Туристы. О путешествиях во времени

Глава 120 Сенцов и его бой

Досчитав до десяти, Красный дёрнул за кольцо, и ранец за его спиной шумно выплюнул оранжевый парашют. Хлопнув, парашют раскрылся и дёрнул Красного вверх, а его кресло, отстёгнутое, понеслось к земле. Красный поочерёдно дёргал стропы, отворачивая от торчащих из близкой стены кирпичей и швеллеров и параллельно разыскивал глазами Бисмарка. Он его нигде не видел, и к тому же — проворонил одну балку. Порыв ветра бросил Красного в сторону, к балке, и стропы его парашюта как раз за неё и зацепились.

— Чёрт! — Красный забарахтался, освобождаясь. Ремни не пускали, поэтому Красный справился с ними лезвием ножа. Отпущенный парашютом, Красный на секунду оказался в «свободном полёте» в стиле топора и бухнулся на бетон, не устояв на ногах.

— Чёрт возьми… — заныл он от боли, потому что ударился, и тут же краем глаза заметил движение справа от себя.

Осознав, что он тут не один, Красный моментально заглох и отполз за угол, притаившись на полу, засыпанном цементом. Осторожно выглянув из укрытия, Красный присмотрелся и увидал человека — неуклюжего, низкорослого, который присел на корточки и что-то ковырял в некоем приборе, очень похожем на самострел. Красный присмотрелся к этому «клиенту» и тут же понял, что ему пора нападать: перед ним копался в самостреле Иоахим Кукушников!

— Ни с места, Отдел Предотвращений! — громко сообщил ему Красный, покинув укрытие и нацелив на Кукушникова табельный пистолет.

— Ой! — булькнул Кукушников, быстро огляделся и тут же юркнул в некую щель в полу, которая как на зло оказалась как раз у него под ногами.

— Стоять! — заревел Красный, раздосадованный побегом преступника, и тут же поскакал вдогонку.

Он без труда обнаружил щель, только собрался спрыгнуть в неё, как оттуда прямо ему под ноги вылетела бомба.

— Ах ты ж, чёрт! — перепугался Красный и отскочил за превый же простенок. Бомба закрутилась на полу и тут же взорвалась с громким хлопком, выпустив облако ужасного удушливого запаха.

— Фу… Тьфу… — Красный принялся плеваться, разобравшись, что это была всего лишь, бомба-вонючка. Для жизни она неопасна… но воняет… Пока вонь не выветриться — Красный не сунется в проклятую щель… А Кукушников чёртов за это время уйдёт! Эх, зря Красный не захватил с собой респиратор!

Освободившись от своего парашюта, Бисмарк спрыгнул на неведомый по счёту этаж недостроя и первым делом включил игрек-очки. Прямо перед ним высился щербатый простенок, который светил какими-то подозрительно щербатыми, побитыми кирпичами. Игрек-очки показали Бисмарку, что тут не пусто: за простенком прячется человек. Сканер отметил красным его правую руку, и Бисмарк понял, что у незнакомца есть оружие. Но стоит он в какой-то странной позе — сгорбившись, левой рукою потирая макушку.

— Стоять, Отдел Предотвращений! — рявкнул Бисмарк, выхватив пистолет, и тут же запрыгнул за простенок, спихнув могучим плечом того, кто за ним скрывался. Незнакомец не успел защититься, рухнул на пол, выронив автомат, заныл…

Бисмарк опустил глаза, вглянув на него и увидал, что среди кирпичных и бетонных осколков барахтается Олег Ченно. Выглядел он странно и жалко: весь в синяках, с огромным «фонарём» под правым глазом, на макушке — шишка, джинсы и куртка драные, грязные… Где он валялся?

— Ты арестован, брат! — хохотнул Бисмарк и достал из кармана наручники, собираясь заковать в них преступника.

— Ой… — Олег хныкал, потому что его синяки и так болели, подбитый глаз заплывал, а Бисмарк ему ещё добавил. Он понял, что не справится с таким здоровяком, как Бисмарк, поэтому решил сбежать с поля боя.

