Эпизод 1.5: Птенец расправляет крылья

Эпизод XXXII: Угроза из космоса

Взойдя по аппарели РСС-13-Икс, Нил Коррин немедленно двинулся в медотсек. Обычно, он стоял закрытым и обесточенным; юноша посетил корабельный закуток с врачебными принадлежностями всего один раз, из любопытства. Сегодня же настал звездный час скромного медицинского отсека. Его главному элементу — бакта-камере, — предстояло поработать, ставя Луминару на ноги в кратчайшие сроки.

Медотсек был невелик — два на два метра площадью, не больше. Львиную долю его пространства занимала та самая бакта-камера — транспарипластовый цилиндр, прикрепленный к переборке, и подключенные к нему чаны с целительной жидкостью. В углу приткнулся шкафчик со средствами первой помощи — для менее серьезных ранений.

Поспешно избавив Луминару от одежды, и устроив ее на дне бакта-камеры, Нил натянул на лицо наставницы дыхательную маску, захлопнул транспарипластовую створку камеры, и на пределе скорости вбил в панель управления нужные команды. Какое-то время, он с долей облегчения наблюдал, как прозрачный цилиндр наполняется мутной зеленоватой жидкостью. Тело мириаланки медленно распрямилось, поддерживаемое прибывающей бактой, и повисло в центре камеры. Нил усердно отогнал все ассоциации с утопленниками, и перевел внимание на чёрную полосу ожоговой раны, пересекающей торс джедайки от левого плеча до правого бедра. Темная дымка клубилась над ней, постепенно густея: регенерирующие ткани выталкивали пепел наружу.

Убедившись, что жизненные показатели Луминары в относительном порядке, и процесс лечения пошел, Нил сорвался с места, и метнулся в пилотскую кабину. Неприятное предчувствие не оставляло его с самого момента побега от ситхов, а нарастающий смрад темной стороны чувствовался даже сквозь тяжёлую хмарь местного фона. Пусть мириаланка и отыграла им немного времени, превратив один из коридоров Регус-Па в тупик, враг не собирался оставлять джедаев в покое.

Плюхнувшись в пилотское кресло, Нил облегченно перевел дух. Его облегчение не продлилось и нескольких секунд: к рассеивающим полумрак ангара неярким лампам присоединился новый источник света. Яркий, насыщенно-красный, и сопровождаемый малиновым жаром плавящегося металлокомпозита. В дверь ангара вонзился алый плазменный клинок, без труда пройдя сквозь дешевую пласталь.

Зло ругаясь, Нил резким движением сдвинул ручку управления нижней орудийной турелью, и судорожно вжал гашетку. Четыре ствола поочередно выплюнули пучки когерентного излучения, испарив большую часть ангарной двери. Глядя на дымящуюся, оплавленную дыру, юноша истово понадеялся, что вместе с пласталевой панелью, испарились и ломящиеся в нее ситхи.

Эта надежда не продержалась долго. В задымленном проеме вспыхнули знакомые ветвистые плети ослепительно-белых разрядов, и корабельная панель управления замерцала красным, сигнализируя, что нижняя турель отдала душу своему электронному богу. Ситх, сжегший ее Молнией Силы, уже вступал в ангар. Алое лезвие плазменного меча в его руке светилось тревожным, угрожающим светом.

Зарычав сквозь сжатые зубы, Нил ударил кулаком по кнопке экстренного старта, и потянул штурвал на себя. Скрежеща посадочными ногами по дюрастали пола, и высекая из него снопы искр, РСС-13-Икс неуклюже вывалился из ангарных ворот под нарастающее гудение ионных движков. Вдруг, это гудение прервалось новым звуком — электрическим треском, и гулким хлопком. Бросив взгляд на экраны заднего вида, Нил не сдержал громких ругательств — разряды Молний Силы, вырвавшиеся из покинутого ангара, оплели дюзы корабля, словно наэлектризованное лассо. На экране панели управления загорелись новые красные огоньки — на этот раз, несущие печальную новость об отказе досветовых двигателей.

Кляня ситха и его молнии на чем свет стоит, Нил заколотил по клавишам управления. Диагностические сигналы погасли, прекратив бросать на лицо юноши тревожные алые отсветы; вместо них, загорелись желтым индикаторы работы маневровых репульсоров. Нил не собирался висеть в открытом космосе, дожидаясь, пока ситхи найдут себе корабль, и прилетят к искалеченному РСС-13-Икс, чтобы покончить с джедаями раз и навсегда. Наоборот, юноша был твердо намерен выжить.

