Туристы. О путешествиях во времени

Глава 94 «Чёрная вдова»

Степан и Екатерина Селезневы этим субботним утром не ждали гостей. По заведённому Степаном жёсткому режиму оба проснулись ровно в восемь утра и готовились принять завтрак из здоровых продуктов: овсяную кашу на молоке и зелёный чай с бутербродами, состоящими из хлебцов с кусочками творога. Умывшись, Степан уселся в кресло читать газету, а Екатерина отправилась на кухню готовить, потому как Степан готовить не умел. Звонок в дверь застал Селезнёвых врасплох.

— Екатерина! — заверещал Степан на такой убойной ноте, что даже хрусталь в серванте вошёл в резонанс и тоненько плаксиво зазвенел.

— Чего? — фыркнула из кухни Катя, не слишком-то довольная тем, что её изящные плечи прижала обязанность готовить здоровую пищу четыре раза в день.

— Ты кого-то ждёшь? — подозрительно осведомился Степан, отвлёкшись от скучной чёрно-белой газеты «Экономический вестник».

— Никого! — поспешила откреститься Катя, которая, действительно сегодня никого в гости не ждала и не желала, чтобы Степан в очередной раз клевал её из-за Сенцова… Как начнёт клевать — так клюёт три дня подряд, поганя настроение…

— Хм… хм… — угрюмо похмыкал Степан, нехотя отложил газету на журнальный столик, вылез из кресла и отправился к двери, желая выяснить, что за гость потревожил их покой?

— Кто там? — без особой гостеприимности осведомился Степан, придвинув свой глаз к дверному глазку. В подъезде перегорела лампочка, из-за чего он увидал лишь густую мглу и два неясных, эфемерных силуэта, похожие на тени.

— Милиция! — из-за толстой двери раздался сухой суровый голос. — Открывайте, гражданин Селезнев!

— Я милицию не вызывал… До свидания… — пробулькал Степан, собираясь отбояриться от незваных гостей и вернуть утро своего выходного дня в привычное скучное русло.

За дверью Селезнёвых топтались в темноте следователи Федор Федорович и Крольчихин. Осознав, что Степан пытается дать им от ворот поворот, Крольчихин ощутил, как его разразила злость.

— Сегодня пропал сотрудник милиции, а вас, гражданин, подозревают в его убийстве! — зарычал он Степану, шумно сопя и нервно топоча ногами. — Если вы не откроете сами — мы снимем дверь и арестуем вас!

Степан устрашился… Сколько он себя помнил — убивал он только пауков и тараканов… ну, мух ещё… и крыс травил.

— Эт-то какая-то ошибка… — пробормотал он, откручивая замки дрожащими руками… Если они снимут дверь — назад же не поставят и придётся ему деньги платить за установку… А Степан деньги любил и жалел. А больше ничего и никого не жалел.

— Здравствуйте… — выдавил Степан, когда следователи ворвались в его тесную прихожую, заполнив её своими широкими телами.

— Позовите вашу жену! — рявкнул в ответ Крольчихин, от недосыпа забыв даже представиться.

— Е-ека-катерина… — давясь буквами, замямлил Степан, отступая к стеночке, чтобы следователи его не задавили.

— Кто там, Стёпа? — удивилась Катя, выглянув из кухни с ложкою в руке — кашу мешала.

— Милиция! — ответил за Степана Федор Федорович. — Граждане Селезневы, проходите в зал и садитесь! — скомандовал он, оттесняя Степана из прихожей в заставленный бесполезной мебелью зал.

Катя от изумления застпорилась посреди коридора, удерживая ложку, забыв о каше, которая давно уже закипела и начинала подгорать на большом огне, который она так и не убавила.

— Давайте, Селезнева, не стойте! — подогнал её Крольчихин, нетерпеливо кивая головой, и Катя по инерции поползла в зал вслед за мужем, села на первый попавшийся стул.

Степан ёрзал в том кресле, которое недавно покинул, корчился в присутсвии следователей, которые решили обвинить его в том, о чём он и знать не знает… Катя молчала, а следователь Крольчихин подпёр кулаками крепкие свои бока и сухо произнёс:

— Сегодня пропал наш оперуполномоченный Сенцов Константин. Вы, гражданка Селезнева, были с ним близко знакомы! Что вы знаете о его исчезновении??

