Туристы. О путешествиях во времени

Глава 125 Сенцов и игрек-тачка

Санитар Муханов жил одиноким бобылём, не имея никакой семьи. Его бедный печальный домик чем-то напоминал будку старого пса, и Константину даже жаль его стало. Такой кавардак, в кастрюлях — заплесневелые останки макарон и пельменей, окна от пыли уже непрозрачные… Сенцов всерьёз подумал, что его поджидала такая же несчастная холостяцкая судьба, не попади он в оп…

Не застав санитара дома, Красный и Репейник с остервенением накинулись на всё, что находилось в тесном пространстве его загаженного жилища, пытаясь обнаружить хоть что-то, что указывало на тех, кто его забрал. То, что забрал — очевидно: скрипучий пол был весь истоптан грязными ботинками, и Репейник, просканировав эти явные следы, громко сообщил:

— Размеры сорок шесть и сорок семь! Габаритные, однако, граждане!

— Следы ДНК! — громко сообщил позади него Красный, обнаружив на заляпанном пивными лужами кучку окурков. — Сейчас, выясню, чьи они!

— В игрек-комп отослать не забудь! — напомнил Репейник, возясь около раковины, в которой упокоились тарелки и кружки. — О, следы крови! Кажется, ему кто-то здесь в морду дал!

Оба были заняты — увлечённо искали, перебираясь из каморки в каморку, а Сенцов опять торчал. Санитар Муханов для него отпоз на какой-то последний скучный план, а перед глазами в который раз встала Катя — как живая, появилась, помахала ручкой и уехала со скаредным своим Степаном на его подержанной «восьмёрке»…

— Ну, Старлей, мы, тут, между, прочим трудимся! — Красный решил его понукать, возникнув вдруг между Сенцовым и Катей и состроив ехидные глазки.

— А… я тоже… — прокрякал Сенцов, вынув руки из карманов… Он только сейчас понял, что его руки в карманах торчат.

— Я вижу, вижу! — Красный не преминул подколоть, ухмыляясь… — О, а вот и ответ! — вдруг обрадовался он, включив игрек-ноут. — Сейчас, гляну, чья тут ДНК!

— Ну и чья? — Сенцов решил включиться в работу, чтобы не торчать и не мешать работаь товарищам… Да и призраки эти достали — невольно кажется, что Степан и Катя решили свести его с ума, являясь постоянно и в любое время суток.

— Ля-ля! Ля-ля! Ля-ля! — напевая вальсовую мелодию, Красный открыл письмо с Базы и принялся громко читать: так, ДНК номер один, Муханов Станислав Борисович, одна тысяча девятьсот восемьдесят третьего года, санитар в морге! Отлично, Муханова выделили, дальше у нас кто? У, мадам! Кротова Ольга Дмитриевна, восемьдесят восьмого года, не работает… Девушка у него появилась! Хы-хы! — Красный хохотнул, а Сенцову стало как-то обидно: даже у затрапезного Муханова была девушка… А у Сенцова — только призрак.

— Давай, Старлей, протоколируй: вызвать Кротову! — заставил его Красный. — И — смотрим дальше!

Сенцов вытащил блокнотик, которым пользовался ещё в те древние времена, когда в штатной милиции служил, ручку, которой писал тогда же, и принялся карябать в нём: «Вызвать Кротову…». А Красный не отставал со своим ноутом — требовал от Сенцова, чтобы он, «протоколируя» ещё и в экран смотрел…

— И чего ты на этом клочке елозишь? — придрался он к сенцовскому блокнотику. — Пора уж планшетник завести! Тоже мне, дознаватель из каменного века!

— Я… привык… — отбоярился Сенцов, завершив «протоколировать» своим кривобоким почерком и вновь уставившись на экран Красного.

— О! — воскликнул тот, едва не оглушив Сенцова на левое ухо. — А это уже кое-что! Наконец-то в этом кислом деле цимис появился! Смотри!

Константин по инерции взглянул и увидел фото — мордатый такой тип с угрюмым взглядом… к тому же, знаком Сенцову! И где он мог его видеть?? Чёрт, Сенцов принялся натужно вспоминать, ожидая, что Красный пожелает его спросить об этой мрачной личности, но Красный громко сообщил ему в ухо:

— Геннадий Вениаминович Грушкин, кличка «Геккон»!

