Эпизод 1.5: Птенец расправляет крылья

Эпизод XXXIV: Возвращение ясности

Встав на ноги, Нил Коррин с наслаждением потянулся. Шальная улыбка плясала на его губах, а глаза блестели воодушевлением. Юношу переполняла едва сдерживаемая сила, бурлящая, словно водопад, и бьющая в голову не хуже игристого вина. Ему хотелось петь, плясать, и радоваться каждой мелочи — отдача от техники подпитки эмоциями оказалась много больше, чем он ожидал. План Нила увенчался полным успехом, расширив его возможности на несколько порядков, не меньше.

Медитация с подстройкой под ситховскую технику заняла неожиданно много времени. Дело было не в ее сложности — юноше достаточно было отбросить всю джедайскую чушь, все вызубренные в храме догматы о самоконтроле, и принять свои эмоции, как должное, чтобы получить их силу. Трудностью стало ощущение темной стороны как чего-то омерзительного, раковой опухолью разрастающегося внутри Нила. Ему удалось подавить эту ненужную брезгливость — способом, похожим на то, как он приглушал связь с Силой. Но в этот раз, подавление сверхъестественного восприятия заняло целую уйму времени.

Это несильно омрачило радость юноши. Решив опробовать новые возможности, он лёгким усилием воли оторвал кровать от пола, с мясом вырвав ее из пласталевых креплений. Вернув мебель на место, он в несколько усилий починил сломанное силовой ковкой, сделав болты и заклёпки, удерживающие ножки кровати, чуть ли не прочнее, чем раньше. Некоторое время, Нил двигал по воздуху себя, радостно смеясь привету из детства — полузабытому ощущению полета во сне.

Последнее усилие вызвало в его теле щекочущий зуд — словно все кровеносные сосуды вдруг начали нестерпимо чесаться. Проверив свое состояние, Нил был неприятно удивлен. Его жизненные течения пришли в полный беспорядок, выглядя перепутанным пучком изорванных проводов, или ворохом обрезков колючей проволоки. Юноша тут же уселся на пол, и начал целительную медитацию — уродовать себя темными техниками он все ещё не хотел. Успокоить разнобойные пульсации Силы в своем теле ему удалось только через четверть часа — недолгое использование подпитки эмоциями оставило за собой большой и запутанный ком последствий. Эта мелкая неприятность мало огорчила Нила: ощущение всемогущества и непобедимости, подаренное темной стороной, кружило голову и пьянило. Сейчас, любые трудности казались ему мелкими, а препятствия — преодолимыми.

В этом состоянии, его и нашла Луминара. Дверь каюты открылась, явив глазами юноши встревоженную джедайку; взгляд ее синих глаз полнился тревогой, темно-зелёные брови напряжённо хмурились, а лоб пошел складками волнения.

— Что у тебя стряслось, Нил? — быстро спросила она. — Из твоей каюты ощущалось нечто странное. Я пришла, как только смогла остановить корабль… — она осеклась, с неверием глядя на юношу, который медленно вставал на ноги.

Подойдя к ней, Нил привлек мириаланку к себе, и нежно поцеловал в губы.

— Моя любимая, единственная, ненаглядная Луми, — ласково произнес он. — Как же я рад, что ты со мной. Что мы вместе.

Та никак не ответила — ее лицо оставалось полностью неподвижным, застыв маской растерянности. Юношу на мгновение кольнуло недовольство: почему его женщина не отвечает на ласки и комплименты? Неужто он в чем-то нехорош для нее? Нил усилием воли отодвинул раздраженные мысли в сторону. Возможно, им с любимой наставницей попросту нужно объясниться. Довольная улыбка быстро вернулась на его лицо.

— Что случилось? — бесцветным тоном спросила Луминара.

— Нечто замечательное, — благостно ответил юноша. — Меня посетило небольшое откровение… но, наверное, лучше начать с начала. Ты знаешь, что попало ко мне… к нам в руки на Регус-Па? Кодекс ситхов. Две копии — тебе, и мне. Я ознакомился с ним, и ты знаешь, в нем нет ничего плохого. А вот хорошего, для нас обоих — найдется. В жизни не чувствовал себя лучше, — он раскинул руки, запрокинул голову, и издал довольный вздох.

— Ты в своем уме? — тускло поинтересовалась мириаланка. — Скрывать записи ситха? Читать их, втайне от меня? И… ты же не… ты ведь…

— Да, я использовал ситховский кодекс — настроился на эмоциональную подпитку с его помощью, — безмятежно прервал ее сбивчивую речь Нил. — Если все правильно сделать, это совсем не больно, — он весело рассмеялся неожиданной и неприличной ассоциации.

