Эпизод 1.5: Птенец расправляет крылья

Эпизод II: Скрытая возможность

— Здравствуйте, дети, я — рыцарь-джедай Луминара Ундули. С сегодняшнего дня, я буду читать вам курс новой истории Республики, два или три раза в неделю, — молоденькая учительница говорила строго и чуть стесненно, выдавая недостаток преподавательского опыта.

— Сегодняшняя тема — седьмая битва при Руусане, и ее последствия, — продолжала она. — Откройте материал урока в ваших датападах…

Нил Коррин слушал рыцаря Ундули вполуха, больше интересуясь ее внешностью. На его потоке училось множество самых разных экзотов, но мириаланка среди них была всего одна — крайне стеснительная девочка, упорно прячущая лицо за синей косынкой, слегка напомнившей Нилу ближневосточную арафатку.

Учитель истории, в отличие от нее, лица не прятала — только волосы, под шапкой-тюрбаном, — и подросток мог свободно наблюдать необычное сочетание ее светло-зелёной кожи и ярких голубых глаз. От пухлой нижней губы и до мягкого, округлого подбородка, на лице женщины лежали черные квадратики традиционных мириаланских татуировок, немедленно привлекшие внимание Нила. В остальном, Луминара Ундули ничем не отличалась от человеческой женщины. Молодой, привлекательной, и очень экзотично выглядящей женщины.

Нил невольно перевел взгляд ниже — на фигуру джедайки, обтянутую приталенным халатом. Фигура тоже была выше всяких похвал, и подросток, слегка устыдившись самых разных мыслей, посетивших его от этого наблюдения, поднял взгляд выше. Зря: голубые глаза учительницы строго смотрели прямо на него.

— У вас есть вопрос, юнглинг Коррин? — сухо поинтересовалась Луминара.

— Н-нет, рыцарь Ундули, — смущенно ответил он. — Вы все отлично объяснили.

— Что ж, расскажите нам своими словами, что именно я объяснила, — градус недовольства в голосе женщины лишь повысился. Нил с трудом припомнил описываемую ей тему, и заговорил:

— Если говорить в общем и целом, руусанская реформа была вынужденным решением. Вынужденным, и политическим. Но, вместе с тем, разумным: ее последствия дали ордену чуть больше, чем отняли…

— Мне непонятно, чем вы меня слушали, юнглинг? — раздражённо перебила его мириаланка. — К политике руусанская реформа имеет лишь опосредованное отношение. Ее корни лежат в догматах кодекса джедаев. Будьте добры приложить хоть немного усилий к пониманию темы урока, юнглинг Коррин.

Нил открыл было рот, чтобы возразить — на кончике его языка уже вертелся с десяток доводов в пользу его точки зрения. Но, глядя в недовольные голубые глаза женщины, он поспешно поймал себя за язык. Спорить с молодой учительницей, новичком, толком не знакомой с учениками, означало подрывать ее ещё не заработанный авторитет. Нил Коррин чувствовал, что победив в споре, он, вместе с тем, проиграет: создавать неприятности этой экзотичной красотке ему хотелось меньше всего на свете.

— Да, рыцарь Ундули, — почтительно ответил он. Взгляд мириаланки заметно смягчился.

— Останетесь на дополнительные полчаса, — решила она. — Не хочу, чтобы ученик уходил с моего первого урока без должного понимания предмета. А сейчас, разберём изменения, внесённые канцлером Тарсусом Валорумом в республиканские меры и стандарты…

Остаток урока пролетел для Нила быстрее ветра. Он то и дело ловил себя на том, что отвлекается от слов преподавательницы, слушая мелодичные звуки ее голоса. Или, прослеживает взглядом изящно очерченную линию ее полных губ. Или, рассматривает гладкую кожу нежных щек женщины. Или, задерживает внимание на ее пальцах, тонких и длинных, отрешённо постукивающих по учительскому столу. На мгновение, Нил ощутил недовольство собой — влюбляться в эту учительницу младших классов он совершенно не хотел. Увы, его сердце имело на этот счёт точку зрения, отличную от разума.

Когда все прочие ученики покинули класс, Нил Коррин задержался не потому, что помнил о своем оставлении после урока. Он забыл и об этом, и о том, что сегодня ему нужно посетить ещё превеликое множество мест. Но, когда задумчивый взгляд небесно-голубых глаз остановился на нем, Нил кое-как вспомнил, что именно он здесь делает.

