Туристы. О путешествиях во времени

Глава 115 Мятная карамель

Этой ночью Иоахим Кукушников впервые покинул подземный бункер и выбрался на свежий воздух. Он сделал это далеко не сам — его под конвоем вывели солдаты, которыми руководил один из помощников Эриха Траурихлигена, по фамилии Баум. Сначала Кукушников испугался: подумал, что где-то успел напортачить, и суровый фашист решил его казнить.

— Сейчас вы увидите образцы! — монотонно и бесстрастно, словно механический, Баум проронил эти слова по-русски и дал молчаливый знак солдатам выводить инженера наверх.

Иоахим Кукушников вздохнул свободнее: казнь пока что ему не грозит, а взглянуть на эти самые «образцы» будет очень даже интересно, тем более, Траурихлиген заплатит за работу золотом.

Воздух был сырой и холодный — типично осенний, а чёрное ночное небо усеивали огромные звёзды. Можно было подумать, что он просто вышел из квартиры побродить в парке, если бы в этом холодном чуждом воздухе не воняло порохом. Выбравшись из бункера через какой-то узкий лаз, похожий на звериную нору, Кукушников заметил вокруг множество столбов с укреплёнными на них мегафонами и прожекторами, однако каждый прожектор был тёмен, а каждый мегафон — тих. Показалось даже, что их выключили специально для того, чтобы вывести его — за невысокими домами, что чернели в отдалении, Кукушников прекрасно видел яркий свет других прожекторов.

— Лёс, герр инженир! — тихо сказал Баум, легонько подпихнув Кукушникова в спину, и инженер понял, что ему следует двигаться быстрее.

Кукушников послушался, потому что боялся казни за непослушание, и ускорил свой неуверенный шаг. Солдаты не удерживали его — а куда тут бежать безоружному и трусоватому «туристу»? Только в гроб… Они лишь шагали маршевым шагом, держа наизготовку грозные автоматы. Скорее всего, они боятся партизан — даже Кукушников, который плоховато разбирался в истории, знал, что именно партизаны были главными врагами оккупантов в тылу.

По разбитой мостовой, круглые булыжники с которой были вывернуты и расшвыряны во все стороны, Иоахима Кукушникова вели прямо к большому особняку, по виду которого было ясно, что он построен задолго до войны, кажется, даже до революции, и принадлежал богатым помещикам. В свете узкой луны Кукушников различил каменную гаргулью на широком, ступенчатом карнизе особняка, а около неё — двух пухлых ангелочков. Вообще, он мог видеть только лишь вычурных форм черепичную крышу, потому что фасад особняка загородил монолитный, высоченный забор с острыми копьями и мотками колючей проволоки наверху. Скорее всего, этот забор поставили фашисты, потому что его урбанистическая, тюремная громада никак не вязалась с романтичными очертаниями особняка.

Солдаты подвели Кукушникова к высоким стальным воротам серого цвета, задраенным, непроходимым. Как только эти ворота выросли на пути — солдаты застопорились, а Баум приложил руки ко рту и высоко, протяжно закричал-засвистел, как свистят болотные птицы. Скорее всего, у них был такой пароль — за воротами прятался часовой, который, услыхав этот свист, тут же принялся со стуком и лязгом откупоривать замки. Он откупорился проворно — минуты не прошло, как в монолитной махине ворот отворилась неширокая калитка, через которую без труда смог бы пройти один человек.

— Хайль Гитлер! — прошептал часовой, вскинув правую руку.

— Хайль! — прошептал в ответ Баум и остался стоять, пропуская вперёд солдат и Кукушникова.

Инженер оказался в середине: впереди него топали два слодата и позади — два солдата. Баум подождал, пока они прошли, и только потом юркнул в тёмный проём сам и жестом показал часовому задраивать калитку. Часовой подчинился, а Кукушников различил во мраке стволы деревьев, клумбы, дорожки, скамейки… Он попал в просторный двор-парк, который раскинулся перед особняком, сделал один шаг и тут же обо что-то спотнулся. Увидав, что инженер едва не упал ничком, Баум громко щёлкнул языком, и первый солдат тут же засветил карманный фонарик. Из темноты тут же вынырнули булыжники, которыми аккуратно вымостили дорожку, кусты с крупными яркими розами, цветущие тут, несмотря на неприятно холодный воздух — наверное, какой-то особый сорт… Высокий бордюр, украшенный каменными вазами, статую купидона с луком и стрелой, вознесённую на невысокий тонкий постамент-колонну с ионической капителью. Солдаты маршировали по этой мощёной дорожке, заставляя двигаться и Кукушникова, луч света фонарика падал то на огромный булыжник, оставленный для красоты, то на современного и гротескного тут садового гнома, то на крупную продолговатую табличку, которая была откуда-то снята и прислонена к одному из древесных стволов. Табличка была красная, несла на себе герб СССР и размашистую надпись тяжёлыми «рублеными» белыми буквами: «Районная библиотека». Наверное, раньше этот особняк и был библиотекой, пока его не захватил Эрих Траурихлиген…

