Эпизод 1.5: Птенец расправляет крылья

Эпизод XIV: Охота на ситхов

К следующему утру, результатов у Ифора Байтелла немного, но нашлось. Он с готовностью передал их явившимся спозаранку Нилу и Луминаре, выведя недлинный список имен на экран своего датапада, и все трое склонились над мерцающим экраном, слушая объяснения пожилого безопасника.

— Кантина «Ласковый Лекку», — говорил тот, указывая на строчки символов ауребеша. — Местечко чуть поприличнее, чем какая-нибудь дыра, где шахтеры заливают глаза дешевым горлодером, и снимают таких же дешевых шлюх. Поприличнее, но чуть. Пока что, не прогорело — их девочки чище других. Вряд ли его владелец прячет чего или кого, но все может быть. Так, дальше у нас — мастерская Форима Боджа. К нему полквартала бегает спидеры и свупы чинить, и не зря — цены не ломит, и работает на славу. Наше отделение тоже не отстало, — он добродушно усмехнулся. — Знаю Форима — хороший дурос, без гнильцы. Но проверить его не помешает. Остальные — в жилые высотки повъезжали. Так-то их больше было, но я убрал всех, кто из других кварталов переехал, кто съехал с той поры, и кто не инопланетник. Разумные как разумные, никто из них у нас отметиться не успел — район приличный, сами понимаете.

— Пожалуй, мы проверим их сами, — задумчиво произнесла Луминара. — Не стоит подставлять ваших подчиненных.

— За это — спасибо, от души, — благодарно склонил голову капитан Байтелл.

— Баркос Энраф, — тускло и безжизненно прозвучал голос Нила, все это время отрешенно просматривавшего список имен.

— Что такое, сынок? — повернулся к нему безопасник. — Этот? Человек, прибыл откуда-то из сектора Чоммель полтора стандартных года назад…

— Подождите, капитан, — остановила его мириаланка. — Ты что-то чувствуешь, Нил? — она говорила с ровным спокойствием, но в ее глазах поблескивало воодушевление, а уголки губ упорно пытались подняться вверх.

— Круги на воде, — ответил юноша, не меняя тона. Его глаза отрешенно уставились в потолок, а лицо полностью расслабилось, показывая лишь равнодушную бесстрастность. — От одной-единственной капли. Они расходятся все шире, и стихают, так и не став штормовой волной, сметающей и разрушающей. Но с каждым кругом, капля тяжелеет, и падает снова… — он замолчал, опустил веки, и резко встряхнул головой. Открыв глаза, он недоуменно оглядел офицера и наставницу, и с сомнением спросил:

— Что за чушь я сейчас нес?

Ифор Байтелл гулко и добродушно рассмеялся, держась за живот. Луминара тяжело вздохнула, глядя на его веселье, но и сама не удержала улыбку. Правда, в отличие от хохочущего безопасника, мириаланка просияла искренней радостью.

— Твое первое видение Силы, падаван, — тепло произнесла она. — Без медитации, и без подготовки. Скажи, как ты это сделал?

— Просто пялился на них, без единой мысли в голове, — неподдельно смутился юноша. — Хотя нет, вру, одна мысль была — что хорошо бы побыстрее найти мерзавца, ворующего разумных, и убраться с этой помойки… извините, капитан.

— Ничего, сынок, на правду не обижаются, — весело хмыкнул миротворец. — Значит, Сила указала тебе на похитителя? — юноша, подумав, отрицательно мотнул головой.

— Не похитителя. Баркос Энраф — не капля. Он — над ней… рядом с ней… в общем, близко. С Силой бывает трудновато понять, что к чему, особенно, с моими водяными ассоциациями, — он тяжело вздохнул. — Нет бы мне воображать ее в виде архива личных дел, — безопасник снова засмеялся.

