Туристы. О путешествиях во времени

Глава 180 Несчастный случай

— О, братва, новость! — бодрым голосом сообщил Репейник, который по своему обыкновению каждое утро копался в игрек-нете в поисках этих самых новостей.

— Какая? — удивился Красный, отвлёкся от джойстика и тут же сдул десятый уровень игры «Вольфенштайн». — Чёрт… — угрюмо протарахтел он, отключив игрушку, а Репейник, хохотнув, продолжал:

— Степан Селезнев заявил о пропаже жены! — «обрадовал» Репейник, не отрываясь от экрана своего нового компьютера, на ктором светилась милицейская база, скачанная через игрек-нет. — Екатерина Селезнева пропала вчера!

— Селезнева? — уточнил Красный. — Да это же — наша туристка!

— Она! — кивнул Репейник и тут же поправил Красного:

— Бывшая туристка! — поправил Репейник, гордясь тем, что разгадал одну из тайн мироздания и научился снимать остаточные следы. — Я освободил её от следа и отправил восвояси!

— И чего она пропала-то? — осведомился Бисмарк, который сидел в самом мягком кресле, ничего особенного не делал, а только доедал чипсы из пачки Репейника.

— А, с работы за хлебом зашла, домой притащилась и — ёк! — пожал плечами Репейник. — Селезнев так в заяве накатал!

— Так не бывает, чтобы просто — ёк! — не поверил Красный, забыл проигранную игру и принялся играть в сыщика. — У неё враги были? — осведомился он тоном Эркюля Пуаро.

— А это надо у Старлея спросить! — пробормотал Репейник, бесцельно водя мышкою по коврику.

— А Старлей где? — уточнил Красный.

— А, в Лас-Вегасе! — с долей зависти ответил Репейник. — Ему шеф ещё две недели к отпуску подогнал, вот он и отвисает!

— Звякни-ка ему в Лас-Вегас! — серьёзным голосом сказал Красный, усевшись на стол, где у Репейника жили в аквариумах золотые рыбки. — Не нравится мне это!

— Думаешь, он её с собой утащил? — осведомился Репейник, которому пришлось открыть новую пачку чипсов, потому что старую дочиста выел Бисмарк.

— Кто? Наш киселёк?? — расхохотался Бисмарк, протянул ручищу и выхватил целую пригоршню чипсов у Рпейника из новой пачки.

— Объедают… — начал, было протестовать Репейник, но Красный перебил его своей настойчивой просьбой:

— Звякни, звякни!

— Ну, ладно! — согласился Репейник, оставил чипсы на прожорливую милость Бисмарка и включил игрек-передатчик.

Сенцов что-то долго не отвечал, Репейник уже елозил руками по столу, когда на экран передатчика выплыло его загорелое, потолстевшее лицо.

— Да ты, брат, лихой гусар! — весело сказал Репейник Сенцову, едва Константин сытым голосом выдал слово «Алё».

Сенцов сейчас сидел в своём номере «люкс», на террасе, возле собственного бассейна, загорал под жарким солнышком и пил ледяной свежевыжатый сок из апельсинов.

— Что? — не понял Сенцов, зашевелившись в шезлонге. — Какой гусар?

— А кто туристку Селезневу у мужа в Лас-Вегас утащил? — Репейник подмигнул левым глазом и уставился в экран передатчика, пристально следя за реакцией Константина.

Сенцов же выразил полное недоумение (или это он притворился??).

— Что? Кого? — перепугался он и даже разлил фреш себе на плавки. — Чёрт… — заскрежетал Константин стряхивая оранжевые капли на сверкающий чистотою пол.

— Катю, Катю! — встрял Красный, отпихнув Рпейника от передатчика.

— А с чего это ты взял, что я её утащил? — осведомился Сенцов, отставив стакан фреша на низкий стеклянный столик.

— А почему муж её заяву накатал?? — крикнул в ответ Репейник и взял с тарелки бутерброд.

— Что? — Сенцов аж подпрыгнул, от чего его шезлонг затрясся, затрещал и едва не сложился пополам. — Какую заяву??

— Ну, ты дундук! — фыркнул Репейник и чуть не плюнул. — Она пропала!

— Кто пропала?? — выдавил Сенцов, бледнея и цепляясь за подлокотник шезлонга похолодевшими пальцами свободной от передатчика руки. — Катя??

— Вылез из пупка! — прокомментировал Красный.

— Катя, Катя! — настоял Репейник и тут же задал вопрос:

— И что ты об этом знаешь?

— Ничего… — ошалело выдохнул Сенцов, чувствуя, как номер люкс с собственным бассейном вокруг него превращается в тёмный, душный каземат, вонючий, кишащий крысами…

— Ничего? — переспросил Репейник, как будто бы, он плохо слышит или тупой, как пень.

— Ничего! — едва ли, не крикнул Константин.

— Ну, тогда дуй на Базу — она пропала! — рыкнул Репейник и отключил игрек-связь.