Оглядываясь, словно бы вокруг выли чудовища, Иоахим Кукушников не заметил даже, как оказался перед новой дверью. Этой дверью закрыли вход в особняк, она напоминала дверь хранилища банка и в свете фонарика сверкала так, что на неё больно было смотреть. Над дверью Кукушников различил видеокамеру, которая поворачивалась на сто восемьдесят градусов, снимая окрестности. По бокам двери виднелись два высоких стрельчатых окна, вместо стёкол закрытых сплошными металлическими пластинами.

— Ого… — невольно вырвалось у Кукушникова, и он закрыл рот руками.

Солдат ещё раз навёл фонарик на дверь, и Кукушников увидал на ней белые клавиши — кодовый замок. Баум молча подошёл к этим клавишам и принялся проворно нажимать их своими быстрыми пальцами. Кукушников даже не смог сосчитать, сколько именно раз он нажал — казалось, не меньше двадцати, весьма сложный код — а в двери что-то тоненько пискнуло, потом громко щёлкнуло, и она с лёгким жужжанием открылась. Проходя мимо этой двери, Кукушников обратил внимание на её толщину — не меньше метра. Да, такую дверь сдвинуть вручную непросто — её открывает и закрывает специальный механизм. Едва они прошли за дверь — темноту вокруг разорвал яркий белый свет — к потолку привинтили три продолговатых светильника, которые, по видимому, снабдили датчиками движения. Кукушников увидел, что они попали в небольшое помещение, размерами три на три метра, стены, пол и потолок которых были обшиты блестящими листами металла. Тут не было никакой мебели, только на противоположной двери стене висел прибор, похожий на сканер пластиковых карт. Метровая дверь с таким же жужжанием закрылась после того, как мимо неё продвинулся Баум, распихал топчащихся солдат и оказался у сканера. Кукушников удивился, зачем сканер пластиковых карт нужен на глухой стене, а Баум молча выхватил из внутреннего кармана карточку и провёл ею по этому сканеру. Красный индикатор над ним сменился зелёным, и глухая стена начала бесшумно подниматься, уходя в потолок. Кукушников от изумления едва держался на ногах: у фашистов из сороковых годов — и вдруг такие стены, двери, переборки… Хотя, это не удивительно для фашистов, которые имеют машину времени… Переборка ушла в потолок, скрывшись там бесследно, и Кукушников был обязан перейти в следующее помещение, размерами раз в пять побольше первого, обшитое такими же металлическими листами и такое же болезненно освещённое. Из мебели тут находилось только два белых стола и два белых кресла, которые занимали два незнакомца в белых халатах.

— Хайль Гитлер! — громко выкрикнули они, одновременно встав и изобразив фашисткое приветствие… достаточно неуклюже. Выправки не хватает.

— Хайль! — ответил им Баум, а солдаты молчаливыми истуканами установились у стен и застыли.

— Простите… — Кукушников робко попробовал обратиться к Бауму, однако тот поднял руку и велел молчать.

Иоахим Кукушников заглох: с ЭТИМИ фашистами шутки ещё хуже, чем с обычными… А спустя несколько минут металлический пол под ногами, будто бы, вздрогнул, как из-за подземного толчка, в лицо ударила воздушная волна, и из ниоткуда возник целый отряд. Солдаты в полевых мундирах и касках выстроились в колонну по двое, в руках у каждой пары солдат были тяжёлые продолговатые ящики. Солдаты одновременно присели, поставив ящики на пол, оставили их и тоже откочевали к стенам, вытянувшись и застыв. Последним явился Эрих Траурихлиген — он словно бы вышел из воздуха, и все солдаты тут же хлопнули каблуками, вскинули руки и почти оглушительно крикнули:

— Хайль Гитлер!

— Хай… — пробормотал в ответ Траурихлиген, смерил Кукушникова своим колючим взглядом и негромко констатировал:

— Привели.