— Босс, забери меня отсюда… — запросился он в микрофон своего передатчика, но ответ был суровее стали:

— Ты смотри, куда бомбишь, пустоголовый болван! Попадайся теперь дознарикам, бесполезный слизняк!!

— Руки, руки! — подогнал Бисмарк, сверкая наручниками.

— Ладно… — прокряхтел Олег, едва вставая на раненые ноги и протягивая Бисмарку свои руки, все в синяках и ссадинах.

Бисмарк только собрался застегнуть на нём наручники, но Олег в последний момент решил реабилитироваться перед Боссом. Он вдруг подпрыгнул, навернув Бисмарка ногой в живот, а потом — скакнул к краю балки, уцепился за обрывок стального троса от упавшего лифта и исчез из виду.

— Чёрт! — зарычал Бисмарк, разозлённый тем, что его надули… Удар раненого Олега был слаб и неуклюж — Бисмарка даже с ног не сбил. Злило то, что преступник ушёл.

— Я до тебя доберусь! — рыкнул Бисмарк и громадными прыжками помчался вслед за беглецом.

Увидав, что товарищи сбиты, Сенцов отвёл свою игрек-тачку подальше от опасного дома и затаился за углом другого недостроя, включив невидимый режим.

— Ты, напарник, трус! — фыркнул Рыбкин, который всё рвался в глупый бой и был недоволен тем, что Сенцов ретировался.

— А ты — дурак! — огрызнулся Сенцов, соображая, как ему следует поступить. — Хочешь, чтобы и нам вмазали?? Неужели ты не понял, что они видят наши тачки?? Давай, включай сканер и ищи, откуда стреляют!

— Ага… — пробулькал Рыбкин и без энтузиазма нажал кнопку, вызвав спецклавиатуру.

Сенцов напустил на себя небрежиный вид старшего по званию, а сам судорожно ворочал мозгами, измышляя хоть какой-нибудь план… Он уже раз пятьдесят вызывал Звонящую, но она почему-то молчала… Неужели, разбилась?? Константин всё острее чувствовал себя деморализованным.

— Я засёк их, они из того дома палят! — закричал Рыбкин, щёлкая спецклавиатурой, Константин увидел на экране пеленгатора недостроенную многоэтажку, этажей в двадцать пять, со щербатыми стенами, без крыши, с торчащими фрагментами металлического каркаса. Сканер обнаружил врагов на верхнем этаже, с южной стороны дома, и отметил их на экране красным кружком.

— Туда! — крикнул ему в ответ Сенцов, схватил штурвал и повернул свою машину к указанному Рыбкиным дому. — Сейчас, обогну их, и они в клещах! — Константин был абсолютно не уверен в том, что сам не окажется в клещах — полетел лишь для того, чтобы не казаться безмозглым увальнем.

Константин «уронил» игрек-тачку на правое крыло, совершив крутой поворот и оказался прямо над дырявой крышей недостроя. Там торчал какой-то самострел, он тут же сработал, и на игрек-тачку Сенцова тут же обрушился смертоносный град.

— Чёрт! — зарычал Константин, вцепившись в штурвал двумя руками.

Сенцов лихо уворачивался от летящих снарядов и столбов каркаса, выполнил мётвую петлю, влетел под свод недостроенной крыши и… получил снарядом в корму. Машину тряхнуло, в кабину потянулся противный запах гари.

— Чёрт! — снова ругнулся Сенцов, поняв, что тачке конец. — Выпрыгивай, Рыбкин! — скомандовал он и нажал кнопку катапульты.

Кресла резко выбросило из горящей кабины, и Константин съёжился, чтобы не удариться в потолок головой. Голова всё-же чуть-чуть пострадала — Сенцов несильно стукнулся о торчащий из стенки кирпич, и упал на пол. Избавившись от кресла и ненужного теперь парашюта, Сенцов тут же юркнул за штабель кирпичей, и оттуда увидел, что Рыбкин лежит на боку и барахтаясь, не может спихнуть с себя своё кресло. Под пустыми потолочными балками вертелась пылающая игрек-тачка, разбрызгивая снопы искр и металлические куски.

