Туристы. О путешествиях во времени

Глава 153 Турист находит сообщника

Перевёртыш отдыхал. Он уже нашёл для себя новый дом — комнату с заколоченным окном в недостроенном и заброшенном здании, которая отапливалась только костром, который Перевёртыш разводил в железной бочке. Лучшего жилища бывшему дознавателю не полагалось: оп найдёт его хоть на Ямайке, вздумай Перевёртыш прикупить себе квартиру, и тогда он снова отправится в постылую игрек-тюрьму.

Несмотря на исключительную бедность, бывший дознаватель имел телевизор — единственное благо в его беспросветной жизни беглеца. На фоне дырявых, грязных стен и отсутствия нормальной мебели этот прибор выглядел сиротливо и грустно, даже несмотря на юмористическую передачу, которую он показывал. А тумбочкой для него служил деревянный ящик из-под апельсинов — даже с наклейкой, изобразившей два круглых оранжевых апельсина с подписью толстыми зелёными буквами: «ORANGES».

Перевёртыш обнаружил этот телевизор в мусорном баке, вытащил его, принёс в свою сверхскромную обитель и с помощью отвёртки и паяльника подарил ему новую жизнь. Благодарный за спасение, сей прибор исправно ловил целых три канала на самодельную антенну из скрученной проволоки, и сейчас, в этот тихий вечер пятницы, развлекал своего мрачного хозяина передачей «Поле чудес». Сам Перевёртыш сидел на единственном в своей каморке ободранном табурете непонятного цвета и забивал желудок поп-корном — единственным съестным, которое удалось ему сегодня стащить из магазина.

Тишину одинокого вечера внезапно разметал страшенный гвалт: дверь, сооружённая из крепкой доски и краденого замка вдруг сотряслась неимоверным стуком. Перевёртыш не шелохнулся, продолжив скудный ужин. Он уже привык к такому, ведь соседями его являлись бомжи. Перевёртыш же был в их компании единственным владельцем телевизора — вот они и ползали под его закрытой дверью, ноя, чтобы он разшил им хоть одним глазком глянуть на футбол. Перевёртыш своих соседей никогда к себе не впускал: отгородившись от них довольно крепкой дверью, он сидел в своём любимом гордом одиночестве и даже никогда не разговаривал с ними. К тому же Перевёртыш на дух не переносил футбол.

Гость постучал-постучал, а потом — заглох, Перевёртыш решил, что он убрался — бомжи всегда отползали к чёрту, потоптавшись минут пятнадцать-двадцать. Но на этот раз Перевёртыш ошибся: спустя минутку после того, как стих стук, спокойствие вечера разорвала автоматная очередь. Пули, прошив доску двери, полетели в разные стороны, заставив Перевёртыша нырнуть на пол. Выбитый замок с лязгом свалился вниз, дверь с грохотом открыли и по голому бетонному полу загрохотали тяжёлые шаги.

Перевёртыш, неспеша, поднялся на ноги и вновь уселся на табурет — он не очень-то и боялся настырных гостей и мог запросто справиться с любым из них, нисмотря на то, как тот был вооружён.

Вскоре хозяин заметил гостя — в полумраке каморки, освещённый призрачным светом телевизионного экрана, двигался Эрих Траурихлиген, с автоматом на правом плече и с игрек-базукой на левом.

— Кха! Кха! — делано покашлял Перевёртыш, дабы обратить на себя внимание.

— Всё прячешься от опа, да, Перевёртыш? Или от меня?? — свирепо заревел Эрих Траурихлиген, перекричав Якубовича, и тут же выпалил очередью под ноги Перевёртыша.

— Во-первых, не сломай мне телевизор… А во-вторых, я ни от кого не прячусь… — злобным змеем прошипел потревоженный Перевёртыш, выдвигаясь из-за колченогого инвалида-столика, поднимаясь с расшатанной подгнившей табуретки. — Зачем ты вообще сюда приполз, туристический червяк?

— Фу, как некультурно… — наморщил свой аристократический нос Эрих Траурихлиген и врезал крепким кулаком по потемневшей столешнице так, что несчастный столик-инвалид тут же с грохотом разрушился. — Мне нужно в оп и срочно! — постановил он, шагнув через груду досок к Перевёртышу.

Вскинув автомат, он собрался снова выстрелить, чтобы снести с ящика проклятый крикливый телевизор, однако автомат ответил щелчком, потому что в нём закончились патроны.

— Шайзе! — негромко ругнулся Траурихлиген и отшвырнул бесполезное оружие в дальний угол, где у Перевёртыша ютилась пустая крысоловка.

— Ясно, что ты имбицил! — фыркнул Перевёртыш и вернулся на табурет, абсолютно не жалея ни свой погибший столик, ни дурацкую крысоловку, в которую никогда не попадаются крысы. — Все туристы — имбицилы! Хочешь, чтобы они тебя законопатили и выкинули назад в твою помойку? Они это сделают! — хохотнул он, закинув одну тощую ногу на другую, словно бы восседал на троне, а не ютился на шатком гнилом табурете.

— Кажется, сейчас конопатить буду я! — разозлился Эрих Траурихлиген и засучил рукава, одновременно сжав кулаки. Он мог и базуку применить, не стал только потому что это грозное оружие нужно для борьбы с опом — жалко ракеты тратить на этого Перевёртыша.

— Остынь! — бросил Перевёртыш — с виду небрежно, а по-настоящему — испугался кулаков туриста: слишком уж они тяжелы, даже для бывшего дознавателя. — У меня завалялась игрек-тачка. Но, если тебя законопатят — я не виноват…