Туристы. О путешествиях во времени

Глава 202 Пробуждение монстра

Сенцов ещё ни разу не терпел в коридоре переброса таких жестоких перегрузок. Боль такая, словно бы тело зажала мясорубка, она выдавливает по капельке кровь и перетирает в порошок каждую косточку… Константин чувствовал её во всём своём несчастном теле, но не мог даже кричать: ему казалось, что его лёгкие превращены в кашу, перемешанную с осколками рёбер…

Хлоп! — из ниоткуда грохнул оглушительный хлопок, от которого едва не взорвалась голова, и избитое сенцовское тело вышвырнуло в сухую темноту, треснув о нечто твёрдое и острое.

— А-а-а-а!!! — со свистом вылетело из перекошенного болью рта — Сенцов обрёл способность кричать и кричал, кричал… До тех пор, пока темнота внезапно не обернулась болезненно ярким и душным светом, который, словно бы, придавил к полу. Константин вновь задохнулся, а откуда-то сверху загремел громовой глас:

— Ну! Слизняк! Как! Тебе! Мой! Деосциллятор???

Тут же что-то тяжёлое больно пнуло в бок и Сенцов просто бессильно заныл, ворочаясь неизвестно на чём, что ощутимо впивалось в спину.

— Живой, Старлей?? — загрохотал другой громовой глас, только не сверху, а словно бы в сенцовской голове. — Давай, вставай, хроносбойщик! Я вообще не знаю, где теперь Траурихлиген!

— Кисель! — плюнул первый громовой глас, а потом — откуда-то выросла крепкая рука и вцепилась в сенцовский воротник.

— Пусти… — засипел Сенцов, однако крепкая рука подняла его над полом, а потом — стукнула об пол.

— А-ййй… — заныл от боли Сенцов, заворочался на полу, приходя в себя.

Громовые голоса исчезли — вместо них появился голос Репейника, который истошно верещал из наушника, обзывая Сенцова увальнем и хроносбойщиком. И голос Эриха Траурихлигена, который ворвался в сознание и с угрозой и насмешкой одновременно объявил:

— Тебе конец, слизняк безмозглый!

Осознав, что ему действительно, может прийти конец, Константин Сенцов распахнул глаза и прямо перед собой узрел нечто металлическое, поставленное на восемь сверкающих когтистых лап. Оно высилось до самого высокого серого потолка, почти задевая его своей кабиной, узкие оконца которой были закрыты тонированными до черноты стёклами.

— Смотри на оружие апокалипсиса! — страшным голосом заявил Траурихлиген, внезапно появившись и нависнув над Сенцовым. — Разуй глаза слизняк безмозглый, потому что ты видишь его в первый и в последний раз! Потом ты умрёшь!

Сенцов ни разу не видел «оружие апокалипсиса», поэтому никак не представлял себе сие чудо техники. Вытаращившись на стоящую перед ним машину, как на новые ворота, он, оглуплённый страхом, задал дурацкий вопрос:

— И что это такое?

— «Брахмаширас», тупица! — рявкнул Траурихлиген, вынув из кобуры пистолет. — Я специально запустил деосциллятор, чтобы сбить твоему Репейнику коридор переброса и попасть сюда! Ты думал, я не пойму, что вы завербовали моего туриста?? Да этот червяк в жизни никогда не поймал бы тебя! А теперь Сенцов, молись — сейчас ты умрёшь!

А вот и «брахмаширас»… В Сенцове гирей оборвался страх — он приковал его к полу, лишая возможности действовать… Но, и Бисмарк, и Звонящая, и все учили Сенцова бороться со страхом. Если он не победит страх — он никогда не справится с Траурихлигеном и не станет настоящим дознавателем!

— Не говори «гоп»! — внезапно Сенцов нашёл в сбе силы для броска, подпрыгнул с пола, выхватил пистолет и тут же пустил пулю, целясь противнику в ноги — чтобы обезвредить.

Палец Константина едва коснулся курка, когда грянул выстрел, и раскалённая пуля Траурихлигена вышибла из неуклюжей сенцовской руки пистолет, оставив болезненный ожог.

