Туристы. О путешествиях во времени

Глава 206 Нулевой цикл

Репейник и доктор Барсук работали. Они впервые сидели в пробойной за общим столом, высчитывая параметры деосцилляционных колебаний. За их работой неотрывно наблюдал шеф, который уже разработал и утвердил план победы над Эрихом Траурихлигеном. Единственный способ избавиться от этого проклятого захватчика — сделать нулевой цикл, вернув точку нормохроноса на год назад, когда Теплицкий ещё не нашёл «брахмаширас». Но загвоздка состояла в том, что с нулевым циклом оп лишится бесценной техлогии трансхронов, и опыта борьбы с хронотуристами. Шеф не мог этим пожертвовать, и поэтому — обязал Репейника в паре с доктором Барсуком ввести Базу в режим деосцилляции.

— Встряхнёт жёстко! — предупредил доктор Барсук, оторвавшись от расчётов и многозначительно взглянув на шефа. — Нам всем нужно будет в бессбойный бокс спуститься, чтобы не раствориться в завихрении континуума!

— Хорошо, — согласился шеф, и повернул к Репейнику своё суровое лицо. — Репейник, я надеюсь, твой бессбойный бокс выдержит?

Репейник почувствовал, как его спину облил холодный пот. Он не был уверен в надёжности своих бессбойных боксов… Но не скажет же он об этом шефу!!

— Ага, — кивнул Репейник, стараясь придать своему голосу генеральскую сталь. — Я тут ещё одно открытие сделал — это насчёт сохранения наших личных воспоминаний, — он открыл ящик стола и вытащил небольшую коробку, открыл её, и шеф увидел в ней магниты — небольшие, вроде магнитиков на холодильник. — Я разгадал секрет Траурихлигена, как он обманул «вышибалку», — серьёзно сказал он, стараясь скрыть, насколько он горд собой. — Нужно прицепить их на затылок — турист так сделал себе и старлеевой Кате. Барсук, вы тоже должны это сделать! — настоял Репейник, протянув толстом учёному один магнит.

— Спасибо! — доктор Барсук охотно схватил с ладони Репейника магнит и приладил его к себе на затылок. Он был рад, что оп решил сохранить ему память и оставить на Базе, а не выбросить обратно, в бомжатник, где он жил до того момента, когда Теплицкий решил пробросить туриста. Как учёный, он хотел научной работы, а не унизительных вшей, отупляющей краденой мивины и вечно пьяных соседей по заброшенному дому, от которых его тошнило.

— Итак, мы выполним откат точки нормохроноса на год назад, — быстро заговорил он, проверяя, хорошо ли держится магнит. — А наш с вами атолл введём в режим низкоамплитудных деосцилляционных колебаний, вырвав его из нормального временного среза, в отдельный срез, а потом — наложим этот отдельный срез на точку нормохроноса, совместив их с точностью до одной десятитысячной секунды! Таким образом мы сохраним для нашей с вами точки пространства прожитый год, память за этот год и все сделанные технические достижения! Всё, я закончил расчёты, мы с моим уважаемым коллегой Репейником готовы к запуску нашего деосциллятора! Верно, коллега?

— Верно, — нехотя кивнул Репейник, мысленно признав себя лосем, самшитом и слизнем за то, что не верил в деосциллятор, и согласившись, что Траурихлиген умнее его… даже этот толстый жующий Барсук — и тот умнее его, а он — твердолобый консерватор, тяжёлый на подъём…

Закончив работу на своём игрек-ноуте, Репейник включил игрек-принтер, который, псикнув, быстро распечатал ему два условно настоящих документа.

— Я придумал, каким образом мы устроим нулевой цикл, — сказал он, одной рукой прицепив на свой затылок магнит, а другой — взяв глянцевитые листы с голограммами, подтверждающими их подлинность, как документов. — Наши бравые ребята проникнут в администрацию города Докучаевск и подложат мои «куклы» вместо разрешения Теплицкого на строительства его гипермаркета. Всё, идёмте, пора ознакомить их с новым заданием!

— Я с вами! — доктор Барсук решил напроситься, но шеф ему строго приказал:

— Барсук, спускайтесь в бессбойный бокс!

— Ну, вот, я так и знал, что не часть команды, а зек! — канючливо проныл доктор Барсук. — Знаете, как мне неприятно?

— Барсук, не ной, а? — пробурчал Репейник, задержавшись на пороге. — В клетку вас никто не садит — значит, вы свободны! Идите в бокс, не задерживайте операцию!