— Сядьте поближе, юнглинг, — попросила Луминара, спокойно и без нажима. — Сначала, я буду говорить, а вы — слушайте. Потом, можете высказать все свои возражения. Итак, руусанская реформа, — ее синий взгляд отрешённо прошёлся по потолку класса, и вернулся к внимательно слушающему ее Нилу. Тот, пересев на переднюю парту, с ожиданием глядел на Луминару.

— До нее, у ордена джедаев были собственные армия и космический флот, — неторопливо заговорила она. — Это было необходимостью — для противостояния ситхам и их неодаренным помощникам, одних джедаев катастрофически не хватало, даже с учётом собственной армии республики. После победы в Новой Ситхской Войне, достигнутой в седьмой битве при Руусане, такая необходимость отпала. Ситхи были уничтожены, а их приспешники — разбиты. Продолжать удерживать в своих руках значительные военные силы было бы для ордена излишеством, причем, вредным. Сила рождает власть, а власть — сопутствующие ей пороки: жадность, страх, зависть, и многое другое. Все это — верный путь к падению на темную сторону. Избавившись от армии и флота, орден избавился и от соблазна власти. Теперь, можете говорить то, что хотели высказать на уроке, — она чуть улыбнулась, заметив удивление Нила.

— Для начала, позвольте объяснить мою точку зрения, — тот быстро справился с собой, и принялся излагать все те мысли, что поневоле возникли в его голове от прослушивания этого краткого экскурса в историю.

— Сейчас, джедаи охраняют порядок в галактике совместно с Корпусом Юстиции, — начал он издалека. — Последний — то, что осталось от республиканской армии после реформы Валорума. У него есть и флот, и армия, и техника, но их очень мало, если сравнивать с армиями прошлого. Достаточно ли сил Корпуса и джедаев для поддержания порядка? — он взял недолгую паузу, подбирая нужные слова.

— Внешнее кольцо галактики — рассадник бандитизма, — снова заговорил он. — Кого там только нет — хатты, пайки, Чёрное Солнце, множество синдикатов, картелей, и банд помельче… Некоторые правительства и вовсе плюют на республиканские законы, как, например, работорговцы с Зайгеррии. Будь у Корпуса и ордена больше ресурсов, стали бы они такое терпеть? — женщина рефлекторно мотнула головой.

— Вот и я так думаю, — воодушевленно заговорил подросток, ободренный ее реакцией. — И ещё одно — даже в наше мирное и спокойное время, рыцари и падаваны часто пропадают без вести, или возвращаются с заданий мертвыми. Дополнительные военные силы могли бы это исправить. Поэтому, я считаю, что решение расформировать собственные армию и флот ордена было политическим, продавленным Сенатом и лично канцлером. Почему они его продавили? Ну, это просто, — он понемногу заговорил бодрее и глаже, избавляясь от остатков стеснения перед сидящей рядом красивой женщиной — его полностью увлекло интеллектуальное упражнение.

— Армию кормит Республика, а главные в Республике — Сенат и канцлер, — продолжил он. Джедайка все так же внимательно слушала. — Какой смысл Сенату снабжать, фактически, чужую военную силу, подчиняющуюся ему очень условно? Это почти как оккупационные войска обеспечивать, — он весело улыбнулся.

— Когда существовала угроза ситхов, Сенату и канцлеру ссориться с джедаями было не с руки — только адепты Силы могут эффективно сражаться с такими же адептами. Вот Республика и терпела джедайскую армию. Вынужденно. Но, когда ситхов победили, эта нужда ушла. Дальше, у Республики было три пути. Первый — кормить чужую армию и дальше. Он, как вы понимаете, неприемлем. Второй, тот, к которому мы и пришли — избавиться от этой армии, расформировав ее. Третий — подчинить ее, а заодно и орден, Сенату, уже без всяких свобод и вольностей, а четко встроив их в чиновничью иерархию. Это — наихудший для джедаев вариант. Почему — объяснять не надо, вы сами мне прекрасно объяснили, чем чреваты для ордена соблазны власти, и ее пороки, — он ненадолго перевел дух. Луминара глядела на него с искренним удивлением, но говорить что-либо не торопилась.

