Туристы. О путешествиях во времени

Глава 199 Турист в беде

Перегрузки внезапно прекратились, и Максим мешком рухнул вниз и стукнулся о жёсткий отполированный паркет. Глаза встретили зловещий полумрак и ножку стола, которая упиралась в пол. А потом откуда-то взялся суровый кожаный сапог на толстой подошве и установился около самого носа Максима.

— Так-так, Турист! — раздался голос, и Максим понял, что говорит Босс. — Что я тебе сказал и что ты сделал? Пытался спилить трансхрон… Зачем?

Максим что-то мычал, чего сам не мог разобрать, и медузой ворочался на паркете, который покрывал пол кабинета Босса. Боссу надоело ждать, пока он соберёт в кулак свою мягкотелость и отковырнётся от пола. Он подцепил Максима за шиворот пальцами левой руки и рывком водворил его на ноги.

Максим стоял к Боссу спиной и этой своей спиной чувствовал, насколько Босс не в духе. Да, сейчас у Максима есть все шансы украсить жуткую люстру своим несчастным черепом. И спастись он, кажется, не может… Бедняга дрожал, как осиновый листочек, понимая теперь, что Босс — самый настоящий фашист, и может казнить и не поморщиться…

Максим не был самоотверженным героем, но не был и трусом. Он удержался на шатких после перегрузок ногах, сжал кулаки и уверенно заявил:

— Я тебе служить не хочу! Ты сказал, что отпустишь меня, когда я украду первую микросхему, но не отпустил. А грабить старичка я не могу, я не такой, как ты. И вообще, благодаря ему я понял, кто ты такой! — Максим выставил вперёд правую руку и ткнул пальцем в сторону Босса. — Ты и дед Лунарик — одно и то же, поэтому ты не можешь сам его ограбить!

— Ты догадлив! — с долей иронии похвалил Максима Босс, однако его ничуть не смутило то, что Максим понял, что он не из настоящего, а из прошлого. — Молодец, Турист! На физическом учился, да?

— Именно! — кивнул Максим. — Но…

Он ничего не успел сказать, потому что Босс не дал ему говорить дальше.

— Учился, но не доучился! — хохотнул Босс и не спеша прошёлся по своему кабинету. — Ты не знаешь, что, выскочив из своего времени, ты сделался НЕХРОНАЛЬНЫМ! То есть, континуум больше не воспринимает тебя, как часть твоего временного среза. Поздравляю, теперь ты называешься «ТУРИСТ»! Это не обидная кличка, как ты раньше думал, это твоё определение! Я могу сковырнуть с тебя трансхрон и выбросить обратно, к дальнобойщику. А потом — я посмотрю, как далеко ты уедешь до того, как континуум пробросит тебя неизвестно куда! Ты можешь угодить к динозаврикам — а они такие милые! Хы-хы! — хохотнув, Босс уселся в своё кресло и закинул ноги на стол. — Можешь выскочить прямиком на передовую, а там из тебя сотворят фаршик. Чик-чик-чик! — Босс сделал жест руками, словно бы шинкует капусту. — Или с таким же успехом флипнешь в тёмное средневековье. Тебя там сразу же определят в демоны, и тобой займётся инквизиция. Драться ты не умеешь… Всё, костёр! — Босс с довольным видом щёлкнул своей раритетной зажигалкой и высек огонёчек.

Максим качнулся назад и уселся на пол. Ему опять стало страшно, а Босс казался теперь даже не фашистом, а кем-то из пекла, едва ли не Воландом. Окружённый множеством свечей, Босс сидел за столом, водрузив на столешницу ноги в грязных сапожищах, похохатывал, потрясая зажигалкой, а на стенке скакала тень, которую порождали его рука и голова. Тень, похожая на беса с рожками и длинным хвостом. Он говорил, и в тихой пустой и просторной комнате его голос, усиливаемый резонансом, казался демоническим рыком. Спина Максима почувствовала леденящий холодок, дыхание спёрло где-то около желудка. Он понял, что не сможет вернуться домой в принципе, потому что время не пустит его! Он пленник не Босса и не фашистов, он — пленник самого времени!