— Угу, — невесело кивнул Барсук и утащился к лифтам, чтобы спуститься на нижния ярус Базы.

Красный с ужасом смотрел на большой экран в кают-компании и видел, как Константин Сенцов без парашюта падает в объятый пламенем хаос городских руин, сгорает в страшном огне и погибает с Катиным именем на устах…

— Он… погиб… — пролепетал он, повернув к товарищам своё бледное, перекошенное диким страхом лицо. — Старлея больше нет… Звонящая, Теплицкий его сбил…

Звонящая стояла в страшном ступоре, не в силах оторвать глаз от экрана, на ктором появилась жуткая паучья машина Траурихлигена, дала ещё один смертоносный залп, зацепив улетающий вертолёт олигарха, и он, поражённый адским огнём, на миг завис в воздухе… Лопасти его мгновенно замерли, отрываясь от корпуса, оторвался и хвост, потом — сам ветолёт распался на части, падая с почерневших от пепла небес на пылающую землю, а из развалившейся кабины выпадали голые кости всех поссажиров…

— Теплицкий тоже крякнул… — прошептал около неё Бисмарк, который, обычно, громко кричал, а сейчас — испуганно шептал впервые в жизни…

Звонящая собрала всю силу своей стальной воли, чтобы спрятать душившие её горькие слёзы. Стоя посреди кают-компании, перед большим экраном, она ощутила себя маленькой безвольной пешкой в глобальной игре мирового злодея. Она поверила проклятому Траурихлигену, решив, что он — непонятый гений, спасает мир от войны, а по-настоящему он просто чудовище, которое прёт по трупам, лишь бы заполучить мировое господство в свои грязные лапы!

Громкие шаги со стороны двери отвлекли её от мрачных мыслей, заставив повернуться и посмотреть. В кают-компанию, буквально, залетел Репейник, лицо которого похудело так, что стало напоминать череп… Улыбающийся череп, потому что на лице Репейника, действиельно, висела нездоровая улыбка до ушей.

— Девочки, не плачьте! — заявил Репейник таким весёлым голосом, словно бы Сенцов не погиб в огне, а пошёл в цирк, на клоунов смотреть. — Поверьте мне, Старлей не пострадает!

— Да? — не поверила Звонящая, прищурив левый глаз. — Ты что, изобрёл свою рекавер-среду?

— Мы с Репейником решили, что остановить Траурихлигена нам поможет только нулевой цикл! — сказал шеф, выдвинувшись из-за спины Репейника. — Вы должны будете отправиться в недалёкое прошлое и не позволить Теплицкому обнаружить бункер Траурихлигена!

— Мы должны будем уничтожить Теплицкого? — уточнила задание Звонящая, готовая уничтожить кого угодно, лишь бы совершить спасительный для нормохроноса нулевой цикл и избавить от Траурихлигена прежде всего, себя.

— Нет, нет! — спокойно возразил шеф. — Никого уничтожать нельзя, и мы не будем этого делать. Суть вашего задания конструктивна: поменять разрешение на строительство гипермаркета Теплицкого на то, которое приготовил Репейник.

— Я уже напечатал новую бумагу: разрешение Теплицкому строить гипермаркет… в другом районе! — громко объявил Репейник, размахивая двумя белыми листами. — Вам надо только пробраться в горисполком и поменять старое разрешение на новое! И, вот ещё! — Репейник один лист отдал Звонящей, а вторым продалжал махать. — Условно настоящее решение о присвоении той развалюхе над бункером статуса памятника архитектуры! Тогда её никто не тронет, и ничего строить на её месте не будет! Его вы тоже в исполкоме оставите и — сразу назад!

Звонящая взяла у Репейника и второй лист, прочитала и согласилась: да, если разрушающийся старый дом не получит статус памятника — его всё равно разрушат, если не Теплицкий, то кто-нибудь другой. А от такой находки, как «брахмаширас» ничего хорошего ждать не следует.

— Скажи-ка товарищам, Репейник, — серьёзно потребовал шеф. — Каим образом, после того, как пройдёт нулевой цикл — мы избежим отката во времени, и оп сохранит все технические достижения и навыки борьбы с хроностуристами, которые мы получили во время борьбы с Траурихлигеном?

— Я введу Базу в режим деосцилляции, и нулевой цикл её не затронет! — хвастливо пообещал Репейник. — У нас останется и трансхрон, и деосциллятор, и магнитная защита, и естественно, наш бесценный опыт!

