Туристы. О путешествиях во времени

Глава 124 Охота за привидениями

— Чёрт, холодрыга тут! — фыркнул Сенцов, поёжившись, потому что холод холодильника начал протягивать его до косточек.

— Научись отключать физиологию! — посоветовал ему Красный, который уже успел «срисовать пальчики» с дверной ручки и теперь — трудился у тринадцатой ячейки, посыпал крышку и носилки специальным тёмно-серым порошком. — Я, вот, свою прикрутил и пашу! — разглагольствовал он с видом Робокопа, кисточкой размахивая порошок так, чтобы он покрыл металл тоненьким слоем — И ты давай, Старлей, не спи, замёрзнешь!

— Да я уже замёрз! — буркнул Сенцов, глядя в пол, потому что не хотел смотреть на проклятые ячейки, где хранятся мёртвые тела.

— Эй, а сколько нам тут стоять? — подал обиженный голос цветущий «последний врач», который тоже успел порядочно замёрзнуть в своём белом халатике, и даже пританцовывал то на одной, то на второй ножке.

— Пока не закончим! — заявил им Красный, который никого отпускать не собирался. — Давай, Старлей, допроси эту парочку, а то я вижу, ты совсем тут прокис! — сказал он Сенцову и чихнул, потому что лёгкий тёмно-серый порошок угодил ему в нос.

— Будь здоров! — буркнул Сенцов и сам чихнул. Потому что замёрз.

Пухлого врача Константин не подозревал: позитивный толстячок, любит крепко выспаться и хорошо поесть. Он вполне доволен жизнью и не станет шататься тут по ночам, проворачивая странные афёры с заменой трупов на живых бомжей. А вот «зелёный» интерн в дешёвеньких очках — тот вполне мог испытывать нехватку финансов и/или избыток амбиций… Ему кто-то заплатил, или он возомнил себя «доктором Зло»…

— Вот вы! — надвинулся на интерна Сенцов и задал ему неожиданный вопрос:

— Знаете, сколько ещё живых бомжей мёрзнет в вашем холодильнике??

Услыхав его, даже Красный перестал копаться с пальчиками и разогнулся, уставился на интерна, чтобы по лицу его определить: врёт или нет?

— Не-не знаю… — залепетал интерн Кирилл, отползая к стенке, выронив всё, что держал в руках. Красный тенью скользнул вниз, подобрал «пожитки» интерна и принялся придирчиво рассматривать.

— Не знаете? — напёр Сенцов и сделал шаг вперёд. — Куда трупы-то деваете?

Интерн оказался в жёстком тупике, потому что не знал ответа ни на один вопрос Сенцова. Он попятился, но натолкнулся поясницей на каталку и чуть не рухнул на пол, потому что каталка отъехала назад. Он теребил пальцами низ мятого халата и затравленно озирался вокруг, быстро-быстро мигая глазками.

Константин выдерживал психологическую паузу, а Красный разглядывал и перечитывал блокнот, который нашёл в уроненных вещах. В блокноте ничего особенного не нашлось — только студенческие записи корявым почерком, крестики на полях и цифры: «17:30».

— Эй! — высунулся Красный, ткнув пальцем в загадочные цифры. — А это что, а, студент??

— Эт-то… — пролепетал Кирилл, выглядывая из-за Сенцова. — Врем-мя… Мне к зубному идти было… Вот, пломба… Я записался на семнадцать тридцать… Это в прошлую среду было… — он разинул рот и стал показывать всем свои запломбированные зубы.

— Проверим! — сурово пообещал Красный и выхватил из блокнота бумажку достоинством в двадцать гривен. — А это что? Мама на пирожки дала? Не верю!

— Красный! — осадил его Сенцов. — Ты что, думаешь, что он за двадцатку тут бомжами манковал?

— Остальное спрятал! — заявил Красный и помахал двадцаткою перед собственным носом. — Давай, студент, колись!

Интерн затравленно молчал, и тут вмешался врач Степан Михайлович:

— Позвольте, — сказал он Красному. — Кирилл приходит на практику с восьми до четырёх, а сегодня ночью дежурил Муханов!

— Кто? — перебил его Красный, отложив все вещи интерна на пустую каталку.

— Санитар наш, Муханов Пётр, — продолжал врач, заметно нервничая. — Ночью дежурил, а в шесть часов ушёл, Ларочка пришла…

— Прекрасно! — обрадовался Красный, бросив отпечатки пальцев. — Давайте мне адрес вашего Муханова, сейчас мы слётаем к нему и всё узнаем. И, Старлей? — он повернулся к Сенцову. — Ларочка та ещё в обмороке?

— Ага, — согласился Сенцов, видя через щель между дверью холодильника и стенкой Ларочкины ноги, которые бессильно вывалились в проход.

— Тяжёлый случай, — постановил Красный — Однако, пёс с ней! Нам нужен Муханов! Степан Михайлович? — стребовал он с врача адрес санитара.

— Пожалуйста, — быстренько согласился врач, чтобы сбросить внимание милиции с себя на кого угодно. — Улица Гамарника, дом семь…

— Спасибо! — весело поблагодарил Красный, собрал все свои инструменты, порошок, тапок и очки, впихнул всё это в сумку для ноутбука и пошагал к тяжёлой двери. — Эй, Старлей, а где это? — осведомился он у Сенцова.