Ну и дурень Сенцов! Видел Катю в последний раз чёрт-те когда, да ещё и влез Репейник! Проклятый Лас-Вегас засосал его с покрышкой, Сенцов абсолютно забыл про реальность… Он ни разу не глянул игрек-почту, ни разу не включил игрек-спутник, пока просаживал тут апокалиптические деньги на всякую собачью чушь… и ни разу не посмотрел на Катю… И тут Катя пропала. А Сенцов — в своём репертуаре: Сенцов пробыковал! Так у него под носом начнётся атомная война, а он и войну пробыкует…

Выскочив из шезлонга, как ошпаренный, Константин в судорожном порядке принялся собирать свои вещи. Пихал их в чемоданы, уминая едва ли, не ногами… Чёрт, сколько же много у него вещей — прямо, как у дурацкой киноактрисы, которая, собираясь за город на пару дней, тащит за собою едва ли, не полдома. И зачем он вообще покупал все эти сувениры?? Оглядев багаж, Константин понял, что в его три чемодана не вмещаются пёстрые флажки, сувенирные карты в количестве восьми колод, керамическая бутылка текилы ручной работы, сомбреро, плавки с изображением Рональда Макдональда, поющая фигурка Майкла Джексона, резиновый пончик, который выглядит, как настоящий, и целая россыпь разнообразных магнитиков на холодильник.

— Да пропадите вы пропадом! — разозлился на все эти бесполезные вещи Сенцов, похватал чемоданы и бегом покинул номер, оставив их валяться на кровати в хаотичном беспорядке.

Выскочив из коридора на лестничную клетку, Константин едва не сшиб с ног полнотелую горничную, которая небыстро двигалась, везя перед собою тележку, наполненную тряпками, щётками, швабрами, вёдрами…

— Простите… — пробормотал на бегу Сенцов, а горничная почему-то застопорилась и принялась верещать каким-то нездоровым тонким голоском, перемешанным с «петухами».

Сенцов уже был около лифта. Вдавив пальцем крупную кнопку зелёного цвета, он принялся ждать, случайно глянул на себя и понял, что скакал по коридору в одних плавках, с чемоданами и облитый фрешем…

— Блин! — злобно плюнул Сенцов прямо на красный ковёр, которым были покрыты полы, и угрюмо поплёлся назад, в номер, чтобы натянуть на себя любую одежду, которую вытянет из чемоданов… А то они, чего доброго, вызовут по сенцовскую душу полицию и психушку…

Сенцов недолго занимал себя выбором туалета: за пять минут натащил на своё дрожащее тело строгие чёрные брюки от английского смокинга и яркую пляжную рубашку белого цвета, с рисунком в виде множества мелких красных клубничек. Не замечая, что правый кармал брюк вывернут наизнанку и свисает белым «заячьим ухом», Константин во второй раз захватил в кулаки свои чемоданы, выпрыгнул за дверь номера и загалопировал по коридору, желая быстрее добраться до своей игрек-тачки.

На дорогу от парковки до пробойной Репейника обыкновенный человек, шагая не спеша, потратит ровно двадцать две минуты. Сенцов это время никогда не засекал — ему сказал об этом сам Репейник, имеющий технократическую привычку всё и вся измерять приборами. На этот раз Константин преодолел это расстояние за шесть минут и одну секунду — скакал бешеным рысаком, как не скакал никогда, даже догоняя премию…

— Шесть минут, одна секунда! — такими словами встретил Константина Репейник, когда тот, безумно отдуваясь и вращая глазами, возник на пороге пробойной и пытался, сквозь одышку, выдавить: «Привет».

— Где Катя?? — наконец-то, одышка слегка ослабла, и Константину удалось выкрикнуть бешеным голосом.

— Ну и видок у тебя! — укоризненно покачал головою Репейник, оценивая брюки и рубашку Сенцова. — Карман торчит… Ты что?

— Где Катя?? — повторил Сенцов, которому с колокольни наплевать было на тот карман — пусть хоть сгорит тот карман, ведь главное сейчас — найти Катю.

— Та, успокойся ты! — прикрикнул на Сенцова Репейник. — Ты сейчас похож на маньяка — как тебя только полиция не замела??

— Чёрт с твоими маньяками! — огрызнулся Сенцов, натужно дыша ртом и стискивая кулаки, готовый со злости засветить Репейнику фингал. — Ты мне Катю ищи, а не болтай, как попугай недорезанный!

— Та, не копошись ты! Я нашёл её! — торжественно объявил Репейник, а внутри Сенцова всё болезненно сжалось: он мог найти Катю, где угодно, даже убитую, сброшенную в канализационный коллектор…

— Где? — выдавил из себя Константин, и его голосок тут же стал слаб и робок, словно мышиный.

— Она вне времени! — заявил Репейник, не отрываясь от своих мониторов. — Флипнула и никуда не пробросилась, потому что нет осцилляции!

— Зачерпнуть сможешь? — осведомился Сенцов, душа которого смогла выглянуть из пяток, ведь есть шанс на то, что Катя осталась в живых.

— Попробую, — согласился Репейник, и тут же потребовал от Сенцова:

— Давай, Старлей, её точную антропометрию! А то я, может быть, и не её нашёл!

Сенцов замялся. Раньше он наизусть знал Катину антропометрию. Потому что она каждый божий день измеряла себя и горестно отчитывалась за каждый прибавленный миллиметр… Дай только бог памяти, и Константин сможет её спасти…

— Антропометрию говори! — настаивал по мозгам Репейник, мешая Сенцову сосредоточиться. — А то потеряется сейчас!

— Ну, рост сто шестьдесят семь, — пробулькал Константин, шаркая по полу пляжными вьетнамками. — Вес… кажется, пятьдесят два…

Да, пятьдесят два килограмма — это был идеал веса, который пыталась поддерживать в себе Катя. Константин точно вспомнил, что Катя «казнила» конфеты и вафли, когда обнаруживала на весах пятьдесят два с половиной… Сенцов бухтел Репейнику остальные Катины параметры, какие помнил, а Репейник — бодро щёлкал клавишами и, наконец, заявил:

— Отличненько! — и потянулся, откинувшись на спинку кресла.

— Это — Катя? — с надеждой спросил Сенцов, стараясь не выдавать ехидному Репейнику своих переживаний.

