Туристы. О путешествиях во времени

Глава 133 Сенцовские страхи

Сенцов чувствовал себя жестоко битым. После лазания по дурацким бесполезным подвалам ныли ноги и саднила спина, а после того, как Константин обнаружил украденные смартфоны Чижикова — горько подвывала совесть. Он никогда бы не нашёл их, они бы повисли глухарём, и глухарь этот закостенел бы на Сенцове, навечно лишив его премии…

Наконец-то Красный с Бисмарком отпустили Сенцова поспать, удалились в неизвестность и Константин остался один. Он был в просторной, начисто выдраенной комнате, которую Эрих Траурихлиген когда-то объявил своей спальней. Сейчас спальня принадлежала Сенцову, а Сенцов всё никак не решится подойти и лечь в широкую кровать, на простыни из японского шёлка… Сенцов в тяжёлом замешательстве топчется около белого гипсового ангела, глазеет по сторонам и… не может сделать ни шагу.

Напротив кровати, к стене привесили огромный плазменный телевизор — тот самый телевизор, который «ночной призрак» стащил у Сердюка и Харлампиева. И Сенцову жутко видеть его здесь — современный плазменный телевизор с функцией «смарт-ТВ» на стене спальни группенфюрера СС в сорок первом году. Какой же он жуткий, гротескный, вульгарный… И бумбокс на резной тумбочке, около старинной табакерки — тоже вульгарный… Да и все эти статуи по углам — ангелы с венками на кучерявых головках — сейчас, в дрожащем тусклом свете свечей Сенцову кажется, что они скалят длинные острейшие клыки, страшно шипят, готовые вцепиться в горло и отгрызть голову… В них вселился призрак Траурихлигена, который жаждет мести и сенцовской крови…

Нет, Сенцов не может тут спать!

— Чёрт! — громко ругнулся Сенцов, рванул к двери, спихнул её со своего пути и выскочил в коридор. Тут прохладно, тихо, нет никаких телевизоров, никакх ангелов и никаких Траурихлигенов… Можно побродить, а потом… суп с котом.

— Старлей! — окрик пригвоздил Сенцова к ковровой дорожке и заставил оцепенеть.

— Чего ты тут слоняешься? — второй окрик вынудил Сенцова судорожно повернуть голову…

Взгляд напорлся на вездесущего Красного, но легче Сенцову от этого не стало: лучше встретить тигра и быть загрызенным, чем оправдываться перед Красным…

— Старлей, ты спишь? — Красный вытаращился и помахал перед сенцовским носом раскрытой ладонью.

— Отстань… — буркнул в ответ Константин, бестолково пялясь на носки своих сапог «для роста». — Я не могу спать…

— Должен! — констатировал Красный и пихнул Сенцова к той двери из-за которой тот только что выскочил в холодном поту. — Траурихлиген не слонялся по ночам так, как слоняешься ты! Они вычислят тебя! Прячься!

Красный волоком потащил Сенцова назад, к страшным призракам, жуткому «нехрональному» телевизору и противным злым ангелам, от которых Константина тошнило.

— Идём, кисель, чего застрял?! — подгонял Красный, потому что Сенцов полз улиткой и плаксиво мямлил:

— Я там спать не могу… не хочу… не буду…

— Старлей, не быкуй, а? — попросил Сенцова Красный и отдраил перед онстантиновым носом проклятую дверь, за которой поджидал его кровожадный призрак Траурихлигена. — Я, вот, из-за тебя совсем заснуть не могу! Кто будет смотреть за тобой?

— Чёрт! — проворчал Сенцов и нехотя переступил высокий полированный порог, потому что Красный напирал на его спину, как танк.

Нога коснулась персидского ковра и почувствовала настоящий адский огонь — ковёр словно бы жёгся, как раскалённые угли, Сенцов не мог стоять на нём…

— Иди! — снова пихнул Красный и Константин проплёлся жертвенным агнцем, мимо белого рояля, камина и кресел с высокими царственными спинками.

Константин старался на них не смотреть: дрожащий тусклый свет свечей превращал чопорную мебель в чудовищ. У кресел чудились оскаленные клыки, в камине сидел рогатый чёрт, а у рояля будто появился зловещий глаз и хищно подмигнул…

Сенцов вообще не любит свечи, огонь, камины и всё такое. Если погас свет — включи фонарик, холодно — купи электрообогреватель! Но только не огонь — Сенцов огня боится…

Красный затащил Сенцова обратно, в спальню, где Сенцов не может спать. Подтолкнув дрожащего Константина к страшной чужой кровати, он властным голосом приказал:

— Давай, Старлей, ложись и спи! Как ты дальше будешь жить? Тебе придётся привыкнуть спать тут, как Траурихлиген!