— Ой! — Сенцов запричитал от боли, а из раненой руки на бетонный пол закапала кровь.

— Ты медлительный слизняк! — оскалился Траурихлиген, взводя курок. — Я тебя двести раз продырявлю, пока ты додумаешься сказать «ай»!

— Ну, как ты меня достал! — от злости выкрикнул Константин, тигром выпрыгнул из угла и набросился на противника, стремясь залепить ему тумака, сшибить на пол и лишить пистолета. Траурихлиген отпрыгнул назад, перехватил в полёте сенцовские руки… Сейчас, он вывернет их и повалит Константина на пол… Но у Сенцова это — единственный шанс, поэтому он упёрся ногами в бетон, как дзюдоист, напирая весом, но его веса явно не хватило — Траурихлиген спихнул его и отбросил у угол. Сенцов жёстко треснулся спиной, заныл, но попытался вскочить вновь… Но в руке Траурихлигена сверкнул «люггер».

— Ну, сейчас я тебя расстреляю! — обозлённо зарычал Траурихлиген, прицеливаясь в Сенцова из пистолета. — Наконец-то я тебя расстреляю! — сообщил он, растянув кровожадную ухмылку злодея, и нажал на курок.

Константин обмяк и вжался в угол. Дрожь захватила всё его несчастное тело, вытряхнув из больной головы волю и все мысли кроме одной: «Пришла смерть!».

Клац! — ответил Траурихлигену его пистолет, вырвав для Сенцова ещё одну минуточку жизни…

— Да что за чёрт! — рыкнул Траурихлиген, снова и снова терзая курок.

Клац! Клац! — заклацал опустевший пистолет, и Траурихлиген со злостью отшвырнул его в угол.

Смертельная угроза на время отступила, лицо Сенцова ощутило движение воздуха, пальцы расслабились, а втиснутый в угол бок ощутил что-то твёрдое. Траурихлиген плевался проклятиями и искал другое оружие, а Сенцов решил покинуть позорный угол, проявить храбрость, снова напасть на страшного врага и попытаться повалить его на бетон пола и скрутить. Пытаясь встать, Константин упёрся рукой в пол и тут же нащупал… Оказалось, у него под боком было не абстрактное «что-то твёрдое», а его собственный табельный пситолет дознававтеля, который Сенцов выронил, борясь с Траурихлигеном. Ощутив на себе тёплый луч надежды, Константин сжал в руке его рукоять…

— Старлей, сбей трансхрон! — тут же через передатчик приказала Сенцову Звонящая. — Давай, стреляй, пока не проворонил, чёрт!

Константин поднял пистолет, зная, что патрон в его обойме — единственный, тщательно прицелился, вдавил курок… Константин по-сенцовски промазал, однако его последняя неметкая пуля оказалась золотой: она срикошетила о стенку, попала Траурихлигену в руку и сшибла его трансхрон. Чёрный приборчик отшвырнуло в угол, он треснулся о стенку, упал на пол и заискрил, распавшись на куски. Траурихлиген зарычал от боли, схватившись за подраненное запястье.

— Вау… — выдохнул Сенцов, не ожидав от себя такой фантастической прыти.

— Молодец, брат! — заговорил его наушник сразу несколькими голосами. — Давай, конопать его, мы в тебя верим!

Кажется, Сенцов смог что-то сдалать правильно: его самый страшный враг обезврежен и загнан в угол… Константин прицелил в Траурихлигена свой заведомо пустой пистолет и уверенно приказал — так, как приказывал обыкновенным пойманным преступникам:

— Руки вверх, турист, ты арестован!

Траурихлиген кинул на Сенцова жуткий взгляд, наполненный настоящим адским огнём, однако Сенцов не шелохнулся.

— Сдавайся, турист! — потребовал он, чувствуя свою победу: откуда Траурихлигену знать, есть у Константина патроны или нет?

— Слизняк! — прорычал Траурихлиген, оскалившись, как изловленный волк, однако сдаваться не спешил. Сенцов рано радуется, думая, что победил его! Главный козырь Эриха Траурихлигена всё ещё остаётся у него в рукаве! К тому же, пистолет Сенцова пуст: только дурак не поймёт, что он потратил последнюю пулю на трансхрон!