— Без понятия, — пробормотал Сенцов, впервые слыша подобную улицу. — Да и ехать на чём? — Константин вспомнил, что на микроавтобусе шеф утащил Бублика Жукова… А другой машины у них как бы, сегодня нету…

— А я уже тачку вызвал! — заверил Красный. — Моя тачечка, никто не свезёт под бомжа!

— Ну, тогда всё путём! — кивнул Сенцов и тут же напомнил:

— Красный, ты же говорил, что у тебя джипиэска — «на зависть богам»? Или понтил Репейнику?

— Не, Старлей, правда-матка! — с довольным видом заверил Красный и вышел из холодильника в коридор. — И ещё кое-что есть, на улице скажу!

Сенцов был рад тому, что Красный уходит — можно будет наконец-то попасть в тепло. Он проворно перешагнул порог, затопал по коридору и споткнулся о ноги Ларочки. Едва не растянувшись, Константин проглотил слово «Чёрт» и потопал дальше, не глядя на кафельные стенки, на улицу.

Выскочив, наконец-то, на свежий воздух, на солнышко, к птичкам, Константин Сенцов вздохнул полной грудью, набрав в лёгкие кислорода и ароматы цветов с ближайшей клумбы. Избавившись от паров формальдегида, трупного яда и тяжких впечатлений от пропажи трупа Траурихлигена, Константин почувствовал себя бодрым и сильным. Он поискал глазами ту тачку, которую так нахваливал Красный, но не нашёл. На узкой и замшелой парковке присоседился какой-то ржавенький зелёный «Москвичик» и всё.

— Ну, Красный, и где же твоя тачечка? — поинтересовался Сенцов, глядя в небо, в облака и вспоминая о Кате, которая теперь живёт своим домом с дурацким бухгалтером и в ус не дует…

— А вот она! — Красный кивнул головою прямо на ржавенький «Москвичик» и выкатил на физиономию слоновье удовольствие и гордость такую, будто бы пригнал «Инфинити» цвета индиго.

— Слышь, братан — это же размазня… — Сенцов усомнился в том, что данная пародия на автомобиль вообще умеет ездить.

— Ну, на первый взгляд всем так кажется! — хихикнул Красный, выудил из кармана свой мобильник и нажал на нём некую клавишу. Тот час же дверца «Москвичика» распахнулась, словно бы по волшебству, а фары мигнули, словно бы говоря:

— Прошу!

— Ладно, — пожал плечами Сенцов и недоверчиво забрался в кабину, с изумлением отметив, что кресла обиты крокодиловой кожей.

— Нравится? — осведомился Красный, проскользнув за руль. — Кстати, сенсорная магнитола — CD, DVD, mp-3, mpeg-4, AVI, VMV… и т. п. И пятое-десятое, полный климат-контроль, коробка-автомат, программное управление, автопилот, джипиэска и — угадай, что? — Красный прищурил левый глаз и с загадочно-шпионским видом уставился в переносицу Сенцова.

Сенцов же обалдел от избытка информации: Красный напихал в «Москвичик» всякой хай-тек всячины, не подумав даже о том, чтобы покрасить кузов… зачем? Можно было за такие деньги новую тачку в салоне выцапать…

— Ну, угадывай! — требовал Красный, заводя мотор. — Что ещё?

— Не знаю! — сдался Сенцов, пялясь в окошко мимо Красного. — Смотри, как бы у тебя по дороге колёса не отвалились!

— Сдаёшься? — уточнил Красный.

— Сдаюсь, едь давай, время не резиновое! — пробурчал Сенцов, который уже проголодался да и вообще, хотел домой. — Пока дотащимся до той ихней улицы — так уже ночь наступит!

Красный почему-то и не думал ехать. Он поклацал «джипиэской», установив маршрут, врубил на магнитоле рок-концерт… И, вместо того, чтобы наконец, поехать, обернулся к Сенцову и спросил:

— Старлей, может хочешь в ресторан зайти, покушать, а?

— Некогда! — отказался Константин, хотя его желудок сжимался, умоляя о еде. — Потом, как Муханова найдём так и поедим! Свет клином на еде не сошёлся!

— Значит, не хочешь угадывать, что у меня в тачке есть? — вздохнул Красный, небыстро выводя «Москвичик» с парковки. — Ну, ладно, раскрою страшную тайну! Только под кресло не свались… И ещё — пристегни ремень!

— Ахь! — отмахнулся Сенцов, не думая, что «Москвич» может поехать быстрее, чем семьдесят километров в час.

— Как хочешь! — хихикнул Красный. — А в тачке у меня есть ИГРЕК-КНопКА! — объявил он, как конферансье объявляет выход мировой звезды. — Мне Репейник тачку с кнопкой отгрузил! — радовался Красный и даже сидя, подпрыгивал. — Он сам не знает, что в этой рухляди кнопка есть! А она есть! Сейчас, как птички долетим! И покушаем, и потанцу-уем!! — запел Красный. — Пристёгивайся, взлетаем!

Сенцова пробрала холодная нервная дрожь: он так и не привык летать на игрек-тачках, его тошнило и вообще, в игрек-тачке Сенцов чувствовал себя так, словно бы попал в чей-то кишечник. Он поспешно схватил ремень безопасности и защёлкнул его на своём пузце, опасаясь залетать по салону, когда Красный вздумает писать «бочки», «мёртвые петли» и «сухие листья».

Красный уже успел выехать на проспект Ильича, и Сенцов видел за окном потоки машин.