— Нет, ты точно спятил, — убито пробормотала джедайка. — Или твое эго не вынесло трудностей? Опомнись, Нил. Да, мы нередко терпели поражения, но в итоге, справлялись же! Со всеми трудностями справлялись. Пара мелких ранений — не причина превращаться в воплощение всего, с чем мы боремся! Ситх знает что, — она пораженно засмеялась. — Все это время, я считала тебя умным, осторожным, взрослым… Я давала тебе столько свободы, сколько могла, а ты… ты злоупотребил моим доверием самым худшим образом. И ради чего? Ради чего, Нил⁈ — воскликнула она с отчаянием в голосе.

— Ради нас, конечно же, — юноша пожал плечами.

Он ожидал от Луминары непонимания, и, возможно, неприятия, но ее крики и оскорбительные слова понемногу затеплили в его груди огонек раздражения. Нил подавил это чувство — он все ещё верил, что сможет убедить мириаланку в своей правоте.

— Я просто хочу сохранить все то хорошее, что у нас есть, — начал он объяснения. — Кодекс ситхов прав — нас сковывают цепи ограничений, которые может преодолеть только сила. Теперь, она у меня есть, и мы сможем…

— Ах, так ты ради силы пал на темную сторону⁈ — вскричала женщина. Растерянность в ее голосе понемногу уступала дорогу злости. — Тебе силы захотелось набрать, быстро и легко? Нет, я точно была о тебе слишком хорошего мнения! Ну как ты мог, Нил? — с несчастным видом спросила она. — Это же глупейшая, грубейшая ошибка. Детская. Ты ведь умнее этого. Или поражения и правда настолько тебя подкосили, что ты тронулся умом?

— Кажется, я понял, — медленно заговорил юноша. — Ты даже выслушать меня спокойно не можешь, потому что боишься. Боишься быть слабее меня. Боишься быть второй. Помнишь, как в нашу первую ночь, ты показала мне, кто главный — стукнула меня телекинезом? Не бойся, я не стану устраивать что-то подобное. Наоборот, я хочу разделить с тобой все, что понял и узнал. Ты по-прежнему будешь моей наставницей, и мы все так же будем учиться друг у друга… — он благодушно заулыбался.

— Да что за бред ты несёшь⁈ — перебила его Луминара, в отчаянии хватаясь за голову. — Мне, изучать техники темной стороны⁈ Нил, в них нет ничего хорошего! Почему, почему мне нужно тебе это объяснять? Десять лет учебы в храме, твой собственный опыт… а ты берешь, и плюешь на все это, — она горестно застонала.

— Все, что я делаю, я делаю ради нас, и ради простых разумных! — рявкнул Нил, неподдельно рассерженный ее упорством. — Я просто хочу и дальше защищать их! С силой темной стороны, мы сможем делать это без помощи храма! Подумай хоть раз, да головой, а не уставом ордена, и сразу все поймёшь!

— Защищать разумных? — горько ответила мириаланка, не обратив внимания на его выпад. — Сейчас, разумных впору защищать от тебя! Ты хоть понимаешь, что сотворил с собой?

— Я стал сильнее, — процедил юноша. — Лучше. Похоже, именно это тебя и беспокоит. Похоже, все это время ты любила не меня, а слабую, покорную, ведомую версию меня. Вот и бесишься теперь — она ведь пропала.

— Если настоящий ты — ситх, сходящий с ума ради лишней капли силы, я и вправду любила кого-то другого, — горько ответила женщина. — Того, кто готов был жертвовать многим, если не всем, защищая мирных разумных. Того, кто вместе со мной боролся с опасными безумцами, тешащими свое эго превосходством над другими. Но не того, кто жаждет стать одним из таких безумцев. Прекрати, Нил, — в ее синих глазах стояли слезы. — Одумайся. Ещё не поздно все исправить.

— Исправить⁈ — зарычал юноша. — Хочешь сказать, ограничить⁈ Забрать то, что мое по праву⁈ Подавить, ослабить, загнать под каблук⁈ Ну уж нет!

Жаркая, нерассуждающая злость бурлила в нем, путая мысли и туманя взгляд. Бурлила все сильнее, пока не выплеснулась наружу. Его телекинетический удар, много более мощный, чем раньше, выглядел дымчато-багровой сферой; она прошила воздух вспышкой воплощённой ненависти, целя в грудь Луминары. Та ответила своей техникой, но не смогла защититься полностью — джедайку сорвало с места, и протащило по полу добрых пару метров.

Нил не оставил ее в покое — бросившись следом, он врезался в мириаланку всем телом, и ударил ее о переборку. Его локоть надавил на шею Луминары, заставляя ту хрипеть и бессильно хватать воздух губами.