Работая репульсорными двигателями на пределе мощности, джедайский кораблик неспешно потащился прочь от Регус-Па, в направлении ближайшего крупного астероида. Ему предстояло послужить временной стоянкой.

Приземление РСС-13-Икс на безымянный астероид было жестким настолько, что его впору было назвать «контролируемым крушением». Дискообразный кораблик вошел в гравитационное поле небольшого планетоида, погасил репульсоры, и, влекомый инерцией, тяжело брякнулся на его поверхность. Корпус корабля отчаянно затрясся, оглушительно скрежеща обшивкой по бугристому камню. На секунду, Нилу Коррину показалось, что скрежет его собственных зубов ничуть не тише — в последний момент перед посадкой-падением, он вдруг задался вопросом, насколько хороши противоударные демпферы медотсека, и смогут ли они сохранить в целости бакта-камеру с ее содержимым, бесценным для Нила.

Юноша намеренно приземлил корабль на днище. После нештатного взлета, диагност показывал мелкие неисправности во всех четырех посадочных ногах, и средние повреждения — в обеих задних: внезапный слалом по ангарному полу, с попутным сшибанием ремонтной и заправочной техники, оставил на опорах свои следы. Чем доламывать поврежденные посадочные ноги, Нил предпочел отделаться царапинами на обшивке.

Наконец, скрежет и визг камня по дюрастали прекратился. РСС-13-Икс прекратил свое неловкое скольжение, остановившись не менее неуклюже — лёжа на правой стороне днища, с задранным к небу левым бортом. К счастью, установка искусственной гравитации продолжала работать, и пол корабля не спешил приобретать неудобный уклон.

Нил устало обмяк в пилотском кресле. Его комбинезон промок от пота; тяжелый бой, ранение, бегство с наставницей на руках, бегство в космос — все это порядком потрепало нервы и истощило силы юноши. Его веки упорно пытались сомкнуться, а сознание — уплыть в объятия грёз. На остатках воли считав показания радаров, и не найдя на них ничего, кроме разновеликих космических булыжников, Нил позволил себе отключиться.

Оглушительный скрип и скрежет, казалось, разбудил его немедленно, сразу же после того, как юноша прикрыл глаза. Ошарашенно моргая, он сфокусировал плывущий от усталости взгляд на панели управления, пытаясь понять, что происходит. На секунду, ему показалось, что корабль смещается, или падает куда-то, но это впечатление быстро прошло — движения не чувствовалось, да и скрежет, идущий от корпуса, был не настолько громким. Слегка продрав глаза, Нил разглядел на панели управления новые сообщения о повреждениях, а именно — наихудшее из них: о разгерметизации корпуса в грузовом отсеке.

Скверно ругаясь, и спросонья путаясь в комбинациях клавиш, юноша кое-как включил корабельные дефлекторы — выпускать в космос воздух и тепло, заполняя большую часть корабля ледяным вакуумом, он точно не собирался. Закончив с мерами безопасности, он вывалился из пилотского кресла, и потащился к шкафчику со скафандрами. Предстояло залатать повреждения, и, заодно, проверить целостность обшивки. Вину за внезапную разгерметизацию Нил валил на жесткую посадку — удар о камни астероида, с последующим волочением по ним многотонного корабельного корпуса, мог оставить царапины глубже, чем рассчитывал юноша.

Нил натянул скафандр, застегнул поверх него пояс с инструментами, и вышел из пилотской кабины, зевая и потягиваясь. Корабельный ЗИП с ремонтной расходкой находился в грузовом отсеке, рядом с пробоинами, так что волочь на себе рюкзак блоков композита и охапку инструментов юноше не пришлось. Это показалось ему единственным плюсом их дурацкой аварийной ситуации.

Усердно промаргиваясь и давя настырную зевоту, Нил вышел в центр грузового отсека, и озадаченно уставился на причину разгерметизации — пробоины в левом борту. Точнее, одну пробоину: длинную, ровную, тянущуюся по обшивке правильной дугой, почти сомкнутой в овал. Ее оплавленные края шипели и дымились, блестя зелёноватой жидкостью. Такое никак не могло быть последствием удара при посадке. Впрочем, творец дыр в обшивке не собирался оставлять дело незаконченным. Изогнутое сегментированное острие, влажно блестящее зелёным хитином, показалось из пробоины. Качнувшись из стороны в сторону, оно со скрежетом вонзилось в прочную дюрасталь, разрезая ее, точно консервный нож — тонкую жесть. Кусок обшивки со скрипом и лязгом провалился внутрь корабля, тяжело грохнув об пол, и в дыре показалось проделавшее ее существо.