— Когда ты прыгаешь из одного времени в другое, — зловещим полушёпотом продолжал Босс и играл с зажигалкой, выводя в спёртом, пропахшем свечным чадом воздухе всякие узоры. — На тебе остаются так называемые «остаточные молекулы», из-за которых континуум сбивается с толку в распознании твоей временной принадлежности. Он стремится восстановить баланс биомассы во всех временных срезах, поэтому автоматически возвращает «туристов». А куда возвратить тебя — не знает, и поэтому — бросает куда попало! — Босс разразился кошмарным хохотом, породив адское эхо. Эхо заметалось под высоким потолком кабинета, заставив Максима сжаться в самый мизерный комочек, в который только может сжаться человек, и улечься прямо на пол, свернувшись в позе эмбриона.

— Мне даже не нужно вешать на люстру твой череп! — весело продолжал Босс, выведя зажигалкой очертания свастики. — Время само разберётся с тобой за меня! Но… — он заметил то плачевное состояние, в которое погрузился Максим и сменил свой адский гнев на милость пекла. — Это положение всё же, можно изменить!

— Да? — пискнул Максим и оторвал голову от пола. Его сердце колотилось так, словно бы хотело проломить в грудной клетке дыру и вывалиться на паркет. Началась одышка, и в то же время — пришло ободрение, ведь ещё не всё потеряно. Максим сел на полу и почесал левое плечо — то, которое лишилось рукава, пока он скакал по лесам и кустам.

— Да! — кивнул Босс и опять очертил зажигалкою свастику. — Нулевой цикл!

— А как это? — не понял Максим и шмыгнул носом, потому что из него потекла какая-то противная водичка.

— Ты опять затянул соплю, Турист! — с жёлчным ехидством заметил Босс и убрал зажигалку в карман, потому что ему надоело с ней играть. — Нулевой цикл — это значит возвращение в ту самую секунду, из которой ты совершил первый прыжок! Если ты возвратишься в эту секунду и никуда не прыгнешь — твой остаточный след исчезнет, и ты прекратишь быть «туристом», Турист!

Максим молчал. Он понимал, что Эрих фон Краузе скорее прилепит его череп на люстру, нежели выпустит его на волю просто так. Максим встал на ноги, и Эрих фон Краузе увидел, во что превратилась одежда, которую он ему подарил.

— Турист! — неприятным голосом прокаркал Босс, и снова выпростался из-за стола и подошёл к Максиму. — Ты превратил новые вещи в тряпьё бомжа! Как ты это объяснишь? Посмотри, на кого ты похож, Турист! На свинью! Все вы, русские, свиньи! Давно пора стереть вас ко всем чертям!

Максим почувствовал, как в нём вскипает волна негодования. Он никогда не считал себя особым патриотом, не ходил ни на какие митинги, не голосовал… Вообще, был пассивным по части политики. Но теперь… Что-то заставило его прыгнуть вперёд и выбросить кулак с целью залепить Боссу затрещину и вышибить ему большую часть зубов.

— Получай! — выдохнул Максим, видя перед глазами образ убитого Пильчикова.

Боссу не составило труда защититься. Он без усилий поймал кулак Максима на лету, и легко швырнул самого Максима на пол. Максим не смог устоять на ногах, словно бы его толкнул не человек, а какой-то бульдозер.

— Без рук, Турист! — хохотнул Босс и состроил улыбку, похожую на оскал дракона. — Я могу устроить тебе нулевой цикл, но только после того, как ты принесёшь мне медальон деда Лунарика!

— Нет! — лёжа на полу, геройски начал Максим, потирая тот кулак, за который схватил его Босс.