— Геккон! — Сенцов, буквально, рявкнул это недлинное слово, мгновенно вспомнив, как сражался с этим Гекконом, пытаясь вырвать свою Катю из мерзких лап «Вавилона»! Геккон работает на Теплицкого, а значит…

— Муханова Теплицкий свистнул! — изрыгнул Сенцов, подпрыгнув и пихнув Красного так, что тот едва свой ноут на пол не уронил. — И туриста нашего — тоже!

— Ну, вот, гений, я давно хотел тебе это сказать! — ухмыльнулся Красный, вворачивая ноут. — Полетели, братики на Базу — обрадуем нашего «капрала»!

— И зачем только Теплицкому дохлый турист? — пробурчал позади них Репейник, собирая свои «причиндалы» в специальную сумку с жёсткими стенками. — Спятил этот Теплицкий по полной программе!

— Сейчас, Звонящая заставит нас искать его логово! — пробурчал Красный, направляясь к выходу. — Нутром чую!

Сенцов был не в духе. Красный с Репейником парковали тачку, треща без умолку, а Константин их даже не слушал, чувствуя себя беспросветно виноватым во всех неприятностях, в которые они уже вляпались и потом вляпаются из-за гибели туриста. Константин уныло плёлся, ощущая внутри себя холодный мерзкий ком… да и игрек-тачка эта все кишки перетрясла. Любят они лихачить, не замечая, как Сенцова тошнит…

— Старлей, что-то ты мне не нравишься, — проворчал вдруг Репейник, Сенцов повернул позеленевшее лицо и увидел, как тот оглядывет его со всех сторон.

— Это ещё почему? — огрызнулся Сенцов, машинально пятясь подальше, в угол: не любил, когда на него так таращатся.

— Ну, тебя до сих пор тошнит в игрек-тачке… — буркнул Репейник, схватив себя за подбородок. — А дознаватель, знаешь, как должен летать? Как ракета! А ты?

— Я не люблю игрек-тачки! — честно признался Сенцов, вообще не понимая, как можно вести машину на такой скорости, которую развивает игрек-тачка?? Тут никакой здоровой реакции не хватит — вляпаешься в ближайший столб и поминай, как звали!

— Ну, люблю — не люблю… Это всё глупые эмоции, брат Старлей! — хохотнул Репейник и зачем-то схватил Сенцова за руку повыше локтя. — А ты у нас дознаватель, значит, должен сам водить игрек-тачку! Но я вижу, что сам ты учиться не станешь, потому что твой страх сильнее твоей воли! И поэтому я кое-что решил!

С этими словами Репейник настойчиво потащил Сенцова куда-то, вперёд по коридору однако Константин встал, как вкопанный и сурово осведомился:

— Это что ты ещё там решил??

— Поправить твои мозги! — весело ответил Репейник, спихивая Сенцова с мёртвой точки и заставляя идти дальше. — Посидишь минутку на корректировщике сознания — уберётся твой страх, да и вестибулярный аппарат станет получше! Будешь тачку водить, как миленький! И забудешь даже, что тебя когда-то в ней тошнило!

— Эй, постой-ка! — вмешался Красный, и Сенцов понадеялся, что он отрезвит Репейника и спасёт его от страшного корректировщика. — А кто капралу будет докладывать про Теплицкого?? Или ты отбояриться решил??

— Да, нет! — возразил Репейник, не выпуская Сенцова. — Я его быстро поправлю — за десять минут, и пойдём к капралу вместе!

— Ну, ладно! — нехотя согласился Красный. — Я пока в столовку сгоняю — жрать хочу, как волк в зоопарке!

— Ну, брат Старлей! — пропел Репейник, наставив не Сенцова свои хищные глазки. — Теперь нам никто мешать не будет, и мы с тобой поколдуем!

Репейник был несказанно счастлив, что заполучил в своё распоряжение сенцовкие мозги, а Константин заметил в этом прожорливом, но тощем очкарике явное сходство со злобным марсианином, который проводит на людях страшные эксперименты…

— Идём идём, брат, не застревай! — Репейник ненавязчиво ускорял улиточное движение Константина по освещённому коридору к своей пробойной наполенной дьявольским машинами, а Сенцов пытался отказаться:

— Та зачем мне корректировщик твой? — бурчал он, вырываясь. — Я и так привыкну к игрек-тачке!

— Если бы ты мог сам — ты бы уже привык! — возразил Сенцову Репейник, впихивая его, слизня, в пробойную и закрывая переборку. — Я тебе авторитетно заявлю: природа тебя обделила, ты к игрек-тачке не приспособлен, но я тебя поправлю! Ещё спасибо мне скажешь!

