Эпизод 1.5: Птенец расправляет крылья

Эпизод XV: Скрытное проникновение

Нил Коррин старался работать гидроотверткой как можно тише — занимаясь насквозь незаконной деятельностью, пусть и при попустительстве стражей порядка, он вовсе не хотел быть обнаруженным. Скрутив все четыре болта с крышки панели доступа к жилищным коммуникациям, он аккуратно снял ее, и отложил в сторону.

Капитан Ифор Байтелл отнёсся к признанию джедайской парочки в планировании незаконного проникновения более чем лояльно. Покумекав, он выдал им пару ценных советов, и даже отправил подчинённого в арсенал за единицей популярного спецназовского расходника — гранатой с усыпляющим газом. Именно ее, слегка модифицированную на верстаке, Нил и извлёк на свет, стоило металлокомпозитным потрохам жилкомхозного терминала обнажиться.

Установка системы очистки воздуха была не просто популярным на Бандомире шагом по облагораживанию жилья — она была делом первой необходимости. От качества фильтров в кондиционерах дома, зависело и качество жизни его владельцев. В относительно благополучных центральных районах Бандора, системы воздухоочистки были в каждом обитаемом строении. В жилище скрытника Баркоса Энрафа — тоже. Сейчас, Нил собирался сделать в его систему воздухозабора инъекцию постороннего вещества — сонного газа, — предварительно отключив фильтры.

Цилиндрик гранаты, подсоединенный к горловине небольшого отверстия — врезки в воздуховоды для проверки качества очистки, — издал короткое шипение. Дождавшись, пока модифицированная граната опустеет, отправив свое содержимое внутрь энрафовского жилья, юноша довольно кивнул, проверил время на циферблате комлинка, и, полуобернувшись к Луминаре, подозвал ее жестом.

Наставница сменила падавана у обнаженных внутренностей панели, подключив к ее разъёму кабель датапада. Пальцы мириаланки шустро забегали по клавиатуре, выводя на экран быстро сменяющиеся строки текста. Минуту спустя, женщина бросила на Нила быстрый взгляд, и отрицательно покачала головой — сигнализацией, или еще какими мерами противодействия взлому, Баркос Энраф не обзавелся.

Юноша вновь поменялся с Луминарой местами, и споро прикрутил защитный кожух терминала на место. Убирая гидроотвертку на пояс, он недовольно поморщился — в родном гнезде инструмента сейчас покоился световой меч. Верно послужившей отвертке предстояло всю дорогу болтаться в более широком подсумке для плазменного резака.

Закончив возиться с улучшением качества ночного сна жильцов, Нил с наставницей подошли к двери. Юноша извлек из поясного кармашка электронную отмычку, и без особых церемоний воткнул ее длинный, чуть заостренный щуп в гнездо для ключ-карты. Огоньки светодиодов на экранчике инструмента для взлома бодро замигали — программы отмычки вступили в бескомпромиссное сражение с прошивкой электронных замков.

Победа быстро досталась программам-взломщикам — индикаторы универсального ключа торжествующе зажглись зеленым. Нил прибрал инструмент, дверь с тихим шипением распахнулась, и оба начинающих преступника вошли внутрь.

— Странно себя чувствую, — шепотом поделилась Луминара. — Совсем как в детстве, когда в первый раз стащила печенье из коробки на верхней полке, — Нил старательно подавил смешок.

— Я привел тебя на кривую дорожку криминала, — сдавленно прошептал он. — Что бы на это сказал магистр Йода?

— Что-то вроде «дело сделайте сначала, а о ерунде болтайте потом уже», — хитро ухмыльнулась мириаланка. Их ночное приключение явно разбудило авантюрную сторону ее характера — в том числе, ту его грань, что отвечала за подшучивание над начальством.

Юноша кое-как справился с рвущимся наружу смехом, и вдумчиво огляделся. Мрак энрафовского жилища рассеивала лишь подсветка выключателей, и Нил без раздумий зажег наплечный фонарь. Его широкий луч выхватил из темноты уже знакомые маты, плавные очертания мебели, коробки кухонных шкафов, и створки дверей в дальней стене.

— Дверки, скорее всего, ведут в ванную и спальни, — зашептал юноша своей сообщнице. — Туда нам лезть незачем. Пороешься в ящиках? Я попробую отыскать что-то необычное, — джедайка согласно кивнула, и направилась на другую сторону спортзалообразной студии, к ближайшей тумбочке.

Для начала, Нил попытался применить логику. Он начал с осторожного заглядывания под маты, и простукивания полов под ними, но никаких тайников не обнаружил. На старательно осмотренных колоннах не нашлось никаких потайных рычагов и кнопок — они явно оставались самыми обычными несущими конструкциями. Юноша увлеченно простукивал стены, когда его прервала Луминара.

— Ничего, — зашептала она. — Просто совершенно ничего необычного. Бытовые предметы, тренировочное оружие, еда, одежда. Всё. Полезем в отдельные комнаты?

— Верь в могущество Силы, моя мудрая наставница, — шепотом ответил Нил, отвлекаясь от стучания по стенке. — И в силу логики. К чему им всей толпой тесниться в одной из этих конур, творя свои темные ритуалы, или что у них там?