— Третий путь был для сената вполне возможен, — вновь заговорил подросток. — Вздумай орден цепляться за свою военную силу, канцлеру было бы достаточно перекрыть поступление провизии, материалов, рекрутов, и прочих ресурсов, чтобы поставить джедаев, с их армией, в очень неудобное положение. Так что, хотя собственные армия и флот принесли бы ордену немало пользы в охране порядка, их наличие поставило бы его во много большую зависимость от Сената, чем сейчас, или вынудило бы совет пойти на… — он недовольно пожевал губами, — … конфронтацию, — удивление в глазах Луминары щедро мешалось с растерянностью.

— Как по мне, орден и сейчас слишком зависим от Сената, но тут уж ничего не поделаешь, — задумчиво добавил Нил. — Ситхов перебили, так что джедаям остаётся бороться с обычными преступниками, которые, вообще-то, в ведении государства. Орден — не Корпус Юстиции, но взял на себя часть его обязанностей. А с обязанностями, пришли и обязательства.

— Это… — мириаланка прочистила горло, и заговорила с лёгким интересом:

— Это очень необычная точка зрения. Необычная, и взвешенная. От двенадцатилетнего, я такого совсем не ожидала.

— Вы меня раскрыли, рыцарь Ундули, — серьезно произнес Нил. — На самом деле, мне сто десять, — женщина растерянно хихикнула.

— Вы можете идти, юнглинг Коррин, — чуть бодрее сказала она. — И… спасибо.

— За что? — искренне удивился подросток.

— За то, что вы не стали выкладывать все это перед классом, — Луминара весело прищурилась. — Идите.

— Что?.. А, да, конечно… — пробормотал подросток. Он, к своему недовольству, снова успел застыть в невольном ступоре, любуясь ее улыбкой.

— До свиданья, рыцарь Ундули, — зачем-то попрощался он.

— До свиданья, юнглинг Коррин, — благодушно ответила мириаланка.

Покинув класс, Нил какое-то время бездумно шагал по коридорам храма. Его мысли плавали в розовом тумане, неизменно возвращаясь к зеленокожей красотке, которая была старше него лет на десять. К взрослой, состоявшейся женщине, что вряд ли взглянет на малолетку, вроде него, с какими-либо чувствами, кроме материнских…

Как он быстро понял, эти мысли совершенно не помогали. Взрослость Луминары только усугубляла ее привлекательность в глазах Нила.

В таком состоянии, его и поймал Сул Зот.

— Эй, — забрак помахал перед лицом подростка жёлтой ладонью, привлекая внимание. — Проснись. Ты спишь на ходу. Эта грымза совсем тебя затиранила, да?

— Грымза? — удивился Нил. — Какая грымза?

— Зелёная и страшная, — охотно ответил юный иридонец. — Ой, намучаемся мы с этой Ундули — мало того, что она скучная до зевоты, так ещё и требовательная…

Нил кивал и поддакивал на слова приятеля, совершенно не в лад и невпопад. На то, чтобы разогнать охвативший его туман влюбленности, одного малолетнего забрака никак не хватало. В конце концов, тот заметил его состояние, и, посочувствовав жертве учительского внимания, удалился.

Луминара Ундули

— Плохо, юнглинг Коррин, очень плохо, — лицо Цина Драллига, и без того морщинистое, окончательно превратилось в набор рытвин и впадин, сердито нахмурившись. — Опять ошибка в самом простом приеме первой формы. Я же только что тебе его показывал.

Фехтовальный инструктор разочарованно покачал головой, заставив свою роскошную прическу — длинную, рыжую с сединой, и бережно зачесанную назад, — мерно колыхнуться. Нил в очередной раз задался вопросом, как эта копна не мешает мастеру-джедаю в поединках, тренировочных и не очень.

— Простите, мастер Драллиг, — покаянно ответил он вслух. — Я все освою, честное слово. Вот только потренируюсь немного.

— Надеюсь на это, юнглинг, — лучший боец ордена тяжело вздохнул. — Очень надеюсь. Без того минимума фехтования, что являет собой шии-чо, тебе прямой путь в агрокорпус. Продолжай отрабатывать первую форму все оставшееся время, — велел он, указав в угол тренировочного зала.