— За медитацию сошло твое сонное состояние, — задумчиво проговорила джедайка. — После вчерашнего… кхм, неважно, — она на секунду смутилась, опустив взгляд, но быстро справилась с собой. — Ты рассказывал мне, что видишь Силу, как океан. «Круги на воде» могут быть только возмущениями. А капля…

— Разумный, кто же еще, — благодушно бросил капитан Байтелл. — Какой-то друг или знакомый этого Энрафа, раз они близко, — Луминара отрешенно кивнула.

— Возмущения, — повторила она. — Это может быть обычный убийца — насильственное прерывание жизней также нарушает течения Силы. Но то, что «капля тяжелеет»… Скорее всего, мы имеем дело с адептом тёмной стороны.

— Ситхи? — встревожился безопасник. — В моем городе? Как же так?.. — он с растерянным видом взялся за виски. — Надо, наверное, сообщить в храм…

— Не стоит бить тревогу раньше времени, — бесстрастно обратилась к нему мириаланка. — Что вам известно о Баркосе Энрафе?

— Ничего, — пожилой миротворец потер лицо, и коротко вздохнул. — Ни одного привода, даже за самое мелкое нарушение, вроде парковки спидера в неположенном… Ничего, сейчас узнаем, — он лихорадочным движением схватил со стола комлинк. Быстро отстучав номер на клавиатуре, он заговорил, громко и нервозно, едва дождавшись проявления голограммы абонента:

— Торве! Сей же час добудь мне все, что только ни есть, о Баркосе Энрафе! Приезжий, из Чоммеля, прибыл полтора года назад, человек, живет на моей улице, три, двадцать два, один! Чтобы через минуту его досье было на моем датападе, слышишь⁈ — он ткнул в кнопку разрыва звонка, и уронил комлинк на стол. Небольшой приборчик глухо стукнулся о пластик столешницы. Руки безопасника заметно тряслись, а на его лысине выступила испарина.

— Вы же… вы же справитесь, рыцарь Ундули? — беспомощно спросил он. — Вы и Нил…

— Расслабьтесь, капитан, — мягко заговорила Луминара. Нил вновь почувствовал исходящие от нее успокаивающие волны. — Не каждый адепт темной стороны — ситх. Но кем бы ни был этот знакомый Энрафа, я и мой падаван оценим исходящую от него угрозу, и будем действовать соответственно. Вам нечего бояться — орден джедаев защитит вас, — Ифор Байтелл громко выдохнул, и обмяк, откидываясь на спинку стула.

— Ситх побери, — бездумно пробормотал он, и издал нервный смешок на свое неуместное ругательство. — Древнее галактическое пугало на моей территории. Вы уж постарайтесь, рыцарь Ундули, ладно? Избавьте нас всех от этой твари, чем бы она ни была. Бандор — местечко скверное, но ситха, или около-ситха, даже оно не заслуживает.

— Мы решим эту проблему, — пообещала мириаланка со спокойной уверенностью. Словно подтверждая ее слова, пиликнул датапад безопасника. Тот открыл пришедший файл, кое-как прожимая клавиши непослушными пальцами, и вывел его на экран.

— Баркос Энраф, — медленно проговорил он. Место рождения, возраст, всякая прочая чушь… так, так… ага. Вот интересное: последователь учения матукай. Знать не знаю, что это за звери.

— Мелкая секта пользователей Силы, — джедайка отрешенно тронула подбородок. — Очень старая, в несколько тысяч лет возрастом. Считается светлой. Полтысячи лет назад, джедаи даже предлагали им влиться в орден — их посвященные практикуют пару необычных техник, и, как я слышала, умеют пробуждать, или укреплять, сродство с Силой. С этим предложением связана забавная история, — она искривила губы в легкой улыбке. — Когда мастер Бодо Баас, посланный орденом для переговоров с матукаями, передал им предложение совета, ему отказали. Причем, форма отказа была достаточно грубой — тот адепт назвал техники джедаев «неэффективными», а учение — «напыщенным снобизмом».