— Да! — невозмутимо отпарировал Босс и легонько подпихнул Максима в бок носком сапога. — Подскакивай, Турист, и вытри сопли! Я снова проброшу тебя — в тот момент, когда ты лез в грузовик. Раньше не могу — ты встретишь самого себя, и от тебя останется пшик, ты это уже понял.

Максим грузно поднялся с пола и поспешил занять место на стуле, чтобы снова не свалиться в позу эмбриона. Страх не покидал его желудок, от страха Максима даже начало тошнить. Эти свечи повсюду, темнота из-за маскировочной шторы… Вон тот здоровенный меч на стене за роялем, тени дрожат на гротескном гипсокартонном потолке… Так зловеще, а если ещё вспомнить люстру… Меч наверняка носил какой-нибудь здоровенный крестоносец — весь в броне, словно БТР. Интересно, поднимет ли этот меч Босс? Скорее всего, да. Интересно, поднимет ли этот меч простой человек из настоящего? Скорее всего, упадёт вместе с ним…

— Эй, Турист, я не приглашал тебя присесть! — оскалился Босс и жёстко спихнул Максима со стула прочь. — Ты грязный, как помойный бак — всю обивку изгваздаешь!

Максим буквально слетел со стула и покрыл по инерции метра три, прежде чем потерять равновесие и увалиться возле рояля. Да, Босс силён, как паровоз — Максим не удивится, если этот крепыш одним ударом проломит чью-то голову…

— Полегче нельзя? — прохныкал Максим, потому что больновато ударился о паркет.

— Неуклюжий гусак! — буркнул Босс, с презрением разглядывая ползающего по полу Максима. — Давай, набери воздуха — я тебя пробрасываю!

Босс проворно скользнул к столу и схватил в руки «Ай-Пэт». Максима на миг зажало между реальностями, а потом — в глаза ударил яркий солнечный свет.

— … пейджер? — услышал он насмешливый вопрос дальнобойщика и открыл глаза, которые до этого зажмурил, опасаясь ослепнуть.

Конопатая физиономия шофёра нависла над ним, Максим лежал животом на сиденье. Можно захлопнуть дверцу и поехать, но Максим ехать не мог.

— Да, пейджер, — быстренько согласился Максим и отодвинулся подальше от дальнобойщика, потому что от того разило рыбой — видимо, сэндвич его содержал анчоусы…

— Садись, чувик, — произнёс водитель и приготовился снять тягач с тормозов.

— Прости, брат, я не поеду, у меня есть одно дело… — выдохнул Максим, бодро выпрыгнул из кабины, сбежал с дороги и нырнул в кусты, чтобы скрыться с глаз.

«Чи он кого ограбил??» — изумился про себя водитель, захлопнул дверцу, дал по газам и умчался прочь подобру-поздорову.

Максим спрятался. И был очень рад, что дальнобойщик убрался, а не принялся разыскивать его. Нужно было возвращаться в Светлянку и клешнями выдирать у деда Лунарика медальон, иначе Эрих Траурихлиген получит возможность украсить люстру…

Максим встал на ноги и медленно поплёлся через заросли туда, где ждала его проклятая Светлянка.

Максим устал, а его желудок надрывался, требуя покушать. Максим, покачиваясь от голода и подспудного, давящего страха, брёл напролом через чащу, как олень, и в голове у него билась единственная мысль: выжить, выжить, выжить любой ценой…

Над головой перескакивали с одной ветки на другую какие-то шумные лесные птицы, шелестела густая листва, а под ногами хлюпала неприятная мокрая грязь. То тут то там из неё торчали высокие стрелки осоки, и пахло чем-то затхлым, как пахнет возле канализации и болота. Максим едва-едва отдирал ноги, делая тяжёлые шаги, кеды покрылись липкой серой грязюкой, а носки промокли.