Следователь едва ли не прожигал Катю насквозь, а она съёжилась под его огненным взглядом и едва слышно прошептала:

— Ничего…

— А вы, случайно, не знаете, куда он ходил вчера вечером? — не отставал Крольчихин, а Катя уже чувствовала, как щиплет у неё в носу и наружу рвутся бессильные слёзы. Степан силком заставлял её забыть Сенцова и не упоминать о нём никогда, будто бы его не существует. А этот Крольчихин тут задаёт вопросы, навязывает, не зная, что после его ухода Степан взбелениться и начнёт обгладывать Катины косточки…

— Я не знаю… — зарыдала Катя и залилась слезами, скукожившись на уголке стула. — Я его на прошлой неделе видела в последний раз и всё! Я вышла замуж за Степана, и сказала Сенцову, чтобы он не звонил мне больше!

Степан, теперешний муж Кати, банковский бухгалтер со статичным ленивым пузцом — сидел в кресле, захватив в кулак подбородок, зыркал исподлобья и недовольно ворчал и хмыкал:

— Я же говорил… Мне все говорили, что это всё дурно пахнет… Теперь вот, пожалуйста! Екатерина! — Степан изъявил желание сказать что-то Кате, но вмешался Крольчихин:

— Гражданин Селезнёв! До вас ещё дойдёт очередь! — следователь словно бы резанул сталью и высунувшийся было, Степан сразу же заглох и вдвинулся в кресло поглубже.

— Гражданка Селезнёва, — обратился к Кате Фёдор Фёдорович. — Скажите, после того, как вы видели Сенцова в последний раз — он вам не звонил, не присылал никаких сообщений?..

— Послушайте! — опять возник Степан Селезнёв — на этот раз он не ворчал и не хмыкал, а свирепо подскочил с кресла, стиснул кулаки и танком двинулся вперёд, к Фёдору Фёдоровичу и Крольчихину. — Екатерина — моя жена! С этим… как его… Сивцовым… мы навсегда распрощались! Чего вы от нас хотите??? — Селезнёв взвизгнул так, что в окне задрожало стекло, а тонкий стеклянный стакан на компьютерном столе едва не грохнулся на пол.

— Селезнёв! — на этот раз вскочил Крольчихин. — Повторите-ка, как вы сказали? «Навсегда распрощались»? И как это понимать?

Следователь Крольчихин в который раз прожёг Степана огненным глазом, а Степан осознал, что сморозил глупость. Следователь мог заподозрить, что это он расправился с Сенцовым, которого Степан и в глаза-то не видел… вернее, видел один раз — в окошко. Поэтому Степан, дабы не навлечь на себя неоправдеанный гнев, замолк, извинился и вернулся в кресло.

— Вот и славно! — оценил отступление Селезнёва Крольчихин и тоже сел. — Если вы, гражданин Селезнёв, ещё раз помешаете следствию — я удалю вас из комнаты и оштрафую. Вам ясно?

— Ясно… — угрюмо прогудел Степан, не желая ни встрять в историю с проклятым Сенцовым, ни платить деньги не за что.

— Я вам уже говорил, что скоро будет ваша очередь! — строго напомнил Крольчихин, и снова возвратился к Кате.

— Скажите, гражданка, вы знаете, кто такая «чёрная вдова»? — суровым голосом осведомился он и, кажется, переборщил, потому что Селезнева вдруг зашлась рыданиями, вцепившись руками в свои волосы и истошно запищала:

— Да… да… да какое вы имеете право?? Зачем вы меня кошмарите?? Чего вы от меня хотите?? Я порвала с Константином, потому что нашла человека, который меня не обманывает, который мне во всём помогает, который любит меня, в отличие от него! Я люблю Степана, вот и всё, но я никого не убивала — октуда вы это взяли??

Крольчихину стало неловко: он не хотел никого кошмарить, и по-человечески понимал, что Катя — никакая не «вдова»… Но по-милицейски считал, что допрос в любом случае должен быть жёстким, ведь серийные убийцы тоже плачут…

— Да вы что делаете, волки позорные?? — внезапно взорвался Степан и, отпихнув стул, на которм рыдала Катя, вдруг прыгнул и бросился в оголтелую драку.

— Получай! — выдохнул Селезнев и взмахнул кулаком, целясь Крольчихину в нос…

— Ух ты… — не ожидав, издал Крольчихин, отпрянул назад и наткнулся на стенку. Кулак Степана просвистел в сантиметре от носа Крольчихина, но Селезнев не успокоился, решился на второй выпад, но сзади на него налетел Федор Федорович, жёстко скрутил, заломив за спину руки, и уткнув носом в стол, около пирожков.

— Стоять! — пропыхтел следователь, заключив дёргающиеся руки Степана в наручники. — Василич, ты впорядке? — осведомился он у Крольчихина.