Отдел Предотвращений попытался помешать ему построить Новый Рейх, подослали этого слизня… Они решили, что он действительно, загнан в угол: трансхрон сломан, патроны закончились. Ну, хорошо, держите пять!.. Эрих Траурихлиген метнулся в кабину «брахмашираса», сорвал с себя фильтр-усилитель и задвинул в специальное гнездо на приборном щитке. Тот час же фантастическая машина ожила, зажглись все лампочки, что-то зажужжало, кабина дрогнула. Траурихлиген сел в новое водительское кресло и двинул рычаг, направив своё творение прочь из бункера, через дыру в потолке, превращённую в люк, на поверхность. Впервые за десятки лет машина сдвинулась с места и совершила несколько шагов. В ней ничего не скрипело и не стучало, «брахмаширас» ходил так же легко и плавно, как и семьдесят лет назад, когда наводил ужас на врагов.

Испугавшись, что чудовищный коготь этой страшной машины перерубит его пополам, Константин в панике забился в первую попавшуюся щель, где пахло мышами и сыростью, закрыл голову обеими руками, прижался к холодному бетонному полу.

— Приём! — заорал он в микрофон игрек-связи, а прямо над ним лязгали смертоносные когти, отточенные до бритвенной остроты, ничуть не затупившиеся за несколько десятилетий. — Ребята, меня кто-нибудь слышит??

— Чего вопишь? — буркнул в ответ Красный.

— ЧП! — взвизгнул Сенцов, а в несколькоих метрах от него щелкал ногами техномонстр, перемещаясь по пространству бункера. — Траурихлиген включил «брахмаширас»! Он сейчас вырвется на волю!!

— Спокойно! — влез в эфир стальной голос Репейника. — Я определил твои координаты! Готовься к экстренному пробросу на Базу!

Подняв голову, Эрих Траурихлиген увидел, что люк в потолке слишком мал, для того, чтобы «брахмаширас» пролез в него. И тогда Эрих поднял машину на «задние лапы», а передние заставил ударить в потолок. Послышался жуткий треск, толстенная каменная плита взлетела высоко в воздух и обрушилась на здание «Общества Слепых», с грохотом смяв его крышу, раскалывая на кусочки его стены. Из тёмной дыры, которая возникла на месте фонтана, показались две сверкающие металлические «лапы», а потом — машина совершила скачок, выскочила из бункера и оказалась на поверхности, подняв вокруг себя облака пыли. Её когтистые лапы врезались в асфальт, расколов его, выбив тысячи кусочков, а в следующую секунду «брахмаширас» качнулся вперёд и пошёл по шоссе, сбрасывая те автомобили, что оказались на его пути. Эрих Траурихлиген сидел в кабине и направлял движение своего механического чудовища, готовый смести всё и всех, кто помешает ему. Какой-то человек, скованный испугом, застрял посреди шоссе, не в силах двинуться, и в следующую секунду блестящий коготь «брахмашираса» проткнул его насквозь и отшвырнул в сторону. Бедняга и пикнуть не успел, как был убит, и его тело, обливаясь кровью, рухнуло на крышу продуктового ларька. «Брахмаширас» взмахнул когтистой лапою и напрочь снёс толстый фонарный столб, обрушив его поперёк шоссе.

Люди вопили и в панике разбегались, опасаясь попасть под тяжёлую и острую лапу, а «брахмаширас» всё двигался вперёд, выдирая и раскидывая тротуарную плитку. Люди метались, роняя сумки, выскакивали из магазинов, толпами рвались в подземный переход. Кто-то с кем-то столкнулся, кто-то споткнулся, упал на асфальт и был сейчас же раздавлен — адская машина надвигалась, давя и калеча всех, кто не успел скрыться.

— Мама! Мама! Спаси меня! — кричала, заливаясь слезами, маленькая девочка, которая оказалась на шоссе, отрезанная обрушившимся фонарным столбом. Металлическая лапа врубилась в асфальт в полуметре от ребёнка, поднялась, лязгнув когтями, и понеслась дальше, чудом не отрезав малышке голову.