Его шуточка натолкнула мириаланку на мысль, совершенно упущенную Нилом — джедайка отступила на шаг, уселась на пол, скрестив ноги, и прикрыла глаза, погружаясь в медитацию. Через какую-то минуту, она поднялась на ноги, уверенно прошествовала в один из концов жилья, уже осмотренный юношей во всех подробностях, и с силой нажала на одну из пластиковых панелей пола. Панель бесшумно приподнялась, открывая темный зев люка. Нил не сдержал восхищенной улыбки.

— Прекраснейший изумруд вселенной сияет для меня путеводной звездой в ночи, — прошептал он, подходя к ждущей его Луминаре. Та строго нахмурилась, прижав палец к губам, но мелькнувшее в глазах довольство выдало мириаланку с потрохами.

Все шутливое настроение Нила испарилось, стоило им с наставницей спуститься вниз через узкий проем люка. Влияние темной стороны, искажающей течения Силы, чувствовалось здесь даже без обращения к сверхспособностям. Юноша ощутил себя нырнувшим в затхлый омут, куда предварительно сбросили пару гниющих трупов. Он невольно передернулся, сходя с лестницы, и присоединяясь к Луминаре, которая спустилась первой.

Их глазам открылся подвал, просторный и вместительный, освещенный яркими плафонами потолочных ламп, и превышающий размерами сам дом. Широкий коридор тянулся вдаль, ко входу в обширную комнату; в коридорных стенах виднелось множество дверей, часть из них — зарешеченные. В воздухе, несмотря на тихий шум кондиционеров, стоял тяжелый, металлический запах.

Его источник недолго оставался тайной — в глаза Нилу немедленно бросились бурые следы на панелях пола, и похожего цвета потеки на стенах. Часть из них, свежее других, еще блестела темно-багровой влагой.

Невольно проследив взглядом длинный кровавый след на полу, ведущий к одной из открытых дверей, юноша поспешно отвернулся, зажимая рот ладонью. Его желудок, и без того скручиваемый спазмами тошноты от привнесенных темной стороной ощущений, и вовсе подкатил к горлу. Мелко дыша, и изо всех сил пытаясь не вывернуться наизнанку в приступе рвоты, Нил стоял без движения, зажмурив глаза и напряженно сжавшись, пока не почувствовал мягкое прикосновение к плечу. От этого легкого касания, по его телу разошлась едва ощутимая волна, дарящая ощущение тепла и покоя — Луминара применила технику Исцеления Силой. Юноша глубоко вдохнул и выдохнул — ртом, не желая обонять кровавые подвальные ароматы, — благодарно кивнул наставнице, и вновь повернулся к дверному проему, глядя в лежащую за ним комнату со всей возможной отстраненностью.

Комнатушка была доверху заполнена трупами. Часть из них, более свежие, лежали ближе к двери — бледные, полураздетые, с многочисленными ранами на теле. Каждый из мертвецов был безжалостно изуродован — порезы и ожоги на коже, вырванные ногти, отсутствующие пальцы и уши, выколотые глаза, вырванные ноздри… Безжизненные лица, навеки застывшие масками страдания, ясно говорили — все это было проделано еще при жизни несчастных. Более давние жертвы неведомого мясника сливались в одну бесформенную багровую массу раздутых животов, вываленных языков, помятых, белесых шариков глаз в запавших глазницах, и торчащих усохших конечностей. Пол комнатенки покрывал сплошной слой темной крови, в которой лениво ползали насекомые.

Жуткая пародия на мертвецкую была заполнена самыми разными разумными — бандомирцами, дуросами, твилеками, людьми, свиврени… Кто бы ни устроил этот кошмар, различий между видами он не делал.

Отвернувшись от ужасного зрелища, Нил поймал обеспокоенный взгляд Луминары, и встряхнулся. Бедняг, упокоившихся в кровавой, разлагающейся массе останков, брошенных в дальнюю комнатку подвала, словно ненужный хлам, уже было не спасти. Оставалось лишь воздать их убийцам по заслугам.

Нил кивнул в сторону люка, и бросил на наставницу вопросительный взгляд. Та покачала головой, указывая дальше по коридору. Юноша задумчиво нахмурился — даже сквозь смрад темной стороны, забивающий его сверхъестественное восприятие, он чувствовал нечто, притаившееся в глубине подвала — нечто недоброе, и уже обратившее на них с джедайкой свое пристальное внимание. Предстояло проверить, верно ли он понял видение Силы о «кругах, не становящихся волнами».

Нил решительно кивнул мириаланке, и они дружно зашагали вперед, к неизвестной угрозе, но едва ли не сразу же, юноша остановился. Его внимание привлек тихий, жалобный звук из-за ближайшей зарешеченной двери. За ней был некто живой — синекожая твилечка, отощавшая до состояния скелета, и бледная настолько, что ее кожа казалась серой. Вся покрытая грязью и запекшейся кровью, она блестела в сторону двух джедаев сухими, широко открытыми глазами. Из-за ее плотно сжатых губ вырвалось еще одно невнятное мычание.

Судорожно лапнув футляр, скрывающий световой меч, Нил шагнул к двери камеры, уже видя, как ее решетки разваливаются на четыре неравных куска, алеющих оплавленными краями, от быстрого удара крест-накрест. Его шаг вынужденно прекратился посреди движения — плечо юноши крепко сжала рука наставницы. Нил в замешательстве обернулся, и наткнулся на взгляд голубых глаз Луминары, полный сочувствия и понимания.

— Потом, — едва слышно прошептала она. — Сначала — убийца.