— Я не хочу забирать, — с трудом выдавила она. — Я хочу вернуть… тебя…

Эти слова пробудили в юноше ещё более сильную вспышку ярости. Зло оскалившись, он занёс кулак для удара наотмашь.

Когда его рука не сдвинулась с места, Нил несказанно удивился, и даже заподозрил некую технику Силы. Никакой техники, разумеется, не было. Было лишь его собственное нежелание, что изумило юношу ещё больше. Это удивление слегка отрезвило его — настолько, что красный туман ушел из его глаз. Нил разглядел, наконец, печаль, тоску, и сожаление в глазах Луминары. В глазах его любимой женщины, которой он собирался причинить боль. Которой он уже причинил боль, не задумываясь над тем, что творит.

Все опьянение силой, все бурные и разнообразные чувства, теснившиеся внутри него, и наполнявшие Нила энергией, схлынули отливной волной, оставив за собой неприкрытый, обнаженный стыд. Стыд не менее жаркий, чем недавняя ярость. Юноша потерянно опустил руки, и неловко попятился от Луминары. Его ноги зацепились друг за друга, и Нил рухнул навзничь, почти не заметив ни боли от удара, ни самого падения. Схватившись за лицо, он свернулся в позу эмбриона, и протяжно застонал.

— Я… я… как же так?.. Это ведь не… Я не хотел… не этого хотел… — бессвязно забормотал он.

— Нил, — раздался над ним мягкий и тихий женский голос. — Нил… встань, пожалуйста.

Он не ответил, и даже толком не понял слов Луминары — осознание жгло его все сильнее, заслоняя весь остальной мир. Мириаланка не оставила его — ухватив юношу за плечи, она медленно, с натугой подняла его в сидячую позу. Вздрогнув от неожиданного прикосновения прохладных ладоней к лицу, Нил открыл глаза, и встретил взгляд джедайки, полный понимания и жалости. Он тут же отвёл глаза, не выдержав новой вспышки стыда.

— Не смотри на меня, — выдавил он, глядя в пол. — Не трогай. Я слишком грязен. Я испачкал себя изнутри, сам, добровольно. Я… я поднял на тебя руку, — громко всхлипнув, он потерянно умолк.

— Просто запри меня здесь, — убито продолжил он, — отвези на Корусант, и сдай храмовой страже. Безумных выродков, вроде меня, лучше изолировать от общества.

— Не надо, Нил, — успокаивающе ответила Луминара. — Не казнись. С тобой произошло то же самое, что и с большинством джедаев последних лет, вздумавших полезть в ситховские тексты. Поэтому орден их запрещает, вместо того, чтобы разъяснять их опасность. Соблазн легкодоступной силы велик, а наглядных примеров того, как теряют себя павшие на темную сторону, у современных джедаев нет. Вообще-то, мне не положено знать о таком, — она чуть улыбнулась. — Ведь я всего лишь рыцарь. Но моя наставница решила последовать кодексу, а именно, его части о знании и неведении, в обход устава, и объяснила мне все.

— Да плевать на это, — вымученно ответил юноша. — Плевать на темную сторону, падших, и все такое прочее. Я всерьез собирался тебя избить. Никто меня под руку не толкал. И я даже успел немного, прежде чем опомнился, — он подавленно схватился за лицо. Луминара накрыла его ладони своими, и отвела их в сторону. Юноша бросил на нее короткий взгляд, полный мучительной вины, и снова уставился себе под ноги.

— Ради тебя, я готова на много большее, чем вытерпеть минутку неприятных ощущений, — твердо произнесла мириаланка. — Посмотри на меня.

Нил неохотно поднял взгляд на лицо женщины. Джедайка неотрывно глядела на него, излучая решительность и заботу. Юноша до боли прикусил губу — его очень некстати посетило воспоминание, как он смотрел в эти синие глаза с искренней злобой, желая причинить боль.

— Я была готова на много большее, чтобы вернуть тебя, — добавила Луминара. — Но ты вернулся сам. Я даже толком помочь тебе не смогла — слишком растерялась, слишком… испугалась. Твое падение стало для меня слишком личным, — она грустно улыбнулась, и погладила Нила по щеке. Тот вздрогнул, с трудом удержавшись от того, чтобы не отодвинуться от ее ласки.

— Я очень надеюсь, что ты забудешь всю эту чушь о сдаче храмовой страже, — негромко продолжила она, — и не станешь бросать свою глупую наставницу, которая по уши влюбилась в ее юного падавана на старости лет, — юноша удивлённо вздрогнул, округлив глаза.

— Ты… не обижаешься? — на автомате спросил он, совершенно не думая о своих словах. Мириаланка тихо засмеялась.