— Что же я не слышал про этих эффективных и скромных не-снобов? — поинтересовался Нил. — Если они настолько лучше джедаев, почему матукаи не гремят на всю галактику? Ах да, — он округлил глаза в притворном осознании. — Они же скромные, — Луминара усмехнулась на дурачество юноши. Капитан Байтелл нервно засмеялся — старый безопасник явно не до конца оправился от новости о ситхах, или им подобных, обосновавшихся у него под боком.

— Что вообще умеют эти скромняги? — поинтересовался Нил. — Кроме пробуждения сродства. Что о них известно?

— Мало, — мириаланка снова задумалась. — Их традиция делает упор на развитие тела, или что-то в этом роде. Еще, они используют Силу совместно с холодным оружием.

— Бойцы, значит, — покивал юноша. — Ладно, хатт с их заморочками, скромностью, и эффективностью. Ты говорила, что матукаи считаются светлыми. Насколько это достоверно, и могут ли они прятать адепта темной стороны?

— С достоверностью — не очень, — джедайка пожала плечами. — Матукаи, во-первых, не выпускают свои секреты за пределы секты, во-вторых, немногочисленны, и сторонятся внимания, и, в-третьих, предельно разобщены. У них нет ни базы, ни еще какого-либо места собрания — их адепты странствуют по всей галактике, в компании своих учеников. Все, что мы знаем об их философии, известно от них самих. После первых встреч джедаев с матукаями, что случились во времена старой Республики, орден попытался собрать об этой секте больше информации, но на вопросы об их учении, матукаи отделывались общими фразами. По их словам, они исповедуют гармонию духа и тела. Применять к ним какие-то жесткие методы для подробного выяснения их догматов орден не стал — не было веских причин. Все их известные адепты были слабы, и не вызывали возмущений в Силе. Секту внесли в список разрешенных, и благополучно о ней забыли — в те времена, у ордена было полно забот поважнее. Например, ситхи.

— Ясно то, что ничего не ясно, — резюмировал Нил. — А значит, надо обратиться к этим матукаям за разъяснениями. Раз они считаются светлыми, будем вести себя хорошо: зайдем к ним в гости, и спросим, что они знают о пропажах разумных рядом с их домом.

— Стоит ли лезть к ситху в пасть, сынок? — обеспокоенно спросил Ифор Байтелл.

— Мы пока не знаем, ситх там, или нет, — возразил юноша. — Вот и выясним это у его скромного дружка Баркоса Энрафа. Да и не думаю я, что стоит заранее трястись от страха. Вспомните мое видение — круги не становятся волнами. По-моему, это значит, что мы наткнулись на слабосилка.

— Надеюсь, что ты прав, Нил, — медленно произнесла Луминара. — В любом случае, причин для агрессии в сторону этого Энрафа у нас нет. Начнем с разговора, а там посмотрим.

— Давай, я буду наглеть, а ты — меня осаживать, — предложил Нил на ходу. — Запугивать Энрафа нам не с чего, да и невеликий я мастер разумных пугать. Так что, буду его раздражать.

Он и его наставница шагали по грязным и задымленным улицам Бандора в направлении логовища таинственных матукаев, и их друга, пользующегося темной стороной. После того, как Ифор Байтелл объяснил им смысл цифровых индексов в бандорских адресах, оказалось, что жилище Баркоса Энрафа и вправду совсем недалеко от отделения РСБ — чуть ли не в двух шагах.

Луминара поглядела на ученика, весело улыбаясь из-за респиратора акваты.

— Надеюсь, ты это придумал не для того, чтобы выместить на Энрафе злость за наше пребывание на Бандомире. Помни, мой юный падаван: нет эмоций, есть лишь покой. Держи мысли под контролем.

— Они — под моим полным контролем, — убежденно заверил ее Нил. — То, что я контролированно и осознанно буду выбешивать типа, из-за которого мы торчим тут уже третий день — всего лишь удачное совпадение. Для меня удачное, — мириаланка тихонько засмеялась.

