Зрение пришло в норму первым, и Нил с недовольством осмотрел кожаные ремни, которыми он был надежно пристегнут к одному из кресел — старые, истертые, и испятнанные бурым, они, тем не менее, были широкими и прочными. Верный меч мог бы освободить его в два счета, но оружие джедаев, разумеется, прибрали их пленители. Оглядевшись, юноша заметил любимую наставницу — живую и относительно здоровую. Луминара, примотанная к лежанке неподалеку, дышала, была в сознании, и встревоженно глядела в его сторону. Их взгляды встретились, и на лицах джедайки и ее падавана расцвели одинаковые улыбки облегчения. А потом, Нил заговорщически подмигнул.
Слух возвращался медленно, словно нехотя — сначала, вернулись гулкие звуки сердцебиения. За ними, уши наполнились неприятным шумом — словно шипение статики ненастроенного телевизора, растянутое в бесконечность. Сквозь эти болезненные и давящие помехи начали понемногу пробиваться мужские голоса.
— … Где пара джедаев — там и больше, — уверенные слова Баркоса Энрафа подрагивали скрытым напряжением — человек был заметно недоволен. — Мы должны немедленно покинуть Бандомир. Нам удалось справиться с этими двумя только потому, что Фарк их как следует измотал. Второго визита этих напыщенных ублюдков с плазменными дубинами мы не переживем. Почему мы до сих пор не собираем вещи? — с нажимом спросил он.
— Потому, что никто не назначал тебя главным, Баркос, — ожесточенно ответил твилек. — Мастером был Фарк, а ты — адепт, как и мы. С чего бы нам тебя слушаться?
— С того, что он говорит очевидные вещи, Брил, — низкий голос дуроса зазвучал скрежетом железа по железу. — Предпочту выяснять, кто главнее, когда мы будем в безопасности, — в беседу вмешалось громкое и отрывистое шипение трандошанца.
— Яррсск говорит, что только трусы бегут от опасной, но ценной добычи, — немедленно высказался твилек по имени Брил. — Он прав. Нужно обратиться к темной стороне учения, и пойти по стопам мастера. Получив его силу, мы справимся с любой джедайской сволочью.
— Мастер копил свою силу целый год, — Энраф уже не сдерживал недовольства. — Темная сторона учения могущественна, но каждую каплю эликсира силы очень уж долго добывать. Простые разумные — неподходящие жертвы. Для быстрого возвышения, нужны одаренные.
— Так вот же целых два одаренных! — с лихорадочным воодушевлением выкрикнул твилек. — Изберем наследника мастера Фарка, и передадим ему силу этих двух недоносков. Мальчишку режем первым, — он издал возбужденный смешок. — Я сам им с радостью займусь.
Нил криво ухмыльнулся, не прекращая концентрироваться на связи с Силой. Она потихоньку возвращалась — океан незримой мощи был все так же безмятежен, и поневоле вселял уверенность своим спокойствием. Со смертью Архина Фарка, давление темной стороны заметно отступило, и сверхъестественное восприятие юноши больше не туманила кровавая гниль — оно лишь замылилось от эха многих смертей, давних и недавних.
— Ты и правда хочешь задержаться здесь на пару недель, Брил? — устало спросил Баркос Энраф. — Нет, я не против, оставайся. Даже больше — сразу отправляйся в отделение РСБ, и признавайся им во всем. Они тебя примут с распростертыми объятиями, — тяжело вздохнув, он продолжил:
— Пропажа джедаев станет последней каплей. Я не верю, что они никого не предупредили, что собираются влезть к нам этой ночью. У нас есть, самое большее, несколько часов. Потом, сюда заявятся все местные безопасники, с оружием наголо, — трандошанец вновь решил вставить в разговор шипящую и клацающую реплику.
— Яррсск говорит, и я с ним согласен, что… — начал Брил.
— Нет, Яррсск, — жестко прервал его Энраф. — Мы не будем штурмовать отделение РСБ. И уж точно мы не будем… «охотиться открыто», — последние слова он произнес с усталой брезгливостью. — Такое неминуемо всплывет, и сюда прибудут секторальные силы Корпуса Юстиции, с флотом поддержки. Хочешь отмахиваться ван-шеном от турболазерных залпов с орбиты? Мы все, — он заговорил четко и размеренно, — слабее мастера Фарка, что по отдельности, что вместе. Но даже он, с поддержкой… наших учеников… проиграл парочке случайных джедаев. Наша сила — в скрытности и терпении. Нужно списать убытки, и начать заново. Уйдем дальше во внешнее кольцо, выберем наследника темной стороны учения, и, на этот раз, будем осторожнее. Сила ударила мастеру Фарку в голову. Посмотрите, к чему это привело.