— Катя, Катя! — бодро согласислся тот. — Я зачерпнул её коридором… Только не мешай мне, Старлей!

Сенцов утих и молча уставился на монитор через тощее плечо Репейника. На мониторе он видел Катю — она словно бы висела в толще воды, бессильно покачиваясь в каком-то пегом тумане, и не шевелила ни рукой, ни ногой. Катины глаза были закрыты, а дышит она, или нет — Сенцов не мог понять из-за тумана и недостаточного качества видео. Неизвестно, сколько она провела вне времени… Интересно, она ещё живая?

— Живая! — неожиданно для Сенцова Репейник ответил на его немой вопрос, и Константин невольно подумал: а не изобрёл ли Репейник игрек-гаджет для чтения мыслей?

— Внимание, Стралей, я её перемещаю! — сообщил Репейник и нажал красную кнопку на пульте управления трансхроном.

Сенцов, словно зачарованный, вперился в толстое бронированное стекло, которым Репейник отгородил свою «Пробойную» от бессбойного отсека номер два, и увидел, как заработал трансхрон. Два излучателя на флиппере создали белое аморфное облачко, которое начало расти, достигло размеров автомобиля, завихрилось, словно небольшой смерчик. В центре смерчика возникла тёмная точка, она всё приближалась, словно бы двигалась откуда-то издалека, и, наконец, приняла знакомые очертания: Катя выплыла из неизвестности и повисла над блестящей платфомой, окружённая светящимися, кружащимися облаками.

— Отключаю! — сам себе сказал Репейник и дёрнул крупный зелёный рычаг.

Где-то что-то щёлкнуло, пол под Сенцовым словно бы вздрогнул. Светящиеся облачка прекратили кружиться, утратили свечение и растворились, выпустив Катю. Катя свалилась на платформу флиппера безжизненным мешочком, и Сенцов рванул прочь из бокса, чтобы как-то помочь ей. бух! — его лоб встретил переборку, а Репейник за компьютером коротко хохотнул и осведомился:

— Больно?

— Пусти меня к ней! — рыкнул Сенцов и стукнул в переборку кулаком.

— Придержи коней! — осадил его Репейник, не отрывая взгляд от мониторов. — Туда нельзя без скафандра! На ней — атипичный след, и будет борода, если ты его тоже схватишь!

— Но… как… Как же — она так и будет лежать там?? — забулькал Сенцов и возмущённо замахал руками… А вдруг Кате уже нужна реанимация??

— Остынь! — тут же посоветовал Сенцову Репейник, и его острый палец указал на толстое бронированное окно. — Сейчас, её заберут! И где такое было, чтобы у меня на флиппере туристы лежали? Смотри!

Сенцов уставился в окно и увидел, как к вяло ворочающейся Кате спешат две фигуры в оранжевых скафандрах повышенной защиты. Это были Красный и Бисмарк, они проворно подхватили Катю с платформы и куда-то понесли.

— Куда они её? — осведомился Сенцов, глупо пялясь в экран, который показывал лишь безликий пустой флиппер.

— В бессбойный бокс! — торжественно объявил Репейник, запустив удивительно тощую руку в пачку чипсов и выволок чуть ли не десяток, тут же отправив все чипсы в рот. А на фальшивом подоконнике у него ещё две пачки лежат — он их слопает за сегодняшний вечер.

— Но… — попытался возразить Сенцов, который сам просидел в бессбойном боксе, и не желал сидеть в нём и врагу.

— А как же, батенька, вы хотели? — ехидненько пропел Репейник, жуя. — Я должен изучить её феномен, выяснить, почему она до сих пор нехрональна, и вернуть её в нормохронос! А если она не будет находиться в бессбойном боксе — с ней может опять произойти казус!

— Можно её увидеть? — попросил Сенцов, отвернувшись от скучного экрана.

— Ни в коем случае! — замахал руками Репейник и даже раскидал свои чипсы по полу. — Туристка должна быть изолирована до тех пор, пока она — туристка! Ясно?

— Да она в твоём бессбойном боксе с ума сойдёт! — запротестовал Сенцов, который отлично помнил, что в бессбойном боксе Репейника есть только подставка для цветов и голый, твёрдый, холодный бетонный пол… — Что там за мебель?? Подставка для цветов?

— Две! — выпалил Репейник.

— Да хоть десять! — взвился Сенцов и даже подпрыгнул от негодования. — Это — не мебель для человека! Я сам там чуть не рехнулся! А Катя?

— Там она в безопасности! — отрезал Репейник. — А заходить к ней нельзя! Или хочешь заполучить неснимаемый атипичный след??

— Н-нет… — смутился Сенцов, который прекрасно знал, что значит — оказаться в чужом времени без возможности вернуться назад.

— Так вот, когда сниму — я очищу ей память, и она забудет, что сидела у меня в боксе! — тожественно объявил Репейник.

— Да она спятит раньше, чем ты поймёшь, что с ней! Я за два дня чуть не спятил! А Катя??

— Всё, Старлей! Твой отпуск продолжается! — решил отвязаться от Сенцова Репейник. — Она надёжно задраена, у меня в боксе ей ничего не грозит! А ты — лети в Лас-Вегас, развлекайся дальше!