— Кисель! — пробормотал Сенцов, вынырнул из-за кирпичей и обеими руками вцепился в рыбкинское кресло. Собрав все свои силы, Константин затащил стажёра в укрытие за несколько секунд до того, как неуправляемая машина, оставляя дымные хвосты, совершила неуклюжий вираж и на полном скаку врубилась в щербатый простенок, укреплённый металлическим столбом.

— Башку закрой! — успел крикнуть Сенцов, уткнув собственную голову в коленки…

Тачка с грохотом взорвалась прямо под крышей, взрывной волной откололо огромный кусок, который вылетел высоко в небо и обрушился вниз, рассыпаясь на части.

Константин едва успел пригнуться — а то бы получил в затылок острый кусок арматуры, а потом ещё и каменюкой по лбу. Рыбкин вместе с креслом ныл что-то, чтобы его отпустили, однако Сенцов прятал голову, потому что сверху всё ещё сыпались осколки кирпичей, куски кладки, арматура, и ещё какая-то мелкая дрянь. Когда Константин понял, что дряни осталось немного — сверху летела только грязная пыль и сыпался сырой песок — он поднял голову и глянул на стажёра, который копошился и мычал справа от него.

На Рыбкине заклинило ремень безопасности. Стажёр сучил ногами и руками, но расстегнуть его не мог.

— Застрял? — осведомился у него Сенцов, стараясь казаться спокойнее гранита, однако на деле — до полусмерти боялся схватки с Траурихлигеном и его приспешниками.

— Сними его с меня! — прохныкал Рыбкин.

— Ага! — кивнул Сенцов, вытащил складной ножик и перерезал толстый упрямый ремень, освободив стажёра.

— Чёрт… — пробухтел Рыбкин, поднимаясь с грязного пола, и поддал дурацкое кресло ногой.

— Где мы? — осведомился у Рыбкина Константин, оглядываясь и видя вокруг себя лишь серые, безликие стены, дыры вместо окон, цементные плюхи, грубо сколоченные козлы, временные лестницы и хлам.

— Включи игрек-очки и просканируй здание! — буркнул Рыбкин, заметив, что на его джинсах сзади прогорела небольшая дырка.

— Сломались! — Сенцов нехотя признался в том, что когда катапультировался — навернул игрек-очки о кирпич, и им пришёл конец.

— Мастер-ломастер! — фыркнул Рыбкин, оглядываясь по сторонам в поисках опасности. — И почему Звонящая назначила старшим тебя?? Ты же увалень и у тебя растёт пузцо!

— Поговори мне ещё! — мрачно огрызнулся Сенцов, потирая свои синяки. — Как ты там насканировал, что я прямо под обстрел попал?? И, кстати, Звонящая не выходит на связь! Прекращай ныть и идём её искать!

— Ладно… — протарахтел Рыбкин, и они с Сенцовым небыстро потащились по унылому серому коридору, который в будущем станет подъездом.

Казалось, что прошла целая вечность, пока Красный дождался того момента, когда у Кукушникова иссякнет запас вонючих бомб и он перестанет ими швыряться. Гоняясь за технокиллером, Красный загнал его на самый верх, на чердак. Кукушников спрятался где-то за балками и метал оттуда свои вонючки, казалось, десятками, в надежде отогнать от себя назойливого Красного. Однако Красный не сдавался — он затаился возле одного из будущих окон, где было больше свежего воздуха, и терпеливо ждал, когда же технокиллер прекратит кидаться. Кажется, счастливый момент наступил: Кукушников растратил «ароматные» боеприпасы и затих где-то… неизвестно где. Красный зорко высматривал врага, но не мог различить его среди балок, перекрытий, серых стен и дырок в недостроенной крыше. Он держал наготове игрек-базуку — на всякий случай, если технокиллер вдруг появится и решит выкинуть коник.

