Туристы. О путешествиях во времени

Глава 132 Турист и рекавер-среда

… Солнце только-только показалось над шпилями замка, позолотило верхушки вековых елей, луч его упал на зеркальную воду пруда, заставил её засиять… В прохладном воздухе зарождались птичьи трели и тихий-тихий шелест ветвей и листвы. Лёгкий ветерок прошёл…

ЛЯЗГ!! ХЛоп!! бах!! Тишь и покой вмиг оказались похоронены в металлическом гвалте, птички заглохли и разлетелись, а на первом этаже замка распахнулись высокие и широкие стальные ворота, выпуская механическое чудовище о восьми паучьих лапах, чей полированный корпус пускал на солнце блики. Острые стальные когти рвали землю и расшвыривали траву, а за рулём восседал король всего мира Алексей Михайлович Теплицкий. Он направил свой «брахмаширас» к лесу, потому что возжелал с утра отведать шашлык в компании других олигархов… Хотя, какие они теперь олигархи, эти «другие», когда Теплицкий уже завоевал Вселенную?? Они все так, шестёрки на побегушках, чтобы Теплицкому было не скучно сеть шашлык. А так — Теплицкий всеми и всем безраздельно повелевает — и нефтью, и газом, и прессой, и заводами, и банками, и кораблями, и прошлым, и будущим и настоящим…

— Теплицкий, просыпайся, пора! — откуда-то назойливой мухой прилетел профессор Миркин, уселся Теплицкому на плечо и принялся докучливо тормошить.

— Кыш! Кыш! — запротестовал Теплицкий, сгоняя профессора с плеча. — Я…

— Рекавер-среда и воскреситель готовы! — Миркин не улетал, а теребил всё докучливее. — Ну, если не хочешь — не смотри, мы сами!

Что-то щекотное вдруг забилось в нос, Теплицкий громогласно чихнул, вылетел из кабины «брахмашираса» и шлёпнулся на твёрдый пол. Кресло, в котором он спал, опрокинулось и теперь лежало на боку, а у своего носа Теплицкий видел журнал, распахнутый на дурацкой, неинтересной статье «Я влюбилась в друга своего парня!!! Что делать???».

— Ужас, прям перевернулся… — заметил Геккон, перелистывая «Мажордом».

— Псих, — поддержал его Третий, а потом — его толстый палец упёрся в картинку на странице «Автомира», изображающую серебристый седан «Ауди А-6 Квадро». — Рулёвая тачка, ага?

— Ага, — согласился Геккон, заглядывая в журнал через крепкое плечо Третьего. — Сам бы такую прикупил!

— Так, всё! — Теплицкий подпрыгнул с пола, отшвырнул журнал ногой и вагонеткой попёр в лабораторию, где с минуты на минуту должно было произойти историческое оживление «туриста». — Давай, Миркин, верти свою балду, мне надоело тут торчать!

— Верчу! — угрюмо отозвался Миркин, недовольный тем, что Теплицкий так неграмотно и пренебрежительно отзывается о достижениях интеллекта.

Профессор шмыгнул в лабораторию за секунду до того, как за переборку вдвинулся Теплицкий — не хотел, чтобы последний с размаху налетел на что-нибудь и испортил.

Теплицкий ожидал, что ему сразу же откроется пространство лаборатории, напичканное сверкающим оборудованием, загадочная «рекавер-среда», которой тут кичился Миркин, и, наконец — «турист», который сейчас должен будет ожить, словно по волшебству…

Но, сделав свой эпохальный шаг, Теплицкий угодил в тесную и душную каморку метр на метр на два.

— Эй, Миркин, что за забегаловка?? — сейчас же возмутился Теплицкий, ошарашено озирая стороны «августейшими очами». — Где лаборатория?? Куда ты дел моего «туриста»???

— Дезинфекция, — обыденно сообщил профессор Миркин и для чего-то закрыл глаза. — Зажмурься, Теплицкий, или ослепнешь!

— Чёрт, насовали! — пробурчал Теплицкий, но глаза зажмурил и ещё — задраил ладонями, потому что зрение своё считал драгоценным.

— Раз! Два! Три! — сосчитал справа от Теплицкого Миркин, и тот час же спина ощутила настоящий адский огонь. Теплицкий испугался, что из него решили сварганить жаркое, подпрыгнул на месте и заверещил:

— Миркин! Ты — псих! Изжарить меня решил??

— Молчи и не открывай глаза! — спокойно сообщил Миркин, всё ещё оставаясь справа от Теплицкого. — Дезинфекция длится три минуты пятьдесят две секунды!

— Чёрт! — снова буркнул Теплицкий, не открывая глаз. — Неужели без этой дурни никак???