Юноша тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться, и двинулся за мириаланкой. Еще минута движения по заляпанному кровавыми потеками полу, мимо решетчатых дверей камер, и они с джедайкой вошли в широкую круглую комнату, оканчивающую собой коридор. Ее обстановка напоминала смесь операционной и примитивной химической лаборатории. Столы у стен были заставлены стойками пробирок и колб, соседствующих с разнообразными хирургическими инструментами — скальпелями, пилами, зажимами, кусачками, и тому подобным. На одной из столешниц устроился странный прибор, блестящий медными деталями, и извивами длинных стеклянных трубок сложной формы. Медицинские кресла и кушетки, устроившиеся неподалеку от столов, были все до единой оборудованы широкими ремнями, должными надежно удерживать лежащих на месте. Все это многообразие инструментов явно подвергалось чистке от случая к случаю — лезвия скальпелей и полотна пил пестрели пятнами ржавчины, а столы, лежанки, и кресла были покрыты бурыми потеками. Тяжелый запах крови, стоявший в коридоре, ничуть не ослаб и здесь. Нил невольно обратил внимание на решетки стоков в низу стен, и очевидного происхождения багровые лужицы рядом с ними.

— Капля, создающая круги на воде, и Баркос Энраф над ней, — пробормотал он. — Мое видение оказалось буквальнее, чем я ожидал.

— Браво, — раздался от дальней стены громкий, насмешливый голос. — Ты на удивление чувствителен, парень. Не хочешь пойти ко мне в ученики, и приобщиться к истинному могуществу?

Говоривший выступил из-за стоящего у дальней стены широкого шкафа с прозрачными стенками, и юноша невольно удивился, как этот громила умудрился до сих пор оставаться незамеченным. Несомненный человек, белокожий и полностью лысый, он возвышался над немаленьким Нилом, словно взрослый — над ребенком, превосходя его ростом на добрые полметра. Небрежно наброшенная на его могучий торс жилетка, подобная обезрукавленной верхней части халатов Баркоса Энрафа и компании, не скрывала рельефных мышц, достойных тяжелоатлета. Насмешливо прищуренные глаза незнакомца блестели необычным, насыщенно-желтым цветом. Его лицо, скалящееся самодовольной улыбкой, покрывали темные линии — словно все его кровеносные сосуды выступили на поверхность кожи, и окрасились угольно-черным пигментом. Татуировка на лбу почти терялась среди их разлапистых извивов.

В правой руке, мужчина держал тяжёлое и массивное, под стать ему, оружие — широкое прямое лезвие со скошенным остриём, посаженное на длинное древко двумя обухами. Его режущая кромка щерилась многочисленными и разномастными зубцами, словно неравномерно заточенная пила. Воздух, окружающий это подобие мясницкого тесака на слишком длинной ручке, подрагивал, словно марево над асфальтом в жаркий день.

— Кто ты? — бесстрастно спросила Луминара. — Что ты здесь делаешь?

— Подумай, парень, — громадный мужчина полностью проигнорировал ее слова, по-прежнему обращаясь к Нилу. — Косное и отсталое учение твоего ордена ещё не пропитало тебя с ног до головы, превратив в безмозглую марионетку совета. Ты ещё способен познать тайны, превыше которых нет ничего во вселенной.

— Ответь моей наставнице, пожалуйста, — голос юноши прозвучал до безжизненного ровно — Нил ещё не оправился от впечатления, произведенного полной мертвецов комнатой, и измученной пленницей. Похоже, перед ним находился источник их мук.

— Что ж, проявим немного вежливости, — гигант вновь насмешливо осклабился. — Архин Фарк, мастер-матукай. А теперь, ответьте вы, джедаи — что вы забыли в моем доме, ночью и без приглашения?

— Осматриваем твою коллекцию трупов, — нервно съязвил юноша. — Ты знаешь, что это, вообще-то, незаконно — пытать и убивать разумных?

— Ты влез ко мне в дом, словно ночной вор, и заговариваешь о законности? — притворно удивился Архин Фарк. — Религиозные практики матукаев касаются только матукаев. Материал для них я покупаю у хаттских картелей. Что вам за дело до моего имущества, и того, как я им распоряжаюсь?

— Ты лжешь, — сухо возразила Луминара. — Около половины убитых тобой несчастных — бандомирцы. Хатты не лезут сюда за рабами, не желая связываться с «Внешними Мирами» и Корпусом Юстиции. Ты похищал случайных разумных, входя в первые попавшиеся жилища, и дурманя их хозяев внушением. Ты даже не скрывался особо — неудивительно, что офицеры РСБ обнаружили тебя без большого труда. Но вот стирать им память было ошибкой, приведшей нас прямо к тебе на порог.

— Ты ещё смеешь говорить мне о внушении, лицемерка? — деланно оскорбился матукай. — Я чувствовал каждую твою хилую попытку влезть в разумы моих братьев. Тебя не посетила мысль, что не стоит связываться с источником мощи, так легко одолевшей твои бездарные фокусы?

— Судя по тому, что источник этой мощи все ещё болтает языком, а не тащит наши трупы в дальний закуток, его мощь сильно преувеличена, — Нил, слегка вернувший присутствие духа, не мог не ответить на попытки уязвить любимую наставницу. — А глядя на уродливую корягу в твоих неуклюжих лапах, я сомневаюсь, что эта мощь одолеет хоть кого-то, кроме безоружного рабочего или клерка. Или ты прячешься в подвале, на самой грязной помойке галактики, потому что тебя привлекли здешние виды? А хилые и бездарные джедаи, совершенно для тебя не опасные, тут, конечно же, ни при чём.