— Тогда, сделаем еще так: я буду насквозь официальной, а ты — нахалом-раздолбаем, почти меня не слушающимся, — добавила она. — Для достоверности.

— То есть, мне придется наглеть еще и с тобой? — огорчился юноша. — Ну, разве только если немножко, для достоверности. Мне залезть к Энрафу в мозги, или ты сама займешься?

— Попробуй, — подумав, разрешила джедайка. — Тебе нужна практика. Но будь аккуратен — воздействуй на фразы, которые будешь использовать в нормальном разговоре. Не нужно выпячивать то, что ты ломаешь ему волю. Если матукаи ни в чем не виноваты, лучше не давать им поводов обидеться на орден.

— Если Энраф сдаст нам своего знакомого, пользующегося темной стороной, я перед ним еще и извинюсь, — рассеянно ответил Нил.

Против его ожиданий, и вопреки словам капитана Байтелла, упоминавшего «жилую высотку», пункт их назначения оказался одной из местных построек — пластикритовой шайбой с усеченным конусом крыши, и мелкими прямоугольниками оконец, плотно закрытых листами пластика. На обочине у дома, был запаркован четырехместный спидер — покрытый царапинами и пятнами грязи, кое-где лишившийся темно-зеленой краски, но выглядящий вполне исправно. Сталепластовая коробка терминала доступа к коммуникациям здания, приткнувшаяся на изгиб темно-серой стены, успокаивающе подмигивала зеленым огоньком, антенна подключения к галанету упорно тянулась в грязно-зеленую бандомирскую высь с плоской крыши, а трехстворчатая дверь выглядела почти новой — края сталепластовых створок не успели обзавестись царапинами от частых открытий. Все это выглядело, скорее, обиталищем семьи средней зажиточности, чем прибежищем ситха.

Подойдя к двери, джедайка нажала кнопку звонка. Через пару секунд настойчивых трелей, доносящихся сквозь дверь, динамик домофона зашуршал, и безразлично спросил:

— Кто?

— Орден джедаев, рыцарь Луминара Ундули, — сухо отрекомендовалась мириаланка. — Откройте, господин Энраф. Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Из динамика донеслись шорох, возня, и неразборчиво бубнящие голоса — сразу несколько, частящие и перебивающие друг друга. Один из них повысил было тон, оставаясь все так же невнятным, но быстро умолк. По ту сторону двери воцарилась безжизненная тишина, прерываемая лишь шелестом статики в домофоне.

— Не заставляйте меня повторять дважды, господин Энраф, — предельно равнодушным тоном высказалась Луминара.

Молчание продлилось еще с минуту, но Баркос Энраф, похоже, не решился испытывать терпение рыцаря-джедая слишком долго — зашипели сервомоторы, и дверные створки разъехались, в стороны и вверх. Джедайка, не дожидаясь приглашения, шагнула вперед, сопровождаемая Нилом.

Внутри, скромно выглядящий домишко оказался неожиданно просторным — почти без внутренних стен. Потолок, отстоящий от макушки Нила где-то на половину его роста, подпирали несколько квадратных колонн, почти на всю длину заключенных в мягкие оболочки из матов. Маты покрывали собой и пол, скрывая чуть ли не всю его поверхность. Мебель сосредоточилась у стен, и в небольшом сегменте открытой кухоньки, стыдливо прячущейся за парой шкафов. В противоположной стене, виднелись шесть дверей, отстоящих друг от друга на равно небольшие промежутки. Вся вместе, обстановка жилища Баркоса Энрафа создавала впечатление маленького частного спортзала.

Под стать ему, выглядели и разумные, встретившие Нила и Луминару чуть ли не у самого порога. Стоящая перед ними четверка была единообразно одета — в серо-черные халаты, несильно отличающиеся от джедайской формы, — и похожим образом вооружена: каждый из присутствующих привычно опирался на длинное, в его рост, древковое оружие. В остальном, компанию разномастнее было трудно представить.