Полностью покрытая зеленоватыми пластинами хитина, эта тварь ненамного уступала Нилу в росте. Ее вытянутое брюшко, слегка напоминающее осиное, опиралось на четыре мощные лапы, оканчивающиеся гранеными остриями; такие же конечности, поднятые перед торсом существа, проделали отверстие в боку РСС-13-Икс. С треугольной головы создания крупными бриллиантами блестела пара фасетчатых глаз, а мощные жвалы заинтересованно шевелились. Инсектоид чуть наклонился вперёд, и сдвинулся с места, намереваясь шагнуть внутрь корабля.

Нил не дал ему сделать этого. Телекинетическая волна, сфокусированная как можно уже, с хрустом впечаталась в грудину существа, разбрасывая осколки хитина, и швыряя инсектоида наружу. Юноша передернулся от омерзения, и зашарил на поясе, ища футляр для гидроотвертки. Его традиционно занимал световой меч.

Нилу вспомнились раздраженные жалобы Кенры Дессари, и ее ругательства в сторону джедаев и безопасников. Сейчас, он невольно посочувствовал сварливой шахтерке — познакомившись со скри лично, юноша нашел их до омерзительного неприятными.

Этот вид насекомых обитал в космосе, обычно населяя астероидные поля, и обожал закусить органикой, не делая никаких различий между разумными и животными. Похоже, одна из стай космических жуков решила избрать своим новым домом обломки Дорина-4, добравшись до него на «попутке» — случайной комете. И, разумеется, мнение коренных жителей системы об их вторжении волновало скри не больше, чем мнение бифштекса на тарелке.

Пальцы Нила, неловкие от обтягивающих их толстых перчаток скафандра, кое-как извлекли меч из футляра, и нажали кнопку активации. Клинок послушно зажегся; мягкое гудение эмиттера верного оружия вселило в юношу толику уверенности. Перехватив меч поудобнее, он вгляделся во тьму за краями дыры в обшивке, ожидая новой атаки. Даже так, он едва не пропустил ее — сразу два гигантских насекомых ворвались внутрь, один за другим, сопровождаемые шуршанием хитина, и цоканьем лап-клинков по металлокомпозиту. Скри не теряли ни секунды — едва их безжизненные взгляды остановились на Ниле, инсектоиды бросились вперёд, вскинув лапы.

Юноша не растерялся — мощным ударом сплеча располовинив одного скри, он снёс второго телекинезом. Но те немногие секунды, что понадобились ему на расправу с двумя врагами, дали время остальным поучаствовать в веселье. Грузовой отсек заполонила шуршащая, шелестящая, и скрежещущая волна. Она немедленно взметнулась частоколом изогнутых хитиновых клинков, и нахлынула на Нила, стремясь погрести его под лавиной инсектоидных тел. Каждый из скри норовил поскорее добраться до вкусного кусочка мяса, столь редкого в космической пустоте.

Встречный удар телекинезом затормозил дружный навал насекомых, бросив передние ряды на пол, и заставив задние тесниться за спинами упавших. Брошенный Нилом световой меч торжествующе загудел, обратившись сияющим диском, и врезался в эту давку, собирая кровавую жатву. Проредив вражескую толпу, юноша притянул оружие обратно, и бросился в атаку, разя мечом направо и налево.

Мимолётом смахнув голову с одного скри, он перекувыркнулся через хитиновый труп, со стуком осыпавшийся на пол, и широким, гудящим взмахом разделил пополам торсы ещё двоих. Инсектоиды налетели со всех сторон, перфорируя воздух остриями лап, словно орда взбесившихся швейных машинок. Нил ответил встречной атакой, расшвыривая врага телекинезом и сокрушая ударами плазменного клинка. Он метался по отсеку из стороны в сторону в хаотичных прыжках, отталкиваясь от стен и потолка, уходя от атак врага, и уничтожая скри одного за другим.

Агрессивные насекомые продолжали атаковать, безразличные, словно механизмы. Многочисленные трупы сородичей, устилающие пол, доставляли им лишь одно неудобство — узкие клинки лап скри то и дело застревали в хитине мертвых тел.

Поначалу накатывающий на Нила штормовым прибоем, поток злобных космических жуков, текущий из пробоины в обшивке, понемногу ослаб до мелкой речки, а потом — до вялого ручейка вторженцев. Вскоре, измученный Нил зарубил последнего скри, отключил меч, и застыл посреди грузового отсека, тяжело дыша.