— Сказало ничтожество, вся сила которого — в плазменной дубине, — ехидная улыбка Архина Фарка обратилась напряжённым оскалом, но он все ещё пытался говорить с ленивой снисходительностью. — Оскорбляющее мой ван-шен, не имея ни малейшего понятия о настоящем оружии. Вы, джедаи, мните себя воинами, мудрецами, и миротворцами. На деле, вы — бездарности, прячущие свою слабость за убогими высокотехнологичными игрушками. Глупцы, погрязшие в самодовольстве, и обожающие указывать другим, как жить.

— Ага, ага, — тон Нила окончательно избавился от напряжения — теперь, в нем звучало почти искреннее участие. — Мы не идём ни в какое сравнение со скромными, умелыми, и не лезущими в чужие дела матукаями. Зарывшимися в груду мусора на краю галактики, и режущими безвинных работяг ситх знает, зачем. Не иначе, во имя гармонии души и тела.

— Сейчас я покажу тебе, зачем, наглый щенок! — тигром зарычал огромный мужчина, утрачивая остатки самообладания. — Надеюсь, ты не сдохнешь от первого же удара — терпеть не могу пачкать ван-шен о недостойных соперников!

— Верно, возьми лучше скальпель, с ним тебе явно привычнее, — участливо посоветовал Нил, извлекая световой меч из кармашка на поясе. — Да и мне было бы стыдно сдохнуть от удара этой несуразной штуковины. Неважно, от какого.

С диким ревом, Архин Фарк бросился к нему — неожиданно резво для мужчины его впечатляющей комплекции. Нилу не пришлось встречать клинком несущуюся на него тушу — резкий хлопок воздуха, и телекинетический удар снёс матукая, как кеглю. Луминара не собиралась оставлять падавана один на один с врагом. Поверженный гигант отлетел в сторону, и врезался в одну из кушеток.

Оба джедая немедленно бросились к нему, активируя мечи — жалеть этого врага ни Нил, ни его наставница не собирались. Архин Фарк недолго возился у поваленной его телом мебели. Едва его противники начали двигаться, мужчина ловко извернулся, перехватывая свое длинномерное оружие, и шипящий взмах широкого лезвия вспорол воздух, упреждая бросок джедаев. Луминара хладнокровно отступила, но Нил остался на месте, отклонившись назад лишь самую малость. Светло-зелёный клинок его меча метнулся вперёд, навстречу зазубренному тесаку на древке. Юноше стало интересно, на что надеялся этот здоровяк, скрещивая свою железяку с плазменными лезвиями, одно касание которых плавило толстые дюрасталевые плиты.

Сила удара пошатнула Нила, заставляя провернуться вокруг своей оси, но юноша был готов к этому — продолжив движение, и подтолкнув себя телекинезом, он взвился в прыжке, крутясь волчком, и, пролетев по высокой дуге, приземлился рядом с мириаланкой. Его готовность к удару матукая позволила ему не только успешно отступить, но и разглядеть, почему оружие Архина Фарка — его «ван-шен», — не развалилось на оплавленные половинки от столкновения со световым мечом. Неуловимая дымка, окружающая дюрасталевое лезвие, приняла удар на себя, оставляя зазор между звёздным жаром плазмы, и металлокомпозитом оружия. Последнее немного закоптилось, только и всего.

— Прикрывает рубилку телекинезом, — озвучил Нил свое предположение. Луминара сосредоточено кивнула.

Их противник не терял времени даром — ловко вспрыгнув на ноги, он бросился вперёд, взмахивая ван-шеном. Тяжёлое лезвие угрожающе свистнуло, взрезая воздух. Джедаи слаженно бросились ему навстречу, вскидывая плазменные клинки. Они сошлись в центре круглой комнаты, ставшей импровизированной ареной этого поединка. Места на ней было более чем достаточно, даже для гиганта Фарка с его древковым оружием.

Нил рискнул встретить врага жёстким блоком, желая дать наставнице преимущество в виде связанного оружия оппонента. Он был готов к тому, что широкий рубящий удар сомнет его защиту, был готов к новому полету, и даже к падению — Архин Фарк оказался именно настолько силен, насколько выглядел. К счастью, хоть скорость матукая и была высока, особенно для его габаритов, но не превосходила реакцию Нила. Если бы не омерзительная вонь темной стороны, забивающая помехами боевое предвидение юноши, он и вовсе читал бы каждое движение этого громилы. Но даже так, Нил успел подготовиться к любому исходу соударения их клинков.

Светло-зелёный меч принял зазубренное лезвие на сильную часть клинка — ближе к рукояти, в наиболее удобном месте для блока. Подошвы сапог Нила заскользили по полу, и юноша помог себе быстрым импульсом телекинеза, остановившим его невольное движение. Мускулы Нила напряглись в отчаянной попытке сдержать удар врага; высоко гудящее лезвие светового меча, пышущее нестерпимым жаром, опасно приблизилось к лицу юноши. Ненадолго — Луминара не преминула воспользоваться возможностью, что подарил ей падаван.