Рослый трандошанец, покрытый зеленой чешуей, скалил треугольные зубы, меж которых изредка показывался тонкий, раздвоенный язык. Желтые глаза ящероподобного гуманоида безразлично пялились на вошедших узкими зрачками, а когтистые пальцы небрежно удерживали матовое дюрасталевое древко оружия, отдаленно напоминающего молоток для отбивки мяса, пристроенный на чрезмерно длинную ручку: широкий, круглый боек с зубчатой ударной поверхностью, клювообразное острие на обухе, и недлинное копейное навершие.

Стоящий рядом с ним твилек, чья кожа почти не отличалась цветом от загорелой человеческой, снисходительно щурил красные глаза. На его тонким губах то и дело мелькала ироничная улыбка, а пальцы отрешенно постукивали по алебарде с необычным лезвием: поперечным и косообразным, чуть изогнутым книзу, и оканчивающимся хищно выглядящим острием.

Лицо дуроса по его левую руку, наоборот, выражало ещё больше угрюмости, чем и без того суровые физиономии его братьев по виду. Его мощные надбровные дуги нахмурились, придавая плошкам оранжевых глаз вид запавших, а серо-зеленые впалые щеки его безносого лица подергивались в недовольстве. Длинные, многосуставные пальцы зеленокожего разумного сжимали древко алебарды, выглядящей вполне привычно для Нила — секирообразное лезвие, на обухе сходящееся в клювоподобное острие, и копейный наконечник сверху.

Четвертый из этой пестрой компании, отступивший от двери, видимо, и был Баркосом Энрафом — черноволосый и бледнокожий человек, глядящий с холодным спокойствием. Свое оружие — узкий протазан, — он, тем не менее, держал близко.

Всю их компанию, кроме одежды и вооруженности, обобщало немногое — каждый из них был строен, атлетичен, и держал свое оружие с привычной легкостью. На их лбах темнели полосы одинаковой замысловатой татуировки, прилегающей к бровям и внешним уголкам глаз. Даже крупные пластины лобных чешуек трандошанца были украшены канавками резьбы, извивающимися в тех же плавных линиях.

— Почему не открывали дверь⁈ — Нил убедительно завелся с пол-оборота. Вооруженность и недружелюбное молчание одинаково одетой четверки он счел достаточным поводом для включения режима «нахал малолетний, вконец охамевший».

— Чиним препятствия ордену джедаев⁈ — продолжал разоряться он. — Еще и оружие похватали. Подраться захотели, вояки захолустные⁈ Это я могу устроить, — набычившись, он демонстративно погладил футляр со световым мечом.

— Успокойтесь, падаван Коррин, — усталое раздражение, звучащее в голосе Луминары, одобрил бы и самый придирчивый театральный критик. За годы учительства, мириаланка волей-неволей напрактиковалась в проявлении этой эмоции. — Мы здесь для разговора с Баркосом Энрафом, и ничего более.

— Как скажешь, наставница, — с тягучей ленцой ответил юноша.

Он вразвалочку подошел к молчащей четверке, и остановился напротив твилека — слишком близко, нагло вторгаясь в его личное пространство. Приблизив свое лицо к его, Нил пристально уставился на все так же иронично улыбающегося разумного. Лицо юноши излучало брезгливый интерес.

— Классная татушка, хвостоголовый, — процедил он через губу. — Что означает? Дай угадаю — что-то вроде «моя мама — шлюха»? — улыбочка твилека искривилась, обращаясь гримасой неподдельной злости, но прежде чем он успел отреагировать, вновь вмешалась Луминара.

— Оставьте его, падаван Коррин, — градус недовольства в ее голосе повысился, приближаясь к верхним отметкам шкалы. — Баркос Энраф, вы проходите возможным свидетелем по делу о пропажах разумных в этом квартале. У вас есть, что сообщить следствию?