Стоп! Максим внезапно застопорился, а его ноги вдруг провалились в грязь по щиколотки. Ощутив на себе неприятный холод, Максим глянул вниз и всё понял: он зашёл в болото и теперь — тонул в нём, потому что прозевал тот интересный момент, когда обычная грязь превращается в смертоносную топь. Ноги засосало уже по лодыжку и засасывает дальше — Максим оказался в трясине почти по колено…

Страх пронзил тело, словно разряд тока — он же гибнет! Тут, в лесу, нет людей — только эти бестолковые птицы да парочка тупых лосей, да лягушки, да деревья. Никто не поможет! К горлу подкатывала паника, она не давала дышать и вызывала озноб. Максим забыл всё и начал панически, судорожно рваться назад, на твёрдую землю. Вытащить ноги не получалось никак — от каждого движения он погружался всё глубже, вот уже и коленки скрылись в серой, липкой и холодной массе, воняющей серой, плесенью и смертью…

— Спасите!! — заверещал Максим и замахал бессильными руками. — Помогите, кто-нибудь!!!

Показалось, что где-то в глубине леса, там, за кустами, кто-то отзывается:

— Те-те-те!!!

Но отзывалось только эхо, которое никак не могло вытащить человека из болота. Максим не знал, что отклонился от Светлянки и попал в Русальную елань — самое топкое место всех окрестных болот. За века эти места погубили сотни невинных жизней, а теперь — вляпался и Максим.

— Помогите, вытащите меня отсюда!!! — орал он. — Турист, Босс, помоги, я в болоте! Пробрось меня! — в паническом порыве Максим решил, что Эрих Траурихлиген услышит его сквозь время и включит трансхрон, но тот почему-то не включал. Неужели, решил сгноить «Туриста»?? Или просто не слышит его призыв…

— Эй, брат, проблемы? — раздалось над ухом так внезапно, что Максим едва не упал назад.

Максим, утонувший уже почти по пояс, рывком обернулся на фантастический голос и увидел, что около него… стоит автомобиль. Обыкновенный красный «Фольксваген Пассат», а из-за опущенного стекла на него смотрит девушка в солдатской кепке камуфляжного цвета.

— Что за?? — изумился Максим, отвалив челюсть. Наверное, это всё мерещится ему в агонии. Как автомобиль мог проехать через чащу и встать посреди булькающей трясины????

— Э? — тупым бычьим голосом изрёк Максим, не закрывая рта. — А?

— Задрай челюсть — муха влетит! — хихикнула между тем девушка, и перед Максимом гостеприимно распахнулась задняя дверца. — Запрыгивай — подвезу!

— Я… застрял… — проронил Максим, чувствуя себя словно ёрш на сковородке.

— Ладно, выдерем! — не унывала девушка, не снимая с лица беззаботной улыбки. — Бисмарк, спаси его, что ли? — сказала она тому, чьи контуры угадывались на заднем сиденье.

Максим не мог двинуться с места, грязная вода и топкий ил бурлили почти, что у его груди. И тут к Максиму протянулись две толстые, крепкие руки, а над руками возникла блестящая, гладко выбритая голова.

— Не рыпайся, братуха, сейчас, выловлю! — сообщила голова, а крепкие руки сомкнулись вокруг похудевшего туловища Максима.

Максим заглох и вдохнул воздух — ему больше ничего не оставалось — он благодарил небеса, всех богов и этих странных людей, за что они спасают его. Крепкие руки с силой рванули вверх, и Максим оказался выдернут из цепких лап болота. Насколько силён этот выбритый тип — настоящий подъёмный кран! Незнакомец затащил грязного, дрожащего Максима в салон, усадил около себя и захлопнул дверцу.

— Порядок! — сообщил он девушке впереди и подмигнул левым глазом.

— Ништяк! — отозвалась та, повернула руль, и автомобиль, набирая скорость, поехал с елани прочь.

Паникуя и погружаясь, Максим не заметил, что «Фольксваген» напрочь лишён колёс, не стоит на земле, а висит в воздухе, в десяти сантиметрах над серо-зелёной поверхностью болота. Автомобиль не ехал, а быстро и плавно парил, перелетая препятствия, и вскоре впереди показалось шоссе.