Плазменный клинок джедайки метнулся под древком ван-шена в молниеносном уколе, и коснулся бедра Архина Фарка. Тот запоздало попытался сбить ее атаку вниз пяткой своего оружия, но это привело лишь к тому, что меч Луминары наискось прошёлся по ноге, оставив длинный, обугленный след вместо колотой раны. Гигант зло зашипел, выбросил вперёд древко ван-шена, отталкивая противников, и резво отскочил назад. Дав себе секунду передышки, он вскинул левую руку в сторону закутка, до поры скрывавшего его присутствие, и воздух всколыхнулся от применения незнакомой Нилу техники. Ее действие проявилось немедленно.

Четверка серых фигур, ростом пониже Нила, встала с Архином Фарком плечом к плечу. Луминара с падаваном невольно затормозили, не став продолжать атаку.

— Не хотите честного боя, джедаи — его не будет, — зло бросил матукай. — Ученики моих адептов справились бы и сами, но вам не повезло меня разозлить. Тебя, я расчленю первым, нахальный щенок, — он повернулся в сторону Нила, предвкушающе скалясь.

— У нас тут не соревновательная дуэль, недоумок, — тяжело дыша, ответил Нил. — Мы просто чистим планету от ее худшего мусора. Тебя.

Желание врага поболтать дало ему возможность оценить новых противников, так неожиданно вышедших на сцену. Бледные, испещренные черными прожилками, вроде тех, что украшали их главаря-гиганта, одетые в драные серые халаты, они выглядели потрепанной пародией на Баркоса Энрафа с компанией; даже расы обеих четвёрок совпадали. Не совпадал, и разительно, их возраст — Архин Фарк вознамерился бросить в бой юнцов не старше Нила.

Нижняя челюсть дуроса-подростка, стоящего на левом фланге их неровного строя, бессильно отвисла вниз, растягивая губу, и за малым не вывалив наружу язык. Глаза синекожего экзота, тусклые до безжизненности, напоминали погасшие габаритные огни. Но свое оружие — узкий, чуть изогнутый клинок с односторонней заточкой, насаженный на длинное древко, — он держал крепко и уверенно.

Стоящий рядом с ним юный трандошанец выглядел почти нормально, за исключением замутившейся желтизны глаз, и неподвижного лица. Вместо веноподобных темных линий на теле и лице, он мог похвастаться вкраплениями угольной черноты в монотонную серость своей чешуи. Массивная двуручная секира словно и не отягощала его мускулистые руки.

Твилек по его правую руку, наоборот, выглядел хуже своих соратников. Его лицо, тощее и усохшее, застыло в напряжённом оскале — словно спазм боли, пронзивший зеленокожего подростка, так его и не отпустил. Впрочем, на свое копьё он опирался вполне свободно.

Последний из группы поддержки Архина Фарка, человек, будто попытался взять понемногу от каждого из соратников. Бледный до синевы, он приближался оттенком кожи к своему товарищу-дуросу. Шириной плеч он, на удивление кряжистый, превосходил даже крепко сбитого трандошанца. Часть его верхней губы отсутствовала, обнажая зубы в вечном оскале, даже более жутком, чем у страдальца-твилека. Лишь оружие подростка — копьё с широким и длинным обоюдоострым лезвием, и поперечной перекладиной под ним, — отличалось от вооружения его компаньонов.

Все четверо глядели с безразличием трупов — ни единой эмоции не мелькало на их неподвижных лицах.

— Ты заплатишь и за это оскорбление, — прорычал их предводитель, и, вскинув руку в повелительном жесте, рявкнул:

— Убить их!

— Болванчики — на мне! — почти одновременно с ним закричал Нил, срываясь с места в длинном прыжке.

— Как бы не так! — взревел Архин Фарк, кидаясь навстречу, и выбрасывая свой ван-шен вверх и в сторону, в попытке поймать юношу на лету.

Он тут же вынужден был отвлечься на Луминару, налетевшую на здоровяка вихрем зелёных плазменных росчерков. Матукай оборонялся, и успешно: его тяжёлое оружие резво вертелось в быстрых блоках, ловя выпады мириаланки на древко. Контратаковать он не мог — джедайка плотно насела на гиганта, непрерывно атакуя, и не давая разорвать дистанцию для замаха или укола.

Нил оставил внизу и позади как Фарка с его неудачной попыткой перехвата, так и его нежданных помощников, пролетев над ними по плавной траектории. Достигнув стены комнаты, он легко оттолкнулся от нее, и крутанул быстрое сальто. Его меч, воздетый над головой, на мгновение обратился гудящим, сияющим, светло-зелёным ободом колеса с центром-Нилом; слепящий плазменный круг упал вниз, обрушиваясь на подростка-дуроса. Оружие, поспешно вскинутое тем вверх в попытке парирования, не спасло его: совокупная сила удара, гравитации, и кругового движения придавила к земле дюрасталевое древко, и располовинила синекожий череп.

Быстро расправившись с первым врагом, Нил набросился на оставшихся троих, не желая дать им вмешаться в поединок наставницы. Он тут же пожалел об этом — троица юнцов мгновенно потеснила его, крестя и прошивая воздух быстрыми выпадами более длинного оружия. Юноша кое-как отбил укол копейного наконечника, шагнул в сторону от сокрушительного удара двуручной секиры, и едва успел отклониться назад, избегая судьбы быть рассеченным пополам длинным лезвием рогатины. Погасив меч, он мягко упал назад в гибком фляке, длинным боковым шагом сместился к левому флангу строя своих противников, и метнулся вперёд в безукоризненно-быстром выпаде, приседая на опорную ногу, и вытягиваясь в струнку. Рукоять его меча вспыхнула активацией клинка, и светло-зелёное лезвие соединило руку юноши с левой стороной груди твилека. Тот упал замертво.