Там, у стенки, выстроились голопроекторы, закольцованно демонстрирующие тот или иной фехтовальный прием. Сегодня, записи показывали мастера Драллига, проделывающего приемы шии-чо, она же первая форма, она же «форма решительности». Или, как начал про себя называть ее Нил после долгих часов неудач, «уродский евродэнс даунов-калек».

Подавив желание откозырять в ответ на приказной тон инструктора, подросток коротко кивнул, и направился к голограммам. Встав перед одной из них, он поднял в позицию тренировочный меч, и проделал широкий взмах сверху вниз, усердно подражая движениям голографического Драллига. Нил мог поклясться, что выполнил все точно так же, как и мастер-джедай на записи, но клинок тренировочного меча — пластиковая трубка с теплопроводящим покрытием на внешней стороне, — снова ткнул его в ногу. Точно так же, как и минуту назад, за миг до раздраженного выговора от инструктора.

Подросток болезненно зашипел. Тренировочные клинки не были сделаны для причинения вреда, или даже боли — такой метод обучения, скорее, подошел бы ситхам. Касания их нагретой поверхности должны были всего лишь оставлять пометки на специальных тренировочных туниках из теплочувствительного материала, и не могли прожечь даже обычной одежды. Не могли бы, не тыкай Нил тренировочным мечом в одну и ту же точку с завидным постоянством. Усердно тренируясь, и столь же усердно набивая шишки, он успел и одежду тренировочным клинком прожечь, и ожог на коже оставить.

— Давай помогу, — раздался совсем рядом знакомый голос, и Нил, повернувшись к его источнику, с удивлением воззрился на Сула Зота, держащего наготове тренировочное оружие. — Мастер Драллиг разрешил нам потренироваться вместе. Что у тебя не так?

— Ногу жгу, — сумрачно ответил подросток. — Никак не прожгу насквозь — в тренировочном мече мощности маловато. Хотя, вместе с твоим, может и выгореть, — юный забрак весело рассмеялся.

— Выгореть, ну надо же, — он снова захихикал. Нил вымученно улыбнулся — собственные каламбуры и шуточки перестали веселить его к концу первого часа занятий.

— Покажешь, что такого ты делаешь? — попросил Сул. — Только ногу больше не жги, ладно?

— Ничего не могу обещать, — угрюмо ответил Нил, но все же встал в позицию.

Пластиковый клинок взметнулся вверх, усердно повторяя движения голограммы, и обрушился вниз в быстром взмахе. Не на ногу подростка — наученный горьким опытом, он успел убрать многострадальную конечность. Это стоило ему потери равновесия — Нил неловко пошатнулся, едва не грохнувшись на задницу, и удержался на ногах лишь широким взмахом рук. Сул глядел на всю эту пантомиму с неподдельным замешательством.

— Н-да-а, — протянул он. — Ситх знает что. Нет, я не про тебя, — он поспешно поднял руки и замотал головой, видя взгляд товарища. В том понемногу зарождалось тихое бешенство, достойное упомянутых ситхов.

— Я это к тому, что ты очень точно прием выполняешь, — зачастил забрак. — Совсем как мастер Драллиг. У меня вот так не получится, наверное, никогда, — он виновато улыбнулся. — Ума не приложу, где у тебя ошибка.

— Ну, ноги себе ты не жжешь, — хмуро ответил Коррин. — Значит, все делаешь правильно.

— Не так правильно, как ты, — рассудительно проговорил Сул. — Может, и тебе стоит делать все немножко неправильнее?

Криво ухмыльнувшись, Нил снова встал в позицию — намного более разболтанную, чем раньше, — и с нарочитой ленцой поднял тренировочное оружие. Его взмах снова разрезал воздух, и близко не коснувшись многострадальной ноги. Следом, подросток по памяти проделал все остальные изученные приемы — горизонтальный удар с обратным движением, прямой укол, широкий круговой взмах… Всё — в той же самой развинченной и нарочито небрежной манере. Приемы, ранее чувствовавшиеся неуклюжими и нелепыми, такими же и остались, но, по крайней мере, перестали доставлять Нилу дискомфорт, и прожигать новые дырки в одежде.