— Ой, а это вы, а это — я! — Красный услышал этот жидковатый скрипучий голосок где-то вверху, над своей головой, и рывком поднял глаза, выискивая там, среди серых металлических балок того, кто мог бы крикнуть.

— Привет! — во второй раз скрипучий голос раздался у Красного за спиной — его обладатель спрыгнул откуда-то и клацнул затвором.

Осознав опасность, Красный тут же обернулся и вскинул игрек-базуку. Его оппонент имел кургузый рост и неуклюжую фигурку сидячего инженера из НИИ.

— Кукушников! — тут же узнал его Красный и решил действовать, пока технокиллер не начал стрелять. — Ну я тебя сейчас законопачу!

Выкрикнув эти слова как можно агрессивнее, Красный прыгнул вперёд и выстрелил — под ноги Кукушникова, дабы вышибить у него почву взрывной волной и опрокинуть технокиллера на спину. Ракета Красного врубилась в бетонный пол и тут же взорвалась — оглушительно в маленьком пространстве будущей малогабаритной кухоньки. Кукушников не устоял на коротких ножках, упал на спину, однако мигом поднял своё диковинное оружие и несколько раз нажал на широкий длинный курок.

ХЛоп! ХЛоп! ХЛоп! — его пушка издала короткие негромкие хлопки, но из толстого дула вылетели не снаряды, а три прочные капроновые сети. Красный понял, что технокиллер не так уж и прост, отскочил назад и спрятался под защиту какого-то выступа, который в скором времени должен сделаться перегородкой между кухней и ванной. Две сети Кукушникова просвистели мимо и легли на ободранный пол, а третья — едва не попала в цель и не закрутилась вокруг Красного — в последний момент Красный спрятался, и сеть повисла на выступе.

— Давай, выходи, поиграем! — скрипел Кукушников, поднявшись на ноги и приближаясь к укрытию Красного.

— Сейчас, выйду… — пробормотал Красный, размышляя, как бы ему лучше выскочить и врезать технокиллеру по первое число. Красный попал в невыгодное положение: за его лопатками начиналась глухая стена, которая ограничивала для него и движения, и время. Красный мог наблюдать за противником одинм глазом: щербатый выступ нёс в себе подходящую дырку. Он видел, как технокиллер приближается, дёргая затвор своей пушки, и Красный решил не мешкать, иначе окажется пойман.

— Держи пять! — выплюнул он, птичкой перемахнул выступ, выбросив вперёд правую ногу.

Красному повезло: его удар оказался точным, толстый каблук берца вышиб из коротких ручек Кукушникова его пушку, отбросив последнюю далеко в сторону.

Иоахим Кукушников понял, что для него запахло жареным. Рванув к глазам трансхрон, технокиллер судорожно вдавил кнопочку «RE». Тут же на него налетел Красный, закрутил руки за спиною и громко крикнул в правое ухо:

— Сдавайся, пузырь, ты арестован!

Кукушников был уткнут носом в захламлённый строителями пол, и начал громко чихать, потому что имел аллергию на цементную пыль.

— Чёрт! — чертыхался Красный, выискивая по карманам наручники, чтобы заковать в них руки преступника.

— Вот, блин, а! — Красный понял, что наручники вывалились и где-то потерялись, пока он гонялся за проклятым технокиллером и дрался с ним.

Пик! — издал звук трансхрон Кукушникова, подарив тому надежду освободиться от не в меру докучливого агента.

— Не уйдёшь! — кряхтел Красный, в собственном кряхтении не слыша, как пищит на преступнике трансхрон. Он дотянулся до куска толстой верёвки, который забыли на полу, и схватил его свободной от Кукушникова рукой.

Насев на технокиллера верхом, Красный принялся вязать ему руки. Кукушников булькал, или плакал, или продолжал чихать — Красный не особо прислушивался к нему. Он больно скрутил его и собрался рывком водворить на ноги.

— Пик! — снова «сказал своё веское слово» наручный трансхрон, и тут верёвочные путы распались в руках Красного, а сам он преодолел полметра и шлёпнулся на бетон.

