно оскалился Карнистир, располагаясь удобнее на мягких мхах.
— Лиха не ведала, глаз от беды не прятала,
Быть тебе, девица, нашей! Сама виноватая!
Над поляною хмарь,
Там змеиный ждёт царь!
За него ты просватана!
— Так что? — прервал пение Митриэль Феаноринг. — Рассказать твоему мужу о танцах или сделаешь меня сообщником, обеспечив моё молчание?
Митриэль рассмеялась.
— Удержи меня,
На шелкову постель уложи меня.
Ты ласкай меня,
За водой одну не пускай меня!
Лесные дебри умеют хранить тайны, и этим так и тянуло воспользоваться.
Примечание к части Митриэль поет "Невесту полоза" гр. Мельница