Свет проклятых звёзд

Мы только сожжём мусор

Дым валил всё сильнее, кое-где пламя начало вырываться наружу через прогорающую крышу. Зарево пожара окрасило оранжевыми сполохами ночь, запах гари распространялся всё дальше, напуганные люди на всякий случай побежали за вёдрами, начали обливать свои заборы и стены домов.

«Вот бы дождь пошёл!» — начались причитания.

Однако, как назло, погода была ясная, холодное осеннее небо замерцало звёздами.

— Кто подойдёт с водой — на вилы поднимем! — закричал крепкий седой мужчина, стоя с факелом и топором безопасно близко к горящему военному складу. — Даже не думай, Гаврон, соваться со своими ребятами! Ты — сам брегорский сосун, и других притащил! Но тут мы командуем!

Рядом с лидером бунта стояло не меньше пятидесяти человек с вилами, кольями и топорами. Прибывшие на место пожара стражи сразу оценили — воинов с мятежниками нет. По крайней мере, пока.

— И какого эльфохйе-ена вы тут тво-рите?! — заорал на них Гваэрон, зная, что его собратья вооружены примерно так же, только орудия не крестьянские, а пожарные.

— Порядок наводим! — эхом подхватила толпа слова предводителя. — Мы людей трогать не будем, только склад сожжём, чтобы больше никого на север не слали! Но если ты полезешь…

— На вилы, знаю.

Пожарный посмотрел на помощников. Он прекрасно понимал, во что сейчас ввязался: его — мужа сестры вождя — здесь слушать не станут, нет смысла спорить и лучше просто позволить сжечь склад, к тому же Гваэрон тоже не был в восторге от мысли, что всем его сыновьям придётся уходить на север и рисковать ради непонятно чего. Лучше бы отцу помогали, чесслово! А ещё — среди бунтовщиков с самыми большими вилами стоял муж хорошенькой доярки, с которой у мужа Бериль было… Кое-что. Несколько раз. Вроде бы пастух не знает, но мало ли…

С другой стороны, если ничего не предпринять, вождь посчитает это предательством — все знают, как важен этот проклятый склад для Брегора.

— Слушайте, — попытался Гваэрон заговорить по-дружески, — тушить огонь — моя ра-абота. Мне всё равно, что гойит, я обязан пи-ийти и потушить. Разойдитесь, братья, пра-ашу.

Ответом стал смех:

— Какие мы тебе братья, брегорский сосун?!

— Да поймите вы! — закричал вышедший вперёд помощник Гваэрона. — Вы сейчас здесь творите что хотите, а какие-нибудь разбойники начнут грабить и жечь всех подряд! Остановитесь! Дайте нам потушить склад! Потом вместе пойдём к вождю! Гарадор! — обратился он к лидеру бунтовщиков. — Остуди горячие головы!

— А ведь и правда! — тот с насмешкой обернулся к своим. — Нам зиму всё равно не пережить! Пошли к вождю! Пусть нас всех перебьёт! Посмотрим, сколько после этого сам проживёт! И никакие эльфы ему не помогут! Им плевать на нас! Они только вид делают, будто неравнодушны. Ладно! Тушите, соски, этот мусор! Покажите, как преданы своему хозяину! Тьфу, псы презренные!

Толпа немного расступилась, опустила вилы и остальные опасные вещи, пожарные поспешили начать борьбу с ненасытным пламенем. Пояснений не требовалось: каждый понимал — нужно спасти всё, что получится, чтобы вождь не обвинил потом в предательстве.

— Бей их! — заорал вдруг кто-то. — Все, кто за Брегора, сегодня сдохнет!

Злые слова прозвучали громче рёва пламени и треска рушащейся крыши. Успевшие среагировать пожарные обернулись, некоторым удалось отразить первые удары топоров. Гваэрон, бросавший в огонь песок, крутанулся на месте, заслоняя ведром голову от удара кузнечного молота, но что-то с силой толкнуло в живот, и не сразу накатившая боль лишила способности дышать.

— Не трогать их! — донёсся затихающий голос лидера мятежа, однако последовавший за этим вопль не оставил сомнений в печальной судьбе плотника Гарадора.

— Ладрос будет наш! — услышал жуткий хохот Гваэрон. А потом стихло всё.

***

Улица наполнилась торжествующими криками.

— Слышь? Гроб готовь! — расхохотались из-за забора. — Твой сыночка тебя за сгоревший склад живьём на фарш порубит!

— Да причём тут я?! — крикнул в ответ Боромир. — Я ничего не жёг!

— А ты докажи!

Злой смех удалился, и отец Брегора схватился за ближайшую яблоню. Срочно нужен пузырёк с серой жидкостью! Где он только?

Сейчас старик не мог оценить, как ему повезло, что никто не связался с беспомощным дедком, и не выместил злобу на наиболее удобной жертве. Возможно, народ действительно хотел посмотреть, как низко упадёт вождь и насколько жестоко расправится с отцом.

Только Боромир сейчас оказался не в состоянии думать ни о чём, кроме спешного поиска лекарства.

***

— Кто защищает нас?! Стражи или разбойники, которых пригрел вождь?

Громкий голос нового лидера мятежа — молодого адана, недавно вернувшегося с севера, заглушал крики идущей вперёд толпы.

— Нас учат эльфей лжи! Эльфы не признают нас свободными! Брегор бросает нам подачки с их стола, словно псам, но мы — не псы!

Дым горящего военного склада, который больше никто не пытался тушить, поднимался всё выше, скрывая звёзды и превращая ночной цветок Исиль в пугающее оскаленное лицо.