— Слышь, Красный, ты тут не разгоняйся особо, а то… — начал Константин, но понял, что опоздал: Красный выжал из «Москвичика» скорость в сто километров, а потом — Сенцов увидел, как за окном всё сливается в бесконечные полоски…. Рёв двигателя на секунду стих, машина пёрла по инерции… И вдруг «Москвичик» с силою рвануло вперёд, над ухом что-то странно зазудело, и Сенцова вдавило в кресло словно бы гирей. Он даже перестал дышать, потому что не смог вдохнуть, да и выдохнуть тоже.

— На спящий город опускается туман… — подпевал магнитоле Красный.

Машину тряхнуло вверх-вниз и, если бы ремень безопасности не впивался в пузцо — Константина бы прижало к потолку и не отпустило бы до тех пор, пока бы Красный не снизил скорость.

— Прорвёмся, ответят опера! — весёлый голос Красного вызывал смертельную тошноту.

И тут перегрузки пропали. Сенцов отвалился от спинки кресла и согнулся пополам, обхватив руками живот. Тошнота была адская, он едва глотал тощий завтрак, опасаясь уделать крокодиловый салон. В голове били молотки и барабаны, а ещё звенели медные тарелки. Казалось, что в черепе кто-то заложил динамит, и теперь он взрывается…

— Аааа… — закряхтел Сенцов, чувствуя, что его несчастное тельце распадается на куски.

— Приехали! — громыхнул над ухом Красный. — Давай, выскакивай, улица Гамарника! Здорово движок тянет, да, Старлей? Конфетка!

— Ыыыы… — Константин всё кряхтел, глотая протестующий желудок. — Я… я…

— Дас ист фантастиш! — закончил за Константина Красный и из кабины выпрыгнул на улицу. — Давай, выбегай, а то я с тобой сигналку не врублю!

Константин чувствовал себя так же хорошо, как свиная отбивная. Он неподвижно сидел, хватал ртом воздух, опасаясь явить содержимое желудка, и думал о том, что посмей он вылезти на улицу — вывалится носом в землю.

Сенцов выбрался на улицу и обнаружил, что перед ним стоит не «Москвич», а светло-голубая блестящая ракета с двумя длинными и острыми крыльями, с тонированными стёклами и с настоящими дюзами.

— Наконец-то, выкарабкался! — фыркнул Красный, нажал кнопочку на пульте, и на глазах Константина «ракета» утратила «космические» очертания, втянула дюзы, сложилась вся, как-то скукожилась и обрела вид «Москвичика».

— И как же это Репейник не заметил, что она с кнопкой? — рассуждал про себя Красный.

— Ничего, Красный, я его просвещу! — пообещал Сенцов, не желая больше видеть ни одной игрек-тачки и ни одной игрек-кнопки.

— Да ты что?? — перепугался Красный, отпихнув Сенцова от «игрек-Москвичика». — Я тебе тогда по голове!

— Да пошутил я! — пробормотал Сенцов, отстраняясь от Красного, который тряс его за рукав. — Давай лучше седьмой дом искать! И ты уверен, что это — улица Гамарника?

— А какого ещё? — удивился Красный и зашагал вперёд, по давешнему асфальту дорожки, проходя мимо частных домов. Вдогонку ему залаяли собаки и собачки — учуяли чужого. Константин подобрался к одному дому и украдкой взглянул на номер, который к нему прикрутили. На табличке значилось: «ул. Гамарника, дом 2». Значит, нужный дом близко, нужно только на другую сторону улицы переползти.

— Красный! — крикнул Сенцов Красному, который просто шёл вперёд и насвистывал.

— Чего? — отозвался Красный, обернувшись.

— На другую сторону пошли, эта чётная! — сказал Сенцов и пошёл на другую сторону улицы.

На другой стороне так же, рядами, стояли разнообразные дома — от избёнок и мазанок до замков. Людей не было видно, только по монолитному каменному забору вальяжно прогуливался персидский рыжий кот, помахивая косматым хвостом. На шее кота был надет розовый ошейник с блестящей металлической биркой в виде сердечка. Константин прошёл кота и тут же напал на нужный седьмой дом — одноэтажный, но широкий, с новенькой красной черепичной крышей. Он стоял в глубине двора, огороженного хорошим каменным забором и железными воротами коричневого цвета. Да, хорошо устроился санитар из морга.

— Надо брать! — внезапно над ухом возник шёпот Красного, который тоже оценил, что подобное жильё не по карману скромному санитару.

— Пойдём, — кивнул Константин, направился к калитке и тут же заметил, что к Муханову пришёл ещё какой-то гость. У калитки стоял и терзал кнопку домофона некий молодой человек в джинсах и в футболке, с толстой сумкой через плечо и ещё с какой-то папкой. Красный остановился и остановил Сенцова.

— Посмотрим, — сказал он. — Что за гусик подкабанился. Авось, сообщник?

— Ага, — кивнул Сенцов и отступил за раскидистый куст.

Молодой человек потоптался, позвонил в звонок, не дождался ответа и решил откочёвывать прочь, но за спиною у него вдруг возник Красный, закрутил ему ручки и уткнул носом в камень забора. Незнакомец заныл и выронил папку. Сенцов даже не заметил, когда это Красный выскользнул из-за куста… да, не слишком он внимателен для дознавателя — не может выследить подсыльного…

Сенцов тоже покинул засаду, придвинулся и поднял из травы уроненную папку.

— А ну, Старлей, глянь, что там у него в загашнике! — сказал Красный, не выпуская мухановского гостя. Гость затравлено ныл и даже не пытался драться, только отворачивался, чтобы не царапать нос о шершавый камень.