— Яволь, герр группенфюрер! — поспешил отчитаться Баум, механическим движением отдав честь.

— Супер! — ухмыльнулся Траурихлиген, кивнул Бауму на ящик и приказал:

— Открыть!

Один из солдат передал Бауму длинную монтировку с загнутыми концами, Баум схватил её и двинулся к тому ящику, который поставили к нему ближе всех. Кукушников прочитал этикетку, которую кое-как прилепили к боку ящика: «Мятная карамель». Кукушников удивился: какое вообще отношение мятная карамель имеет к этому техническому великолепию и к нему самому… Но тут Баум сломал и сбросил дощатую крышку. Иоахим Кукушников отступил назад: в ящике, помеченном «Мятная карамель» возлежали новёхонькие, ещё в смазке гранатомёты — новые, экспериментальные модели, не запущенные пока в серийное производство. Победив крышку, Баум попятился к стенке: из-за заскорузлого своего суеверия, которое приходилось тщательно скрывать под страхом казни, он считал всё из будущего дьявольским.

— Господин Кукушников, — негромко сказал Эрих Траурихлиген, кивнув на открытый ящик. — Накануне я объяснил вам вашу задачу. Вам необходимо разобрать, изучить и поставить на серийное производство данные образцы. Знакомьтесь, — он кивнул на белые столы и субъекты в белых халатах снова поднялись на ноги и слегка поклонились. — Ваши помощники: доктор технических наук, профессор Джонатан Марлоу, Йельский университет, и доктор технических наук, профессор Франц фон Гофман, Берлинский университет, оба из нормохроноса. В соседнем помещении, за переборкой, которая находится за моей спиной вы найдёте передовое оборудование, информационные технологии, литературу — в общем всё, что вам может пригодиться. Господин Кукушников, ваш пропуск! — Траурихлиген вынул из кармана пластиковую карточку и всунул её в руки Кукушникова. — Открывает здесь любые двери, кроме входной, но это только для вашей безопасности. Внутри особняка находится коробка из сплава титана с родием, которая не разрушается под воздействием любого вида оружия, поэтому здесь вы в полнейшей безопасности, а на улице — сами понимаете, война! Кроме того, мои рабочие только завершили строительство подземного сообщения между этим особняком и вашим бункером. Так что, господин Кукушников, вы сможете свободно перемещаться туда и обратно.

— Спасибо… — решился выдавить Кукушников, топчась.

— А, да, чуть не забыл! — ухмыльнулся Траурихлиген и сделал Бауму знак пройти и открыть дальнюю дверь, торчавшую между столами приглашённых профессоров. — Приведите!

— Яволь! — согласился Баум, солдатским шагом промаршировал к этой самой двери и исчез за ней.

— Ещё один ваш партнёр, господин Кукушников, — пояснил Траурихлиген, а секунду спустя явился Баум с неким типом, наряженным в фашистский мундир.

Кукушников этого «гостя» узнал и попятился — Перевёртыш, опаснейший преступник, который никому не подчиняется, а использует всех, кто вздумал взять его на работу только в своих корыстных целях.

— Это — Перевёртыш, — ухмыльнулся Траурихлиген, а Баум подвёл бывшего дознавателя поближе. — Вы, понимаете, зачем я вас тут вместе собрал? Мне нужна игрек-технология, и вы мне её дадите!

Место действия: Предприятие «Информационные спутниковые системы» им. Академика М.Ф. Решетнёва, г. Железногорск, сборочный цех. Дата — недавно. Время — ночь.

Несмотря на то, что за окнами висела ночь, и в высоком холодном небе сияли звёзды, здесь, под белоснежным потолком, вознесённым на многометровую высоту, кипела работа. Предприятие в ускоренном порядке выполняло частный заказ, и в сборочном цеху номер пять работа шла в три смены. Пару месяцев назад сюда явился заказчик — очень странный тип, обряженный в кожаный плащ, а на лице его сидели тёмные очки типа «матрица». Размахивая стеком для погона лошадей — зачем он ему вообще нужен, когда все на машинах ездят?? — этот заказчик явился прямо к директору и по-немецки через переводчика заказал орбитальный спутник связи. Директор испытал лёгкий шок, пытался заверить этого типа, что предприятие не выполняет частных заказов… Однако заказчик был не один — вместе с ним явились двое крепких людей с увесистым ящиком в руках. Странный немец молча махнул рукой, и они поставили ящик на пол, сняли крышку… Под крышкой зловеще сияли золотые слитки — ящик был, буквально, наполнен ими — и директор тут же передумал, отвёл под частный заказ пятый цех и пообещал, что заказ будет выполнен как можно скорее и в наилучшем виде. Заказчик жутко ухмыльнулся, пронзая директора взглядом, одобрительно кивнул и проследовал к двери…