— Не могу! — отказался от отпуска Сенцов почти что, со слезами. — Я должен помочь ей…

В любой другой момент Константин ускакал бы в отпуск на всех парах — подальше от туристов, Теплицких, фашистов, бандитов и прочих «радостей жизни»… Но сейчас — нет. Сейчас в беде Катя… Неизвестно вообще, что с ней сделали в проклятых катакомбах Траурихлигена, раз она до сих пор нехрональна… И что-то непонятное, что живёт под ложечкой, шепчет Константину неприятным голосом о том, что ему ещё не раз предстоит встретиться с Траурихлигеном и вступить с ним в бой…

— Не хочешь — как хочешь! — пожал плечами Репейник. — Только ты ей не поможешь — тут надо новую штуковину изобретать, а я пока и сам не знаю, что это будет!

— Деосциллятор… — внезапно вырвалось из Сенцова, и Сенцов сам испугался: как он смог такое выдать без личностного гибрида?? Или гибрид из него тоже не выгнали??

— Чего? — удивился Репейник и его глазки выползли на лоб из-под очков.

— Деосциллятор… — неуверенно повторил Сенцов и на минуту заглох. — У Траурихлигена был такой… Он мне что-то про него говорил… А я ляпнул…

— Деосциллятор невозможен! — громко возразил Репейник, покрутив пальцем у виска, дабы показать, что Сенцов спятил. — Я прочитал все миркинские бумажки и узнал, что деосциллятор невозможен!

— А?.. — булькнул Сенцов, желая сказать Репейнику о том, что Траурихлиген мог обмануть «вышибалку»… Константину очень не понравилось, как турист им сдался — как будко специально разыграл «спектакль».

— Бэ! — фыркнул Репейник. — Турист вышиблен! Что ты ещё хочешь??

— Репейник? — вдруг заговорил передатчик Репейника, и тот нехотя буркнул:

— Ну, чего?

— Это Красный… — пробормотали из передатчика таким голосом, словно бы тот Красный обнаружил где-то в лабиринтах Базы чёрную дыру. Сенцов даже испугался… А вот Репейник — тот невозмутимо жевал бутерброд и только проворчал:

— Красный, тебе что, делать нечего? Вы отвели туристку в бессбойный бокс?

— Да, отвели… — согласился Красный, не меняя своей пугающей Сенцова интонации. — Слушай, Репейник, ты этого, Новикова, сегодня из бокса выковыривал?

— Нет, — отозвался Репейник и тут же осведомился, отложив бутерброд:

— А что?

— Его там нет… — сообщил Красный, а Репейник подавился куском, который жевал, и кашляя, заорал в микрофон:

— Как это — нет?? Где он? Красный? Бисмарк??

— Не знаю… — пробормотал из передатчика Красный. — Вся его мивина на месте…

— Сколько порций?? — ошалело моргая, выдохнул Репейник, а Сенцов с диким ужасом видел, как по его перекошенному лицу разливается мертвенная бледность.

— Раз… два… три… четыре… — принялся считать Красный, и тут же выпалил:

— Семь!.. Э, Репейник, тебе не кажется, что тут что-то не так? — осторожно спросил он после недолгой паузы.

Репейник заглох с выпученными глазами, а вот в Сенцове вдруг «включился» дознаватель, позволив тому осознать, что пустота в бессбойном боксе и семь несъеденных порций мивины означает лишь то, что дезертир Новиков Василий пропал из бокса три дня назад… И, где он сейчас, знает лишь господь бог, а может быть, и он не знает…

— Репейник проворонил Новикова! — стальным голосом заявил Константин в освободившийся микрофон. — Давай, Красный, ищи улики! Я сейчас приду!

Сенцов топтался посреди бессбойного бокса и видел около себя осиротевшие подставки для цветов, миски с нетронутой мивиной и Красного с Бисмарком, которые ползали по полу на четвереньках, выискивая неизвестно, чьи следы. Сенцов и не подумал присоединиться к ним — он вдруг включил передатчик и связался с Репейником.

— Репейник! — Константин крикнул так, что Красный и Бисмарк прекратили ползать и повернули головы. — Спускайся сюда, в бокс, и сканер этот… свой захвати!

— Зачем? — спросил Репейник безжизненным голосом живого трупа.

— Будем эти… как их… молекулы хроносбойные искать! — выжал из себя Сенцов. — Мне кажется, Новикова во времени переместили!

— Из бессбойного бокса? — не поверил Репейник и, скорее всего, подпёр щеку кулаком. — Сразу видно, что ты профан в теории трансхронов! На то бессбойный бокс и бессбойный, что оттуда во времени переместить никого нельзя!

— А как по-твоему он оттуда исчез? — Сенцов и не думал сдаваться: в нём капитально проснулся дознаватель, и Константин жаждал действовать, как никогда.

— Ногами… — уныло протарахтел Репейник.

— Я уже пытался ногами! — возразил Сенцов и едва не наступил на руку ползающему Красному.

— Полегче, слонотоп! — обиделся тот, а Сенцов хладнокровно продолжал:

— У тебя там такая переборка, что и базукой не прошибёшь! Как он открыл её?

Поняв, что переупрямить Сенцова ему не удасться, Репейник горько вздохнул и нехотя согласился:

— Ладно, возьму твой сканер! Но учти: если там ничего не будет — будешь две недели наружные камеры менять!

— Хорошо! — ответил Сенцов с невозмутимостью эскадронного миноносца. Кто-то упрямый вдруг поселился внутри него, твердил, что Константин непременно окажется прав, Новиков проброшен… а Траурихлиген ещё появится, ведь избавиться от него далеко не просто…

— Ну, я здесь! — Репейник оказался в боксе минут через пять после того, как Сенцов позвал его. В правой руке его торчал вычурный прибор с ажурной антенной и тремя сенсорными дисплеями.

— Где тут сканировать? — угрюмо буркнул он, подпихнув ногой одну миску с мивиной.