— Кто-то ещё удивлён, что мы озлобились?! Мы живём только потому, что эльфы нам это позволяют! И наш вождь под них лёг! Но эльфам плевать на нас и наши жизни! Если бы был жив Беор Старый, он не допустил бы такого! При нём эльфы действительно были нашими друзьями!

В толпе становилось всё больше женщин, появились и молодые калеки, вернувшиеся с севера без ног или рук.

— У многих из нас есть жёны и дети, а у кого-то и внуки! Они любят нас, верят, что мы сможем прокормить и защитить их, а что в итоге? Нам не позволяют это делать! У нас хотят отнять гордость! Историю! Лишить нас прошлого, чтобы сделать рабами! Эльфы учат нас тому, что нам не надо, не давая главного! Если бы был жив Белемир, он бы не допустил этого! Наша жизнь летит с обрыва, и виноват во всём вождь и те, кто его защищает!

***

Младшего сына шум с улицы не разбудил, зато более старшие дети всерьёз испугались. Мальчики старались держаться и не плакать, правда, получалось не у всех.

Крики приближались, и сестра Брегора поняла — если охрана дома ввяжется в бой с обезумевшей толпой, пощады не ждать никому.

— Не стреляйте! — закричала Бериль своим, жестами приказывая детям сидеть тихо.

Не без труда забравшись на чердак и высунувшись в окно, женщина сложила ладони около рта, чтобы голос получился громче.

— Беоринги! Жители славного Ладроса! — как можно убедительнее, обратилась она к мятежникам. — Зачем вы идёте в мой дом? Я — женщина с детьми! Я — всего лишь учительница и нянька! Что плохого вам сделала моя семья?

Кто-то засмеялся, однако движение факелов и сверкающих в их пламени вил замедлилось, человеческий поток начал бурлить, словно наткнувшийся на пороги ручей.

— Она нас с братом вырастила! — прозвучал чей-то голос. — Не трогайте!

Увидев, как бунтовщики поворачивают прочь от ворот, Бериль сползла на пол и отчаянно разрыдалась, а когда смогла встать, бросилась к детям, чтобы просто обнять их, расцеловать и сказать, как сильно мама любит своих птенчиков.

***

— Мы все — просто удобрение для северной земли! — кричал новый лидер мятежа. — Корм для червей! Да что там! Удобрение ценится дороже нас!

Встороне слышался звон бьющегося стекла, треск ломающегося дерева, скрежет металла. И вопли ужаса.

— Что может Брегор? Обмануть нас? Запугать? Запугать тюрьмой и эшафотом? Но так ли это страшно, в сравнении с тем будущим, куда он нас привёл?!

***

Фаранор спал, как убитый. Напиток для отдыха после тяжёлой работы действовал безотказно, и Андрет уже очень давно не получала внимания супруга, чему была несказанно рада. Волнение за пропавшего сына в конец измотало, однако старшая из сестёр вождя уже давно привыкла к исчезновениям, либо не самым приятным известиям от Фарагора: то подерётся до разбитых голов и сломанных рук, то в тюрьму за разгромленный дом попадёт, то чужую корову продаст…

Вот и в этот раз, похоже, придётся кому-то платить золотом за свободу бесполезного отродья.

От злости не получалось заснуть, и Андрет решила приласкать себя — всегда действовало безотказно.

Натянув одеяло, аданет задрала сорочку, запустила пальцы в тёплую, слегка влажную щёлочку. Поначалу всё равно было суховато, однако Андрет знала, как сделать себя счастливой. Когда жизнь ничем не радует, на помощь приходят фантазии, а ещё нежность, которую никогда не получить от мужчины: ему надо говорить каждый шаг, направлять, подыгрывать, останавливать, либо терпеть… А свои руки никогда не обидят и не ошибутся.

Один палец начал по кругу нажимать на чувствительный бугорок, два задвигались вперёд-назад. Андрет закрыла глаза, и воображение послушно нарисовало образ Пушка.

Иногда хотелось представлять его страдающим, умирающим под пытками, чтобы его тело вдоль пронзало бесконечной длины копьё, и чтобы оно расширялось, расширялось, разрывая плоть надвое. Порой аданет придумывала, что страдает сама, а Пушок утешает её лаской. Но сегодня хотелось, чтобы всё было хорошо. Просто он. Просто вместе.

Приятное напряжение потянуло мышцы ног и поясницы, Андрет на миг вспомнила, как наслаждение с возрастом стало ярче — больше не удавалось не морщиться на пике удовольствия, а порой и короткий стон всё-таки слетал с губ. Накатило сожаление — Пушок об этом не узнал, с ним не удалось разделить неожиданное открытие.

Ускорив движения и вспомнив, как золотоволосый эльф улыбался, какой был красивый, сестра вождя приготовилась закусить одеяло, но вдруг с улицы донеслись угрожающие крики.

— Господин Фаранор! Госпожа Андрет! — раздался из-за двери испуганный голос служанки. — На нас напали! Они уже близко! Бежим! Задний двор свободен! Мы успеем! Они хотят убить господина Брегора и его семью!

Первой мыслью было: «Мужа не разбудить!»

Но быстро пришло смирение. Что ж, значит, такова судьба. Не погибать же вместе с ним.

Схватив первые попавшиеся драгоценности, накинув шерстяной плащ и сунув ноги в сапоги, Андрет поспешила спастись от очередного стихийного бедствия. Может быть, дом уцелеет. Хотя бы частично.