— Ну наконец-то, — в сердитом голосе Цина Драллига, остановившегося рядом с отстающим учеником, звучало плохо скрываемое облегчение. — Выполнение формы все еще скованное, но уже приемлемое. Проведите поединок-другой, и присоединяйтесь к остальным — мы уже давно должны начать осваивать вторую форму. Да, юнглинг Коррин, в чем была твоя ошибка?

Сейчас, кто другой мог бы увидеть в мастере-фехтовальщике строгого экзаменатора, спрашивающего у нерадивого ученика плохо выученный урок, но Нил легко распознал в вопросе Цина Драллига искренний интерес. Похоже, инструктора тоже занимало, как юнглинг Коррин умудрялся снова и снова запарывать выполнение простейшей фехтовальной формы.

— Понятия не имею, мастер, — серьезно ответил тот. — Но мой друг Сул — совершенномудр, — глядя на непонимающе нахмурившегося инструктора, он ввернул цитату из «Троецарствия»:

— Его слова — золото и жемчуг, — замешательство, промелькнувшее на лице Цина Драллига, показало, что классический перевод классического романа не подвел.

— Даже следуя им без понимания своих ошибок, я все сделаю правильно, — добавил он с постным видом. Недовольно сжавший губы инструктор, по-видимому, также все понял правильно.

— Три поединка, шутник, — раздраженно бросил он. — Потом — изучение макаши.

Разумеется, все три тренировочных боя с Сулом Нил бездарнейшим образом слил. Только освоившись с выполнением приемов, он никак не понимал их применения, да и, честно говоря, не стремился понять, вконец задолбанный бесконечной зубрежкой.

Не было бы большим преувеличением сказать, что забрак попросту трижды ткнул своего противника закругленным острием тренировочного меча, и попал все три раза, даже не заметив неуклюжих попыток Нила защититься.

— Плохо дело, — сочувственно проговорил Сул, опуская тренировочный меч. — Сегодня — последний день изучения шии-чо. Если тебе не удастся его нормально освоить — пиши пропало, — он сожалеюще скривился.

— Плевать, — с отчаянной решительностью отмел его страхи Нил. — К хаттам хаттово шии-чо. Драллиг ничего не говорил про его освоение — только про три поединка. Их мы закончили, так что вперед, посмотрим на вторую форму. Если я и с ней бездарно провалюсь — подам заявление на перевод в агрокорпус.

Они встали в общий строй, и, под руководством невозмутимого инструктора, прилежно выполнили упражнение, что сейчас старательно практиковали остальные юнглинги — шаг вперед с длинным выпадом-уколом в корпус, отход назад, и еще один укол, короткий и быстрый. Сул немедленно взялся топтаться взад-вперед по полу тренировочного зала, тыкая перед собой острием тренировочного оружия. Нил, немного понаблюдав за сверстниками, которые увлеченно махали своими пластиковыми мечами, пожал плечами, и, также встав в позицию, проделал начальное упражнение уже без присмотра Цина Драллига.

Он довольно быстро провел незамысловатую параллель второй формы с земным олимпийским фехтованием, и какое-то время тыкал воздух затупленным острием своего верного пыточного инструмента, развлекая себя ассоциациями с д’Артаньяном и тремя мушкетерами, разом и по отдельности. Потом, к своему удивлению, Нил поймал в последовательности своих движений незамысловатый ритм.

— Раз-два-три-пауза, — пробубнил он себе под нос, просто чтобы не ошибиться. — Раз-два-три-пауза.

Никакой ошибки не было — очередной привет из земных воспоминаний, в виде очередного полубесполезного умения, на удивление четко совпал в ритмике с показанным приемом макаши. Подросток тут же поправил осанку и баланс, следуя вспомненному — спина прямо, грудь вперед, плечи назад, вес на обеих ногах, — и его движения преисполнились легкости и четкости, отсутствующей в топтании и махании пластиковыми палками, что показывали другие ученики. Его успехи не остались незамеченными, заслужив удивленный взгляд и скупую похвалу инструктора. За признанием успехов, подошла и их проверка — показав юнглингам, как использовать длинный выпад для быстрой атаки, а короткий — для блока с контратакой, Цин Драллиг разбил подопечных на пары — практиковаться.