— Чёрт… — пробормотал Сенцов, который порядочно замёрз, блуждая по коридору. Да, тёплое одеяло не помешало бы его гусиной коже… Опустив взгляд вниз, на собственные ноги, Сенцов понял, что стоит на полу босиком.

— Уйди, что ли? — проворчал Константин, желая, чтобы Красный скрылся и не мешал ему жить.

— Как хочешь! — пожал плечами Красный и развернулся, чтобы удалиться. — Мне уже самому спать охота, а я тут с тобой нянчусь! — бросил он на ходу и захлопнул дверь.

Сенцов остался в тишине и полумраке один, наедине с собой и призраком Траурихлигена, который так и хохочет, метаясь в углу чёрной злою тенью. Свечи делают эту тень ещё более зловещей, хищной, жуткой… Сенцов никогда не станет таким, как он. И всё, что он заработает на фронте — это пулю в лоб.

Константин медленно приблизился к кровати и залез под одеяло. Кажется, оно на каком-то пуху — ледяные ноги и плечи почувствовали приятное сонное тепло… Если бы не эти свечи и маскировочная штора на окне — простой обычный человек мог бы выспаться. А ещё лучше было бы, если бы над головой не висела война…

Сенцов прижал голову к подушке и вдруг — распахнул глаза. Взгляд влип в одну точку… Там, в углу… Свечи колышутся словно бы на сквозняке… Двери закрыты, окна — тем более… Сенцов замер. По лицу его скользнул неприятный сквозняк. Что это? Призрак? Константин всмотрелся в бурый полумрак. Никого нет, он тут один, дверь всё ещё закрыта, и открывать её никто не собирается. Шаги Красного в коридоре давно стихли, Шульц не показывался. Сенцов медленно обвёл комнату взглядом. Вообще, тут нет ничего страшного: кровать удобная, обыкновенный телевизор — Сенцов бы сам купил себе такой, да зарплата накинула платок на роток… Ковёр лежит на полу, картины какие-то, и ангелы эти совсем не живые, а каменные, они не шевелятся, ничего не едят и молчат… Ну, да, электричесва нет — где-то оборвались провода. И всё. Единственное, что тут по-настоящему страшно — это бомба на голову и фронт… До сенцовских ушей долетают откуда-то издалека приглушённые расстоянием звуки бомбёжки… Но это — где-то там, неизвестно где, а Сенцов тут, в тепле, под одеялом. Крыс тут тоже нет — Шульц позаботился о том, чтобы они все вымерли — иначе бы вымер сам Шульц. Стоп. А это что? Глаза Сенцова, попривыкшие к сумеркам, различили в дальнем левом углу таинственную тёмную щель. Около неё свечи особенно сильно дрожат, одна погасла даже. Вот, откуда в комнату приникает сквозняк… Интересно, что там?