Спутник был уже почти готов — рабочие натягивали теплоизоляцию: специальную фольгу жёлтого цвета. Начальник производства Смирнов и разработчик спутника профессор Стрелкин нервно бегали вокруг аппарата, и Смирнов пару раз едва не задел своим боком леса, заполненные инженерами и рабочими, которые корректировали солнечные батареи. Оба не спали уже пятую ночь — проводили это время на работе, глотали кофе лошадиными порциями, Смирнов постоянно подгонял механиков, химиков, электронщиков, швей, а профессор Стрелкин — проверял, перепроверял и выверял чертежи, боясь допустить малейший ляп… Сейчас Смирнов тиранил сборщиков — по его мнению они работали, как медлительные слизни, теплоизоляция до сих пор не натянута, а заказчик приедет с минуты на минуту. Сегодняшней ночью заказ должен быть выполнен, и странный немец собирался забрать аппарат.

И тут за спиной Смирнова раздался визгливый голос:

— Герр генераль сказать вам: добрый вечер!

Смирнов не ожидал, что некто подкрадётся к нему сзади, и поэтому — вздрогнул и обернулся рывком, как будто бы на него волк напрыгнул.

— Добрый вечер! — повторил тот же визгливый голос, и Смирнов увидал его хозяина — улыбающегося розовощёкого толстяка в полосатом костюме и в широкополой шляпе с ленточкой. Смирнов сразу же узнал этого субъекта: переводчик заказчика. А возле переводчика высился и сам заказчик — всё в том же плаще, в тех же очках и с тем же стеком в левой руке. Около заказчика топтался ещё один тип — кургузый такой, в костюмчике с галстуком, он смотрел в пол и словно бы ждал приказа. Из-за их спин выглядывал бледный, как мел Стрелкин, с одним из своих чертежей в левом кулаке… Заказчик свирепо закаркал по-немецки, пугая Смирнова напором, а переводчик растянул улыбку ещё шире и вдохновенно запищал:

— Герр генераль спросить: когда он мочь забрать свой спутник?

— Э… — залопотал Смирнов, зная, что отстал от графика и боясь, что немец заберёт своё золото назад, если узнает об этом. — Часика через полтора… Скажите вашему начальнику, что часика через полтора… — сказал он переводчику, вытирая пот со лба своим синим клетчатым платком.

Переводчик принялся переводить, но руководитель сборщиков, по фамилии Гуськов, сурово сдвинув брови, громко заявил, перегнувшись через перила лесов:

— Ну, нет, шеф, так не пойдёт! Три часа — не меньше!

— Поторопитесь! — взвизгнул Смирнов… если заказчик заберёт золото — директор съест его с потрохами, даже не посолит перед едой…

— Шеф, вы прекрасно знаете, что три часа — это потолок! — возразил Гуськов, топчась. — Так и скажите ему! Пусть подождёт, если хочет иметь спутник!

— Герр генераль есть зол! — запищал тем временем переводчик, уставившись на Смирнова точно так же, как его начальник — прожигающе-свирепо. — Ви сказать герр генераль забрать спутник сейчас! Зачем ви врать? Если ви врать — ви есть сесть не коль!

— Ой… — Смирнов испугался ещё больше: раз заказчик угрожает — он может забрать золото… — Простите… мы отстаём от графика… технологии новейшие… с ними пришлось хорошо поработать… — залепетал он, однако эти иностранцы понимать его не стали.

— Герр генераль сказать платить вам шиш, если он не забрать спутник сейчас! — пропищал переводчик после того, как заказчик прекратил рычать.

Смирнов похолодел: так и есть, немец забирает золото, отправляя его на биржу труда…

— Пожалуйста, вы должны понять: спутник не готов… — взмолился Смирнов, бледнея… казалось, его сейчас хватит инфаркт — так он нервничал из-за немецкого золота и своего рабочего места.

— Герр генераль сказать: он так и знать, вы есть безмозглый слизень! — громко объявил переводчик, посмеиваясь так же, как и его босс. — Герр генераль рассчитать время на три час вперёд! — закончил он и хихикнул так же гаденько, как и его «генераль», который и на военного то не похож, а похож на какого-то очень зажравшегося бизнесмена, почти бандита. Военные — они такие бравые… да и богатством не выделяются — а этот какой-то кошелёк на ножках!