Максим пребывал в апатии. Он полулежал в мягком кожаном кресле и тупо пялился в потолок, к которому был подвешен автомобильный светильник. Человек, что восседал около него, глядел в окно и свистел некий мотив, девушка, молча, вертела баранку. Максим видел только её затылок и кепку.

— А? — вдруг решил поинтересоваться он, приподнявшись на локте. — Простите… Спасибо…

— Не за что! — басом хихикнул человек по имени Бисмарк, чьи крепкие руки вырвали Максима из топи. — Ты, чувачелла, «турист», и вляпался в гадкую заваруху! Ну, ничего, мы тебя вытащим!

— Слушайте, он тоже называл меня «туристом»! — выдохнул Максим, стараясь получше разглядеть этого Бисмарка.

— Кто? — осведомилась девушка, а по её голосу отлично угадывалось то, что она сама прекрасно знает, кто.

— Босс… — булькнул Максим, водя рукою по изгаженным джинсам. — Эрих Траурихлиген, у которого люстра…

— У тебя «гаджет»! — заметил Бисмарк, схватив Максима за ту руку, к которой намертво прилепился «подаренный» Боссом трансхрон.

— Вы не поверите, но это — машина времени! — выпалил Максим, усаживаясь поудобнее. — Я был в прошлом, а Эрих Траурихлиген — он нацист!

— Вот поэтому мы тебя и спасли, — сказала, не оборачиваясь, девушка в кепке. — Траурихлиген напялил на тебя реальный трансхрон и, если мы вывезем тебя за пределы леса — он включит обратный проброс, и нам тебя не спасти.

— Он не снимается, — на всякий случай предупредил Максим, отмечая про себя, что этот тип по кличке Бисмарк одет, как цирковой клоун: чёрная футболка с огромным белым черепом и ярко-малиновые брюки-бермуды, а так же — тяжеленные кожаные берцы, зашнурованные по-скинхедски толстыми шнурками.

— А я иначе и не думала! — фыркнула девушка, выводя машину на шоссе. «Фольксваген» легонько тряхнуло, будто бы он подскочил на кочке, и Максим так и не понял, что диковинный автомобиль выпустил из днища колёса, как самолёт выпускает шасси, и «спрыгнул» на серый асфальт автострады.

— Спилить с тебя «гаджет» Траурихлигена можно разве что с рукой, — продолжала девушка с невозмутимостью автобуса. — Поэтому мы не будем этого делать.

— А как же я?? — перепугался Максим, чувствуя, как толстый кожаный ремешок трансхрона впивается в его запястье и жжётся, как огонь.

— Повесим на тебя маяк и бросим подсыльным к Траурихлигену! — весело сообщил Бисмарк и хлопнул Максима по плечу своей тяжеленной правой лапищей.

Максим едва не вылетел из машины — таким сильным оказался хлопок. Придя в себя, он тупо поморгал глазами и осведомился:

— Как?

— Кверху кое-чем хорошим! — хохотнул Бисмарк, и девушка за рулём тоже хохотнула точно так же. — Ты знаешь, Турист, как работает подсыльный?

— Не-а… — помотал головою Максим, абсолютно не горя желанием возвращаться туда, на войну, к Траурихлигену. — А…

Он не успел договорить, потому что девушка спереди снова хохотнула и уверенно заявила:

— Всё ясно! Придётся тебя к Красному на ликбез отправить! Красный там, в деревне сидит! Слышь, Турист, прикинь, Красный не поехал с нами, потому что боится русалки! Он начитался бредней, и думает, что она из болота вылезет и защекочет его!

Бисмарк рядом с Максимом басовито загоготал, и девушка тоже засмеялась. А вот Максиму было не до смеха. Если он не принесёт Траурихлигену проклятый медальон деда Лунарика — придётся его несчастному черепу повиснуть на дьявольской люстре…

Максим вдруг решил, что эти двое странных ребят могут помочь ему, и поэтому не стал держать в тайне ту миссию, которой нагрузил его Эрих Траурихлиген. Усевшись поудобнее и отодвинувшись от Бисмарка как можно дальше, он набрал в лёгкие воздуха и выдал им всю правду про таинственный медальон и странного «всесильного» деда.