— Ты говори, говори, — отодвинувшись от твилека, Нил с легкостью переключил свое внимание на новую цель. Склонив голову на плечо, он всмотрелся в безразличное лицо человека. — Или язык отнялся, а, воитель с помойки? Давай помогу. Повторяй за мной: я, Баркос Энраф, хочу сообщить следствию все, что знаю о пропажах, а именно… — он приглашающе покрутил рукой в воздухе, маскируя под это указующий жест техники.

Ему удалось вычленить собственный посыл, и даже придать ему кое-какой импульс в направлении Энрафа, но и только: концентрация неожиданно легко сбивалась, даже несмотря на неумолчное, ободряющее звучание кристалла в его мече. Его связь с Силой словно скрылась под серой пеленой густой хмари, в чем-то подобной мерзкой бандомирской атмосфере. Юноша сосредоточился, максимально отрешаясь от всего, кроме техники внушения, и вновь поймал восприятием тусклый отсвет своих слов. Не надеясь на невеликое усилие, вложенное им поначалу, Нил напрягся, сводя потоки Силы в точку, в граненое острие, сердцем которого стали его слова, нацеленные в разум Баркоса Энрафа. Стрела его внушения хищно свистнула, прорезая собой туман, заполнивший сверхъестественное восприятие юноши. Казалось, техника Силы вот-вот вопьется в мысли своей жертвы, оставляя за собой раневой канал утерянной памяти, надорванной мотивации, и распадающихся желаний. Этого не случилось — сквозь помехи, забивающие его ощущения, Нил почувствовал лишь едва слышный отзвук неудачи. Лязг стали о несокрушимый доспех, бессильный скрежет ножа о прочнейший гранит, лопающийся звук хрустального бокала, падающего на каменный пол. Защита разума этого человека была на несколько порядков крепче, чем ожидал Нил.

— Простите, рыцарь-джедай, мне ничего неизвестно ни о каких пропажах, — с холодной вежливостью ответил Луминаре Баркос Энраф.

Его звучный и уверенный голос был предельно ровен, но юноша, все еще сосредоточенный, уловил в нем насмешливо-торжествующую нотку. Нил ощутил укол недовольства — его неудачная попытка внушения не прошла мимо внимания Энрафа. Усилием воли, он собрался: нужно было доиграть представление до конца, несмотря на пару испорченных реплик.

— Мы с товарищами не лезем в чужие дела, — намек в словах человека было сложно упустить. — Все наши занятия — тренировки, учеба, и бытовые заботы. Наблюдение за другими разумными в них не входит.

— Быть может, в ваших бытовых заботах, вам удалось заметить что-либо странное? — с усталой скукой поинтересовалась мириаланка. — Две жертвы — свиврени Ралит Кин, и бандомирец ТашХок, — практически ваши соседи: они жили на другой стороне улицы. Если вам известно хоть что-то об их исчезновении — расскажите.

Даже хмарь помех не смогла скрыть от Нила воздействие его наставницы, доверху наполненное мощью. Неудача падавана не осталась для Луминары секретом, и джедайка ударила в полную силу — так, что неподготовленный разум это внушение вполне могло стереть без следа, оставляя за собой коматозное тело. Ее атака, иначе и не назовешь, показалась юноше целым градом тончайших игл мономолекулярной заточки, врезавшихся в мысли Энрафа со сверхзвуковой скоростью. Но даже этот впечатляющий натиск не смог преодолеть щиты, прикрывающие разум человека.

В беседу неожиданно вмешался трандошанец, протяжно прошипев что-то на своем языке. Его пасть ехидно оскалилась.

— Яррсск говорит, что очки, которые Ведущая Счет дала бы за вас, ничтожно малы, — насмешливым тоном перевел твилек.

— Ой, ну надо же, ручная зверушка разговаривает, — вскинулся Нил в притворном удивлении. Его губы вновь брезгливо скривились. Во вмешательстве двух товарищей Энрафа, он увидел хорошую возможность попробовать на прочность и их разумы, и не замедлил ею воспользоваться.