— Герр генераль ждать, пока зольдатен собрать трансхрон! — заявил переводчик и тут же ехидно осведомился:

— Где тут есть присесть и пить кофе?

— А… а… вот тут… у нас есть комната приёма пищи… — промямлил Смирнов и хотел провести туда заказчика, но он вдруг что-то сказал, а переводчик объяснил:

— Герр генераль сказать нести ему сюда кресло и кофе! Он есть смотреть!

— Но… сюда нельзя… — попытался отказаться Смирнов, но переводчик злобно каркнул за своим генералом:

— Шнелль! Бистро! Столь, кресло и кофе! Или́ герр генераль платить вам шиш!

— Ладно, хорошо… — поспешил согласиться Смирнов, помня о том, что вылетит с работы, если «генераль» заплатит «шиш». — Давай, Гаврила… неси! — приказал он одному из рабочих, простецкому такому парню в комбинезоне, чьей работой было грузить тяжёлые детали.

— Ага! — простецки ответил Гаврила и широким шагом отправился в комнату приёма пищи, чтобы притащить оттуда «столь, кресло и кофе».

Смирнов собрался вздохнуть свободнее, но тут откуда ни возьмись, явились солдаты… Настоящие солдаты — в мундирах и касках… как они только прошли на охраняемую территорию завода в количестве целого взвода?? Солдаты, надрываясь и потея, тащили здоровенные тяжёлые ящики. Оттащив их на незанятое пространство сборочного цеха, где не было ни людей, ни техники, солдаты поставили свою ношу на пол так, словно в ящиках лежали хрустальные вазы, и принялись открывать их отмычками. Смирнов попятился, чтобы им не мешать… наблюдая, как эти солдаты быстро откупорили все ящики, принялись вытаскивать из них какие-то громоздкие железяки непонятного назначения. Солдаты эти какие-то аномальные — похожи на натуральных фашистов из Германии сороковых годов… будто бы вышли из исторического фильма. Солдаты растащили свои железяки по разным сторонам и принялись с ловкостью роботов сооружить из них некую циклопическую штуковину — огромную вертикально стоящую окружность, укреплённую на мощной подставке, снабжённую какими-то странными круглыми антеннами и какой-то блестящей платформой. Они собрали её меньше чем за час на радость своему генералу, который тем временем сидел за столом в кресле и медленно пил кофе, не предлагая Смирнову ни капли.

Рабочие Смирнова поглядывали на эту окружность с опаской… Они давно прозвали этого странного заказчика «Фаустом» и «Гитлером», называли его так за глаза. Они старались держаться от его штуковины подальше и между собой шептались, говоря, что «Фауст» притащил «звёздные врата»…

Смирнов сам таращился на эту окружность со страхом — он, будучи инженером, соорудив немало космических аппаратов, такой аппарат видел впервые. Он глазел и сам не замечал, как пятится назад, проходит мимо пухленького переводчика, мимо стола, кресла и генерала… «Генераль» же пил самый дорогой кофе, который здесь только смогли найти, и мерил Смирнова насмешливым взглядом — таким, как зоолог мог бы наблюдать за действиями лабораторной макаки. Смирнов одним взглядом спрашивал у топчащегося с корвалолом Стрелкина, что есть эти «врата», но профессор лишь отрицательно качал головой, глотая корвалол, как водку — из гренёного стакана, залпом, отдуваясь…

— Э… извините, а что это? — позволил себе осведомиться Смирнов, который отвечал за этот сборочный цех головой и побаивался, что сооружение генерала ненароком может взорваться.

— Дас ист трансхрон!! — взвизгнул переводчик, который тоже хотел кофе до чёртиков, но ему никто его не давал.

— А… что такое — трансхрон? — Смирнов решил уточнить… а вдруг эта штука, действительно, рванёт, подняв на воздух весь его цех??

— Ви не есть знать трансхрон!! — отказался разъяснять переводчик, подскакивая от нервов. — Герр генераль сказать не спрашивать вопрос!