— Микробов хочешь нанести? — недовольно пробормотал профессор Миркин. — Здесь тебе, Теплицкий, медлаборатория, а не супермаркет! Здесь всё стерильно!

Теплицкий стоически перенёс дезинфекцию, после чего Миркин приказным тоном потребовал:

— Надвинь халат!

— А? — разлепил глаза Теплицкий и увидел перед своим носом плотную белую ткань. — Ты… — булькнул он, не поняв, что это Миркин протягивает ему тот самый халат.

— Надвигай, надвигай! — Миркин пошевелил халатом. — Время не резиновое! Каждая секунда твоего простоя уменьшает шансы «туриста» на воскрешение в десятки раз!

— Чёрт! — испугался Теплицкий, который во что бы то ни стлало, хотел заполучить живого туриста. Выхватив халат из рук профессора, Теплицкий проворно натащил его на свои плечи и осведомился, видя перед собой четыре металлические стены:

— И куда мне идти?

— А, вот! — Миркин повернулся к одной из одинаковых стенок и вдавил некую маленькую кнопку, которую Теплицкий и вовсе не заметил.

Теплицкий вытаращился на эту кнопку, как Миркин убирает с неё палец, а стенка вдруг вздрогнула и небыстро поползла вправо, открывая широкий проход в некое «неизведанное пространство», наполненное ослепительным светом. Теплицкий даже зажмурился, потому что свет больно ударил ему в глаза, сделал первый шаг и споткнулся неизвестно обо что.

— Аккуратнее! — обиделся Миркин, потому что Теплицкий покосился на ногах и навалился на него своим весом, схватился руками за его спину. — Я тебе не поручень! Топай!

— Чёрт… — ругнулся Теплицкий восстанавливая равновесие. — Понаставил тут под ноги…

Миркин тем временем, не слушая нытья Теплицкого быстро и безмолвно вдвинулся туда, в пространство за стенкой и исчезал там, растворяясь в свете.

— Эй, не бросай меня! — всполошился Теплицкий и последовал за профессором вприпрыжку. — С этими твоими лабораториями… Чёрт…

— Так иди быстрее! — крикнул из света профессор, а Теплицкий снова споткнулся, переступая порог.

Глаза, наконец, привыкли к яркому свету и Теплицкий увидал далёкие стены и высоченный потолок гигантской лаборатории, посередине которой высилось нечто, похожее на огромную зелёную бутылку, обрамлённую сверкающими металлическими пластинами, оплетенную множеством проводов и неких шлангов. Кроме всего прочего эта конструкция была водворена на онстанти трёхногую подставку и окружена компьютерами.

— Вот это — наваяли… — пробормотал Теплицкий себе под нос, подавляя благоговение, которое насильно втюхивала в его мозги эта гигантская «бутылка» и все эти провода, и все компьютеры…

Где-то под потолком витало мерное гудение, источник которого Теплицкий так и не нашёл, а потом — из-за белой ширмы, которая торчала поодаль от «бутылки» выдвинулся доктор Ольсен.

— Ага! — обрадовался ему Теплицкий. — А теперь — рассказывай, что же вы такое мне тут натворили?

— Колба воскресителя! — лаконично сообщил Ольсен, махнув пухлой рукой на «бутылку». — В неё будет помещён «турист», а все эти эвм нужны для отслеживания процессов восстановления!

— Ладно, давай, загружай! — разрешил Теплицкий, удовлетрившись объяснением Ольсена. — И быстрее, а то я есть хочу!

— Тут есть нельзя! — вслед за Ольсеном из-за ширмы явился доктор Пищенко, приодетый в белый халатик, с чистым лицом и абсолютно трезвый. Теплицкий аж зрачки выпучил, видя глобальные перемены, которые случились со спившимся доктором всего за одну какую-то недельку…

— Э, а как?? — выплюнул Теплицкий, кивнув головой в сторону преобразившегося Пищенко. — А?

— Бэ… — буркнул Миркин. — Мы тестировали воскреситель на нём. Как видишь, Теплицкий, машина — что надо! Всё, не теряем времени, идём!

— Вау… — вырвалось из Теплицкого вместе со вздохом восхищения. — Теперь «брахмаширас» — мой… — негромко пропел он, потирая алчные ручки.

Ольсен вновь спрятался за белую ширму, туда же исчез и Пищенко, а Миркин, уходя, кивнул Теплицкому головой, показывая, что и ему тоже надо за ними идти.

— Иду! — бодро ответил Теплицкий и королевским шагом вступил туда, на «секретную территорию», которую скрыли с глаз… неизвестно зачем. Он ожидал увидеть… Теплицкий сам не знал, что именно он ожидал увидеть, однако увидел всего лишь полутёмную клетушку с каким-то большим шкафом у дальней стены.