— Слышь, умник: не взорвётся? — мрачным голосом осведомился Бисмарк, одарив Репейника убийственно недоверчивым взглядом через левое плечо.

— Ты меня достал своими взрывами! — обиделся Репейник. — Ты, Бисмарк, вообще не знаешь, что такое режим деосцилляции!

— Его Траурихлиген научил! — ехидным голосом заметил Красный. — Сам бы он не догадался!

— Нет, ему Барсук подсказал! — уточнила Звонящая, свирепо сдвигая брови. — Ну, как, Репейник, существует деосциллятор, или нет?

— Ребята, пожалуйте во флип-отсек! — громко пригласил Репейник для того, чтобы оборвать этот неприятный разговор. Да, он долго не верил в деосциллятор, и не изобретал его, ну и что теперь? Репейник уже признал себя за это лосем… Чего они снова к нему лезут?

— Та идём мы уже, Репейник, не плачь! — хихикнул Красный. — Вот это Старлей удивится, когда мы вернёмся, а он живой!

Флип-отсек, словно бы, перевернулся вверх тормашками — временной коридор скрутил его в бараний рог, стирая чёткие линии приборов, заглушая яркий белый свет. Перегрузок в нём почти что не было — Репейник успел усовершенствовать свой трансхрон по примеру трансхрона всё того же Траурихлигена, и путешествие во времени можно было теперь с успехом называть «круизом». По команде Репейника они втроём одновременно сделали шаг вперёд и оказались в тёмном чиновничьем кабинете. За прикрытым жалюзи окном висела сизая пасмурная ночь, и кабинет был пуст и тих.

— Мы на месте! — сухо сообщила Звонящая в игрек-передатчик, изо всех сил убеждая себя в том, что просто борется с очередным преступником, которых она уже тысячи победила… Изо всех сил стараясь не думать о том, что она всё равно любит Эриха, каким бы чудовищем он ни был…

— Начало операции! — скомандовал ей через игрек-передатчик шеф, и Звонящая буднично ответила:

— Есть!

По сравнению с другими миссиями Опа, эту можно было считать простой и лёгкой. Никакой стрельбы, погонь, драк — Звонящая просто отомкнула ящик чиновничьего стола условно настоящим ключом, вытащила кожаную папку, отыскала в ней подписанный и заверенный документ, который позволил сумбурному олигарху снести старый дом и построить на его месте свой гипермаркет. Теплицкий решил назвать гипермаркет «Толстопуз» — название тоже было прописано в разрешении… Однако «Толстопуз» так и не появился на карте Донецка — вместо него суждено было появиться Эриху Траурихлигену. Звонящая вытащила эту бумагу из папки и отдала Красному, а на её место положила точно такую же бумагу — так же подписанную и заверенную, только место для строительства оказалось отодвинуто на полкиломертра — из застроенного жилого квартала на ничем не занятый пустырь, где испокон века росли только бурьяны, жили бездомные собаки да крутились бомжи и бандиты. Гипермаркету Теплицкого на пустыре будет куда лучше — не надо будет перестраивать шоссе, стоянку можно будет сделать любой ширины, выкопать любые подземные гаражи, на пустыре много незанятого места… а к тому же — благоустройство дикой территории. А самое главное — под пустырём ничего нет — ни бункеров, ни даже водопровода. Красный свернул переданную ему бумагу в четверо и спрятал во внутренний карман куртки — потом отдаст шефу, чтобы санкционировать её уничтожение. Убедившись, что условно настоящий документ ничем не отличается от оригинального, Звонящая положила сверху вторую бумагу Репейника — в которой хилая постройка над бункером Траурихлигена объявлялась памятником архитектуры, затем она закрыла папку, вернула её на место и замкнула ящик так, как он был замкнут тем чиновником, который сидел в этом кабинете. Всё, на этом задание закончилось: Теплицкий никогда не начнёт стройку над бункером, не найдёт его, не загорится сумасшежшей идеей включить «брахмаширас» и не притащит из прошлого Эриха Траурихлигена. Не начнёт эту стройку и кто-либо другой: старый дом теперь не подлежит сносу, он подлежит только ремонту и сохранению, и простоит ещё много-много лет…

— Репейник, задание выполнено! — негромко сказала Звонящая в микрофон игрек-связи. — Включай обратный проброс!