Константин раскрыл папку и увидел толстую пачку пёстрых страховых полисов компании «Аска-страх», какие-то ещё бумаги с печатным текстом и парочку белых листов.

— Красный, у него страховок куча! — сказал Сенцов, осмотрев содержимое папки. — Больше ничего.

— Где спёр? — осведомился у незнакомца Красный, посильнее прижав его к забору, от чего тот ещё надсаднее заныл и даже заворочался.

— Я… я… агент… — залепетал мухановский гость, строя несчастные физиономии. — Я собирал…

— Агент? — переспросил Красный, не отпуская. — Какой агент? сбу? Интерпол? Мировая мафия, может быть?

— Страховой… страховой… — пролепетал незнакомец, а Сенцову показалось, что он сейчас расплачется. — Я тут ОСС…

— СС? — уточнил Красный, прижав «агента» ещё сильнее. — А ты случайно, не в курсах, где твой группенфюрер, а, СС?

— Ыыыы… — пролепетал захваченный агент, едва двигая скрученными руками.

— И всё? — настаивал Красный. — А как же «Моя честь зовётся верность», а?

— Красный, пусти его! — вмешался Сенцов, разобравшись, что им попался не эсбэушник и не эсэсовец, а всего лишь страховой агент, который выклянчивает у домовладельцев плату за страхование. — Это не наш клиент, это страховщик…

— Да? — Красный даже удивился и тут же освободил руки мухановского гостя. Тот шлёпнулся на коленки и заплакал про беспредел.

— Чо, точно, страховщик? — наклонился к нему Красный.

— Да-а-а… — всхлипнул мухановский гость, растирая вывернутые тощенькие ручки. — Я тут, к улице прикреплён, хожу по обязаловке… А вы меня… Этот Муханов никогда не платит, только гавкает, а меня из-за него премии лишают! Раз в год у него пятьдесят гривен, а он жилится, чёрт!

— Прости… — пробормотал Красный, а Сенцов сунул страховщику его папку.

— На… — с виноватым видом сказал он. — Прости…

— Да, ладно, — фыркнул страховой агент, поднимаясь на худые ноги, счищая с коленок траву и землю. — Меня уже третий раз менты хватают: думают, вор!

Страховой агент взял под мышку папку и живенько потопал прочь, скрылся за углом и исчез.

— Эх, ты! — фыркнул Сенцов Красному. — А ты сразу: «СС», да «группенфюрер»! Чуть что, сразу секреты на бочку!

— Ты думаешь, он что-нибудь понял? — огрызнулся Красный, разглядывая тяжёлую металлическую калитку, что перекрывала путь во двор Муханова. — Старлей, ты заметил, что Муханов не открыл ворота? — спросил он.

— Ну, заметил. — согласился Сенцов, тоже разглядывая калитку, а заодно и домофон. — Не хотел валандаться с этим «страшным агентом»! Давай, позвони и придвинь ментовскую ксиву — авось, откупорится?

— Уговорил! — пробормотал Красный и нажал на кнопку, которая на сером домофоне выделялась своим красным цветом и надписью: «Звонить сюда».

Ответом было «молчание ягнят», Муханов не ответил и не вышел — напрасно Красный держал у камеры «условно настоящую» ментовскую ксиву.

— Затихарился! — буркнул Красный и с досады пихнул калитку башмаком. — Чёрт!

— Эй, Красный! — прошептал вдруг Сенцов и дёрнул Красного за рукав. — Смотри!

Калитка медленно и со скрипом открывалась, потому что была незапертой. Во дворе — тихо, безлюдно и как-то пустынно, словно в другом измерении, где вымерли все люди.

— Зайдём, что ли? — предложил Красный, не заметив за калиткою намёка на собаку.

— Псины нету… — буркнул Сенцов, отодвинув калитку так, чтобы можно было войти.

— А я о чём? — пробормотал Красный и вдвинулся во двор впереди Сенцова. — Спасибо Старлей, дверцу распахнул! — хихикнул он, оглядывая двор.

— Я тут не швейцар! — угрюмо буркнул Сенцов, пропихнул Красного дальше во двор, вдвинулся сам и прикрыл калитку.

— Не пихай… — начал, было, Красный, но тут же заметил около будки крупную собаку песочного цвета. Собака неподвижно лежала на боку у полной миски. — Глянь, Старлей, псину того…

Сенцов медленно приблизился к лежащей собаке. Нигде ни крови, ни следов борьбы… Константин присмотрелся. А это что? В толстой собачьей шее торчал короткий оперённый дротик.

— Красный! — позвал Константин, не зная, вытаскивать ли этот дротик, или пока не надо?

— Чего? — приблизился Красный.

— Глянь! — Сенцов показал пальцем на собаку и дротик. — Кто-то в неё запулял…

— Снотворное! — определил Красный, присев на корточки возле собаки. — Видишь, дышит? Не выдирай пока, потом заберём! А то выдернешь, а она проспится и отгрызёт тебе башку. Знаешь, что за порода?

— Неа, — покачал головою Константин, который в собаках разбирался так же хорошо, как в тормозных колодках для тепловозов.

— Стаффордширский терьер! — заявил Красный, выпятив вперёд правую ногу. — Перегрызает человеческую шею с одного укуса!

— Не бреши! — буркнул Сенцов. — Что-то тут не так… Надо в дом пойти!

— А я и не брешу! — обиделся Красный, поднялся с корточек и пошёл в сторону дома. — Стаффордширский терьер может отгрызть тебе башку!