Вокруг громоздились завалы из хитиновых тел — помятых и изломанных телекинезом, чернеющих обугленными ранами от светового меча, и затоптанных в давке собственными сородичами. Собрав остатки сил, юноша кое-как распихал трупы в стороны от пробоины, пристроил на место вырезанный скри кусок обшивки, и приварил его обратно, действуя плазменным резаком. Уже почти ничего не соображая, он на автопилоте дотащился до кабины, настроил звуковые оповещения о нарушении целости корпуса — на случай возвращения скри, — и отрубился.

Скри

Нила Коррина пробудил ото сна негромкий писк, ритмично повторяющийся каждые несколько секунд. Юноша вскинулся в пилотском кресле, заполошно оглядываясь — нападение скри все еще было свежо в его памяти. Он уже вскочил на ноги, и начал отыскивать на поясе футляр со световым мечом, как до него дошло: аварийный сигнал, выставленный им перед сном, должен звучать совсем по-другому. Его разбудил совершенно незнакомый зуммер. Приглядевшись к панели управления, Нил понял, какой, и расплылся в облегченной улыбке. Бакта-камера сигнализировала об окончании лечебных процедур, и полном выздоровлении пациентки.

Юноша бросился в медотсек, задержавшись только затем, чтобы прихватить из ванной чистый купальный халат. Вскоре, он бережно укутывал в него Луминару, извлеченную из бакта-камеры. Мириаланка еще не проснулась — ее веки беспокойно дрожали, но не спешили подниматься. Удерживая ее за плечи, Нил поспешно сотворил технику Исцеления Силой, и жизненные течения джедайки ускорились, взбодренные его осторожными касаниями. Луминара вздрогнула всем телом, отстранила руки юноши, и открыла глаза.

— Чувствую себя намного лучше, — бодро высказалась она. Остановившись на Ниле, ее синий взгляд наполнился удивлением, и джедайка озадаченно добавила:

— Я что-то пропустила?

Юноша расхохотался, громко и нервозно. Они стояли друг напротив друга, словно две противоположности — ветеран битвы с «чужими», в подранном скафандре, покрытом зеленой кровью и осколками хитина, и домохозяйка, только что покинувшая душ. Нил смеялся в голос, выплескивая накопившийся стресс; Луминара поневоле и сама начала улыбаться.

— Пару мелочей, не больше, — выдохнул юноша, успокоившись. — Ситхи выгнали нас из ангара, и поломали движки. Мне пришлось сажать корабль на случайный астероид. Тот оказался под завязку набитым скри, которые очень не любят гостей. То есть, любят — к обеду. В виде главного блюда. У меня с ними вышел долгий и неприятный разговор, из-за которого грузовой отсек стал похож на скотобойню, — он кивнул себе за спину, в сторону проема открытой двери. Глаза мириаланки скользнули взглядом по грудам насекомых трупов, и удивленно расширились.

— Это ты их всех?.. — растерянно спросила она, и смущенно добавила:

— Извини. Пока я прохлаждалась в бакте, ты сражался за нас обоих. Не стоило бросать на тебя все заботы.

— Ну что ты, — заулыбался Нил. — Ради тебя, я готов подраться со всеми скри известного космоса. Главное, что ты — в порядке.

— Спасибо, — джедайка признательно улыбнулась, но на ее довольное лицо быстро набежала тень. — Вот только… Наверное, не стоит такое говорить. Мне приятно, но помни — привязанность запрещена, — она бросила на юношу виноватый взгляд.

Нил хотел было выдать в ответ нечто лихое и придурковатое, отшутиться, отмести ее беспокойство какой-нибудь нелепостью… но внезапно понял: отрицая свою привязанность к Луминаре, он соврет. Его пронзила вспышка осознания — уже долгое время, Нил усердно гнал от себя мысли о том, насколько он привязан к своей наставнице, своей желанной любовнице, своей первой и единственной любви. Гнал неосознанно, так как был уверен: стоит ему принять эту привязанность, и все то счастье, которым была наполнена его жизнь, истает мимолетной дымкой.

Плечи Нила поникли. Усталость, много более сильная, чем утомление всего этого бесконечно долгого дня, навалилась на юношу, пригибая его к земле и выпивая остатки моральных сил. Впервые в жизни, он не знал, что делать, и ни его земной опыт, ни храмовое обучение не могли подсказать ему правильный ответ.

— Я… ладно, — тускло пробормотал он. — Я отдохну? У себя. Мне нужно поспать.

— … Хорошо, — с запинкой отозвалась Луминара.