— Да? — пробормотал Бисмарк, поёрзав в кресле, когда Максим закончил «выдачу на-гора».

— Так-так… — буркнула девушка, и тоже поёрзала в кресле.

Максим глянул в лобовое стекло через её плечо и увидел впереди деревенские хаты. Куда они привезли его? В Светлянку? Или куда?

— Он не говорил тебе, что это за медальон и зачем он ему нужен? — осведомился Бисмарк, хватая себя за подбородок.

— Эй, Бисмарк, про медальон надо у Репейника спросить! — сказала девушка, проводя «Фольксваген» по кривым тропинкам в деревню. Хаты проплывали мимо, и Максим гадал, в какой из них «таится» их дружок Красный, и что они втроём задумали делать с ним, с Максимом??

— У Траурихлигена был один медальон, в морге спилили, — продолжала между тем девушка, проехав уже полдеревни. — Там Репейник с ним возился пока Траурихлиген его не подкузьмил!

— Ага, — кивнул Бисмарк, доставая мобильный телефон. — Сейчас, Репейнику отзвонюсь, и узнаю, что там у Траурихлигена за цацка!

С виду мобильник Бисмарка напоминал один из первых моделей «Сименса» — увесистая синяя «мыльница» с антенной на макушке. Максим даже хихикнул, увидав такой мобильник, а в следующую минуту испугался: как ему могут помочь люди, которые вместо техники пользуются хламом?? А вдруг и они тоже — «туристы»?? И сейчас сдадут его потроха Эриху Траурихлигену???

Максим дёрнулся на сиденье, а Бисмарк — нажал на своём устаревшем телефоне едва заметную кнопочку, что пристроилась сбоку его корпуса. Телефон издал писк, а потом — словно бы раздвинулся в стороны, разложился и превратился в тонкий планшетный компьютер с сенсорным экраном.

— Вау! — вырвалось из Максима. Он вперился в этот фантастический планшет и осторожно спросил:

— А что это?

— Телефон! — гордо ответил Бисмарк, водя пальцами по виртуальным цифрам, которые возникли на нежно-голубом фоне экрана. — Сейчас, отзвонюсь Репейнику, и всё узнаю про твоего деда и про медальон!

— Ага, — кивнул Максим, а страх всё усиливался: точно, «туристы», только, кажется, из будущего!!

Тот, кого Бисмарк назвал «Репейником», ответил не сразу — минуты две-три диковинный телефон показывал рекламный ролик про какой-то майонез и пел песни.

— Ну! — внезапно послышался откуда-то обиженный голос, и тут же ролик про майонез потух, уступив место мокрому худому лицу, над которым возвышалась резиновая купальная шапочка. На лопоухих ушах висели мыльные клоки, а длинный нос сморщился так, словно бы этот тип нюхал нашатырь.

— Репейник, ты где затусовался? — осведомился Бисмарк у экрана, у этого мокрого лица, которое распахнуло серые глазищи, потом «отрастило» руки, надвинуло квадратные очки и снова всё сморщилось.

— Я моюсь, Бисмарк! — обиженно пробормотал этот Репейник, шмыгая длинным носом. — Уже что, помыться нельзя??

— А во сколько ты встал? — парировал Бисмарк, закинув ногу на ногу, положив планшет на коленку. — В полдень?

— Не твоё дело! — огрызнулся Репейник. — Что там у тебя опять?

— Турист! — буркнул Бисмарк. — Ему Траурихлиген сказал медальон свистнуть. Помнишь, у него был один медальон, из морга отдали. Ты там с ним пыхтел, а потом мы навесили его Старлею?