— Чёрт! — с досадой фыркнул Красный и злобно плюнул на пол, осознав, что Иоахим Кукушников пробросился во времени и сбежал от него.

— Блин! — Красный поднялся на ноги и с силой швырнул на пол пустую бесполезную верёвку.

Сенцов и Рыбкин обшаривали очередной щербатый этаж, когда в бетонной глубине недостроя зародился непонятный звук.

— Стой! — шепнул Сенцову Рыбкин. — Я что-то слышал! Пойду, проверю! Ты пока здесь сиди!

«Ладно, кузнечик!» — подумал про себя Сенцов, который тоже слышал — отчётливые шаги — только совсем с другой стороны. Рыбкин, крадучись, откочевал за угол и там исчез, а Сенцов присел за широкими низкими козлами и прислушался. Вроде бы, пока тихо — нет шагов — только лишь посвистывает прохладный ветер, который врывается сюда через зияющий в стене провал, который рабочие огородили зыбкими временными перильцами. На козлах Сенцов видел толстый болт тёмно-коричневого цвета, на полу — плюхи цемента, куски кирпичей и грязь.

Топ! Топ! — кажется, слух не подвёл Сенцова — он снова услышал шаги, и раздавались они оттуда, из-за стены, а вернее, из-за занозистой временной двери, которой прикрыли грубый проём в этой самой стене. Сенцов замер — еле дышал, чтобы не создать лишний шум.

Дверь распахнулась с резким противным скрипом, и из-за неё широким шагом выступил Траурихлиген, таща за шиворот живую Звонящую! Как хорошо, что она не разбилась!.. И как плохо, что попала в плен к Траурихлигену…

Кажется, Константин получил реальный шанс стать героем… Второй Мировой войны…

Рыбкин ушёл искать вчерашний день, и они тут — один на один: Константин Сенцов против Эриха Траурихлигена. И лишь от Сенцова зависит, начнётся битва, или нет…

Не сидеть же ему за проклятыми козлами всю жизнь?? Трусливую жизнь слизняка!

— А ну-ка, отпусти её! — Сенцов выступил вперёд с яростью средневекового крестоносца… Только руки его вместо меча содержали пустоту… И тут Константин вспомнил про толстый ржавоватый болт на козлах, незаметно взял его и зажал в кулак, создав себе хоть какое-то оружие.

— Ладно! — усмехнувшись, кивнул Траурихилиген, схватил Звонящую за руку и швырнул через временные перила в пропасть из четырнадцати этажей.

— Ой… упала… — пробормотал Траурихлиген, изобразив виноватую физиономию.

— Не-ет!!! — взвизгнул Сенцов, сделал молниеносный скачок, одновременно выбросив кулак, утяжелённый болтом.

— Вот тебе, за Звонящую! — выдохнул он, собравшись врезать туристу оплеуху, повергнуть на пол и изловить.

Турист ловко увернулся от сенцовского кулака, заломил Константину руку и шваркнул его на пол. Спина Константина треснулась о бетон, ощутив мучительную боль, но Сенцов отринул её, мгновенно вскочил на ноги и вновь устремился в бой. Сенцов применил приём самбо, направленный на то, чтобы швырнуть противника через себя и отправить четырнадцатью этажами ниже… Однако, Траурихлиген оказался быстрее: он перехватил правую руку Константина в полёте, выкрутил её так, что у Сенцова искры из глаз посыпались от боли, а потом — подставил подножку и жёстко толкнул туда же, куда выбросил Звонящую.

Константин покрыл метра три, проломал грудью временные перила и почти что, вывалился наружу. Сенцов едва удержался над пропастью, схватившись за некую загогулину, которая торчала из щербатой стены. В лицо ему дунул шальной ветер, дыхание пехватило от страха, ведь земля маячила далеко внизу и была погибельно тверда, заполнена кирпичами, машинами, щебнем и гравием.

Вися в десятках метров над развороченной стройплощадкой, Сенцов увидел Звонящую. Она не разбилать, потому что успела зацепиться за торчащий металлический каркас, и теперь — висела на нём, держась обеими руками.