— Не боюсь! — пробормотал Сенцов, пересёк двор, бросив быстрый взгляд на высокий капитальный гараж, и поднялся на крыльцо. — Видал гаражик, Красный? — осведомился он, обернувшись.

— Ага, — подтвердил Красный и тоже поднялся на крыльцо. — Нехило обосновался. Надо бы потрясти клиента… Если он ещё жив!

Сенцов собрался постучать в дверь — в тяжёлую, металлическую дверищу, навешенную на толстые петли. Он уже поднял руку, когда дверь внезапно начала открываться.

— Скакай! — скомандовал Красный, свалил Сенцова под крыльцо, залёг сам и выхватил пистолет. Сенцов тоже выхватил пистолет, нацелил на дверь… Дверь приоткрылась совсем немножко, и из-за неё не спеша, выплыло белоснежное создание кошачьей породы. Создание потёрлось о дверной косяк косматой щекою и начало медленно спускаться с крыльца.

— Чёрт, блин, котяра! — разразился, вскакивая, Красный. — Брысь! — он молнией взлетел на крыльцо, затопал ногою, спугнув кота.

Кот выгнул белую спину, пару раз щёлкнул и смылся куда-то в куст.

— Да не шуми ты! — пробормотал, поднимаясь Сенцов. — А то всё тут пораспугаешь!

— Нервы ни к чёрту, вот те крест, Старлей! — пробурчал Красный, забив пистолет в кобуру. — Если бы не соседи — ей богу, запулял бы в это чудище! Достали!

— Не копошись! — хохотнул Сенцов. — И, видел, эта дверь тоже открыта!

— А, точно, — мигом успокоился Красный и дёрнул дверь, распахнув её. — Кажется, у Муханова побывали интересные гости. Работка тут, кажись, выгорит. Надо шефу отзвониться, как дом облазаем!

Константин Сенцов вошёл в дом санитара Муханова с опаской. А вдруг, они с Красным «вовремя зашли», и тот, кто наградил дротиком собаку, ещё находится в доме?? Запрятался за какой-нибудь угол, и теперь — целится?? Красный шёл впереди с легкомысленным спокойствием, а вот Сенцов — тот едва ли не затылком чувствовал слежку и прицел…

— Эй, Красный! — шёпотом позвал Сенцов, сбавляя шаг. — Постой-ка…

— Чего ещё? — фыркнул Красный, но остановился и подошёл к Сенцову. Под ногу ему попался башмак, Красный споткнулся и чуть не упал на красную ковровую дорожку, которая устилала пол. Сенцов прижался лопатками к обшитой вагонкою стенке, спрятавшись за шкаф для верхней одежды, и серьёзно спросил у Красного:

— Тебе не кажется, что тут кто-то есть?

— Паранойя? — Красный поднял левую бровь и вопросительно уставился на Константина.

— Нет, логика! — отказался Сенцов, оглядываясь по сторонам. — Если мы застукаем тут кого-нибудь — они захотят прикончить нас! Так что, ты тут не свисти, а ходи потише. И пистолет достань!

— А, не, они давно смылись! — возразил Красный и запихал в рот две подушечки «Дирола», обдав Сенцова мятной свежестью. — Ты коху видал? — Красный напомнил Сенцову про белоснежного кота, который выплыл из-за двери и так напугал их обоих.

— Ну, видал, ну и что? — не понял Константин. — Кот и всё…

— Нет, он не просто кот, а белоснежный кот! — настоял Красный, усиленно жуя «Дирол». — Домашний кот, который боится чужих! Он под диваном должен был сидеть до тех пор, пока не разойдутся «гости»! А раз он вышел — значит всё, все флай эвэй!

— Я бы не был таким уверенным, — скептически пожал плечами Сенцов, не очень-то веря в сверхспособность Красного по одному лишь коту определить, ушли «гости» или нет…

— Да и следы уже засохли! — Красный показал пальцем на пол, Сенцов глянул и увидел, что красная ковровая дорожка вся заляпана серыми следами грубых сапог. Да, кто-то тут порядочно натоптал и, похоже, он был не один — Константин научился быть внимательным и заметил, что следы оставлены по меньшей мере, двумя разными и дико грязными подошвами. Однако грязь была сухой — натоптали не меньше двух часов назад. Да, Красный прав, они ушли, можно спокойненько курсировать по дому и никого не бояться. Сенцов немного успокоился, отлип от стенки, двинулся вперёд и увидел первую дверь — деревянную, сплошную лакированную дверь жёлтого цвета.

— Открываем! — сказал Красный и потянул за металлическую ручку.

Дверь открылась, Сенцов заглянул за неё и увидел кухню. Встроенные шкафы, варочная поверхность вместо плиты, барная стойка и посудомоечная машина… Да, так не живут санитары… так не живут даже милиционеры. Сенцов так не жил, когда был обычным ментом. Что-то с этим Мухановым очень и очень не так. И вот, теперь — он пропал.

— Ну, Старлей, и что ты скажешь? — осведомился Красный, вдвинувшись в кухню хозяином.

— Ты не снял ботинки! — съехидничал Сенцов и тут же добавил:

— Интерьерчик бизнес-класс… Уж, не ошиблись ли мы домом?

— Ты — тоже не снял ботинки! — тут же обиделся Красный, пройдясь по песочной плитке пола, подойдя к обеденному столу. На столе высилась горка объедков: поеденный батон, кружки колбасы, грязные тарелки и пакет из-под апельсинового сока.