— Темная сторона учения, — проскрежетал дурос. — Хватит повторять эту ложь. Мы все знаем, что именно от тебя мастер получил книги с рецептами эликсира силы, ментальной защиты, и всего прочего. В них нет ничего от учения матукаев — ты купил их на Набу, у того забрака, Гата.
Нил заинтересованно приподнял бровь, но быстро выбросил откровения дуроса из головы. Правая штанина его комбинезона почти задралась — ещё немного, и скрытое ей будет высвобождено. Юноша старательно сконцентрировался на потоках Силы, легонько касаясь ими плотной ткани, снова и снова.
— Наше учение непрерывно развивается и адаптируется, как и его последователи, — ровно проговорил Энраф. — Все, что практикуют матукаи, становится частью их учения. Или ты не согласен, Лораза Габб? Может, ты хочешь предать нас, предать матукаев? Сдаться с повинной джедайским прихвостням?
— Мы все давно предали матукаев, и их учение, — скрипуче ответил дурос по имени Лораза. — Предали, с головой погрузившись в темную сторону. Мы впустили ее в свою душу, начав все это. Отдав Фарку наших учеников.
— А первым, это сделал ты, — съязвил твилек. — Сам его к стулу привязывал, и сам ему челюсть своротил, чтобы он не орал от боли. Не поздновато ли жалеешь, Лораза?
— Мой ученик был бесполезным куском банта пуду[1], — проскрежетал дурос на полтона выше. — Та невеликая польза, что он приносил, после ритуала только увеличилась. Решение отдать его мастеру не было ошибкой. Но почему вся сила шла Фарку, а нам доставалась только грязная работа?
Нил искривил губы в гримасе разочарования — Лораза Габб оказался всего лишь жаден, а не совестлив. Болтовня его пленителей несильно отвлекала юношу, тем более, что приготовления были почти завершены. Он в последний раз коснулся ремешка на правой лодыжке, окончательно освобождая скрытый под ним предмет, и кивнул наставнице, передавая ей эстафету. Мириаланка ответила на его кивок, и ее взгляд наполнился сосредоточением.
— Это можно исправить, — с лихорадочным воодушевлением вмешался Брил. — Нам нужно бежать от безопасников? Ладно. Заберем джедаев с собой, выжмем досуха, и разделим их силу. Каждому — по равной части.
— Подумай головой хоть один-единственный раз, Брил Туалин, — раздраженно бросил Баркос Энраф. — Ты знаешь, как правильно удерживать джедаев в плену? Я — нет. Или ты предлагаешь двоим из нас непрерывно стоять над ними, с звуковыми бластерами на изготовку, и палить в ответ на каждое движение? В пути, они свяжут нас по рукам и ногам, или, что хуже, сбегут. Нужно немедленно убить их, обставить их смерть, как последствия боя с мастером Фарком, и бежать. Кто не согласен?
Угрюмое молчание четверки разумных прервал едва слышный лязг, зазвучавший у них под ногами. Взгляды матукаев опустились, и они рефлекторно подались назад, но это было последним, что они успели сделать. Граната с усыпляющим газом, близнец той, что выдал Нилу и Луминаре капитан Байтелл, взорвалась с тугим хлопком, окутав всех четверых густой белой пеленой. Оттуда немедленно раздался звук падающих тел.
Эту гранату Нил собрал самостоятельно, из компонентов, честно купленных в хозяйственном магазине. Ее эффект был менее гуманен, чем у выданной Байтеллом — по пробуждении, жертв ниловской самоделки ожидали жестокие головные боли, тошнота, и слабость, могущие длиться днями. Но зато, она действовала намного быстрее, а разумные, отведавшие ее начинки, должны были пробудиться не раньше, чем через сутки.
— Подвинешь ко мне меч на палке, который таскал за собой Энраф? — попросила Луминара. — Я его отсюда не вижу. Пилить эти ремни молотком трандошанца будет как-то уж слишком.
— Я сделаю еще лучше — подам тебе готовую пилу, — с энтузиазмом ответил Нил, тянясь к потокам Силы.