Репейник вёл Сенцова мимо многочисленных своих компьютеров, штуковин каких-то невообразимых, которые Репейник изобретал на досуге… доктор Барсук этот в клетке проводил Константина презрительным взглядом, а потом — Репейник отдраил ещё одну переборку и определил Сенцова в клетушку какую-то без единого окошечка, мглистую… Только включённый монитор создавал в ней неприятный призрачный свет, от которого глаза болят.

— Садись! — Репейник щёлкнул тумблером, включил ещё более противный свет — белесый такой, как в гипермаркетах — и пригнул Константина к тяжёлому креслу, похожему на самолётное. Сенцов инстинктивно подумал, что его будет очень сильно трясти… Только желудок прекратил истерику — снова трясти… Константин не стал садться и остался стоять.

— Ну, чего стоишь? — подогнал Репейник, нависнув над сенцовской душой. — Время не резиновое…

— Ладно… — нехотя согласился Константин и осторожненько присел в это дьявольское кресло, которое, к тому же, оказалось сатанински мягким.

Руки и ноги Сенцова тут же пленили толстенные браслеты из сверкающей стали, жёстко притянув Константина к креслу. Сенцов не мог даже поёрзать, так надёжно его зафиксировало, а Репейник подкрался к нему и прилепил на лоб одну-единственную холодную, противную присоску.

— Режим облегчённой коррекции! — сказал он не Сенцову, а своему компьютеру, оснащённому голосовым сенсором, и компьютер, повторив его слова, выплюнул на монитор какое-то цветное окно.

— Эй, Репейник, я не загнусь? — осторожно спросил Сенцов, которому присоска на лбу ничего приятного не несла, а несла только раздаражение, и всё тот же страх.

— Через коррекцию сознания в облегчённом режиме проходит девяносто пять процентов наших сотрудников! — елейным голоском пропел Репейник, выставляя в цветастом окне некие параметры, заданные в цифрах и графиках. — Характер человека имеет слабые стороны, а у сотрудника опа все стороны должны быть сильными. И поэтому ещё Драйвер изобрёл этот корректировщик, чтобы помочь нашим сотрудникам искоренить свои слабые стороны!

— А противопоказания есть? — уточнил Сенцов, которого от страха уже тошнило… А вдруг он не переносит эти корректировщики, и останется дурнем на всю жизнь??

— Абсолютно никаких! — заверил Репейник, не теряя бодрости и весёлости. — Всё, Старлей, расслабься, сейчас ты научишься водить игрек-тачку!

Сенцов бы сейчас с радостью встал и ушёл, однако стальные браслеты не позволяли ему встать, не оставляя выбора. Поэтому Сенцов зажмурил глаза и умолк — что теперь, отупеет и отупеет… умрёт и умрёт… Всё равно Катя замужем за бухгалтером — чего ради теперь жить Сенцову?

— Старлей, ты чего? — голос Репейника вдруг вклинился в сенцовские мозги, и Константин, судорожным рывком распахнув глаза, увидел последнего, как тот висит над ним и машет рукой перед глазами.

— Жду… — неопределённо ответил Сенцов, щурясь из-за люмисцентной лампы, направленной ему в глаза.

— Чего? С моря погоды? — пошутил Репейник, растянув свою усмешку суперучёного… суперпсиха.

— Когда ты мне будешь мозги курочить… — буркнул Сенцов. — Давай, не томи!

— Так уже всё! — захихикал Репейник, насмехаясь над сенцовской несообразительностью. — Сейчас, выключу, и можешь вставать!

— Да? — удивился Сенцов… как быстро, однако… он и не почувствовал ничего…

Репейник указательным пальцем картинно ткнул в одну-единственную кнопу, и монолитные браслеты с жужжанием отпустили сенцовские конечности, убравшись в подлоктники и подножку.

— Репейник, скажи, а Звонящая тоже на корректировщике была? — негромко спросил Сенцов, освобождаясь от «сатанинского» кресла и с удивлением отмечая, что его не парализовало, не превратило в идиота…

— Чего ты так решил? — хихикнул над ним Репейник, отключая компьютер.

— Суровая слишком — прямо, робот какой-то… Я ещё таких не видел… — пояснил Сенцов, переступая с ноги на ногу и отмечая, что с его ногами тоже ничего плохого не случилось.