— Та, всюду! — директорским тоном распорядился Сенцов, сам от себя этого не ожидав.

— Гибрид тебя попортил¸Старлей! — огрызнулся Репейник. — Ты становишься наглым! Ребята, ну, как, нашли чего-нибудь? — спросил он у Красного и Бисмарка, которые уже исползали весь пол, и теперь шарили по стенам.

— Шиш с дырой нашли! — прокряхтел Красный. — На полу — ни зги!

— Чёрт! — обиделся Репейник и включил сканер.

Сенцов молчал и лишь думал про себя: «Сканируй, сканируй, вот увидишь: я буду прав!». Репейник взмахнул своим сканером лишь однажды., и глаза его вылезли на лоб.

— Чего ты застрял, брат? — поинтересовался Красный, потому что Репейник застопорился посреди бокса со сканером в руках и не шевелился, даже не моргал.

— Увидел крысу! — пошутил Бисмарк.

«Нашёл!» — обрадовался про себя Сенцов.

— Да тут… — прошептал Репейник, обливаясь холодным потом. — Полно остаточных следов… Я даже не знаю, как вообще в моём бессбойном боксе смогли открыть коридор… да в него бы гиппопотама засосало, и жирафа… и Годзиллу… и целый зоопарк, чёрт подери!

— А… почему? — булькнул Красный. — Ты же сам говорил, что это — бессбойный бокс…

— По кочану! — сокрушённо проблеял Репейник, опустив сканер. — Я вообще, ничего не понимаю… Драйвер бы сразу понял! А я? — он почти что, плакал и уселся на пол около подставки для цветов.

— Ну, брат, ну ты же пробойщик… — подошёл к нему Красный. — А ты капустишься, как наш Старлей! Давай, брат, соберись!

— Легко тебе говорить! — отмахнулся Репейник и едва не хватил сканер о блестящий металлический пол. — Поползал тут и — в Лас-Вегас! А я? Без отдыху, без продыху!

— Пора выносить! — заключил Бисмарк, подошёл к рыдающему Репейнику и схватил его в охапку. — Пошли, брат, в медсанчасть!

— Нет, пусти меня! — вдруг ожил Репейник и начал вырываться. — Я придумал! — заявил он, когда Бисмарк разжал ручищи. — Мы притащим сюда доктора Барсука! Это он изобрёл все эти штуки — он и скажет, почему у меня в бессбойном боксе такая гадость!

— Видишь, как быстро придумал! — обрадовался Красный. — А ты плакал! Одно слово: голова!

— Давай, Старлей, займись! — предписал Сенцову Репейник, от депрессии которого не осталось и следа. — Только забей Барсука в наручники — а то ещё свинью подкинет!

— Угу… — пробурчал Сенцов, которому после сытного обеда в ресторане Лас-Вегаса лень было возиться с толстым Барсуком, и отправился прочь из бокса, к лифтам.

Доктор Барсук принимал свой третий завтрак… или это был уже обед — Барсук постоянно что-то грыз.

— Добрый день! — интеллигентно поздоровался он, жуя. — Как дела?

— Давай, подскакивай! — мрачно буркнул ему Сенцов, не здороваясь и выпятил вперёд наручники, угрожающе помахав ими у курносого носика Барсука.

— Мало вам, что навесили на меня эту гадость, — Барсук обиделся, прекратил есть и помахал перед Сенцовым своей правой рукой, закованной в этот приборчик, который подкинула ему Звонящая. — Так ещё и наручники в нос суёте! Вам не стыдно??

В другой раз Сенцов по-сенцовски пожалел бы пухленького учёного, но сейчас, когда Катя опять пострадала от проклятого трансхрона — Константин был зол, как чёрт.

— Разговорчик в сторону! — сурово рявкнул он, насильно пригнул доктора Барсука к столу и заковал в наручники.

— Ай, да вы чего?? — плаксиво запротестовал Барсук и заелозил своими мягкими конечностями, чуть ли не скидывая на пол свои полные тарелки.

— Топай! — приказал ему Константин и вытолкнул из клетки, подпихнув коленкой.

— Куда? — решил поинтересоваться Барсук, одарив Сенцова донельзя обиженным взглядом.

— В бессбойный бокс! — стальным голосом постановил Сенцов, запихнув Барсука в скоростной лифт.

— Та вы чего?? — возмутился Барсук, порываясь выскочить из лифта обратно в коридор, но Сенцов нажал кнопку, заставив лифт задраить дверцы и поехать вниз. — И так держите в этой штуке, в наручниках и в клетке, как зверюку, так ещё и в бокс?? Неужели вам этого мало??

— Да нетушки, вас мы в бокс не посадим! — возразил Сенцов, а лифт уже достиг нужного этажа, издал писк и распахнул дверцу. — Мы хотим, чтобы вы объяснили парадокс! — пояснил Константин, выводя Барсука из лифта в коридор.

— Какой такой парадокс? — тут же заинтересовался пухленький учёный и даже перестал дёргаться, шагая по коридору около Сенцова.

— А я вас сейчас приведу в бессбойный бокс, и Репейник вам точно скажет, — отбоярился Сенцов, потому что не до конца понимал суть этого самого парадокса.

— Любопытно, любопытно… — начал Барсук, пытаясь потереть ручки, но не мог из-за наручников.

— Заходите уже! — Сенцов втолкнул Барсука в бокс со злостью, потому что ему показалось, что учёный над ним смеётся.

— Да ладно вам пихаться! — обиделся Барсук, перелетев через порог так неуклюже, что споткнулся и едва не загремел носом вниз.