— Блин горелый… — плюнул он, потому что после света лаборатории опять оказался в полумраке слепым кротом. — Ну и что это опять за сарай?? — проворчал он, бестолково глазея на дурацкий шкаф с единственной дурацкой дверцей.

— Это не сарай, а холодильник! — поправил «воскресший» Пищенко. — Мы там хранили «туриста», пока Воскреситель проходил последние испытания!

— А теперь мы собираемся его достать! — сообщил доктор Ольсен и включил компьютер, который стоял на узком столе.

— Верно! — согласился Миркин и встал за громоздкий пульт, укреплённый в нише стены.

— Начинаем! — громко объявил доктор Пищенко, и сел за компьютер, запустил некие программы, которых Теплицкий не знал и знать не желал — он желал видеть лишь результат в виде живого туриста.

— Вывожу криокамеру из режима полной заморозки! — сообщил профессор Миркин, передвигая рычаги на пульте перед собой. — Стадия первая!

— Господин Теплицкий, прошу вас пройти с нами назад, в лабораторию! — сказал Теплицкому доктор Ольсен и мягко взял его под локоток, намереваясь вывести из-за ширмы.

— Это ещё зачем? — попытался отстраниться Теплицкий, однако, по другую сторону от него возник доктор Пищенко и возразил:

— Лучше нам покинуть холодильник! Процесс выхода криокамеры из режима полной заморозки займёт около получаса, потом — дезинфекция, чтобы объект не подвергся атаке микроорганизмов…. Наш коллега Миркин справится с этим сам, а мы пока покажем вам воскреситель и попытаемся разъяснить принцип работы рекавер-среды!

Оба доктора ненавязчиво выпроваживали Теплицкого из холодильника прочь, а Теплицкий не сопротивлялся. Он хорошо запомнил первую дезинфекцию, которой подверг его Миркин, и больше не хотел поджариваться. Кроме того, Теплицкий заинтересовался тем, как же, всё-таки, работает рекавер-среда… и можно ли превратить её в эликсир бессмертия для себя?

— Коллега, готовьте колбу! — сказал доктор Ольсен доктору Пищенко, а сам — удалился в холодильник, помогать Миркину извлекать оттуда тело туриста.

— Сейчас, сейчас! — пропел доктор Пищенко, подошёл к длинному столу, загруженному компьютерами и какими-то ещё гудящими «ящиками» с проводами и лампочками. Хрюкнув носом, доктор Пищенко вцепился чистой рукой в какой-то длинный рычаг и потянул его на себя.

Колба воскресителя сейчас же ответила лёгким жужжанием и начала небыстро опускаться, постепенно ложась на бок. Металлические пластины по её бокам складывались и уходили куда-то вниз, под колбу, в подставку.

— Хы-хы… — булькал Теплицкий и потирал ручки, предвкушая оживление «туриста» и «брахмаширас»! Да, теперь Теплицкий включит «брахмаширас» — и об этом никакой оп не узнает!

— Давайте, вывозите клиента! — сообщил между тем доктор Пищенко в микрофон, который высился перед ним на тонкой серебристой ноге.

— Принимай! — ответил голосом Миркина закреплённый около микрофона динамик и тут же из-за ширмы показались два человека в белых халатах и масках, которые толкали перед собою носилки. Носилки были закрыты белоснежной простынёй, но Теплицкий знал: на носилках покоится его «турист», и Миркин с Ольсеном везут его к воскресителю, чтобы оживить!

Колба легла горизонтально, её гладкая сверкающая стенка откинулась и из-за неё выдвинулось некое подобие жёсткой кушетки с ремнями посередине и по бокам.

Теплицкий хмыкнул: он не знал, для чего они нужны. Миркин подтолкнул к колбе носилки, а Ольсен сдёрнул простыню.

— Отлично, — прокомментировал Миркин. — Кладём его в колбу!

Теплицикй заставил себя посмотреть на «туриста», неподвижно лежащего на носилках, застывшего в смертельном молчании. Можно было подбодрить себя и сказать, что мёртвый «турист» выглядит жалким, но нет, Теплицкий не мог смотреть на это лицо без содрогания и жжения под ложечкой. Даже посиневшее и холодное, лицо Эриха Траурихлигена несло отпечаток сверхчеловеческой силы, внушало обычному человеку безотчётный страх, заставляло взгляд смертного опускаться в пол… Взгляд Теплицкого уже давно вперился в пол, а Миркин и Ольсен тем временем флегматично подняли «туриста» с носилок и размещали его бессильное тело на «жёсткой кушетке» внутри колбы воскресителя. Миркин держал за ноги, а Ольсен — за плечи. К тому же, Ольсен всё время плаксиво охал:

— Ну и тяжёлый же, целый динопитек! Сто килограмм, ей-богу! Я — доктор медицинских наук, а не штангист!