Траурихлиген свернул с шоссе и направил «брахмаширас» напролом через переполненный людьми колхозный рынок. «Лапы» крушили торговые ряды, сметали палатки, расшвыривая товары. Продавцы хватали всё, что могли и кидались в стороны, спасаясь. По земле катилась капуста и лук, люди кишели внизу, бегали, падали, кричали… А Эрих Траурихлиген даже не думал щадить их — он пёр на «брахмаширасе» прямо через пёструю толпу, стремясь задавить как можно больше. На пути возник грузовик с картошкой, и Эрих Траурихлиген заставил «брахмаширас» схватить его передними «лапами» и отшвырнуть подальше. Пролетев по воздуху, тяжёлый грузовик обрушился на одёжные ряды, снося их, разгоняя и давя людей.

Бабах!!! - «брахмаширас» врубился корпусом в недостроенное здание крытого рынка, повредив его. Здание начало рушиться, осыпая каменный дождь, поднимая пылюку и песок.

— Что он делает?? Он же крушит город!!! — заливался паническими воплями Теплицкий, прыгая на месте.

— По крайней мере, ты увидел, для чего нужен «брахмаширас»! — буркнул Миркин. — И я тебе просто, как друг, советую: пошли в вертолёт!

— Но он ворует мой «брахмаширас»! — не унимался Теплицкий, порываясь оторваться от разумного Миркина и поскакать по улице вслед за уходящей ногастой машиной.

— Это не твой «брахмаширас»! — буркнул Миркин, не отпуская Теплицкого, таща его к вертолёту на жёстком буксире. — Это его «брахмаширас»! И если он выстрелит из него — тут не останется даже микробов! Пойдём, «Арджуна», пора убираться!

— Но я должен вернуть свой «брахмаширас»! — бараном блеял Теплицкий, но топал за Миркиным, потому что профессор не выпускал. — К тому же, прикинь: он завёл его, завёл!!

Миркин не слушал блеянья, он прямой наводкой следовал к вертолёту, за штурвалом которого ожидал неподвижный и флегматичный Третий. Третий даже сейчас, когда нависла смертельная опасность, не шелохнулся — он и не подумал о том, что запросто может улететь сам и сам спастись. Третий ждал шефа.

— Давай, Теплицкий, полезай! — Миркин начал пихать Теплицкого в кабину. Теплицкий брыкался, лягаясь ногами, и верещал:

— Меня обворовали! У меня угнали «брахмаширас»!

— Дундук! — зло плюнул Миркин и забросил Теплицкого в кабину, поддав плечом.

Теплицкий завалился вперёд и бухнулся на сиденье носом. Тут же впрыгнул Миркин и уселся рядом с ним.

— Смотри, куда плюхаешься! — огрызнулся Теплицкий, переворачиваясь. — Ты сматываешься вместо того, чтобы отбирать мой «брахмаширас»! Трус!

— Надвинь наушники, а то оглохнешь! — посоветовал Миркин, протягивая Теплицкому серые наушники, а потом сказал Третьему:

— Взлетаем, Третий! В Донецк!

— Есть! — тут же активизировался Третий, и включил приборы.

Теплицкий сморщил нос и надвинул наушники на свои лопоухие конопатые уши.

— Третий! — заверещал он так, что в наушниках Третьего разорвался болезненный щелчок. — Ты кого слушаешься, а?

— Вас, шеф, — флегматично ответил Третий, уводя вертолёт прочь с поля страшенного «космического» боя. — Но сейчас проф прав: если мы будем торчать тут — то просто крякнем!

— Блин! — бесновался Теплицкий, ёрзая в кресле, словно на гвоздях. — Все на рыбку!

— Беспонт! — прокомментировал позади всех разжалованный Геккон, пролистывая журнал «Политика и право».

— А ты, вообще, Геккон, молчи: ты уволен! — вскипел Теплицкий, едва ли не вышибая лбом иллюминатор.

— Ну и пожалуйста! — фыркнул Геккон, не отрываясь от журнала. — Я лучше в чоп пойду пахать — там хоть бандюги в точку, а не вермахт с гестапо! Тьфу, достал уже меня этот вермахт!