— О, а вот и доктор Барсук! — обрадовался появлению учёного Репейник и тут же взял его в оборот. — Вы сейчас находитесь в бессбойном боксе! Но из него недавно бесследно пропал человек! Ваше мнение, доктор Барсук?

— Сейчас, скажу, уважаемый коллега! — пропел учёный, стоя так, чтобы не спихнуть подставку для цветов. — Подскажите, мне уважаемый, вы остаточные молекулы сканировали?

— А как же? — согласился Репейник и показал Барсуку свой сканер. — Смотрите, сколько насканировал!

— Да, обширный коридор! И подставка для цветов у вас имеется! — оценил Барсук. — Сейчас будем выяснять!

Учёный сделал попытку отправится в некое «турне» по пространству бокса, однако Константин схватил его под локоток и никуда не пустил.

— Та, пусти уже его! — буркнул Репейник. — Чай, не улетит!

— Чёрт… — огрызнулся Сенцов и отпустил руку Барсука.

— Неандертальцы! — тихо проворчал Барсук и зачем-то подошёл к одной из стен, постучал по ней ногой, приложил ухо, снова постучал, потом попрыгал по полу и задал Репейнику вопрос:

— Уважаемый коллега, вы не подскажете, из каких конкретно материалов сделаны стены и пол?

— Свинцовые и родиевые пластины, пенопластовые блоки, слой цемента, магнитные листы, стекловата, арматура, слой цемента… — забухтел Репейник, недовольный тем, что учёный-преступник устраивает ему экзамен.

— Отлично! — ухмыльнулся доктор Барсук. — А насколько он заглублен под землю?

— На километр! — фыркнул Репейник и нервно пробухтел:

— А вам-то что?

— Это очень важно, уважаемый коллега! — заявил доктор Барсук. — Я хочу определить, правильно ли вы защитили бокс!

— Правильно! — отрезал Репейник. — Вы, лучше, скажите, каким образом отсюда мог пропасть человек?

— Уважаемые коллеги! — произнёс доктор Барсук, неуклюже жестикулируя скованными руками. — Я бы мог с уверенностью заявить, что вашего подопытного пробросил мой уважаемый коллега, профессор Миркин, по приказу Теплицкого… Но ваш бокс по всем критериям бессбойный. Ни один хроносканер не смог бы нащупать подопытного в вашем боксе! И поэтому теория у меня лишь одна: Траурихлигену удалось изобрести деосциллятор. Только с его помощью он смог бы искривить локальный участок континуума таким образом, что образовалась брешь в защите вашего бокса!

— Барсук, а почему вы думаете, что это — Траурихлиген? — осведомился Репейник, как заправский следак. — Разве Миркин не мог изобрести этот ваш… как его…

— Деосциллятор! — тут же подсказал Сенцов, который впервые услышал это слово именно от Траурихлигена.

— Спасибо… — обиженно пробухтел Репейник, ведь это он должен помнить научные термины, а Сенцову это совсем необязательно. И лезть тоже необязательно.

— Видите ли, уважаемый коллега! — доктор Барсук бы вежлив, потому что был сыт, защищён и прекрасно выспался. — Мой уважаемый коллега, профессор Миркин, не собирался изобретать деосциллятор для Теплицкого, так как данный прибор очень опасен при любом использовании. А вот, Траурихлиген просто грезил им! Поэтому, я склоняюсь к версии, что это — Траурихлиген, а не мой коллега профессор Миркин.

— Да будет вам известно, коллега, — передразнил пафосный тон доктора Барсука Репейник. — Что Траурихлиген давно пойман, лишён памяти, избавлен от остаточного следа и проброшен к себе домой! Что вы на это скажете?

— Коллега, — улыбнулся доктор Барсук. — Траурихлиген упорно работал над системой, позволяющей обмануть ваш ликвидатор памяти! И я уверен, что с его умом и талантом учёного он в этом преуспел!

— Никто не может обмануть «вышибалку»! — влез Красный. — Если бы они могли её обмануть — оп давным-давно бы уже рассекретили, коллега!

— Не обольщайтесь, уважаемый! — съехидничал доктор Барсук. — Я давно заметил, что уровень ваших разработок очень далёк от совершенства, и Траурихлиген вас намного опередил! И не смотрите на меня так! — обиделся он, перехватив свирепеющий взгляд Репейника. — Я не собираюсь вам хамить — я просто констатирую факт!

— Почему ты раньше нам не сказал, Барсук? — налетел на доктора Барсука Сенцов и даже сжал кулаки, дабы напугать последнего тем, что стоит ему промолчать или соврать — его будут бить.

— А вы и не спрашивали… — отбоярился доктор Барсук, на всякий случай отодвинувшись в сторонку от Сенцова.

— Чёрт! — буркнул Сенцов, дознаватель в котором неудержимо желал взять инициативу в свои руки. — Надо связаться со Звонящей. Может быть, придётся съездить в «бункер Х»!

— Ну, звони, — согласился Красный и тут же предостерёг:

— Только смотри, чтобы она не отстрелила тебе ноги в порыве радости! Чёрт… наш Старлей начал работать! Неужели, это гибрид вправил ему мозги??

Сенцов его не слушал. Он настроил игрек-передатчик на частоту Звонящей и стал ждать ответа.

— Ну? — Звонящая ответила минут через пятнадцать — глядела волком, и Сенцов даже через игрек-передатчик чувствовал, как она прижигает всех взглядом.

— А, Звонящая, у нас тут кое-что произошло, — осторожно начал Репейник, опасаясь, как бы начальница не скушала его, выпрыгнув из голографического экрана.