— Ели! — заметил Сенцов. — Я узнаю этот почерк! — напомнил он Красному о том, как когда-то они с Репейником поужинали яичницей в его собственной квартире и не убрали за собою.

— Кто старое помянет — тому глаз вон! — обиделся Красный, вытаскивая из внутреннего кармана носовой платок, чтобы подцепить им одну тарелку и отправить её в пакет для вещдоков.

Константин тем временем открыл холодильник, заглянул в него… Холодильник оказался пуст — даже воды в нём не оказалось, словно бы этот холодильник только привезли из магазина и подключили. Никакой колбасы, никакого хлеба.

— Красный, они хавчик с собой принесли! — заметил он, закрыв пустой холодильник. — У Муханова в холодильнике мышь повесилась!

— Супер! — обрадовался Красный и взял в вещдоки ещё и батон. — Я вот, что думаю, брат Старлей, — заявил Красный, пихая к себе в пакет и пакет из-под сока тоже. — Всю эту катавасию затеял Теплицкий!

— Теплицкий? — удивился Сенцов, бестолково крутясь по захламлённой кухне. — И зачем Теплицкому, скажи на милость, понадобился ТРУП «туриста»?? Я понимаю, живой — для «брахмашираса». Но труп…

— Эх! — вздохнул Красный и плюхнулся на один из стульев, развалился на нём, как сытый хозяин. — У Теплицкого есть пара трюков в кармане. Нужно найти его новое логово и устроить хорошенькую облаву. Давай, брат, шефу звоним!

— Ты сначала Репейнику позвони, — посоветовал Сенцов. — Пускай, посмотрит на следы. А потом — вместе решим, вызывать шефа, или пока не надо?

— Ты прав, — кивнул Красный, опасаясь злить шефа, и достал игрек-передатчик, собираясь вызывать Репейника.

Санитар Муханов пришёл в себя в багажнике автомобиля. Он понял это не сразу — придя в себя, он увидел вокруг темноту и услышал рёв мотора. Муханов испугался ни на шутку: отдежурив ночь, он, как обычно, пошёл домой… Как он оказался в этом тесном, тряском пространстве, где нестерпимо воняет выхлопным газом? К тому же, он связан в очень неудобной позе: руки притянуты к ногам и прикручены верёвкой… Муханов не мог размышлять: под ложечкою затаился смертельный ужас. Этой ночью он впустил в морг бандитов и продал им один труп, позволив обменять его на труп бомжа… Они решили, что он, Муханов — ненужный свидетель, и решили избавиться от него, убив…

Тем временем «автомобиль смерти» остановился: Муханова перестало трясти, да и шум мотора затих. «Ну, всё, отпрыгался…» — Муханов похолодел от страха, сейчас они пристрелят его, а труп утопят, или просто выбросят.

Крышка багажника с треском и скрипом откинулась, в глаза ударил яркий свет дня, и из этого света вынырнула холёная физиономия, оснащённая квадратным подбородком, улыбкою до ушей и вставным передним зубом.

— Третий, вываливай его! — прозвучал в отдалении страшный голос, и холёная физиономия тут же обрела толстую руку с широкой ладонью, затянутой в кожаную перчатку. Широкая ладонь легко схватила тощего санитара за верёвки, приподняла, вытащила из багажника и швырнула в траву.

— Ай! — вскрикнул Муханов, больно стукнувшись позвоночником обо что-то твёрдое, что оказалось в этой высокой траве, покрытой утренними росами. В панике замотав головой, он увидел, что около его правого виска оказалась бурая полевая мышь. Пискнув от страха, мышь исчезла, а сверху нависла всё та же холёная физиономия и коротко хохотнула.

— Привезли? — где-то там, вверху, раздался ещё один голос, а потом — быстрые топающие шаги.

— Да, шеф! — изрекла холёная физиономия.

— Отлично! — над Мухановым нависла вторая физиономия, и он тут же узнал, кому она принадлежит. Это и был тот бандит, который менял труп застреленного очередью субъекта на бомжа. Он тоже улыбался, а воротник его рубашки украшал галстук-бабочка вишнёвого цвета.

— Не убивайте меня… — с ужасе заныл Муханов, плача горькими слезами. — Я про вас никому не скажу… Я скажу, что ничего не знаю, я скажу, что он там и лежал, этот бомж… Пожалуйста, я буду молчать!

— Ага! — довольным голосом изрёк бандит в бабочке, потирая свои чистые руки. — Я не уверен, господин Муханов, что вы сможете сохранить молчание, оставаясь на свободе. В милиции они, знаете, какие хитрые? Самому чёрту язык развяжут, ей-богу! Убивать я вас не собираюсь, вы пригодитесь. У меня есть отличные доктора и профессор, а так же, имеются прекрасные приборы! Вы будете жить у меня, в подвале бункера и работать подопытным кроликом! Вы согласны?

— Нет… нет… — взмолился Муханов, который не по наслышке знал о незавидной судьбе подопытных кроликов — любого рода: и кроличьего, и человечьего.

— Вы согласны! — настоял бандит в бабочке, и его улыбка стала ещё шире. — Отлично, контракт подписан! Геккон, Третий, тащите его в «бункер Х»!

— Есть, шеф! — Муханов услыхал над собою громовые голоса, потом над ним склонились два гориллоподобных типа, ухватили своими огромными руками… Муханов страшно закричал:

— Кто-нибудь, спасите!! Помогите, ради бога, убивают!