— Заткнись, Геккон! — взвизгнул Теплицкий и навернул кулаком приборный щиток. Тут же вертолёт жёстко встряхнуло, повело вправо и вниз, прямо на высотный дом. Третий, чертыхаясь, вцепился в штурвал, завертел его в попытках минуть фатальное столкновение.

— Третий, что это?? — перепугался Теплицкий, видя в исквецанном иллюминаторе, как проносятся в головокружительном вихре окна и балконы. А потом всё это закрутилось шальным калейдоскопом и упало, дав волю чистому небу.

— Осторожнее, шеф, — посоветовал Третий, выровняв вертолёт. — А то мы все грохнемся!

— Господин мэр, неизвестная машина крушит центр… — с робким стуком из-за двери кабинета возникло перекошенное ужасом лицо начальника гувд. — Рынок разнесла…

Мэр уже сидел и хватался за голову: это он разрешил Теплицкому вскрывать проклятый бункер, разрешил изучать штуковину, которую Теплицкий обнаружил внутри… И вот, все «получили трактор»: проклятая железяка вырвалась на волю и методично уничтожает город…

— Включи! Включи!!! — подскочил мэр, тыкая пухлым пальцем перед собой, на стенку, где висел широкий плазменный телевизор. — Быстрее!

Начальник гувд протиснулся в кабинет, дрожащими пальцами подцепил пульт с дубовой тумбочки и нажал на красную кнопку.

Экстренный выпуск новостей был ужасен, как фильмы Хичкока, поражал воображение, заставлял зубы выбивать мелкую дробь. Центр Докучаевска тонул в клубах пыли и грохоте, валился высотный дом, повсюду — обломки и трупы людей, несчастный телекорреспондент перекрикивает страшенный гвалт и орёт:

— Оно движется к западу… Нет, изменило курс к югу… Уже имеются первые жертвы…

Начальник гувд медленно пятился, выронил пульт, побледнел, как мел, и едва ли не садился на пол, видя то, что происходит у него в городе. Казалось даже, что началась война, вторгся какой-то враг, и через полчаса всё здесь будет оккупировано и сожжено…

Мэр схватился за телефон и, ошибаясь и промазывая, принялся давить на кнопки, набирая номер Теплицкого. Два раза он попадал не туда и со злостью швырял трубку на стол. А на третий раз после гудков голосок Теплицкого булькнул ему:

— Алё? — и тогда мэр осатанел.

— Теплицкий!!! — завизжал он так, что задрожала в шкафу посуда. — Что вы делаете??? Что вы себе позволяете??? Вы видели город?? Так что вы себе позволяете???

Мэр рычал и брызгал слюною, драл поредевшие волосы свободной от телефона рукой, а Теплицкий на том конце пискнул:

— Я — что? Я — ничего… Мы улетаем… — и всё, скрылся в непонятном шуме и потонул в гудках.

— Что??? Куда это вы улетаете?? Откуда это вы улетаете??? — кипел мэр, но Теплицкий его не слышал, потому что бросил трубку.

— Что делать, господин мэр? — решился подать голос начальник гувд и мэр швырнул бесполезную трубку в третий раз — под стол.

— Что делать? — это вы у меня спрашиваете?? — взвизгнул он, поддав ногою корзину для бумаг. Корзина выскочила из-под стола и перевернулась на туфли начальника гувд.

— Чёрт… — тихонько ругнулся тот.

— Вы все у меня спрашиваете… — пыхтел мэр, бегая по кабинету, изредка бросая обезумевший взгляд на экран телевизора, в котором творился бешеный хаос. — А я скажу! Я скажу: танки давай, дурья башка! Танки, солдат и миномёты! Теплицкий не понимает по-человечески?? Тогда я скажу ему по-своему!

— Простите, господин мэр, но в гувд нету танков… — пролепетал начальник гувд, пятясь к стенке, осознав, что в небольшом спокойном городе произошло нечто страшное.