Ее ответ прозвучал вслед уходящему юноше — тот уже плелся в свою каюту, шаркая ногами.

Оставшись наедине с собой, Нил Коррин бессильно опустился на пол, и какое-то время сидел без движения, не думая ни о чем. Потом, он поднялся на ноги, и стащил скафандр — больше по привычке избавляться от верхней одежды, возвращаясь домой, чем из необходимости. Убрав изгвазданный защитный костюм, он уже не смог вернуться к неподвижности, и нервозно заходил по каюте взад-вперед. Тысячи мыслей роились в его голове, сотни невыполнимых планов складывались, и тут же распадались под давлением неумолимых фактов. Он ненадолго забыл об их с Луминарой бедственном положении кораблекрушенцев, о ситхах, все еще прячущихся где-то на Регус-Па, и обо всем остальном. Его занимал лишь один вопрос — что делать с его злосчастными чувствами, совершенно непозволительными для джедая?

Брожение юноши по комнате прервала Луминара. Дверь каюты Нила отворилась даже не от прикосновения — от телекинетического усилия джедайки, спешащей войти. Она уже успела отмыться от остатков бакты, и сменить банный халат на форменный. Ее мокрые волосы прикрывал тюрбан, но не традиционный мириаланский, а полотенечный.

— В привязанностях нет ничего плохого, — с порога заговорила женщина, быстро и взволнованно. — Они — часть личности любого разумного. Главное — контролировать их, понимаешь? Я тоже привязана к тебе. Нужно только не позволять привязанностям управлять тобой. Не становиться их рабом. Просто попытайся привыкнуть к мысли, что… — она запнулась, нервно сглотнув, и продолжила, тихо и мягко:

— … Что когда-нибудь, тебе придется меня отпустить, — она подошла к Нилу, и встала перед ним, заглядывая ему в глаза.

— Поздно, — с несчастным видом ответил юноша. — Слишком поздно. Я не представляю жизни без тебя. И я не говорю о чем-то далеком, вроде смерти. Одна только мысль о том, что когда я закончу обучение, совет запросто может развести нас по разным рукавам галактики, ранит меня не хуже светового меча, — он бессильно усмехнулся.

— Скверный джедай из меня вышел, а? — спросил он с грустной иронией. — Влюбился в свою наставницу до беспамятства. До безумия. До нарушения устава, и чуть ли не кодекса. Нам, наверное, придется разойтись? Я все еще не хочу портить тебе жизнь.

— Мы можем разойтись, — негромко заговорила Луминара. — А можем уйти в отставку. Вместе. В любое время — хоть прямо сейчас. Вернемся на Корусант, сдадим мечи совету, подпишем пару бумажек, и отправимся на все четыре стороны. Можем поселиться в среднем кольце, в секторе поспокойнее, и заняться чем-нибудь насквозь мирным и скучным. Ты любишь возиться с железяками — почему бы не сделать из этого профессию? Можно, например… — она в задумчивости коснулась подбородка указательным пальцем.

— Чинить спидеры, — подсказал Нил. Безнадега медленно утекала с его лица, сменяясь неуверенной радостью.

— Точно, — одобрительно кивнула мириаланка. — А я могу работать по моей гражданской специальности — врачом. Почти не жульничая с помощью Силы, — она проказливо улыбнулась. — Отыщем уютный домик в тихом месте, и устроимся со всем возможным комфортом. Ты наберешься уверенности, и сделаешь мне предложение, на которое я, конечно же, отвечу согласием. И тогда, — она мечтательно заулыбалась, — я прекращу принимать противозачаточные, и рожу тебе малыша. Такого же красавца, как и ты, только самую чуточку зеленее, — Нил счастливо рассмеялся, и привлек Луминару к себе, сжимая ее в крепких объятиях.

— Отличный план, — выдохнул он. — Просто замечательный. Так и сделаем.

Они какое-то время стояли без движения, обнимая друг друга. Потом, счастливая улыбка Нила медленно сменилась задумчивым выражением. Он чуть отстранился, заглядывая в глаза мириаланки. Та вопросительно приподняла брови.

— Наверное, нужно, для начала, починить корабль, — медленно проговорил юноша. — Мы здесь, вообще-то, застряли. И с ситхами лучше закончить — не очень хорошо будет оставлять Регус-Па им на растерзание. Местные, конечно, идиоты, но даже идиоты такого не заслуживают.

— И ты еще называешь себя скверным джедаем? — весело засмеялась Луминара. — Хорошо, отложим нашу отставку, пока не спасём галактику от ситхов.