— У Репейника из бокса кто-то выкрал подопытного, пробросив его через хронокоридор! — доктор Барсук внезапно вывернулся из-за спины Красного, прокрался к передатчику и стукнул Звонящую пыльным мешком из-за угла…

— Ай! — Репейник хлопнул себя по лбу в ужасе, Барсук потирал ручки, довольный.

— Ну! — злобно рыкнула Звонящая, злобным движением вырубив связь…

Скорее всего, она сейчас примчиться на крыльях молний и начнёт всех испепелять…

— Зачем вы влезли, Барсук?? — Репейник насыпался на толстого доктора, сжав кулаки.

— Ваше ЧП размером со слона! — ехидненько заметил Барсук, отойдя на пару шажков назад, чтобы бесноватый Репейник его не зашиб. — Я решил, что нужно немедленно о нём сообщить, чтобы не терять драгоценное время и не увеличивать масштабы вашего ЧП!

— Та это вообще не ваше дело! — взорвался, было, Репейник…

— Он прав! — Сенцов внезапно решил влезть, рубанув стальным голосом, и встал между Барсуком и Репейником, как рефери между сцепившимися боксёрами. — Брэйк! Репейник, я думаю, в «бункере Икс» сохранились записи Миркина, которые помогут нам привести в порядок твой бокс — и чем раньше тем лучше!

— Много вы понимаете! — огрызнулся Репейник, но тут в поруганный бокс вдвинулась суровая Звонящая.

— Ну? — осведомилась она, рыча, а в руке её сверкал игрек-пистолет, нацеленный под ноги Репейника… или Сенцова, который топтался около Репейника. Сенцов на всякий случай отошёл от него подальше, и убедился, что Звонящая, всё-таки, избрала мишенью Репейника, а не его.

— Ну, Барсук, тебе, кажется, всё уже сказал… — пролепетал Репейник, пытаясь выбраться из-под прицела, но Звонящая прочно держала его на мушке.

— Твой бессбойный бокс — ни к чёрту, а ты — просто офисный планктон! — постановила Звонящая и пустила под ноги Репейника одну-единственную пулю, которая оторвала подошву от его ботинка, не задев ноги.

— Ой! — заныл Репейник, отсткочив, а Звонящая, выстрелив под его несчастные ноги ещё пару раз, отогнала пробойщика от Барсука и пригвоздила учёного, приперев его к стенке.

— Так, насколько я поняла, вы разбираетесь в проблемах с трансхронами лучше Репейника! — рявкнула она. — Объясните мне, Барсук, почему наш Репейник потерял Новикова?

— Никого я не потерял… — попытался влезть Репейник, но Красный ненавязчиво отпихнул его подальше и тихо сказал:

— Не буди собаку — её и так уже разбудили…

— Потому что тот, кто его забрал, применил метод деосцилляции! — тоном крупного специалиста изрёк доктор Барсук, заложив пухленькие ручки за спину и приняв профессорскую позу. Словно на кафедре стоит, а не под прицелом игрек-пистолета и огненных очей Звонящей.

— То есть, вы считаете, что его кто-то забрал?? — Звонящая сейчас же выхватила суть вопроса и надвинулась на учёного ещё свирепее, а тот словно не замечал её, продолжая самозабвенную лекцию:

— Спонтанно проброситься из бессбойного бокса никто не может — для этого и существуют бессбойные боксы! А здесь я пронаблюдал такую остаточную дыру, что невольно содрогнулся от мысли о методе деосцилляции!

— Что за метод? — осведомился Звонящая, как допрашивающий гестаповец.

— Деосциллятор создаёт обратные колебания сверхмалой амплитуды, которые вызывают хроносбои в различных точках пространственно-временного континуума! — сообщил Барсук, улыбаясь, как заумный декан, ставящий студенту жирный «неуд.» и отчисляющий его. — Всегда существует по две точки деосцилляции, в которых возникают симметиричные хроносбои!

— Послушайте, Барсук, — Звонящая, наконец-то сдулась, убарала пистолет, и принялась искать место, куда бы ей присесть, однако в бессбойном боксе Репейника из мебели были только бесполезные подставки для цветов.

— Принеси ей стул… — шёпотом сквозь зубы попросил Красный Репейника. — Видишь, выпустила пар?

— Нельзя! — шёпотом отказался Репейник, выпинаясь из цепких рук Красного. — Тут и так уже прошёл один хроносбой! Хочешь второй?

— Из-за стула? — неповерил Красный.

— Та даже из-за булавки! — настоял Репейник. — И вообще, всё, что тут несёт этот колобок — полнейшая профанация и чушь!

— Так, вяжи шушукаться! — шикнула на них Звонящая, развернув корпус. — Я с Барсуком разговариваю, а вы мне мешаете!

— Всё, я — могила… — шепнул Репейник, который уже у самой дальней стены топтался, лишь бы под пулю не попасть.

— Вот-вот, ловлю на слове! — сурово фыркнула Звонящая, вернувшись к Барсуку. — Барсук, в срезе Траурихлигена мы видели башню посреди леса, но не смогли пробраться внутрь. Вы что-нибудь о ней знаете?

— Знать доподлинно я не могу, потому что турист держал меня в подземельях! — пропел Барсук, не теряя своего страшного, ледяного спокойствия. — Но моё предположение таково: вы нарвались на деосциллятор! Это хорошо, что вам не удалось туда попасть! С вашими дилетантсткими замашками вы примитивно и просто нажали бы не на ту кнопку, вызвав схлопывание континуума и конец света!