— Ага… — булькнул Крольчихин, видя, как Селезнев с налитым кровью, озлобленным лицом, дёргается на столе, сбрасывая пирожки на пол. — Чего он такой бешеный-то?..

— Вы оскорбили мою жену! — прорычал Степан. — Посмотрите, до чего вы её довели?? А если она после вас в больницу попадёт??

— Не попадёт! — огрызнулся Крольчихин, который успел по горло наесться «безумной семейкой». — Всё, Федя, идём, чёрт с ними!

Крольчихин вскочил со стула и широким шагом потопал в прихожую, собираясь покинуть квартиру Селезнёвых как можно скорее.

— Мы вас к нам в отделение повесткой вызовем! — пообещал Селезнёвым Федор Федорович, освобождая Степана из стального плена наручников. — По одному!

— Это ещё почему? — рыкнул Степан, потирая пострадавшие руки. — Я свою жену одну не отпущу!

— Придётся! — строго постановил Федор Федорович. — Когда вы собираетесь вдвоём — выходит зоопарк!

— Чёрт бы вас побрал с вашим Сенцовым! — проревел напоследок Степан, вместо того, чтобы попрощаться. — Я в ваш свинарник и ногой не ступлю!

— Мы вас тоже очень любим… — тихонько буркнул под собственный нос Федор Федорович и покинул прихожую Селезнёвых, аккуратно закрыв за собою дверь.

— Ты чего так долго возишься? — осведомился у Федора Федоровича мрачный Крольчихин, который ждал его не площадке.

— Мы завтра этих «гусиков» повесткой вызовем, только по одному! — сказал Федор Федорович.

— Отлично, — согласился с ним Крольчихин. — И Степана этого я в обезьянник на сутки забью — пускай, поторчит там, с бомжами и скинхедами — может, успокоится?

— Неужели, ты думаешь, что это — Селезнёв? — изумился Федор Фёдорович, когда они с Крольчихиным вышли из Катиного подъезда.

— Да нет, что ты… — невесело ответил Крольчихин, перешагивая лужи. — Селезнёв визжал, как резаный, кулаки тут распустил… я его приструню слегка… У этого слизня не хватит духу даже курицу зарезать — не то, что человека… Скорее, он будет всю жизнь грызть Катю. Но я не об этом. Скорее всего, Сенцова отыскали эти «туристы» с «репейниками».

— Знаешь, Василич, — буркнул Фёдор Фёдорович, копаясь в карманах в поисках ключа от служебной машины. — Придётся нам с тобой самим навестить этот клуб «Вперёд». Туда приходят «туристы», и у нас с тобой есть верный шанс их накрыть…

— Или накрыться самим… — добавил Крольчихин. — Кстати, ключ у меня… — пробормотал он и нажал на кнопку чип-ключа. Служебная «дэу» мигнула фарами и разрешила открыть свою дверцу.

Крольчихин уселся за руль, а Фёдор Фёдорович бухнулся на место пассажира.

— Ты прав, Федя, — согласился Крольчихин, заводя мотор. — Мой мотоцикл Сенцов угрохал… У тебя случайно, нету?

— У меня «Патрол» в гараже, — сказал Фёдор Фёдорович. — Увлекался раньше джип-триалами. Подойдёт?

— Ты не говорил про джип-триалы! — усмехнулся Крольчихин, выводя машину со двора на побитую зимними снегами и реагентами улицу Владычанского.

— А ты не говорил, что ты — байкер! — отпарировал Фёдор Фёдорович.

— А «Патрол» на ходу? — осведомился Крольчихин, пропустив замечание про байкера.

— А как же! — довольно заявил Фёдор Фёдорович. — Хочешь, секрет открою?

— Хочу, — согласился Крольчихин и нажал на кнопку клаксона, спугивая с дороги серую бездомную кошку.

Кошка шмыгнула к обочине и исчезла в кустах, а Федор Федорович, оглядевшись вокруг себя так, словно бы вместе с ними в машине ещё кто-то сидел, негромко сказал:

— Я и сейчас занимаюсь джип-триалом… Тайком от жены!

— Клёво! — хохотнул Крольчихин, но тут же скис:

— Я тоже бы сейчас был байкером… тайком от жены. Если бы «туристы» проклятые мой байк не угробили с Сенцовым на пару! — вздохнул Крольчихин, отвернувшись к окошку.

— Сегодня же вечером мы едем в клуб «Вперёд!», — постановил Федор Федорович. — Как звали того типа, который «Терминатора» с Утицыным познакомил?

— Кирьяныч, — ответил Крольчихин. — Скорее всего, кличка! Я тоже думаю, что поехать надо сегодня — прищучим этого Кирьяныча по полной программе!