— Ну что ты такое говоришь? — с лёгкой укоризной спросила она. — Я люблю тебя. Как я могу обижаться на всякие мелочи? — видя неверие в его глазах, она добавила:

— Разве ты не чувствуешь сам? Просто потянись ко мне через Силу. Потянись своими чувствами.

Продравшись сквозь свой же блок на восприятие, Нил коснулся сияющего сплетения быстрых потоков, которым видел свою наставницу, и ощутил ласковое тепло ее эмоций, без единого следа ледяных колючек обиды, злости, и недоверия. А потом, он четко и ясно услышал ее мысль:

«Поскорее бы он прекратил ныть, и встал с пола. Я все колени отсидела.»

Громко рассмеявшись, он вскочил на ноги, и помог подняться Луминаре.

— Это что же, — выдал он с растерянной улыбкой. — Связь «учитель-ученик»?

— Ты прочитал мои мысли? — мириаланка чуть сконфузилась, но тут же заулыбалась в ответ. — Да. Давно, ещё с Корусанта. Странно, что ты до сих пор не почувствовал.

— Ну, я чувствовал… что-то, — ошарашенно ответил юноша. — Но думал, у нас просто, м-м-м… взаимопонимание.

— Так и есть, — улыбающаяся Луминара подступила ближе, и сжала его торс в кольце рук. — Наивысшая его форма.

— Я, честно говоря, боялся своей привязанности к тебе, — признался Нил, отвечая на ее объятия. — И вот к чему это привело. Выходит, прав был Йода насчёт наших отношений?

— Прав, — легко согласилась мириаланка, устраивая голову на груди юноши. — Великий магистр очень умен. Иногда, он даже мудр, — Нил прыснул от неожиданности.

— Скажи, — медленно проговорил он, отсмеявшись. — Я смогу когда-нибудь поцеловать тебя, не напоминая о том скотстве, что творил сегодня? — женщина отстранилась, и заглянула ему в глаза.

— Я простила тебя, — серьезно сказала она. — Прости и ты.

Вместо ответа, юноша наклонился к ней, и легонько коснулся ее губ своими. Медленно отпустив его талию, Луминара обняла Нила за шею, притянула ближе, и поцеловала его сама, крепко и страстно. Поцелуй продлился совсем недолго — всего через несколько секунд, юноша дернулся назад. На его лице угнездилось на редкость глупое выражение.

— Ну кусать-то зачем? — обиженно спросил он, и, тронув языком нижнюю губу, недовольно скривился. — Ещё и так больно.

— Чтобы ты прекратил осторожничать, — с убийственной серьёзностью отозвалась мириаланка. — Я не хрустальная, и от пары тычков не разобьюсь. Хватит убиваться, и мысленно клясть себя последними словами — я все это слышу, между прочим. Да, ты ошибся, и очень неприятно. Но ты исправил ошибку, не причинив никому вреда. Не причинив, — твердо повторила она, видя, как вскинулся Нил. — А если ты продолжишь страдать из-за ерунды, я точно запру тебя в каюте, пока не приведешь мозги в порядок, — юноша тихо засмеялся.

— Мне и правда нужно привести себя в порядок, — сказал он намного бодрее. — Но не мозги, а течения Силы. Надо вычистить из них всю ситховскую дрянь. Ой, промаюсь я с ней до ночи… — весело протянул он.

— Мне уйти? — джедайка с иронией приподняла бровь. — И закрыть дверь на замок?

— Нет, — поспешно ответил Нил. — Пожалуйста, останься. Не хочу сейчас быть один.

— Всё-таки ты редкостный тугодум, — с горестным видом заключила Луминара. Взяв юношу за руки, она подвела его к кровати, усадила, и устроилась рядом.

— Ты никогда больше не будешь один, — тихо сказала она, склоняя голову на его плечо. — Я услышу и почувствую тебя даже на другом краю галактики.

— Как мы уже выяснили, от темной стороны я резко тупею, — высказался Нил, без единого следа былой тоски в голосе. — Связно мыслить я смогу не раньше, чем после хорошей чистки организма.

— Раз так, чего ты ждёшь? — притворно возмутилась джедайка. — Сейчас же восстанавливай единение с Силой!

Слегка улыбаясь, юноша прикрыл глаза, и погрузился вниманием в бурные и прерывистые ритмы энергетических течений, что составляли его тело. Рука Нила скользнула по талии Луминары, обнимая ее; тут же, тонкие пальцы мириаланки сжали его ладонь, и сдвинули ее ниже, на бедро. Душевная гармония юноши обещала восстановиться очень скоро, как и связь с Силой — лечение и того, и другого шло полным ходом.