— «Супер»! — оценила Звонящая, сложив руки на груди, нервно закрутилась по пространству бокса. — Старлей, какие животные были поблизости от владений Траурихлигена? — внезапно она набросилась на Сенцова, а Константин, который совсем этого не ожидал, даже отпрыгнул.

— Давай, Старлей, напряги мозг, или там у тебя стюдень со слизняками?? — Звонящая принялась напирать, хватаясь за пистолет, и Константин заставил свои мозги работать быстрее — он же всё-таки, дознаватель, а не «стюдень со слизняками»…

— Кошки… — вспомнил Сенцов. — Точно, кошки! Лесные кошки, и просто — кошки… А других зверей, вроде не видно было…

— Олени с зайцами ещё! — напомнил Красный. — И — кошки тоже!

— Я нашла вторую точку деосцилляции! — вдруг постановила Звонящая, громко хлопнув в ладоши. — Репейник, ты понял, как Траурихлиген надул тебя??

— А… где эта вторая точка? — глупо булькнул Сенцов, топчась, а страх уже терзал его, кусая изнутри. Ему ещё придется встретиться со страшным Траурихлигеном… и Траурихлиген не этот раз не оставит его в живых…

— В квартире Сердюка и Харлампиева! — вколотила Звонящая, надвигаясь на Репейника. — Видишь, я сделала твою работу за тебя!

— Стоп! Стоп! Стоп! — Репейник вышел из себя, замахал руками, чтобы призвать всех к тишине. — Во-первых, вы сейчас заведёте наше следствие в тупик! А во-вторых, мою работу за меня невозможно сделать! Эрих Траурихлиген был обработан игрек-ликвидатором памяти, из-за чего выбыл из игры! Навсегда! А ваш деосциллятор — это штуковина, невозможная в природе из-за хроносбойного коэффициента единица! То есть, при каждом его запуске случается необратимый хроносбой! И любой инженер, если он не полный идиот, никогда не пошёл бы на запуск деосцилляции континуума!

— Репейник, ты отстал от жизни! — грозно отрубила Звонящая, топнув ногой. — Я это поняла, когда услышала про хроносбой в твоём бессбойном боксе! Я согласна только с «вышибалкой», а вот вопрос деосциллятора я поставлю ребром! Барсук, Миркин мог построить Теплицкому деосциллятор?

Звонящая так прочно вцепилась в деосциллятор, что Репейник решил ей не мешать — пускай, побарахтается в болоте, в котором ничего не знает, срежется и сама прибежит к нему за верном решением!

— К сожалению, это исключено! — Барсук принялся отрицать, мотая головой. — Теплицкий очень хотел деосциллятор, но мой уважаемый коллега Миркин первоклассный упрямец, и не пойдёт на такой риск даже если Теплицкий снова сошлёт его «на рыбку»!

— А кто ещё мог построить деосциллятор? — осведомилась Звонящая, пугая всех своим неуёмным напором.

— Только Траурихлиген! — неумолимо настаивал Барсук, смотря на неё в упор, как на глупую куклу.

— Траурихлиген — забацанный обормот! — Звонящая попыталась отрубить, но Барсук только ехидно хмыкнул.

— Хы! Не обольщайтесь, мадам! — хохотнул он, прохаживаясь.

— Так! — Звонящая пропустила смешки мимо ушей, твёрдо решив работать. — Действуем так: я возвращаюсь в «бункер Икс» и ищу в миркинских «опусах» информацию о деосцилляторе! Репейник — ты топаешь в свою пробойную, ищешь информацию о деосцилляторе в игрек-нете и ловишь сообщения, которые я буду тебе присылать! Мы должны составить полнейшее и точнейшее представление о деосцилляторе и процессе деосцилляции, и по возможности построить свой деосциллятор! Ясно тебе, Репейник??

— Но?.. — огорошенный Репейник попытался, было, возразить, но Звонящая ясно дала понять, что избежать деосциллятора он не сможет, наставив на пробойщика пистолет.

— За дело! — приказала она, топнув ногой.

— А мы? — Красный задал этот вопрос за троих: за себя, за Бисмарка и за Сенцова, чтобы выяснить, какая дурная и опасная работа на сей прижмёт их плечи?

— Все в Лас-Вегас! — выгнала их Звонящая. — Вы, пока что, только мешаете! Я вызову вас, когда найду работу для амбалов!

— Мы, значит, амбалы? — хихикнул Красный, довольный тем, что сможет сегодня обчистить энное количество игровых автоматов с помощью своего игрек-компа.

— Амбалы, амбалы! — кивнула Звонящая, развернувшись, чтобы отправиться в «бункер Икс». — А ты, Репейник, давай, дуй работать! Сейчас на тебя свалится очень много тяжёлой умственной работы, которую ты любишь!

— Чёрт… — пробормотал Репейник, уныло уползая.

— Так, амбалы! — улыбнулся Красный, потирая свои алчные ручки. — Айда! Нас ждут тонны счастья и веселья!

— Я… не поеду, — отказался Сенцов, который уже придумал для себя на эту ночь другие планы.

— Чего? — удивился Красный, моргая глазками. — В Лас-Вегасе так классно, а ты будешь на пыльной Базе торчать?

— Я поспать хочу… — отбоярился Сенцов.

— Ну, ты и засоня! — возмутился Красный. — Ты смотри, всю жизнь проспишь!

— Идём, амбал! — Бисмарк схватил Красного за рукав и потащил прочь из бокса, к стоянке, чтобы лететь в Лас-Вегас и не разводить праздных разговоров, теряя время. — Ночь коротка, а завтра — на работу!

— Старлей, ты об этом пожалеешь! — пообещал Сенцову Красный, утаскиваясь вслед за Бисмарком.