Страх почему-то пропал. Сенцов встал с кровати и медленно прокрался в угол из которого действительно, тянуло сырым промозглым сквозняком. А вдруг тут — тот самый ход, который приведёт Константина к заветному «брахмаширасу»?? Красный не нашёл, Бисмарк не нашёл… Никто не нашёл, а Сенцов найдёт! Константин приблизился к странной щели и попытался заглянуть в неё. Узкая — он не видел ничего, кроме темноты. Поворачивая голову то так, то сяк, Сенцов начал приглядываться… Чёрт, нос страшно мешает заглянуть обоими глазами — приходится коситься, как дурацкий фазан… Сенцов весь прижался к стене, ощущая её холод, впился в обои пальцами. И вдруг под его весом стена дрогнула и немного отодвинулась назад. Есть! Отлипнув от стены, Константин отошёл назад и посмотрел. Да, стена фальшивая, а за ней — кроется потайной ход. Интересно, сдвинет ли Сенцов её в одиночку, или придётся звать Красного и Бисмарка на помощь? Сенцов не хотел никого звать — начнут тут рассусоливать, подсмеиваться, подкалывать! Константин хотел отдохнуть от обоих — надоели, и поэтому — решил, что сдвинет фальшивую стенку сам. Уперевшись в неё двумя руками, Сенцов вдохнул в лёгкие воздух и поднажал. Откуда-то из-за стены раздался неприятный скрежет, и её тяжёлая прохладная масса отъехала назад ещё немного. Сенцов отпрянул: побоялся, что скрежет кого-нибудь тут разбудит. Кто-нибудь проснётся, притащится сюда, заглянет к Сенцову и застукает его за поисками тайных ходов! Хотя нет, Сенцов же Траурихлиген, никто не заглянет к нему без спроса, и Сенцов может кого угодно прогнать! Отдышавшись и поняв, что под личиной Траурихлигена он в безопасности, Константин успокоился и снова навалился всем весом на стену. Сантиметр, ещё, ещё… Да, стена тяжела, Сенцов весь покрылся потом и заработал одышку, пока толкал её. Бисмарк бы справился быстрее, а если бы подключился ещё и лентяй-Красный — то быстрее втройне… Но Сенцов решил, что будет один… Страшно, конечно, он этих ходов не знает, может заблудиться, нарваться на ловушки… Или найти ещё одну свалку… Ещё сантиметр… Нет, всё, на большее у Сенцова нету сил. Константин не сдвинет проклятую стену ни на йоту, и поэтому, он сдался и отполз назад, поверженный. Глянув на свою работу, Сенцов понял, что сдвинул стену где-то на полметра — в образовавшийся узкий проход запросто можно протиснуться! Надвинув на босые ноги сапоги «для роста» и взяв подсвечник побольше, чтобы разогнать мрак и не угодить в яму, Константин презрел все страхи и отправился в загадочное путешествие…

— Старлей! — страшный голос раздался как раз оттуда, из-за фальшивой стены, и Сенцов, устрашившись, отпрыгнул назад, выронил подсвечник…

— Кто здесь… — едва выжал он из себя, а ковёр за его спиною занимался жарким огнём.

— Ты чего тут лазаешь? — осведомился страшный голос, который казался ещё страшнее из-за эха.

Сенцов молчал, а спина его залилась холодным потом… Он не мог и предположить, кто там, в этой тёмной щели, может разговаривать с ним??

— А… — мямлил Сенцов, задыхаясь, а его пальцы вмиг стали ледяными, словно бы угодили в холодильник.

— Ну, ты увалень! — ругунулся страшный голос, а потом — в зловещей щели сверкнул луч карманного фонарика, и фальшивая стена сдвинулась ещё сантиметров на десять, и Константин, издав визг, отпрыгнул снова, попав левой ногою в разгорающийся на ковре кастёр.

— Ужас! — страшный голос превратился в обычный, а из-за фальшивой стены выдвинулся не монстр, не призрак, не тролль, а снова приставучий, надоедливый Красный.

— Так и сгореть недолго! — фыркнул Красный, затаптывая огоньки на ковре. — Ты что?

А Сенцов едва ли не падал в обморок — надо же было так испугаться Красного!

— Как ты сюда проник? — бешеным голосом осведомился Сенцов, ведь Красный двадцать минут назад отправил его спать и сам ушёл…

— Живём мы там, Старлей! — хохотнул Красный, взял с резного столика хрустальный графинчик и выплеснул из него всю воду на левую ногу Сенцова.

— Ой! — вскрикнул Сенцов, и только сейчас понял, что его левая брючина горела.

— Прожарился бы, как курица! — буркнул Красный, вернув графинчик на место. — Кстати, до нашего ретоподъезда через этот твой лаз — самый короткий путь! Нога хоть не болит?

— Не болит… — булькнул Сенцов, осознав, что его открытие Красный совершил задолго до него… И Красный вовремя успел его потушить… ожогов, вроде бы, нет…

— Вот, тебе, Старлей, ещё инфа! — радостно сообщил Красный, вынул из-за пазухи папку, набитую белыми принтерными листами, и шваркнул её на стол Траурихлигена, который Сенцов никак не мог считать своим. — Мы на игрек-связи были, Репейник передал! Давай, брат, трудись! Прочитаешь — кукарекни! Всё, пока, я пошёл, спокойной ночи!

Крутнувшись на одной ножке, Красный юркнул в лаз и там исчез, задвинув за собою фальшивую стенку, а Сенцов, поняв, что загадочное путешествие отменяется, пополз к столу — изучать бумажки.

