Свет проклятых звёзд

Изгнанники

Крепостная стена у главных ворот вверху имела форму ступеней, и при желании по ней можно было ходить. Гладко шлифованный мрамор на всем протяжении обвивали кованые из драгоценных металлов изящные веточки с закругленными листьями, оживляя холодный мёртвый камень.

Поднявшись на смотровую площадку, Финвэ облокотился на перила и задумался. До Форменоссэ практически не долетали вести, письма приходили нечасто, а то, что отправлял и получал Нельяфинвэ, огласке не предавалось. Из общего затишья можно было сделать вывод, что в Тирионе всё спокойно.

Жена Куруфинвэ-младшего, вместе с дочками приехавшая жить с мужем, время от времени отлучалась к матери или свекрови, но все её рассказы сводились исключительно к обсуждению нарядов, причёсок и украшений, большинство из которых для неё теперь делал любимый сынок.

— Феанаро не смог ничего подарить Мириэль, — вздохнул Финвэ, — потому что был слишком маленьким… Она бы радовалась, зная, каким непревзойдённым мастером стал её сын.

Снизу доносились глухие удары дерева о дерево, мешая углубляться в воспоминания, и Финвэ, осмотревшись, взял из ниши в стене свечу и бросил ей в «источник шума».

— Эй, вы, там внизу! — крикнул бывший король. — Вы мне грустить мешаете!

Феанаро и Туркафинвэ, между которыми упала свечка, подняли головы. Макалаурэ сыграл на арфе странный перебор, и свеча прилетела на место.

— Не кидайся предметами интерьера, дедушка, — учтиво поклонился менестрель. — Мы здесь заняты важным делом.

— Мое дело важнее! — подмигнул Финвэ и скрылся в башне.

— Я устал, — менестрель отставил арфу. — Тренируйтесь пока без магии.

— Нет, Канафинвэ, ты должен продолжать, — строго сказал Феанаро. — Пока Эонвэ за нами не следит, надо тренироваться. Бери инструмент.

Макалаурэ пришлось подчиниться. Он и сам понимал, что Второй Дом, а, возможно, и Третий, и многие другие все эти годы совершенствовали технику владения и производства оружия и доспехов, а Первому Дому запретили не только тренироваться, но и носить мечи и доспехи и в крепости, и за пределами Форменоссэ. Разрешалось только охотничье снаряжение и то не всё. Конечно, пока крепость «охраняет» «страшный» Эонвэ, род Феанаро Куруфинвэ в безопасности, но однажды срок изгнания закончится, и Первый Дом окажется беззащитным перед всем населением Тириона. Феанаро смог найти лазейку в запрете, и теперь вместе с сыновьями тренировался на длинных палках. А Макалаурэ им «мешал» своей музыкой, замедляя реакцию, рассеивая внимание, отвлекая то одного из двух тренирующихся, то другого.

Туркафинвэ пока ещё слишком быстро уставал, даже снадобья помогали слабо, но всё же эльф шёл на поправку, и отец всё свободное время старался посвящать тренировкам с ним. Куруфинвэ-младший, привыкший быть любимчиком, начал ревновать, но боялся снова получить синяк, поэтому молчал.

Тренировки приходилось проводить так, чтобы не видел Эонвэ, поскольку он, несмотря на лояльное отношение к изгнанникам, всё же был посланником Валар. И хотя об обязательном сроке пребывания в Форменоссэ сказано было чётко — дюжина лет, однако решение могло измениться: Валар оставались вольны держать неугодных Нолдор в изоляции хоть вечность или «простить» в любой момент, Эонвэ не раз намекал, что, скорее всего, в ближайшие год-два изгнание может закончиться, если Феанаро всё понял, осознал и готов исправиться. Только на деле это, скорее всего, означало очередное унижение перед Валар. Но сейчас, устав душой от жизни, словно в каменном мешке, Феанаро уже был готов пережить неприятную беседу с Владыками Арды, чтобы потом вновь иметь возможность расправить крылья.

Макалаурэ, бледный от усталости, перебирал струны, смотря пустыми глазами в никуда. И вдруг между эльфами выросла незаметно подошедшая фигура в сливающимся с пейзажем маскировочном плаще с закрывающим лицо капюшоном.