— Неа, — возразил Репейник. — Она всегда такая была. Я даже хотел заманить её на корректировщик, чтобы человечности подбавить… Пускай бы, хоть, влюбилась в кого-нибудь! Жаль, устав запрещает личную жизнь, чёрт! А то, действительно, капрал какой-то — как-то раз чуть не пристрелила меня!

— Ужас… — буркнул Сенцов, которого Звонящая тоже как-то раз чуть не пристрелила…

— Ну, что, Старлей, давай, попробуешь сесть в игрек-тачку! — предложил Сенцову Репейник, желая убедиться в том, что режим облегчённой коррекции сработал, и Константин избавился от глупого страха.

Сенцов задумался. Раньше при упоминании игрек-тачки у него потела спина, а желудок начинал мучительно вздрагивать, словно бы физиологически предчувствуя экзекуцию. Сейчас же, стоя под люминисцентной лампочкой бокса, Константин ничего такого не почувствовал: спина оставалась сухой, желудок — спокойным… Будто ему предстоит сесть не в сатанинскую игрек-тачку, а в обыкновенную служебную машину, которая не летает ракетою в стратосфере, а ездит по обыкновенной автостраде…

— Ладно, — согласился Сенцов, не испытывая никаких особых эмоций… кажется, корректировщик Репейника сработал, и его страх исчез…

— Отлетаешь пару минут — пойдём к капралу на ковёр! — пообещал Репейник, провожая Сенцова назад, на стоянку, чтобы тот показал, на что способен в игрек-тачке. Раньше Сенцов занервничал бы, сопротивляясь… но сейчас — он поймал себя на том, что… ничего, как будто к себе домой направляется…

— А вот и тачка! — Репейник торжественно сообщил Сенцову, о том, что ему предстоит стать водителем «семёрки» — неприметной такой, тусклой, бежевой. — Я с тобой полечу — проконтролирую!

— Хорошо, — кивнул Сенцов, открывая дверцу водителя, которая выглядела, как обычная дверца простой «семёрки».

Константин сел в водительское кресло, застегнул на себе ремень безопасности — тройной, толстенный, как в самолётах. Игрек-кабина всегда вызывала в Сенцове страх… а теперь — вроде бы, ничего…

— Ну, что, Старлей? — не отставал от него Репейник, ёрзая в кресле пассажира.

— Ничего… — пробормотал Сенцов, который по-настоящему ничего не чувствовал. Он просто завёл мотор — как заводил он много раз мотор обыкновенных машин, снял ручной тормоз и повёл игрек-тачку со стоянки к шлюзу. На полу, покрытом специальным нескользким настилом, провели красную черту — преодолев её, следует нажать игрек-кнопку. И Сенцов нажал — без эмоций, просто надавил большим пальцем и почувствовал, как машину встряхнуло, она немного сбавила скорость, шум двигателя на минуту заглох. Обыкновенная «семёрка» трансформировалась: покрывалась пластинами голубовато-серебристой брони, выпускала дюзы и крылья. Обычный двигатель отключился, и вместо него включился игрек-двигатель, ракетный — из дюз вырвались огненные струи, машина рванула вперёд с головокружительной скоростью… Сенцов видел перед собой створки шлюза, которые быстро раскрывались, чтобы пропустить игрек-тачку, а когда его тачка пересекла вторую красную черту — потянул штурвал на себя, будто бы поднимал в воздух самолёт. Игрек-тачка вырвалась под лазурное небо, просвистев над искусственной лагуной, а Сенцов просто держал штурвал и думал… о Кате.

— Ну, что, брат? — в который раз осведомился Репейник, сверля Сенцова придирчивым взглядом: не зеленеет ли, не трясётся?

— Ничего, — пожал плечами Сенцов, выполнив несколько витков над Базой, поднявшись в стратосферу, лихо пролетев над самой водой… Константин «уронил» тачку на бок — заставил чиркнуть крылом по водной глади, подняв облако брызг. Когда Звонящая раньше выполняла этот трюк, а Сенцов сидел на месте пассажира — страх едва не опрокидывал Константина в обморок…

— Ну, что? — не отставал Репейник.

— Та, ничего! — проворчал Сенцов, начиная сердится на его докучливость… и на корректировщик этот… Если человек не боится полётов — у него должна быть хотя бы небольшая эйфория, хоть маленький восторг, как на американских горках. В Сенцове же сидело каменное спокойствие — как бы он ни летал: «петли», «бочки» и кульбиты… Константин даже заставил тачку на лету нырнуть под воду. А эмоции в нём были те же, словно бы он сидел дома в кресле и таращился в телевизор… на какое-нибудь глупое ток-шоу.