Константин, сонный, постепенно тупеющий от невозможности нормально выспаться, пялится в бумажки пустыми глазами… За фальшивой стеной, которую аккуратно задвинул Красный, во тьме и сырости покоится подземный ход. Он уводит куда-то, во мглистую глубину, тянется на десятки метров под землю, разветвляется… и хранит страшные тайны. Красный сказал, что в нём ничего нет — только дурацкие каморки, подобные их с Бисмарком ретоподъезду — пустые каморки и наполненные хламом. Но они с Бисмарком дальше своего ретоподъезда и не ходили — поленились или побоялись — неизвестно, но даже они не знали, что где-то там, в холодной глубине подземелья, в тайном бункере, скрытом не одной фальшивой стеной, собрались заговорщики. В числе томились адъютант Шульц и комендант Фогель — суровый майор Баум под страхом казни заставил этих малодушных субъектов посреди ночи шагать по полу из осклизлых булыжников и сидеть среди мятежных офцеров, слушая тайные планы. С недавних пор пространство бункера заметно увеличилось: крупногабаритный аналог британского компьютера «Колоссус», похожий на десяток больших шкафов, был отправлен на свалку — а для чего он нужен, если группенфюрер Траурихлиген приобрёл в будущем моноблоки, ноутбуки, планшеты и смартфоны?? Один из таких моноблоков стоял сейчас на круглом дубовом столе, и на его экране в виде слайдов появлялись и исчезали спутниковые карты местности.

— Русские отброшены к Москве! — ликовал тем временем Баум, едва ли не пританцовывая на одной ножке. — В то время, как в адекватно-историческом срезе они наступали нам на пятки! Вы видите, насколько танки из нормохроноса эффективнее наших собственных танков?

Заговорщики ликовали вместе с Баумом — боготворили группенфюрера… который почему-то отсутствовал на этом собрании, хотя никогда раньше не пропускал ни одного… Только Карл Заммер торчал на своём вертящемся стуле с постным лицом и глазами глупого карася. Он боялся русских, потому что их партизаны постоянно стреляли его солдат… но сейчас он ещё больше боялся стула, на который Баум усадил его насильно, потому что будущее страшило Заммера куда сильнее, чем партизаны. Перед лицом Заммера торчала в стене большая металлическая решётка, за которой начиналась вентиляционная шахта. Шахта ведёт на улицу, и в ней всё время воют сквозняки… и сейчас тоже воют… и что-то там ещё скрежещет, наверное, мусор попал.

— Тс-с!! — внезапно Баум перестал восхищаться танками и громко зашипел, призывая водворить под потолок бункера тишину.

Все постепенно затихли — глаза майора расширились, устремившись в сторону решётки, он заметил там что-то… что могло быть опасным для заговорщиков.

— Тише, — прошептал тем временем Баум и на цыпочках подкрался к решётке, пугая Шульца и Фогеля. Оба боялись расстрела — если кто-нибудь увидел их и подслушал — заговор раскрыт. А если раскрыт — всех его участников, пускай даже и невольных, расстреляют…

— Там кто-то есть… — констатировал Баум, сдвинув брови. — Снимайте решётку — мы должны его поймать!

Заговорщики вскочили на ноги, едва не посбивав на пол свои стулья, подбежали к решётке, принялись сбивать её кто чем… Тот, кто прятался там, в вентиляционной шахте, шумно зашевелился, загремел чем-то — он пытался убежать, вскочил на ноги, подняв пыль.

— За ним! — взревел Баум, явно различив в полумраке шахты высокий силуэт незнакомого человека.

Майор вскочил в шахту первым — выхватил пистолет и фонарик и со всех ног помчалася вперёд, стремясь во что бы то ни стало догнать лазутчика и застрелить его. Перед его глазами мелькали тени — незнакомец оказался быстроног, стремительно удалялся, и майор ловил его в круг света лишь на миг, заставляя отбрасывать тень.

— Стой! — Баум свирепо выкрикнул это слово, но тут же затих, потому что шахта кончалась, и его мог услышать тот, кому не нужно было слышать. Поэтому Баум и не стрелял — не хотел лишний раз шуметь.

Беглец и не думал стоять — он всё бежал и бежал вперёд, очень быстро бежал, и майор Баум в конце концов потерял его из виду.

— Чёрт бы тебя подрал! — злобно ругался Баум, бестолково топчась посередине шахты и не зная, что ему делать — бежать дальше, искать лазутчика, или уже не бежать, а поднять по тревоге солдат и заставить прочёсывать город, разыскивая… вчерашний день??? И как отнесётся ко всему этому гшруппенфюрер?? То чувство, которое обычно грызёт под ложчкой, противным голоском зудело, что майору Бауму обеспечен кол…