— Чёрт! — мэр бухнул кулаком по столу. — Армию, армию давай! То есть, это я должен давать армию… Скройся с глаз, бесполезный слизняк! — взревел он и схватился за телефонную трубку.

Начальник гувд поспешил скрыться: а вдруг мэр испепелит его огненным взглядом??

— Нет, стой! — догнал его мэр и вцепился в рукав кителя скрюченными пальцами.

— Да, господин мэр, — пробормотал начальник гувд, стараясь сохранять спокойствие, но отлично понимая, что в городе стряслась катастрофа.

— Давай весь свой спецназ! — заверещал ему в ухо мэр, дёргая рукав, почти отрывая его. — «Воронки» давай — всё, что есть!

— Да, да, хорошо, — поспешил согласиться начальник гувд, подавляя внутри себя зарождающуюся панику, и вытащил мобильный телефон.

«Газели», «уазики», легковушки — все автомобили, которые нашлись в милицейском управлении, были мобилизованы на этот фантастический бой. Истошно визжа сиренами, бешено светя мигалками, они выпрыгивали изо всех кварталов, запрудив широкое шоссе, окружая машину-паука плотным кольцом. Казалось, механический паук попал в плен — такое усиленное окружение, не прорвать и на танке… однако он всё продолжал шагать и уже наступил на несколько машин…

Четыре «Газели» встали вплотную друг к другу, образовав собою укрыте для бойцов спецназа, готовых в любую секунду открыть огонь по фантастической машине. Защищённые шлемами, бронежилетами, специальными щитами, бойцы заняли боевые позиции, приготовив оружие, и ждали приказа.

Командир операции, полковник мвд Ворон вылез из своего автомобиля в отдалении от поля предполагаемого боя и придвинул ко рту громкоговоритель. Его помощник, майор Куренков, посоветовал полковнику вернуться под защиту кабины, однако Ворон свирепо сдвинул брови и рыкнул:

— Разжалую за трусость!

Майор Куренков затих и спрятался в кабину сам, а полковник, желая совершить подвиг и получить солидную премию, решил остановить прущее напролом чудовище.

— Внимание, водитель! — громогласно закричал полковник Ворон в микрофон громкоговорителя. — Вы арестованы вместе с вашим транспортным средством! Выходите из кабины с поднятыми руками — тогда мы не будем стрелять!

Эрих Траурихлиген сделал вид, что вокруг его механического чудовища нет ни единой машины. Что вообще значат эти «банки» против «брахмашираса», когда это даже не боевые машины, а обыкновенный хлам на колёсах, с которым даже не стоит воевать? Эрих Траурихлиген не подумал даже нажать на тормоз — механический паук двигался дальше, своими чудовищными ногами переступая через некоторые автомобили, а в основном — давя их, превращая в металлические лепёшки.

— Ого-о-онь!! — шальным фальцетом заорал в громкоговоритель полковник Ворон, рождая ужасный писк.

Бойцы спецназа, засевшие за «Газелями», вскинули оружие, поливая шквалом пуль странного и страшного врага. Но остановить «паука» так и не смогли: пули чиркали по его бронированному корпусу, высекали искры, однако повредить машине так и не смогли. Она продолжала движение, а потом — вдруг двинула передней лапой, отшвырнув три «Газели» далеко в стороны, расквасив о железо и асфальт тела прятавшихся за ними людей. Кровь брызнула ручьями, залив стену ближайшего дома и дорожную разметку, покатилась и легла около бордюра оторванная голова в бесполезном теперь шлеме. Четвёртая «Газель» оказалась наколота на чудовищную трёхпалую клешню, пробита насквозь, а в следущий миг лязгнули острейшие когти, разорвав автомобиль на куски. Части «Газели» с грохотом обрушились на вздыбленный тяжёлыми шагами монстра асфальт, а «брахмаширас» продолжал разрушительное своё движение, расшвыривая и расплющивая все автомобили, которые попадались ему на пути.

— Всем назад!! — в испуге закричал полковник Ворон, пуская ужасные «петухи», срывая голос в своём ошалевшем крике. — Это боевой робот! Всем назад! Назад! Эвакуация!

Видя, что чудище движется к его машине, полковник Ворон засунулся в кабину, запер дверцу на замок и ударил по газам.