— Я в порядке! — до Сенцова долетел её бодрый голос, Звонящая ловко подтянулась, взобралась сначала на каркас, потом — переместилась на бетонное перекрытие и исчезла из виду, зайдя на этаж.

— Тебе всё мало, глупый тур-рист?? — разразился за спиною львиный рык, тяжёлые руки вцепились в плечи, причиняя боль, и втащили Сенцова назад, в развороченную дракой будущую комнату.

Константин рванулся, стремясь сбросить с себя эти руки, однако они оказались сильнее, швырнули Сенцова на бетон пола, а потом — его грудь прижала тяжёлая нога.

— Я схватил Звонящую, чтобы приманить тебя! — довольным голосом сообщил Эрих Траурихлиген, кому и принадлежала эта нога, обутая в тяжёлый военный ботинок. — А теперь ты умрёшь, потому что ты мешаешь мне, слизняк безмозглый!

Почувствовав, что Траурихлиген его сейчас задушит, Сенцов собрался с силами, сбросил с себя ногу, пополз, вскочил, метнулся к пожарному щитку и сдёрнул с него лопату. Взмахнув ею, словно боевым шестом, Константин прыгнул вперёд, нацелившись залепить Траурихлигену сокрушительный удар, сбить с ног, а после — скрутить наручниками. Эрих Траурихлиген невозмутимо выбросил кулак, одним ударом перешибив сенцовскую лопату надвое. А потом — пока Константин замешкался — прыгнул, отнял у Сенцова кусок лопаты и с размаху задвинул ему такую затрещину, что бедняга отлетел на пару метров, выронил свой кусок и с размаху треснулся об пол, заныв от боли.

Траурихлиген, кажется, даже не вспотел, пока дубасил Сенцова. А Константин — уже выдохся, сбил дыхание, ощущал боль тумаков всё сильнее и сильнее. В глазах засверкали злые звёздочки — кажется, он теряет сознание…

— И чего я с тобой вожусь? Наверное, мне нужно было сбросить нервное напряжение! — изрёк Траурихлиген, отшвырнул лопату и выхватил блестящий кинжал — тот самый, который Сенцов пытался вытащить из стены залитым водкою кульком. — Я сбросил! Прощайся с жизнью, турист!

В тот же миг Сенцов осознал, что этот бой может стать для него последним. Турист поиграл с ним, как кошка с мышью, и приготовился напоследок наградить сквозной дырой, а то и перерезать пополам… Константин с небывалой для себя прытью отпрыгнул под защиту бетонного простенка, и тут же обнаружил в щели автомат, уроненный Олегом Ченно… Нет, это не бой — Константин Сенцов судорожно цепляется за жизнь…

— Всё, ты попался, слизняк! — внезапно над Сенцовым вырос турист наперевес со своим огромным и жутко смертоносным кинжалом.

Константин отпрянул назад, и его лопатки больно стукнулись о стену: тупик! Турист расхохотался и поднял кинжал, собираясь одним ударом прикончить Сенцова. А Константин в неистовой жажде жизни метнулся вниз, схватил автомат и нажал на курок…

Автомат выстрелил очередью, рёв которой оглушил Сенцова, а отдача больно стукнула прикладом в плечо…

— Э, да ты убил меня, слизняк безмозглый! — услышал Константин сквозь этот рёв и сковзь звон в собственных ушах.

— А? — Сенцов поднял голову и увидел, что турист опустил кинжал и медленно отсупает назад, прижав правую руку к груди. Между его пальцами сочилась кровь и капала на бетонный пол.

Константин торчал на месте и бестолково глазел на туриста как тот, кашляя, выронил на пол кинжал, оступился и рухнул навзничь, сокрушив своим весом верстак.

— Старлей… Что ты натворил? — позади себя Сенцов услышал испуганный голос и вздрогнул, выронив автомат. За его спиною стояла Звонящая и взирала на застреленного туриста с таким ужасом, будто бы Сенцов прикончил её родного брата.