— Одну из хирургических? — заинтересовалась женщина. — Ты прав, ей будет и легче, и… удобнее, — она закончила свою реплику, устало закатив глаза, когда рядом с ее лежанкой поднялся в воздух ван-шен Архина Фарка.
— Ты это нарочно? — мириаланка тяжело вздохнула. — Передаешь мне самую тяжелую и громоздкую железяку из всех, что здесь валяется, — зазубренное лезвие тесака на древке опустилось к ремням на ее правой руке, и сделало первый осторожный надрез.
— Она была ближе всего, — невозмутимо ответил юноша. — А хирургических пил я и вовсе не вижу. Прости, о прекраснейший из изумрудов, но твой юный падаван слишком неопытен в путях Силы, чтобы сорвать с тебя оковы одним движением бровей.
— Ладно, сорву их сама, — прокряхтела Луминара, перехватывая дюрасталевое древко освобожденной рукой, и с усилием подтаскивая его к левому запястью, все еще стянутому ремнями.
Позже, когда безопасники капитана Байтелла оцепили логово матукаев, дроиды взялись за извлечение трупов из подвала, немногочисленные узники подземных камер были освобождены, и отданы на попечение врачей, а Баркоса Энрафа сотоварищи, наоборот, заключили в узилище. Проконтролировав их пленение, Нил с Луминарой отправились в хранилище доказательств отделения РСБ, и сейчас, перебирали то немногое имущество арестованных, которое не являлось окровавленными железками или бытовыми предметами. Это имущество было представлено тремя тонкими книжицами, отпечатанными на выделанной коже. Листая архаичные носители информации, мириаланка постепенно мрачнела.
— Как я и думала, ситховская алхимия, — с недовольством проговорила она. — Любой понимающий разумный увидит в этих связках кожаных листков дешёвую поделку для богатеньких туристов, ищущих острых ощущений. «Настоящий артефакт чистокровных ситхов, вывезенный с Коррибана, из гробницы самого Марка Рагноса, ценой всего в девяносто девять кредитов», или что-то вроде того. Если приглядеться, можно увидеть, что листки совершенно одинаковые: их произвели на промышленном фабрикаторе, а потом — отпечатали текст. Но, как ни странно, рецепты и техники, описанные в этой дешёвке — настоящие, до последней строчки. Часть мы видели в деле — рабов, созданных из тех несчастных юнцов, ментальную защиту, и исцеляющую инъекцию Фарка. Остальное совпадает с известным мне из хроник.
— Значит, капитан Байтелл прав — ситхи вернулись, пора бить тревогу? — рассеянно предположил Нил. Усталость все ещё не покинула тело юноши, наполняя его тупым равнодушием.
— Наверное, всё-таки, рано, — подумав, ответила Луминара. — Это может быть злой шуткой какого-нибудь богатого коллекционера — с Коррибана и правда вывезли много чего, ещё при старой Республике.
— Может быть, — юноша отстраненно пожал плечами. — А может, и наоборот — эти книжки матукаям подсунули намеренно. Некто подыскал хваткого, беспринципного, и амбициозного типа, умеющего пользоваться Силой — то есть, Энрафа, — и всучил ему эти жутенькие рецепты через третьих лиц. Только, этот кто-то не ожидал, что у Энрафа найдется ещё более жадный, и менее умный начальник — Фарк.
— Это возможно, но зачем? — непонимающе нахмурилась джедайка. — Зачем кому-то делать подобное?
— Причины могут быть самыми разными, — Нил прикрыл рот ладонью, подавляя зевок. — Например, таинственный некто хотел использовать Энрафа с компанией в некоей интриге. Скажем, ему понадобилось пугало, пользующееся темной стороной. В нужный момент, он раскрыл бы ордену часть информации о моральном падении матукаев, и джедаи кинулись бы воевать с ними по всей галактике. А в это время, неизвестный кукловод спокойно обтяпывал бы свои делишки. Или, все ещё проще — этому типу понадобилась силовая поддержка, эффективностью сравнивая с джедаями. К примеру, у него имелись некие рычаги давления на Энрафа, или на самого Фарка, либо он мог их создать. Да хотя бы жадностью их воспользоваться — пообещать им ещё людоедских рецептиков, напечатанных на дешёвой подделке под древнеситховские труды.
— Звучит правдоподобно, — настороженно ответила мириаланка. — Слишком правдоподобно. То есть, где-то на просторах галактики скрывается разумный, как минимум разбирающийся в древних знаниях ситхов, а как максимум… — она не договорила, угрюмо замолчав.