Милицейские машины, разбросанные повсюду, напоминали сломанные игрушки, уцелевшие же разъезжались в панике, и некоторые из них на ходу сталкивались, потому что водители от страха теряли контроль над собой. На шоссе образовалась давка и пробка: разбитые автомобили напрочь перекрыли проезд, а «брахмаширас» несколькими страшными ударами лап разнёс на куски одноэтажный длинный магазин и прорвался на городскую площадь.

— Это — боевой робот… — проканючил в трубку телефона полковник Ворон, когда начальник гувд заставил его доложить о ходе операции по задержанию техномонстра.

— Что?? — рявкнул начальник гувд, но полковник Ворон был невменяем от дикого ужаса. Издав визг поросёнка, Ворон бросил трубку, оставив начальника гувд глупо торчать и молчать.

— Ну? — скрипучим голосом осведомился мэр, который, словно оголодавший кот, вертелся под ногами, пытался услышать, что Ворон говорил по телефону, но так и не услышал.

— Это — боевой робот… — по инерции выдал начальник гувд, догадавшись, наконец, что трубка его телефона изрыгает гудки и пора сбросить вызов, чтобы не есть зря деньги.

— И? — выплюнул мэр, нервно постукивая носком туфли по ламинату пола.

— М-мне надо позвонить… — выдавил из себя начальник гувд, осознавая, что мэр его уволит, если он будет впадать в панику и ничего не делать. В дальних родственниках у него был армейский генерал по фамилии Казаков — у него, в армии есть и оружие, и бронетехника… Кажется, всё это пригодится, в борьбе с небывалым врагом…

Дозваниваясь до Казакова, начальник гувд пытался абстрагировать свой разум от громких, истеричных выкриков мэра, которые страшно мешали соображать.

Видя, что начальник гувд кому-то звонит, мэр топтался около него, не умолкая, задавал вопросы… Его нервы были взвинчены до такой степени, что он едва дождался, пока начальник гувд спрячет телефон.

— Ну и чего вы стоите?? — тут же набросился мэр на начальника гувд. — Вы остановили мне апокалипсис, или мне застрелиться??

— Я вызвал генерала Казакова… — выдавил из себя начальник гувд, едва дыша после того, как выслушал панический доклад полковника Ворона. — Он прибудет с минуты на минуту… у него есть танки…

— Вы сведёте меня в гроб… — проканючил мэр, и тут же раздался настойчивый стук в дверь.

— Войдите! — всхлипнул мэр, запихнув в рот сразу четыре таблетки валидола.

Дверь с треском распахнулась, и из-за неё широкими топающими шагами вышел коренастый, подтянутый человек, одетый в военную форму. Это прибыл генерал Казаков, за свою блестящую военную карьеру побывавший не в одной «горячей точке», получивший награды за храбрость и мужество и звание героя войны.

— Здравия желаю, господин мэр! — выкрикнул он с порога, рубящим движением отдав честь. — Я вызвал лучший танковый корпус «Гвоздика-1»! Не пройдёт и часа, как мы разгромим врага!

Начальник гувд поспешил ретироваться, почувствовав, что он тут больше не нужен… Да и вообще, его скорее всего, снимут с должности.

— Эт-то — боевой робот… — промямлил мэр, повторив слова полковника Ворона.

— Чушь! — отрубил генерал Казаков, уверенный в непобедимости танкового корпуса «Гвоздика-1». — Никаких роботов нет!

Генерал Казаков подбоченился и выпятил грудь, с гордостью наблюдая через окно, как по центральной улице Докучаевска движется элитный танковый корпус «Гвоздика-1», состоящий их танков «Т-90», построенных в боевом порядке.

— Не бойтесь, господин мэр, — уверенным голосом военачальника заверил генерал мэра. — Мои ребята мигом остановят эту банку!

— Дай-то бог… — опасливо пробормотал мэр, отодвигаясь подальше от окна… Когда он начинал свою предвыборную кампанию, стремясь занять пост городского головы — он и представить себе не мог, что через год тут разразится настоящая война, словно в «горячей точке».