Тут же, Нил был вынужден отключить меч, и покатиться по грязному полу, спасаясь от тяжёлого удара трандошанца. Широкоплечий человек ненадолго отстал от товарища — едва Нил взметнулся на ноги после поспешного заднего кувырка, ему пришлось немедленно упасть в мостик, уклоняясь от острия рогатины, выброшенного вперёд в быстром уколе. Это неудобное положение едва не стало причиной его смерти — пространство для маневра резко кончилось. Сзади юноши высилась потёртая рама медицинской кушетки, а спереди, уже заносил секиру трандошанец.

Опираясь на руку с мечом, Нил выбросил вперёд свободную ладонь, и послал во врагов телекинетический удар. Те, оба — плечистые и массивные, лишь чуть попятились от врезавшейся в них техники Силы, но юноше хватило и этого. Оттолкнувшись руками, он вспрыгнул на ноги, и рубанул сплеча, активируя меч. Его удар вышел смазанным, частично придясь на древко рогатины — вместо того, чтобы развалить крепыша-человека пополам, он всего лишь надрубил его левое плечо, испепелив часть мышц. Рана, отправившая бы любого нормального разумного в отключку, лишь чуть замедлила оппонента Нила. Юноша воспользовался этим, чтобы выскользнуть на свободу из ловушки, созданной грязными лежанками позади него.

Двое подростков в сером молча развернулись к нему, занося оружие, и шагнули вперёд — бесстрастные, молчаливые, полностью безразличные к смертям товарищей, своим ранам, и явному превосходству противника. Нил хладнокровно отправил в трандошанца телекинетическую волну, отбросившую чешуйчатого подростка в тот самый закуток, где едва не застрял сам юноша. Ящеролюд впечатался всем телом в одну из кушеток, и они вместе ударились в пристенный стол, снося пробирки и колбы с замызганной столешницы. Зазвенело бьющееся стекло.

Нил хотел покончить с подранком как можно быстрее — руки юноши понемногу наливались тяжестью, а дыхание учащалось. Мерзкий воздух подземной мясницкой Архина Фарка понемногу начинал казаться Нилу желанным, освежающим, и идущим к его лёгким в прискорбно малом количестве — подступала усталость, неизбежная в напряжённом бою с множеством противников.

Едва отбросив трандошанца прочь, Нил шагнул к его раненому товарищу, размашистым ударом сбил в сторону тянущееся к нему лезвие рогатины, и волчком крутанулся вдоль ее древка, сближаясь с врагом. Прогудел светло-зелёный клинок, на мгновение обратившийся сияющим полукругом, и голова раненого подростка слетела с плеч.

Юноша еле успел повернулся к последнему из оставшихся врагов. Даже в его странном состоянии, юный трандошанец был ловок и силен, как и большинство представителей его вида, и быстро оправился от телекинетической оплеухи с последующим падением. Его тяжёлая секира с шипением разрезала воздух в нисходящем ударе; когда Нил уклонился резким отшагом, ящеролюд легко повернул лезвие своего тяжёлого оружия горизонтально, и его могучий взмах чуть не разделил юношу пополам. Нил перекувыркнулся через удар трандошанца, едва не потеряв часть стопы, вскочил на ноги, и отступил одним длинным шагом, держа меч наготове. Ящеролюд взметнулся в мощном прыжке, вознося секиру к потолку, и тут, все закончилось. Нил резко шагнул вперёд, ловя открывшегося, не могущего уклониться противника на точный выпад клинка. Плазменное лезвие пробило чешуйчатую грудь, и деактивировалось; трандошанец рухнул на пол грудой мертвого мяса, рядом с отступившим в сторону юношей.

Нил дал себе две-три секунды передышки, не больше — он все ещё держал в уме их с наставницей главного врага. Обернувшись к ней, он не сдержал вздоха облегчения — Луминара была в порядке. В их поединке с громилой-матукаем наступила краткая пауза — он и джедайка замерли на расстоянии друг от друга, держа оружие на изготовку. Мириаланка приняла одну из стоек третьей формы; лицо женщины поблескивало капельками пота. Архин Фарк обзавелся парой обугленных прорех на безрукавке, но не показывал ни боли, ни даже беспокойства от ожогов плазмой. А вот бесславное поражение его странных союзников обеспокоило здоровяка немедленно и сильно. Бросив быстрый взгляд на медленно приближающегося Нила, и на бездыханные тела подростков в сером, гигант заскрежетал зубами.

— Каждый из них стоил мне месяца работы, — выдавил он, сверкая желтизной глаз. — За их смерти, я буду вытаскивать твои потроха наружу медленно, по кусочку в день.

— Сдавайся, — тускло предложил ему юноша, вставая рядом с наставницей. Утомленный морально и физически, он не был настроен играть в подначки и прочую ситховскую боевую болтовню. — Брось свою уродскую железяку, отправляйся с нами в отделение РСБ, и я попрошу капитана Байтелла казнить тебя погуманнее, — Архин Фарк приподнял брови, и громко, визгливо рассмеялся.