— Волноваться, наверное, незачем, — лениво успокоил ее Нил. — Доложим обо всем совету, и пусть они головы ломают. Если ситхи вернулись — мы встретим угрозу бок о бок с товарищами по ордену, и доблестно ее отразим. Благо, к самому опасному приему ситхов, а именно, их боевой болтовне, я более чем готов. А если нет — виновного найдут, и накажут. Возможно, этим даже займёмся мы.
— Точно, тот дурос ведь оставил нам зацепку, — Луминара заметно приободрилась от слов ученика. — Набу, и забрак по фамилии Гат. Не самый четкий след, но хоть что-то.
— Доложим совету и об этом, — Нил, уже не скрываясь, зевнул. — Захотят отдать нам Гата — будем его ловить. Нет — тоже хорошо, отдохнём в храме немного.
— Отдохнуть и правда не помешает — ты засыпаешь на ходу, — джедайка обеспокоенно оглядела ученика. — Жаль, что ты так вымотался — за сегодняшний героизм, и, особенно, план с гранатой, спасший нам жизнь, ты заслужил награду, — на последних словах, лицо мириаланки разгладилось, а в голубых глазах блеснула игривая лукавинка.
— Не уходи спать к себе, — тут же предложил Нил, чуть оживившись. — Лучшая награда для меня — близость прекраснейшего из изумрудов.
— Не беспокойся, награда от тебя не уйдет, — хитро улыбнулась женщина. — Пойдем, надо сказать капитану Байтеллу, что орден забирает ситховские тексты. Такси до корабля я сейчас вызову.
Ранним утром следующего дня, Нил Коррин смывал под горячим душем остатки сна. Поддельные ситховские артефакты, несущие подлинные ситховские знания, упокоились в трюме РСС-13-Икс, готовые к передаче совету. Ифор Байтелл сердечно простился с Луминарой и ее падаваном, пообещав «не забыть» избавление от подлых недоситхов. Все было готово к отлету, но мириаланка, уставшая ненамного меньше Нила, решила дать им обоим как следует выспаться. Это решение юноша всячески одобрил: после ночного отдыха, он чувствовал себя прекрасно, и был готов к чему угодно — от космического перелета к столице, до новых испытаний и боёв. Как оказалось, кое на что его готовность не распространялась. К счастью, настигший Нила сюрприз оказался исключительно приятным.
За шумом воды, юноша не услышал ни звука открывающейся входной двери, ни того, как отъехала в сторону дверь, ведущая в ванную комнату. Увлеченно растираясь мочалкой, он отвлёкся от своего занятия, лишь когда дверца душевой кабинки распахнулась, и к нему присоединилась Луминара, чарующе улыбающаяся, и полностью обнаженная.
— Лучшая из наград за храбрость нашла меня, — неподдельно воодушевился Нил. — Прекраснейший изумруд, сияя во всем своем великолепии, пришел потереть мне спинку! Иди сюда.
Обняв женщину, он привлёк ее к себе, и с наслаждением припал к ее губам. Мириаланка с готовностью ответила на ласку, обвив его шею руками. Страстно целуя любовницу, и все сильнее наполняясь желанием, Нил погладил ее спину, спускаясь все ниже, и остановил ладони на упругих и пышных полушариях попы. Тиская их, и ощущая прижимающиеся к нему изгибы Луминары, юноша чуть отстранил женщину от себя, и скользнул ладонью по окружности нежного бедра. Он ласково погладил ее лобок, коснувшись половых губ, и потеребив редкую поросль жёстких волос над ним, скользнул пальцами по плоскому, подтянутому животику, прослеживая плавные линии мышц торса, и опустил руку на крепкую грудь. Ее упругая мягкость приятно наполнила его ладонь.
— Повернись ко мне спиной, — промурлыкал юноша, — и обопрись на этот угол. Если хочешь, встань на носки — так мне будет чуточку удобнее.
— Постой, — попросила мириаланка. — Это я должна награждать тебя, а не наоборот. Просто расслабься.
Она отстранила его руки, и медленно опустилась на колени, ласково огладив торс Нила. Ее нежная ладошка скользнула к низу его живота. Следом, возбуждённую плоть юноши объяли мягкие губы.
Нил взирал на это с восхищённой улыбкой — такого смелого шага от любовницы он совсем не ожидал. Парой секунд позже, его улыбка померкла, сменившись задумчивостью. Касания Луминары были слишком нежными, почти неощутимыми. Похоже, ее познания в оральных ласках были больше теоретическими.