— Передай своему чешуйчатому пёсику, что у него плохо с арифметикой, — преувеличенно медленно проговорил юноша, приближаясь к ящероподобному разумному.

Он не сомневался, что трандошанец поймет его — те, работающие наемниками, телохранителями, вышибалами, и прочей «силовой поддержкой» по всей галактике, предпочитали говорить на своем языке, из-за строения речевого аппарата, но общегалактический прекрасно знали.

— «Отрицательно» — совсем не то же, что и «ничтожно мало», — с тем же неспешным презрением протянул Нил, подходя к трандошанцу вплотную.

Эта его эмоция была вполне искренней — он знал достаточно о религии аборигенов Трандоши, чтобы ее не любить. Богиня, выдающая награды за убийство разумных, да еще и исчисляющая эти награды в «очках», чье количество зависело от сложности убийства — для Нила, все это пахло предельно отвратительно.

Трандошанец прекрасно понял оскорбление юноши. Оно было незамысловатым — Нил всего лишь высказал уверенность в том, что бой с ним Яррсск проиграет, и лишится всех накопленных «очков». Но ящеролюду хватило и этого — он громко зашипел, тянясь зубами к лицу юноши, все так же излучающему равнодушное презрение. Нил отступил, кривясь в омерзении.

— Или ты лезешь в чужой разговор, жаждя посотрудничать со следствием, а, животное? — словно нехотя, выговорил он, обмахиваясь ладонью. — Провоняй мне своей пастью вот что: ты убил Ралита Кина и ТашХока ради легкодоступных очков? Или ты знаешь, кто это сделал?

На этот раз, юноша бил, не сдерживаясь, с самого начала — миндальничать с трандошанцем он не собирался. Его сложный посыл разделился двумя зеркальными отражениями стремительной пули. Одна из них вспорола помеховую хмарь, оставляя за собой дымный след, словно выпущенная из рельсотрона болванка. Вторая засвистела по сложной траектории. Обе врезались в разум Яррсска почти одновременно, и обе же бессильно распались на оболочке его защиты, не менее прочной, чем у Баркоса Энрафа.

Это внушение дало всего одну каплю пользы — приложенные юношей силы слегка разогнали надоедливый серый туман, и Нил сумел охватить ментальную защиту трандошанца своим восприятием. Почувствованное ему очень не понравилось — несокрушимые щиты, скрывающие мысли ящеролюда, разили горечью, болью, и смертью.

Яррсск, обозванный слабаком, не стерпел и этого. Обе чешуйчатые ладони трандошанца сжались на древке его молота, а тело ящероподобного разумного недвусмысленно напружинилось.

— Яррсск.

— Падаван Коррин.

Луминара и Баркос Энраф заговорили почти одновременно, с той же устало-недовольной интонацией. Краем глаза, Нил приметил, как они быстро переглянулись, с одинаковым понимающим выражением. Новая попытка воздействия на разум, примененная мириаланкой, также не ускользнула от восприятия юноши — тонкая, едва заметная, она коснулась щитов Энрафа, и оплела их мономолекулярной нитью, готовая проникнуть сквозь любую брешь. Увы, но секунда сопереживания таковых брешей не оставила — внушение джедайки все так же пропало втуне.

Трандошанец, прошипев нечто резкое, выпрямился, перекладывая оружие в правую руку. Нил насмешливо осклабился.

— Хороший песик, — бросил он. — А мертвым прикинуться можешь?

Это оскорбление он выдал, скорее, для поддержания образа — выводить Энрафа и его товарищей больше не было смысла, а сами они явно были настроены запираться до конца. Последнее, хозяин дома немедленно и недвусмысленно подтвердил.

— Ни я, ни мои друзья ничего не знаем о разумных, упомянутых вами и вашим невежливым падаваном, рыцарь Ундули, — холодно заговорил он. — Как я уже упоминал — мы не интересуемся чужими делами. Нам нечего вам сказать, — мириаланка утомленно вздохнула.