— Ты думаешь, что победил, глупый мальчишка? — процедил он. Бледное лицо мужчины подергивалось в нервном тике, а глаза лихорадочно блестели. — Ты всего лишь испортил мое имущество. За это, вы оба будете умирать долго и мучительно, — рванув из подсумка толстый шприц-инъектор, он воткнул его себе в шею, и до упора вжал поршень.

По его массивному телу словно прокатилась волна. Мускулы гиганта, и без того могучие, налились напряжением, визуально увеличившим их не меньше, чем вполовину. Зацепившись случайным взглядом за косую прореху на бедре матукая, Нил удивленно округлил глаза — пепел сожженных мышц и кожи осыпался вниз, открывая глазам чистую, ровную поверхность без единого следа раны. Невредимая кожа виднелась и в прочих дырах на одежде Архина Фарка, что успел оставить меч Луминары.

Юноша рефлекторно дернулся вперед, намеренный радикально прервать это жульническое восстановление, но вынужденно замер, удержанный наставницей. На его непонимающий взгляд, та коротко качнула головой, и прошептала:

— Ситховская алхимия. Он станет уязвимым, когда действие прекратится.

Нил растерянно кивнул, продолжая ждать. Через пару секунд, гигант со вкусом потянулся, втягивая ноздрями затхлый подвальный смрад, и скалясь в недоброй улыбке. Не говоря ни слова, он перехватил свой ван-шен ближе к пятке, и стремительно метнулся вперед, занося оружие.

Только боевое предвидение спасло Нила от смерти в следующий миг — зазубренное лезвие тяжелого угловатого клинка вспороло воздух с тонким свистом, и едва не поделило торс юноши на две половины. Ему удалось уйти суматошным прыжком вверх, и тут же пришлось отталкиваться телекинезом, меняя направление полета — матукай явно не забыл, и не простил, былые оскорбления. Скошенное острие его тяжелого оружия разминулось с боком Нила на пару сантиметров, не больше.

Стремительный бросок Луминары, ринувшейся на помощь падавану, был встречен еще более быстрым взмахом. Тяжелое лезвие древкового оружия и зеленый плазменный клинок столкнулись, вырвав из эмиттера меча мириаланки высокую гудящую ноту, и легковесную джедайку едва не отбросило прочь. Она с некоторым трудом увела вражеский удар в сторону, и попыталась сблизиться для контратаки, но Архин Фарк не дал ей и шанса: его ван-шен обратился свистящим, размытым кругом, едва не достав джедайку пяткой, а затем — лезвием, и надежно прервав ее атаку.

Приземлившись позади врага, Нил бросился вперед, не медля ни секунды — по сравнению с чудесным заживлением ран, и не менее чудесной прибавкой в резвости, удар в спину не то, что жульничеством не казался, но и на военную хитрость не особо тянул. Хитрость не удалась: громадный мужчина с неожиданной ловкостью встретил обоих бросившихся на него джедаев металлокомпозитом оружия. Тяжелая дюрасталевая трубка, с еще более тяжелым дюрасталевым лезвием на одном из концов, порхала в могучих руках матукая легкой тросточкой, успевая отражать удары световых мечей, контратаковать быстрыми уколами, и отгонять рвущихся ближе противников широкими взмахами.

Крутанув пируэт в очередном уклонении, Нил сместился ближе к наставнице — достать врага порознь не вышло, а значит, нужно было попытаться разделаться с ним вместе. Встав бок о бок, джедаи бросились на врага разом, но это, казалось, лишь снизило их шансы — не нуждающийся больше в широких, размашистых атаках, и защитах с двух направлений, Архин Фарк взвинтил скорость настолько, что словно окутался металлически блестящим вихрем. Его тяжелое оружие двигалось чуть ли не быстрее невесомых плазменных клинков. Нил с наставницей поневоле отступали, теснимые яростным натиском огромного воина.

Лезвие ван-шена гудяще чикрнуло по плазменному клинку мириаланки, и Нил краем глаза заметил, как мягкий зеленый свет ее меча отдалился — его наставница резко отступила. Юноша последовал за ней, отстав на краткие доли секунды. Стоило лишь им обоим разорвать дистанцию, как Луминара нанесла удар техникой Силы — прямой и незамысловатый, целящий прямо в широкую грудь матукая. Тот покачнулся, рефлекторно выставив оружие вперед. Нил, увидев в этом мимолетную возможность, бросился к нему, и с широкого замаха рубанул сверху вниз — не по врагу, но по самому центру древка его оружия. Юноша налег на световой меч всем весом, сдавленно рыча от напряжения, и ему удалось, ценой невероятного усилия, на краткое мгновение связать ван-шен противника. Оно продлилось считанные секунды — Архина Фарка, с его впечатляющей силой, еще и увеличенной с помощью ситховской алхимии, было не так-то просто удержать. Человек-гора зло зарычал, и рванул оружие к себе, отталкивая Нила, но его усилие безнадежно запоздало.

Юноша услышал легкие шаги наставницы за своей спиной, почувствовал касание ее ботинка к плечу, облегченное телекинезом до прикосновения падающего перышка, и заметил мелькнувший отблеск ее плазменного клинка, прогудевшего длинную, торжествующую ноту. Эта нота прервалась недолгим шипением, и все давление на клинок меча Нила вдруг исчезло — тяжелое дюрасталевое оружие гиганта бессильно выскользнуло из его пальцев, и с лязгом рухнуло на пол, алея ярким малиновым пятном в середине древка. Мимолетное касание светового меча раскалило металлокомпозит докрасна. Звучный удар ван-шена об пол раздался почти одновременно с глухим стуком за спиной Архина Фарка, и шелестом мягкого приземления Луминары.