— Ну, что? — в который раз каркнул Репейник, а Сенцов уже кипел.

— Ты перестарался! — выплюнул Константин, направляя тачку обратно, к шлюзу.

— Это ещё почему? — удивился Репейник, а Сенцов ловко завёл игрек-тачку в шлюз, посадил на посадочную полосу, отключил игрек-режим — всё машинально, словно бы его руки жили своей жизнью.

— Мне скучно на ней летать! — заявил Сенцов с капризной ноткой, потому что ожидал от полётов чего-то другого, получше. Да, Репейник отбил сенцовский страх… но зачем же заменять его непробиваемо-каменной апатией??

— А ты чего хотел? — проворчал Репейник, а Константин уже припарковал тачку и сбросил ремень безопасности. — Это, Старлей, работа, а не Диснейленд! Если ты будешь вылетать на задание и испытывать щенячий восторг — ты совсем соображать разучишься! Как ты террористов ловить будешь??

— Я теперь стану таким же капралом, как Звонящая? — угрюмо осведомился Сенцов, покинув кабину и направляясь прочь со стоянки. Теперь его не интересовало ни природное подземное озеро под каменным потолком, покрытым сталактитами, ни игрек-подлодка, которая висела в серой воде.

— Ну, ты что, не приведи господь! — хохотнул Репейник и поставил игрек-тачку на сигнализацию. — Ты, брат, останешься собой — я только научил тебя правильно водить игрек-тачки и не более! Это же был режим облегчённой корректировки!

— Репейник, ты просто монстр! — выплюнул Сенцов и потащился… куда-нибудь, лишь бы подальше от Репейника.

— Э, брат, а капрал? — напомнил Репейник, догнав Константина и впившись в его локоть. — Ты мне тут не отбояривайся — все на ковёр пойдём!

— Я не капрал — я полковник! — громовой глас прогремел под высокими сводами стоянки, и Репейник с Сенцовым вздрогнули почти одновременно. — Гора, я вижу, к Магомету не идёт! — громовой глас вколотил, Сенцов рывком повернул свою откорректированную голову и увидел Звонящую, да не одну — начальница притащила и Красного. Вытащила, наверное, прямо из столовой, и в руке Красный удерживал надкушенный бутерброд.

— Мне что вас, батогами гнать на отчёт? — сердито осведомилась Звонящая. — Бисмарк, кстати, свою работу уже закончил и спать давно пошёл! А вы?

— А я Старлея учил игрек-тачку водить! — принялся оправдываться Репейник. — Вот, научил!

— Потом мог научить! — рявкнула Звонящая, пихая Красного. — Этот ест! Эти развлекаются! Тут вам цирк? Я тоже спать хочу!

— Да ладно, не сердись… — примирительно сказал Репейник. — Мы тут домик Муханова пропушили и узнали, что его Теплицкий свистнул! — сообщил он, чувствуя себя в этом раунде победителем: небось, Бисмарк ничего не выколотил из Бублика-Жукова — так выкинул. — И туриста свистнул тоже Теплицкий!

— Это я уже знаю! — отрубила Звонящая. — Мы с Бисмарком этого Бублика на считыватель засунули, и он нам считал из его памяти физиономии его амбалов! Вы логово Теплицкого нашли?

— Нет… — жуя, прошамкал Красный. — Мы искали, но…

— Так! — основательно постановила Звонящая, сложив руки на груди и возвышаясь над всеми, как колосс над мышатами. — Репейник — в пробойную! Будешь сканировать нормохронос — машину времени искать, она у Теплицкого есть — я уверена! Как только Миркин её включит — сразу следы появятся! Старлей и Красный — домой, до вызова!

— Ура! — Красный запихнул остатки буртеброда в рот целиком и потащил Сенцова за рукав. — Радуйся, брат, нас отпустили домой!

— Ага, — кивнул Сенцов, топая за Красным.

— Ну, вот, всем спать, а мне горбатиться! — прохныкал Репейник, обязанный тащиться в пробойную и машину времени искать до второго пришествия…

— Я тоже спать не буду! — фыркнула Звонящая, утаскиваясь вслед за Репейником. — Не засну, пока не найдёшь!