— Геккон! — фыркнул бандит в бабочке. — Ты слышишь: он вопит? У меня болит голова!

— Сейчас, успокою! — ответил громила по имени Геккон, а секунду спустя в лицо Муханова врезался тяжёлый кулак, и санитар потерял сознание…

Сидя на просторной кухне, обставленной по евростандарту, но не содержащей ни капельки еды, Константин Сенцов уже начал жалеть, что они с Красным не заехали поесть перед тем, как разыскивать Муханова на улице Гамарника. Желудок плакал, зияя своей пустотой и мучил Сенцова сосущим чувством голода. Красный был бодрее: слопал, наверное, что-то перед тем, как поехать в морг. Поговорив с Репейником, он отключил свой игрек-телефон и сел на стул — ждать. И тут в прихожей скрипнула дверь.

— Ш-ш! — шикнул Красный, приложив палец к губам. — Кажется, у нас появился живой…

Сенцов тут же умолк и затаился: прийти мог как Муханов, так и его похититель…

— Конопатим! — шёпотом распорядился Красный, скользнул к дверному косяку и притаился за ним, собираясь схватить и скрутить визитёра, когда тот вздумает вдвинуться на кухню.

Константин встал с другой стороны косяка — чтобы помочь Красному.

— Мурка, марш в дом! — разразился в прихожей незнакомый и сварливый голос, потом по паркету затопали ноги, пару раз мяукнула кошка…

Потом незнакомец зашуршал и заскрипел дверцами шкафа, видимо, вешая одежду… Топ! Топ! — его шаги приближались, и Красный кивнул Сенцову: «клиент» идёт на кухню.

— Чёрт, да ты совсем обнаглела! — это незнакомец ругал кошку, которая громко мяукала и, кажется, вертелась у него под ногами. — Я же тебе только насыпал, прорва ушастая! Да что с тебя проку? Мышей в доме — два вагона! Гадишь только, чёрт!

— Мяу! — первой на кухню вбежала белая кошка — та же, которая напугала Красного. Кошка рванула прямо к большому холодильнику и принялась тереться о него, громко мяукая. Вслед за кошкою переступил порог и хозяин — низкий коренастый тип, обряженный в яркий полосатый свитер, с полиэтиленовым пакетом в руках.

— Вперёд! — громко скомандовал Красный, сорвался с места, напрыгнул на незнакомца и тут же заломил за спину его правую руку.

— А-а-а!!! — заорал тот, вырываясь, уронив свой пакет, но тут же подскочил и Сенцов, вцепился во вторую руку незнакомца, которой тот неистово махал, и они с Красным уткнули «преступника» носом в пол.

Белая Мурка жутко шипела, выгнув пушистую спину, а Красный, заключив руки незнакомца в наручники, смахнул пот со лба и, отдуваясь, осведомился:

— Гражданин Муханов?

— А-а-а!! Что?? За что?? — продолжал реветь этот «Муханов», шумно ворочаясь на полу и суча толстыми ногами. — Вы кто??

— Милиция! — стальным голосом сообщил Сенцов, убедившись, что руки Муханова надёжно скованы, и поднявшись на ноги. — Так, что вы скажете в своё оправдание, гражданин Муханов? Или вы не Муханов?

— Та, не Муханов я! — отчаянно запротестовал хозяин Мурки, дёргаясь всё сильнее. — Отстаньте от меня!

— А кто? — уточнил Красный, установившись около Сенцова. — Давайте, колитесь, гражданин, а заодно не забудьте сказать, зачем вы похитили гражданина Муханова?

— Та вы что, оборзели?? — громогласно возмутился незнакомец. — Какой Муханов?? Шапкин я, Валентин Дмитриевич! Я никого не похищал! Это мой дом!! Я только что вселился в этот дом! И кошку впустил — на счастье, и чтобы мышей жрала!! Отпустите же меня!!

— Э-э… — пробормотал Красный и почесал свой затылок. — Что будем делать, напарник? — повернулся он к Сенцову.

— Ну… — удивлённо выдавил Константин и ногой перевернул Шапкина с живота на спину.

— Что вы себе позволяете?? — Шапкину не понравилось такое обращение со своей персоной, и он решил возмутиться снова.

Сенцов же внимательно всмотрелся в его лицо: пухленькие щёчки, нос картошкой, маленькие глазки рыбьего цвета… Нет, лицо незнакомое…

— Говорите, ваш дом? — уточнил Сенцов.

— Мой! — воскликнул Шапкин, пытаясь сесть на полу, но всякий раз возвращаясь на спину.

— А гражданина по фамилии Муханов вы знаете? — спросил Красный, пока что, не спеша освобождать Шапкина от наручников.

— Сосед мой — Муханов! — булькнул Шапкин. — Рядом со мной, седьмой дом!

— Подождите, — перебил его Сенцов, который отлично видел семёрку на стене именно этого дома. — А у вас тогда какой дом??

— А у меня — семь-А! — заныл Шапкин. — Только «А» отпала, и ко мне его страховщики шляются, гости какие-то… Вон, собаку мою пристрелили, заразы какие-то… Я вообще, подумал, что это вы пристрелили… Вы пристрелили?

— Не мы! — заверил Красный. — Как давно вы тут живёте?

Красный всё допрашивал Шапкина, не снимая с его рук наручники, а Константин стоял в сторонке, молчал и соображал. «А» отпала — значит, похитители, а возможно, и убийцы Муханова тоже могли перепутать дом и вломиться к Шапкину, затрелить его собаку, сломать замки, натоптать в кухне… Шапкину повезло, что его в этот «счастливый» момент не было дома, иначе бы они и его похитили, а может быть и убили бы… Они походили, поискали, никого не нашли и ушли, оставив на кухне свои следы.