— Вы правы… — вторил Миркин, обливаясь потом, примостив ноги Траурихлигена в специальных нишах, пристёгивая их ремнями. — Даже не динопитек, а настоящий стегодонт!

— Эй, динопитеки! Вы там скоро? — прикрикнул на обоих Теплицкий, которому никак не терпелось запустить «брахмаширас». — А то я тут состарюсь!

— Мог бы и повежливей! — обиделся Ольсен, закрепляя ремнями руки Траурихлигена.

— Я уже привык… — пробормотал Миркин и сказал Теплицкому:

— Максимум пять минут — больше времени у нас нет!

— Скорей бы! — буркнул Теплицкий, неприятно угнетаемый ярко освещённым пространством лаборатории, размерами воскресителя и мёртвым «туристом».

— Коллега! — сказал доктор Ольсен доктору Пищенко, когда труп туриста был укреплён в вколбе воскресителя по всем правилам. — Объект готов к помещению в рекавер-среду!

— Окей! — кивнул доктор Пищенко, и нажал на кнопку, заставив гигантскую колбу закрыться над телом туриста.

Зеленоватая колба, поблескивая, медленно заняла своё место. Где-то там, в ней что-то тихо щёлкнуло, и колба застопорилась в вертикальном положении. Металлические пластины вокруг неё сомкнулись, став в специальные пазы, и на самом верху колбы зажглась зелёная лампочка. Прозрачной оставалась лишь одна, передняя стенка колбы, а «жёсткая кушетка» внутри неё сейчас превратилась в некое подобие креста, на котором «турист» висел, раскинув руки и ноги, удерживаемый толстыми ремнями.

— Готово! — сообщил доктор Ольсен тоном Франкенштейна, а доктор Пищенко за пультом упёр большой палец в красную кнопку. Колба начала медленно наполняться густой жидкостью, которая сквозь толстые стенки казалась зелёной.

— Рекавер-среда! — горделиво пояснил доктор Пищенко, высунувшись из-за компьютеров. — Мы с вами, коллеги, победили создателя! Гордитесь!

— Буду рад, если победили! — буркнул Теплицкий, не забывая про не ожившего жука.

— Спасибо, коллега! — поблагодарил доктор Ольсен, пританцовывая вокруг воскресителя, наблюдая за тем, как густая рекавер-среда постепенно покрывает тело «туриста». Сначала — ноги, потом — доходит до пояса, до плечей, и, наконец, покрыла макушку…

— Жизненные показатели в норме — то есть, никаких! — громко объявил доктор Пищенко, бросив взгляд на мониторы. — Пока что! — прибавил он и заглох, погрузив лабораторию в гробовую тишину…

— Сколько мне ждать? — нарушил тишину Теплицкий. — Когда он сможет включить «брахмаширас»?

— У, ну вы, батенька, спешите! — заметил доктор Ольсен тоном онколога. — Он же мёртв, вы что, не видите? — он показал пальцем на воскреситель и на «туриста» внутри него. — Понадобятся годы, чтобы довести его до ума!

— Сколько точно? — не отставал Теплицкий, не желая смотреть туда, куда показал доктор Ольсен. — Мне нужен «брахмаширас», а не шо зря!

— Года три! — постановил доктор Ольсен. — А то и больше! Он же мёртв, это вам не простуда!

— Да вы что, окосели??? — подпрыгнул Теплицкий, услыхав такую непреодолимую цифру. — Да я состарюсь! Да «брахмаширас» за это время поржавеет! Да ты спятил док, ты что??

— Бесится… — буркнул Миркин. — Сейчас, все на рыбозавод загремим!

— Так! — встрял доктор Ольсен, схватил Теплицкого за плечи и принялся выдворять прочь из лаборатории. — Нужна стерильность и полный покой! Если вы нарушите эти условия — «турист» может не воскрсенуть никогда! Всё, концерт окончен, все на выход!

— Куда вы меня пихаете?? — отбивался от Ольсена Теплицкий, но Ольсену на помощь пришёл доктор Пищенко. Он тоже схватил Теплицкого за плечи и толкнул.

— Идёмте, шеф! — сказал он. — Когда будет сдвиг — мы вам позвоним!

— Ну и наглость! — начал, было огрызаться Теплицкий, но руки отпустили его только тогда, когда он оказался вытолкнут из лаборатории в коридор.

— Да вы!.. — Теплицкий сделал попытку снова ворваться в лабораторию, но толстая герметичная переборка опустилась у него перед носом.

— Чёрт… — проворчал Теплицкий, повернулся к переборке спиной и потопал прочь. Ждать, так ждать, что поделаешь? Теплицкий не любил ждать.