— Защищайся! — весело бросил Нил полузнакомому подростку-твилеку, нежно-розовому, словно тот смущенно краснел всем телом, и с короткими лекку, свободно висящими за спиной.

Выдав этот призыв к бою, он немедленно атаковал, выметнувшись вперед в резком выпаде. Его оппонент неуклюже отшатнулся, прикрываясь мечом, и Нил, резким подшагом сократив дистанцию, кольнул его вдогонку. Левую сторону груди тренировочной туники твилека украсила четкая круглая отметка.

— Ты убит! — улыбаясь, прокомментировал свой успех подросток-человек. — Наповал, если сердце у тебя на месте, — его розовый оппонент возмущенно захлопал глазами.

— А ну, еще раз! — воскликнул он, вскидывая тренировочный меч.

На этот раз, Нил вздумал выдать своему противнику мушкетерский салют, поднеся рукоять меча к груди. Твилек коварно решил воспользоваться этим моментом уязвимости, и бросился вперед, широко замахиваясь мечом. Нил незамысловато шагнул ему навстречу, и поймал розовокожего подростка на короткий укол, точно в торс. Совсем рядом с первой отметкой, на тунику твилека легла вторая. Тот обескураженно выругался.

— Да как это так⁈ — воскликнул он. — Ты что, жульничаешь, Коррин?

— Нет, с чего бы? — удивился тот. — Нужно просто спину ровнее держать… Люр, — он припомнил имя оппонента только из-за его обычной для райлотцев краткости. — И еще, ноги…

— Чего это ты меня поучаешь? — немедленно оскорбился нежно-розовый твилек, набычившись, и глядя исподлобья. — Сам же только что о свой меч спотыкался. Нужны мне твои советы, ха!

— Ладно, — ничуть не обиделся Нил. — Тогда, дерись. Давай, используй вторую форму, как мастер Драллиг показывал, — он встал в позицию, и ожидающе посмотрел на недовольного подростка.

Тот прилежно попытался проткнуть его тренировочным мечом, строго по инструкциям мастера-фехтовальщика. Нил защитился от его атаки без малейшего труда — чуть отступив назад, он поймал клинок своего ретивого противника на блок. С подшагом нажав на оружие, Нил отодвинул меч твилека в сторону, и кольнул его в грудь. Третья отметка загорелась на тренировочной тунике вплотную к двум первым.

— Три очка в пользу Нила Коррина, — весело прокомментировал подросток. — Что, Люр, еще разок?

Тот лишь бросил на него полный обиды взгляд, и широкими шагами двинулся к Цину Драллигу. Дойдя до инструктора, и добившись его внимания, он некоторое время говорил что-то, возбужденно размахивая руками и лекку, и указывая в сторону Нила. Тот безмятежно стоял на месте, ожидая развязки странного шоу. Дослушав твилека, мастер-фехтовальщик отпустил его парой коротких слов, и подошел к Нилу.

— Жульничаешь, значит, — с непонятной интонацией произнес он, и, не дожидаясь ответа, позвал:

— Сул! Варен! Сюда! — дождавшись, пока увлеченно фехтовавшие юнцы откликнутся на его зов, и подойдут ближе, он скомандовал:

— С Нилом, по очереди. Ты первый, Сул.

Приятель Нила с готовностью вскинул пластиковый клинок. Его недавний оппонент — экзот-иктотчи, светло-коричневый, с небольшими кривыми рожками, торчащими вниз по бокам головы, — отступил подальше, с интересом взирая на готовящееся действо.

— Имею честь атаковать тебя, дружище, — бесшабашно улыбнулся забраку Нил. Три легкие победы наполнили его бурлящим весельем, что так и норовило выплеснуться наружу.

Он атаковал первым, больше проверяя приятеля, чем серьезно вкладываясь в удар. Забрак, к его чести, довольно ловко поймал выпад Нила на блок, но не сумел воспользоваться успехом — отступив коротеньким шажком, «на полутакте», подросток заставил Сула чуть провалиться в выпаде, и, мгновенно вернувшись, достал его быстрым уколом, точно промеж ключиц. Забрак дисциплинированно опустил меч, с ожиданием глядя на инструктора. Тот с нарочито безразличным видом махнул рукой, подзывая Варена.

— Используй, что тебе удобнее, — ровным тоном напутствовал его Цин Драллиг.