— Красный, освободи его! — начальником распорядился Сенцов, собираясь уходить отсюда и идти в соседний дом.

— Зачем? — не понял Красный.

— Мы ошиблись домом! — ответил Сенцов. — Давай, Красный, шевелись, время не резиновое!

— Чёрт… — досадливо буркнул Красный, вынужденный освободить Шапкина и извиниться за нападение. — Извините… мы перепутали вас с Мухановым…

— Ну и натоптали же вы мне здесь! — фыркнул Шапкин, неуклюже встав с пола и усевшись на стул. — Хоть бы ноги вытирали… Милиция, чёрт вас дери с вашей милицией!

— Это не мы натоптали! Это они натоптали! — быстро сказал Сенцов, желая, как можно скорее покинуть дом Шапкина и отправиться к Муханову. Стыдно всё-таки, за вторжение…

— Кто? — удивился Шапкин, потирая свои руки.

— Те, кто похитил вашего соседа Муханова! — объяснил Сенцов. — Они тоже ошиблись домом и попали к вам! Вам ещё повезло, что вы уходили — иначе бы они похитили вас, а может быть и убили!

— Ох, господи, господи… — застонал от страха Шапкин и даже схватился за голову. — Только переехал… господи… за что?

— Так что, вы привесьте «А» назад, — посоветовал Красный. — А мы у вас ещё задержимся — надо снять слепки следов!

— «Отлично»! — угрюмо буркнул Шапкин, который абсолютно не был рад таким «гостям», как Сенцов и Красный. — Вы только скажите, кто мне новую собаку купит? Знаете, сколько я за моего Киллера отдал?

— Жив ваш «пушистик»! — буркнул Красный. — Это — дротик со снотворным, и ваш любимец просто впал в глубокий и здоровый сон!

— Хоть на том спасибо! — вздохнул Шапкин и тут же сварливо осведомился:

— Вы надолго?

— Часик! — жизнеутверждающе пропел Красный. — Я эксперта вызвал, сейчас, он быстренько приедет, сфоткает следы и мы исчезнем!

— Поскорее бы! — фыркнул Шапкин, сморщив нос. — У меня уборки — непочатые края!

— А вот и я! — раздалось со стороны двери, Сенцов и Красный обернулись и увидели Репейника.

— Привет! — весело поздоровался Репейник и шагнул на кухню. — Ну и грязища! — оценил он, увидав следы. — Муханов? — Репейник кивнул в сторону Шапкина, который всё сидел на стуле и охал.

— Нет, это Шапкин, — покачал головой Красный. — У него тут «А» отпала, и мы подумали, что это — дом Муханова.

— Любопытно… — пробормотал Репейник. — Зачем натоптали-то в чужом доме? И собаку чужую усыпили? Вы что? Кстати, я — эксперт! — представился он Шапкину.

— Это не мы натоптали, а похитители Муханова! — выпалил Красный. — Они тоже домом ошиблсь!

— Вы случайно джек-поты не срываете? — осведомился у Шапкина Репейник.

— Нет, а что? — удивился Шапкин.

— Вы чудом остались в живых, гражданин! — весело сообщил Репейник. — Вас могли пристрелить! Вы не расстраивайтесь, мы вам мешать не будем — часик побудем и уйдём!

С этими словами Репейник выхватил из внутреннего кармана мобильный телефон неновой модели, но Сенцов знал, что это не телефон, а игрек-сканер. Он отсканирует им следы и все отпечатки, передаст в базу данных… и всё станет ясно. Дай бог, чтобы всё стало ясно.

— О, Репейник, кстати, вот вещдоки! Они тут лопали! — Красный протянул Репейнику свой пакет с объедками похитителей, Репейник хмыкнул, хотел взять, но вмешался Шапкин.

— Простите, — пробормотал он со свего стула. — Это я ел… Я только вселился в этот дом… Холодильник ещё не подключил даже… Купил себе в магазине перекус… Мурке, вот, «китикет» притащил… — кивнул он на тот пакет, который выронил, когда Сенцов и Красный скрутили его.

Репейник, не спеша, приблизился к пакету, который валялся на полу, и достал из кармана шариковую ручку. С помощью ручки раскрыв пакет, он увидел, что там нет ничего, кроме двух упаковок кошачьего корма — с курицей и с рыбой.

— Ага! — кивнул Репейник, отстал от пакета и вернулся к следам. — Сразу скажу, гражданин Шапкин: по вашей кухне походили в берцах!

— Я очень рад… — уныло вздохнул Шапкин.

— Чёрт возьми… — проворчал Красный, недовольный тем, что не прошли его вещдоки. — Давай, Репейник, завязывай со следами и пошли к Муханову!

— Не копошись, брат! — хохотнул Репейник. — Я уже закончил! Извините, пожалуйста, гражданин Шапкин, до свидания, мы пошли! Кстати, дротик уберите — и ваш пёс проснётся!

— А-а… — приподнялся со стула Шапкин, желая выяснить, не будут ли на него больше нападать, похищать, убивать и так далее.

— Вы не беспокойтесь, — заверил его Красный. — К вам больше никто не пристанет — вы только «А» привесьте назад!

— Я привешу… — булькнул Шапкин. — Чёрт подери… теперь не наубираешься…