Оттолкнувшись от плеча своего падавана, джедайка воспарила, словно птица, и точным ударом снесла врагу голову.

Глядя на рушащееся на землю обезглавленное тело, Нил деактивировал меч, и выдохнул с нескрываемым облегчением. Юноша крупно дрожал — все его тело потряхивало от уходящего адреналина. Дрожь ушла быстро, оставив за собой нарастающую усталость. Продолжительный бой на пределе сил выпил эти самые силы до капли. Сейчас, Нил ощущал себя так, будто Бандомир решил на минуточку поменяться с ним местами, и вольготно разлегся на его плечах всеми секстиллионами тонн своей массы. Он повернулся к наставнице, вымученно улыбаясь.

— Мы победили, — выдохнул он. — Давай-ка уберемся отсюда, пока я не решил прикорнуть на одной из загаженных лежанок Фарка.

— Сейчас, Нил, — не менее утомленно ответила Луминара, возясь с карманом комбинезона. Женщина держалась чуть получше своего падавана, но ненамного — волосы под ее банданой слиплись от пота, потемнев почти до черноты, а лицо блестело испариной. — Вызову безопасников Байтелла — пусть закончат здесь…

Она не договорила. Ее пальцы оставили в покое застежку кармана, и судорожно сжались на рукояти оружия. Вновь вспыхнуло зеленое плазменное лезвие, дрожа и смещаясь из стороны в сторону — усталые руки джедайки с трудом удерживали даже легкую трубку светового меча.

Нил не сразу углядел причину ее тревоги — свинцовая тяжесть усталости давила на плечи, туманила глаза, и забивала уши гулкими ударами сердца. Он встряхнулся, отгоняя утомление, и расслышал приближающиеся шаги. Вскоре, их источник показался на глаза — хозяева дома, очнувшиеся ото сна, решили заглянуть на огонек, предварительно вооружившись. Вся четверка матукаев, собранная и готовая к бою, стояла в горловине коридора, рассматривая нежданных гостей, и учиненное ими побоище.

Трандошанец Яррсск издал краткое шипение, брезгливо наморщив чешуйчатую кожу у ноздрей. Твилек схватился за голову, страдальчески кривясь. Дурос с недовольным видом покачал головой. Лицо Баркоса Энрафа, в свою очередь, не выражало ничего, кроме снисходительной насмешки.

— Так-так, что тут у нас? — протянул он с деланным участием. — Доблестная рыцарь Ундули и ее хамоватый падаван сразили ужасного злодея, прятавшегося в самом сердце Бандора… и сами пали от его рук. Какая жалость.

— Вы, помойные выродки, прятали в своем подвале мясника, режущего разумных почем зря, — прошипел Нил Коррин с неподдельной яростью. — Я затолкаю ваши кривые палки вам же в задницы, да так глубоко, что вы почувствуете вкус вчерашнего обеда.

— Не стоит поддаваться злости из-за всяких отбросов, Нил, — бесцветно проговорила Луминара. — Мы просто их убьем. Как ты говорил — очистим планету от мусора.

Энраф язвительно рассмеялся, и сделал нетерпеливый жест в сторону джедаев. Он и его товарищи по секте без спешки двинулись вперед, беря юношу с наставницей в полуокружение. Нил, кое-как вытащив меч из поясного кармашка, активировал лезвие, и ждал, следя за врагами. Сдвигаться с места отчаянно не хотелось, и он надеялся, что этот новый бой не затянется надолго. Иначе, он рисковал заснуть посреди движения.

Двое из четверых противников внезапно метнулись вперед, сближаясь с джедаями. Алебарда дуроса скрестилась с мечом Нила, а молот Яррсска обрушился на Луминару, вынуждая ту встречать древко жестким блоком. Остальные матукаи сместились еще дальше за спины своих измученных противников, и Нил краем глаза приметил, как Баркос Энраф сует руку за отворот халата. А затем, пришла боль.

Голова юноши налилась гудящей, тяжелой вибрацией, чьи мерные колебания вышибали из головы мысли и туманили чувства. Нил ощутил тяжелый удар, отдавшийся во всей правой половине тела, и с трудом осознал, что рухнул на пол, не удержав равновесия.

Сознание не ушло полностью. Замутненное зрение юноши улавливало совсем рядом зеленые вспышки плазмы, и холодный блеск металла — Луминара все еще сражалась, противостоя четверым. Нил попытался было подняться — через не могу, через гудящий в голове колокол бессилия, через придавливающую к земле гравитацию. Не удалось — тело юноши лишь слабо дернулось. А потом, отблески боя окончательно угасли. Нил ощутил горячую вспышку боли в животе, и даже сумел опознать ее источник, прочувствованный им с предельной точностью — нижнюю лапу трандошанца, трехпалую и когтистую. Новых пинков, как ни странно, не последовало, как не пришел и добивающий удар. Юношу вздернули за шиворот, и поволокли; он почувствовал прикосновение к спине, и отвратную вонь застарелой гнили. Затем, его ноги, руки, и пояс стянули крепкие путы.