Иктотчи сосредоточенно кивнул, и поднял тренировочный меч в защитную позицию. Нил приглашающе поманил его свободной рукой — ему и самому было любопытно, насколько хорошо послужит в бою его понимание стиля, продиктованное земной аналогией. Варен резво метнулся вперед, вскидывая меч для рубящего удара наискось — шии-чо для него явно было привычней второй формы, еще толком не освоенной. Рубануть Нила у него не вышло: тот снова коротко, на полутакте, шагнул вперед, и встретил юного иктотчи быстрым уколом в живот. Рогатый подросток едва успел отмахнуться, и попытался достать Нила обратным движением. На этот раз, тот отступил на полный шаг, пропустив разочарованно свистнувший пластиковый клинок мимо себя. Тут же пружинисто шагнув вперед, Нил ударил, мощно и быстро, оцарапав руку иктотчи, и воткнув кончик меча в его торс. Варен отступил, болезненно кривясь.

— Продолжайте, друг с другом, — безэмоционально бросил инструктор двоим побежденным, и, цепко ухватив Нила за плечо, поволок его прочь. Остановившись у голограмм, он раздраженно заговорил, понизив голос:

— Ты что творишь, юнглинг? Зачем целую неделю дурью маялся с первой формой? Почему Люра взбесил? Он у меня чуть ли не в голос ревет. Повыпендриваться захотелось? Если так, зря ты выбрал для этого мой класс.

— Я не нарочно, — невольно принялся оправдываться Нил, стушевавшись под сердитым взглядом мастера-фехтовальщика. — С Люром оно как-то само получилось, я даже и не понял толком, как. А первую форму я и правда не понимаю, до сих пор.

— Само получилось? — грозно нахмурился Цин Драллиг. — Все три раза?

— Н-нет, — смутился подросток. — Первый. Остальные два… я просто развлекался. Извините.

— Перед Люром извинишься, — чуть смягчился суровый инструктор. — Сегодня же. Я отпущу тебя пораньше — сходишь к нему, и попросишь прощения. А с первой формой… ты что, правда ее не понял?

— Чистая правда, — заверил его Нил. — Вы же сами все видели — я серьезно пытался ее освоить. Стал бы я, по-вашему, нарочно жечь себя тренировочным мечом?

— Да кто вас, мелочь, знает, — мастер-фехтовальщик криво усмехнулся. — Как вторую форму понял, да еще так быстро? Ту работу ног, что ты использовал, я вашему потоку не показывал.

— Танцы, — лаконично ответил подросток. — Ритм, равновесие, осанка. Заметил сходство, и попробовал применить, — строгая физиономия Цина Драллига вдруг расплылась в удивленной улыбке.

— Еще один, — непонятно прокоментировал он. — Вот что я тебе скажу: не зацикливайся на этом своем… сходстве. Вобьешь неправильные рефлексы в тело, и сгинешь, наткнувшись на какого-нибудь ловкача. Тренируйся пока сам, — велел он. — Голограммы я сейчас перенастрою. Как освоишь вторую форму — подыщу тебе… партнера по танцам, — он иронично хмыкнул, и, сняв с пояса датапад, принялся возиться с голопроекторами.

«Нет, макаши, разумеется, не горячий латиноамериканский танец сальса, — размышлял, тем временем, Нил Коррин, временно предоставленный самому себе. — Но что-то сходное в танце и фехтовании есть — не зря же наш фехтмейстер про работу ног упоминал. Моих незадачливых оппонентов я уделывал именно ей, а не внезапно прорезавшимся мастерством клинка. Хм-м, можно ли и остальные формы для светового меча под эту ассоциацию подогнать? Например, злополучное шии-чо — какой-нибудь тустеп. Просто потому, что они оба меня бесят. Да и ритм в первой форме если и есть, то примитивно-тустеповский — раз-два, раз-два. Интересно, чем будет третья форма? Прекрасным танго? Строго упорядоченным вальсом? Сексуальной бачатой? Нет, последним — вряд ли», он весело заулыбался своим мыслям.

Тем временем, его суровый наставник закончил с настройкой голопроекторов, и Нил Коррин принялся за то же занятие, что и в самом начале урока — размахивать пластиковым мечом, повторяя за голограммами.

Цин Драллиг