— Прискорбно, — со скукой отозвалась она. — В таком случае, мы покинем вас. Если вам, все же, случится наткнуться на некую информацию о пропавших, сообщите в отделение РСБ. Оно совсем рядом. Пойдемте, падаван Коррин, — она безразлично повернулась к двери.

Издевательски ухмыляясь, юноша сделал вооруженной четверке ручкой, и двинулся за наставницей. Выйдя на улицу, и привычно защитившись респираторами, они некоторое время молча шагали бок о бок, не спеша обмениваться впечатлениями. Нил заговорил, лишь когда шайбообразный домик скрылся за углом.

— Ты почувствовала? — задумчиво спросил он наставницу. — Их защита. Ну, хотя бы та, что у чешуйчатого.

— Нет, — джедайка покачала головой. — Темная сторона все скрывала. Я и не видела толком, что у вас с ним происходило.

— Темная сторона? — встрепенулся юноша. — Так вот что это было! Значит, возвращаемся, и вяжем этих вояк?

— С чего бы? — безрадостно хмыкнула женщина. — Я же говорила — самые разные вещи создают возмущения Силы, от смертей до страданий. То, что ты почувствовал, можно ощутить на местах казни, в пыточных, в трюмах работорговческих кораблей, и еще много где. К делу такое не подошьешь — вдруг домишко Энрафа стоит на массовом кладбище?

— Что насчет их защиты? — сосредоточенно спросил Нил. — Когда я постучался к зеленому ящеру в череп, мне удалось ее обнюхать. Воняет кровью и трупами.

— Это — всего лишь твои ощущения, — в голосе мириаланки звучала задумчивость. — Я тебе поверю, как и каждый джедай, вплоть до магистра Йоды. Но суд сектора не примет эти ощущения, как доказательство. А действовать от лица джедаев у нас по-прежнему нет веской причины. Да, эти типы подозрительнее, чем мурлыкающий и ласкающийся нексу, но это не повод вламываться к ним с зажженными мечами.

— Раз так, давай вломимся к ним ночью, без лишнего шума, — предложил юноша. — Отмычки я соберу легко, у меня даже компоненты с прошлого раза остались. Пороемся в вещах этих скромняг-затворников — может, и найдем чего.

— Это… ты предлагаешь мне нарушить закон, — искренне удивилась Луминара. — Самым наглым образом. Это совершенно не метод джедаев.

— Зато, это действенный метод, — отпарировал Нил. — И, похоже, единственный из оставшихся, кроме штурма энрафовской халупы. Формальный повод — темная сторона, эту халупу пропитавшая. Ну, и ментальная защита ее обитателей — крепкая, точно танковая броня, и смердящая, будто на этой броне расчленили пару трупов, да там и оставили, — он весело хмыкнул, невольно сравнив описанное с другими последователями темной стороны — теми, что любили повсюду малевать восьмиконечную звезду.

Луминара надолго погрузилась в задумчивое молчание. За время её раздумий, они успели дойти до отделения РСБ, дать дорогу усталому патрульному, влекущему внутрь скованного наручниками бандомирца, пройти в прихожую самим, и избавиться от акват.

— Давай поделимся твоим планом с капитаном Байтеллом, — предложила она. — Он показался мне понимающим разумным. Может, у него найдутся идеи, как этот план обезопасить — на случай, если наши подозрения насчет Энрафа и его дружков все же не оправдаются.

— Обезопасить, — заинтересованно протянул Нил. — Ты знаешь, у меня тоже появилась на этот счет парочка идей. Нам понадобятся… — подозрительно оглядев окружающую их обстановку оплота законности и порядка, он наклонился к наставнице, и что-то зашептал ей на ухо. Та внимательно слушала.

— Согласна, — коротко отозвалась она, когда юноша закончил. — Лишним такое точно не будет. Как поговорим с Байтеллом — сходим по магазинам.

Оружие матукаев, в порядке упоминания