— А ты… не рада? — пробормотал Сенцов, пихая правой ногой автомат.

— Ты что, не слушал Репейника?? — налетела на него Звонящая, схватила за воротник и залепила суровый подзатыльник.

— Ай! — вскрикнул Сенцов, стараясь удержать равновесие и не рухнуть рядом с туристом.

— Ты же сделал хроносбой! — пригвоздила его Звонящая и выхватила пистолет, собравшись стрельнуть Константину под ноги. — Кисель!

— Да он ещё жив! — это появился Красный и увидел, что Траурихлиген ещё дышит и дёргает рукой.

— Вызывай скорую! — за Красным явился Бисмарк, топая ботинками, увидел побежденного туриста и добавил негромко:

— Хотя, наверное, поздно уже, под ним лужа крови натекла…

— Я уже вызвал! — сообщил Рыбкин, который пришагал вслед за ними с мобильником наперевес.

Быстро он, однако… Небывалая скорость стажёра немного пугает Сенцова… И где они все раньше были??

— А где вы раньше были? — возмутился Сенцов, пиная мелкие камни. — Тумаки раздаёте, а сами?

— Кукушников смылся, чёрт! — проворчал Красный, вытирая со лба пот и пыль стройки. — У него был трансхрон!

— И нам тоже пора! — сказал Бисмарк. — Штатные приехали и загребли Олега Ченно!

Рыбкин сидел на козлах и громко говорил в игрек-фон:

— Репейник! Пробей проброс Кукушникова! Жду! Отбой!

— Погоди — отбой! — отпихнула Рыбкина Звонящая, придвигаясь к игрек-фону. — Репейник, пришли нам игрек-тачку! — вздохнула она.

— У вас же три было! — взвизгнуло в экране лицо Репейника. — Что, все угрохали, хроносбойщики?

— Давай, Репейник, живее! — строго приказала Звонящая, сжимая кулак. Стой Репейник вот тут вот, под сводами недостроенного потолка, она достала бы пистолет.

— Ладно! — угрюмо буркнул Репейник. — Пришлю, одну, последнюю! Тачек не напасёшься, чёрт!

— Что, одну на всех, что ли? — влез Красный, желая ехать с комфортом.

— Хватит вам, вы не толстые! — отрезал Репейник. — А тебе, Красный, я вообще больше игрек-тачку не дам! Ты скоро все тачки повзрываешь, бомбермен!

— Всё, отставить разговоры! — рыкнула на обоих Звонящая. — Репейник, шли тачку! — приказала она и выключила игрек-фон. — Нам бы хоть убраться отсюда, чёрт! Леший забодай, нам Олег Ченно как воздух нужен!

— Мы потом сбушниками прикинемся и выцарапаем его! — пообещал Красный. — Только бы Репейник успел тачку прислать!

— Ты, Красный, ментовскую ксиву готовь! — приказала Звонящая, а в небесах уже раздавался рёв: игрек-тачка Репейника резала воздух.

— Это ещё зачем? — удивился Красный, который стремился залезть в спасительную игрек-тачку первым.

— Прикинешься ментом, когда скорая приедет, и сопроводишь до могра наш «груз двести»! Как только он будет доставлен и устроен — отзвонишься! Усёк? — распорядилась Звонящая таким тоном, что посмей Красный ослушаться — она пришибёт его первым попавшимся кирпичом…

— А если они спасут его? — проблеял Сенцов, надеясь, что сделанная им бяка не так велика.

— Он мёртв! — сталью резнула Звонящая, и Константин почувствовал себя ударенным. — Глаза разуй, автоматчик!

Константин решил не возражать: и так виноват, ещё лезет… Он отвернулся к искалеченной стене с огромной сквозною дырой и воззрился ввысь, наблюдая, как приближается игрек-тачка типа «мини-вэн».

— Так, Красный, работай! — приказала Звонящая, а игрек-тачка выполнила красивый разворот и приземлилась точно перед ней. — Остальные — внутрь! Старлей, ты тоже — сейчас, прилетим и будем тебя чехвостить!