— Да, ладно… — пробормотал Смирнов, нервничая так, что готов был отобрать у Стрелкина его корвалол и опрокинуть в рот весь пузырёк. — Я подумал, он взорвётся… а оборудование стоит… понимаете ли…

Аномальный «генераль» вдруг громко расхохотался, отставив в сторону чашеку кофе, и Смирнов вздрогнул, пихнув Стрелкина, который глотал корвалол за его вспотевшей спиной. Переводчик молчал — кажется, этот «генераль» понимает по-русски…

— Шеф, аппарат готов! — донеслось до Смирнова, словно из-за толстой стены… бедняга от нервов даже стал тугой на ухо…

— Да? — тупо дакнул Смирнов, разобравшись, наконец, что сборщики уже убрали леса, и их начальник Гуськов смотрит на него в упор.

— Да! — подтвердил Стрелкин, дакнув в лицо Смирнова и окатив его своими корвалоловым духом.

— А… скажите вашему генералу, что аппарат готов… — нервно попросил напыщенного переводчика Смирнов, переминаясь на месте, а готовый спутник возвышался, сверкая золотом теплоизоляции.

— Йа-йа! — бодро согласился переводчик и принялся громко каркать, лебезя перед своим грозным Боссом, едва ли не танцуя перед ним балет на цырлах.

— Зер гут! — кратко оценил заказчик, поднявшись из-за стола и сурово отпихнул Гаврилу, который неловко оказался на его дороге. — Стартен айн трансхрон!! — заорал он рычащим голосом, заставив своих аномальных солдат закопошиться около «звёздных врат»…

— Эй, стойте! Стойте! — перепугался Смирнов, когда солдаты что-то там всё-таки, включили, и где-то раздался вой какой-то, а пол вздрогнул, заставив подпргынуть стол, на котором остался генеральский кофе.

— Аллес ист ин орднунг! — рявкнул в лицо Смирнова аномальный «генераль» и помаршировал туда, где светились злым и страшным светом эти включенные «врата».

— Всё окей! — бодро перевёл переводчик и побежал за ним… Смирнов не без страха понял, что они все туда идут: и аномальные солдаты, и тот кургузый молчаливый немчик, и даже Стрелкин протоптался…

— Вы куда? — осведомился у профессора устрашённый Смирнов…

— Туда… — булькнул Стрелкин, и Смирнов увидел на его бледном лице страх и ужас… Стрелкин устроился к ним недавно — и почти сразу этот немец пожелал обрести орбитальный спутник… Неужели, он — с ними?? Такой же аномальный?? А Смирнов уже успел к нему привыкнуть… это же надо — к инопланетянину привык…

— А… что они делают? — решил узнать у него Смирнов, машинально семеня за профессором.

— Пробрасывают… — пролепетал Стрелкин. — Вы отойдите, чтобы вас не зацепило…

— Форт! — Смирнова тут же отогнал прямоугольный солдат, потому как последний приблизился к чудовищному трансхрону слишком близко…

Смирнов едва не упал, потому что солдат слишком крепко его пихнул, поднял глаза и со страхом увидел, что эти солдаты отпихнули от спутника всех сборщиков, конструкторов, грузчиков… и окружили его кольцом. В закованных в кожаные перчатки руках каждого солдата торчала какая-то штука, похожая на смартфон, наколотый на пику…

— Ахтунг верфе! — рявкнул аномальный генераль, и тут же его «врата» закрутились на подставке, выбросив некий страшный разряд, который с грохотом перекинулся на «пики» в руках молчаливых солдат, и огорошенный Смирнов с ужасом почувствовал, как пол уходит у него из-под ног…

Ба-бахXX!! — где-то в вышине под потолком зародился гром, похожий на взрыв, пол словно бы, подпрыгнул, сбросив Смирнова с ног и ударив его своей твёрдостью, а «трансхрон», неистово вращаясь, выплюнул столб яркого ревущего пламени, в котором разом утонули и солдаты, и «генераль», и переводчик, и кургузый немчик, и несчастный истеричный профессор Стрелкин…

Смирнов пришёл в сознание на полу. Он лежал на спине, лицом в потолок, а около него так же лежал Гуськов, чьё лицо иктеричного цвета так же обращено было в тот же потолок… Падая, Смирнов решил было, что цех вокруг него разрушается, рападаясь на куски, однако сейчас он понял, что ошибся: стены на месте, пол на месте, потолок — тоже на месте… Аппаратура — на месте, цела, невредима… Люди — тоже, поднимаются с пола, ползая и хватаясь за головы… Недоставало тут только спутника — он бесследно исчез вместе со всеми аномальными личностями и их жутким трансхроном, от которого тоже в пространстве цеха не осталось ни следа…