— Сожми губы покрепче, — попытался помочь ей Нил. — И можешь взять его глубже?
Мириаланка честно попыталась сделать и то, и другое. Довольство вернулось на лицо юноши, но ненадолго — непривычная, женщина быстро устала. Когда Нил попробовал направить любовницу, положив руки на ее щеки, то добился от нее лишь сильного рвотного позыва. Луминара отстранилась, судорожно кашляя.
— У меня не получилось, — со стыдом проговорила она. — Ты делаешь всё намного лучше.
Нил решительно нагнулся к мириаланке, и осторожно поднял ее на ноги. Глядя в небесную голубизну ее печальных и пристыженных глаз, он уверенно заговорил:
— Если ты и правда хочешь меня наградить, то для начала, нам нужно сделать кое-что, — зачерпнув в горсть душевой воды, он омыл ее губы.
Женщина быстро поняла, что он имеет в виду, и тщательно прополоскала рот. Едва она закончила, юноша подхватил ее на руки, вынес из душа, и наскоро отер полотенцем ее и себя. Снова подняв любовницу на руки, он отнес ее в комнату, и бережно уложил на кровать.
— Я люблю твои губы, — проникновенно высказался он, наклонившись к Луминаре. Та все ещё глядела на него с грустным замешательством.
— Четыре года, я мечтал о том, как буду целовать их, — негромко продолжил Нил. — Сейчас, я живу этой мечтой, — склонившись к ее лицу, он коснулся ее губ своими, лаская их нежнейшими из прикосновений.
— Я люблю твои глаза, — вновь заговорил он, оторвавшись от нее. — Четыре года, я избегал их взгляда, и сегодня, я счастлив видеть в них нежность и любовь, — он осторожно поцеловал тонкие, темно-зелёные полоски ее бровей.
— Я люблю твое тело, каждый его изгиб, — прошептал он, наклонившись к мириаланке ещё ближе. — Оно куда прекраснее, чем я мог вообразить. Лаская и целуя его, я попадаю в рай, — отодвинувшись от ее лица, он провел языком по ее груди, лизнув нежную кожу упругой полусферы, темно-зелёную ареолу, и напрягшийся сосок.
— И, наконец, я обожаю заниматься с тобой любовью, — с широкой улыбкой закончил он, хрипло шепча в ее ушко. — Неважно, как. Просто оторваться от тебя не могу. Не надо ничего выдумывать… разговоров тоже хватит, — он быстро поцеловал ее в щеку, твердо намеренный перейти к более откровенным ласкам.
— Ты вечно делаешь все сам, — в голосе Луминары не было слышно ни капли былого стыда — одно лишь желание. — Могу и я что-нибудь для тебя сделать?
— Хочешь поработать — садись сверху, — с готовностью ответил Нил, ложась рядом с ней на спину.
Мириаланка оседлала его одним быстрым движением. Приподнявшись на коленях, она лёгкими касаниями пальцев помогла Нилу, направляя его, куда нужно, и медленно опустилась вниз, с глухим стоном впуская любовника в себя. Юноша задрожал от переполнившей его страсти, любуясь гибким телом Луминары, темной зеленью ее торчащих сосков, мягкой линией ее подбородка, запрокинутого чуть ли не к самому потолку, и складками ее жаркого лона, сжимающего его плоть. Он наслаждался мерными движениями ее бедер, двигаясь с ней в унисон, и нежно поглаживал их, скользя ладонями от округлых коленок к изящной талии и обратно.
— Дай мне свою грудь, — сдавленно попросил он.
Мириаланка гибким движением склонилась к нему — так, что оба вожделенных полушария оказались совсем рядом. Нил на секунду прижался к ним лицом, сжав груди любовницы обеими руками, и сведя их вместе. Покрыв их страстными поцелуями и ласками языка, он ненадолго забыл обо всем на свете. Юноша очнулся, когда мириаланка бессильно обмякла, растянувшись на нем. Уложив ее рядом с собой, Нил придвинулся ближе.
— Я люблю тебя, — прошептал он, склоняясь к лицу Луминары.
Он расслышал ее тихий и нежный ответ, прежде чем снова начал осыпать ее ласками, и они вновь соединились, став единым целым.
Примечания
[1] Банта пуду (хаттск.) — (переваренный) корм для банты.