— Окей! — весело ответил ей Репейник, и флиппер на руке Звонящей громко пискнул, запустив трансхрон на возвращение.

Первое, что попалось на глаза после того, как был завершён обратный проброс — это мельтешащий, навязчивый Репейник. Он бродил едва ли не по всей кают-компании — наверное, нервничал так сильно, что не мог заставить себя сидеть на одном месте.

— Супер, ребята, вы прекрасно справились! — тут же затараторил Репейник, едва побеждая свою навязчивую улыбку до ушей. — Глядите!

Репейник подвинулся в сторонку и показал большой экран, на котором раскинулась центральная площадь города Докучаевск. Ухоженные клумбы, аллеи, фонтан, голуби, клюющие крошки, люди гуляют… Всё, как и раньше, до того, как по городу походил «брахмаширас», а на рекламном щите, в сторонке у шоссе — изображены красочные фрукты, румяная курица-гриль, две бутылки шипучих напитков и яркая надпись: «Гипермаркет «ТОЛСТопУЗ»! Спешите, скоро открытие! Покупателям скидки!».

— А где Старлей? — осведомилась Звонящая, оглядев кают-компанию и нигде не увидев Сенцова.

— Попал Старлей, — вздохнул Репейник, теребя в руках какую-то папку столетней давности, пыльную такую, ободранную. — Старлея не было на Базе, когда прошёл нулевой цикл, и после того, как вы поменяли бумаги — он вернулся к тому состоянию, в котором он был на тот момент, когда Теплицкому выдавали разрешение на строительство гипермаркета…

— То есть, он сейчас — забацанный обормот безмозглый! — разочаровался Красный и с досадой хлопнул себя кулаком по коленке. — Чёрт с тобой, Репейник, чего ты не телепортировал его сюда?? Он же наш брат, в конце-то концов!

— Красный, он жив! — огрызнулся Репейник, шваркнув свою запылённую папку на столик из железа и стекла, от чего в воздух взлетело пыльное облако. — И что это за слово у тебя такое — «телепортировал»? Я тебе околонаучную фантастику не рекомендую ни читать, ни смотреть — ты впечатлительный! Я мог только зачерпнуть Старлея хронокоридором… но не успел… И, кстати, забацанность его — не навсегда и вполне излечима. Когда он нам понадобится — я запхаю его на реколлектор! Кстати, братья, небольшие хроносбойчики, всё-таки, есть… — негромко пробормотал он, переступая с ноги на ногу. — Я, вот, папку нашёл, которая у меня ещё в лохматом году запропастилась, я её, кажется, даже выкидывал… а сейчас, вот, в стол полез, а она там сверху болтается! Вы только шефу не сболтните, а то я боюсь…

— Эх ты, хроносбойщик, — вздохнула Звонящая, кажется, с сожалением… Наверное, потому что придётся вновь вламываться в сенцовскую квартиру, хватать хозяина за жабры и волоком тащить на реколлектор, затыкая уши, ведь Сенцов будет орать…

Больше она ничего сказать не успела, потому что в кают-компанию зашёл шеф. Он был не один — за ним, довольно улыбаясь, катился толстый Барсук, а в его пухлой руке был полиэтиленвый пакет, наполенный пирожными: трубочками с кремом.

— Как вы видите, наш с уважаемым коллегой Репейником, не знаю, как его по отчеству, деосциллятор работает, как часы! — довольным голосом заявил Барсук, откусывая от трубочки большие куски. Его пухлые, круглые щёки оказались перемазаны кремом, и он облизывал губы, стараясь съесть его весь, без остатка. — Можете поздравить нас с научно-технической победой!

— Поздравляю! — изрекла Звонящая сухим голосом, изо всех сил подавляя поднимющуюся тошноту. Она перенервничала за всё это время, и её организм требует хорошего отдыха. На Сейшелах. Она туда обязательно поедет, как только шеф даст отбой.

— А я поздравляю всех вас с проделанной работой! — произнёс шеф, тоже улыбаясь. — Вы, как всегда, спасли мир, и я уже повысил каждого из вас на одно звание!

— Надо же, Звонящая генералом стала! — тихонько прокомментировал Красный. — Первая в мире женщина-генерал…

— Цыц! — цыкнула на него Звонящая… Что-то не в духе она — кислая какая-то и злобная одновременно… неужели, не рада??

— Я дам всем месяц отпуска, — щедро пообещал шеф. — Но у меня для вас последнее задание!