— Ну, помню! — согласился Репейник. — Синяки до сих пор сверкают, так турист меня за него отходил! А я говорю: «Нету его у меня!», а он: «Отдавай!»…

— И что ты можешь сказать? — серьёзно спросил Бисмарк, вглядываясь в Репейника, как в писаную торбу.

— Это не так себе цацка! — затараторил Репейник, вытирая нос рукой. — Я не успел до конца исследовать его, Старлею он, конечно, нужнее… Но кажется, эта штуковина сможет что угодно сконцентрировать в ударную волну!

— Да? — удивился Бисмарк, скребя макушку толстыми пальцами.

— Да, — кивнул Репейник. — Я посветил на него фонариком, а он мне весь стол подорвал! Едва потушил, Бисмарк, вникаешь?

— А чего ты раньше не сказал? — засопел на Репейника Бисмарк, схватив планшет двумя кулаками. — Представь бы он подорвал Старлея???

— Я подумал, что Траурихлиген мне жука в лаб вкинул! — начал оправдываться Репейник. — И, чтобы не засветиться, я молчал! Не хотел, чтобы он узнал, что я разобрался в его медальоне! Это оружие, братья! — пискнул Репейник, теряя очки. — Поэтому Траурихлиген так над ним прыгает!

— Ясно, — кивнул Бисмарк. — Вот что, Звонящая, — сказал он девушке за рулём. — Везём Туриста к Красному, он даёт ему ликбез, а потом — все вместе думаем, как бы нам околпачить Траурихлигена и выманить его в нормохронос!

— О'кей! — согласилась Звонящая и круто повернула машину с главной дороги на какую-то узкую кривую грунтовую улочку, где камней было больше, нежели в Крымском каньоне. — Красный, мы подъезжаем! — сказала она браслету, который обхватил её левое запястье.

— Жду! — ответил браслет, щелкнул чем-то и заглох.

Девушка по имени Звонящая завела «Фольксваген» в один из дворов — во двор самой крайней хаты, которая пристроилась на опушке леса. Хата была обыкновенная — рубленная, не очень старая, покрыта шифером. Только огороды вокруг неё напоминали лес густой — древовидная сурепка и амброзия встали стеною, образовав плотные заросли. Заглушив двигатель, Звонящая поставила машину на ручник и приказала Максиму:

— Высыпайся, Турист! Будем тебя спасать!

— Меня зовут Максим! — огрызнулся Максим, вылезая из машины на твёрдую растрескавшуюся от жары и сухости землю.

— Пока мы не избавили тебя от остаточного следа, ты — Турист! — возразила Звонящая и включила в машине сигнализацию. — Давай, ползи быстрее, время не резиновое!

Звонящая подпихнула Максима в спину, но Максим застопорился на полдороги, потому что вспомнил…

— Эй, ребята! — вдруг выдохнул он, споткнувшись о камень, который валялся на пути.

— Чего ещё, Турист? — удивился Бисмарк, который уже подошёл к хате и открывал дверь, выкрашенную в синий цвет.

— Ребята, остаточные молекулы! — выдохнул Максим сумасшедшим голосом. — Эрих Траурихлиген тоже говорил мне про остаточные молекулы!

— Немудрено… — протарахтела Звонящая. — Он же ас по части «туризма»… Иди, Турист, не стопорись!

Она снова подпихнула Максима, но Максим опять не пошёл — застрял, как баран и затараторил пулемётом:

— Я смогу избавиться от остаточного следа тогда, когда прыгну в ту же секунду из которой прыгнул впервые и больше никуда не прыгну!

Выпалив эти слова на одном дыхании, Максим на секунду заглох, а потом добавил, перемещая взгляд с Бисмарка на Звонящую и назад:

— Эрих Траурихлиген мне и это сказал, и сказал ещё, что это называется… ээээ, как там… ну, цикл, в общем, какой-то! Вы можете мне его сделать? — в глазах Максима чётко и ясно отразилась мольба.

— Нулевой цикл! — уточнила Звонящая и в третий раз подпихнула Максима. — Шагай, Турист! Думаю, Репейник справится!