Туристы. О путешествиях во времени

Глава 208 Сенцов и его нулевой цикл

В кают-компании Базы царило весёлое оживление: герои собирались в отпуск, обсуждая под пиццу, кто куда поедет и как там будет развлекаться, забыв о работе.

— Я, ребята, сначала в Лас-Вегасе зависну! — мечтал Красный, уплетая свою порцию огромными кусками. — Оторвусь по полной!

— Ты там всю мафию разоришь! — хихикнул над ним Рыбкин, перед которым стояла не пицца, а условно полезные японские суши. — А я, вот, хочу в Японию, на родину ниндзя! Буду медитировать на горе Фудзияма, как настоящие мастера ниндзитсу: Токугава Иэясу, Тоётоми Хидэёри…

— Ороку Саки! — в свою очередь хихикнул Красный, отомстив Рыбкину за насмешку. — Ты, у нас, брат, ниндзя-черепашка!

— Ну, я сейчас тебе врежу! — огрызнулся Рыбкин, с раздражением запихивая суши в рот целиком и руками. — Ты даже не понимаешь, что такое ниндзитсу!

— Настоящий ниндзя так не психует! — заметил Красный, продолжая подкалывать Рыбкина. — Он всегда умиротворённо пользуется палочками! Ну, что, Бисмарк, махнём со мной в Лас-Вегас?

— Не, я — в Альпы, на лыжи! — отказался Бисмарк, лопая ещё больше, чем Красный. — Активный отдых полезнее, чем твоя игромания!

— Так я после Лас-Вегаса на Ибицу махну! — обиделся Красный и вытащил себе из холодильника двухлитровую бутыль кока-колы, чтобы запить ею съеденную пиццу. — Вот это, отожгу! Танцы — это тоже активный отдых!

— А ты, сестра, куда поедешь? — Рыбкин заметил, что Звонящая молча сидит в стороне, бессловесно смотрит в иллюминатор и ни о чём не мечтает, словно бы о чём-то горько скорбит… — Ты чего такая смурная-то?

— Домой поеду, спать… — проворчала Звонящая, не поворачиваясь и ничего не кушая в непонятной печали.

— Ты, что не рада, что стала генералом? — удивился Красный, тоже заметив странное настроение Звонящей. — Интересная ты личность! Если бы меня в генералы произвели — я бы от радости с ума спятил!

— Может, живот у неё болит? — предположил Бисмарк, пожав плечами. — У меня есть «Бактесубцил»…

— У меня даже нет его фотографии… — булькнула Звонящая, оставаясь в своём непонятном ступоре — будто сама с собой разговаривает, не замечая товарищей.

— Чьей? — изумился Красный, оставив свои кулинарные россыпи и приблизился к Звонящей, которая занимала самое дальнее кресло и продолжала сидеть ко всем спиной.

— Та, деосциллятор траурихлигеновский не сфоткала… — Звонящая, будто, оправдывалась, повернув своё кислое лицо. — Подумала, может, пригодится…

— Вот это да! — воскликнул Красный, часто-часто моргая глазами. — У нас тут праздник, а она нудит работой! Ну, ты, сестра, и трудоголик!

— Расслабься, сестра! — посоветовал Рыбкин, который уже вернул себе спокойствие ниндзя и взял палочки, вытерев руки салфеткой. — Мы — все герои! Пора праздновать!

— Эх, жаль, что Старлей попал под раздачу! — с сожалением вздохнул Красный и даже не стал пить свою кока-колу. — Он, наверное, нас уже и не вспомнит!

— Ага, — невесело кивнул Бисмарк. — Для него сейчас нулевой цикл… Эх, чёрт! Надо было подцепить его с задания!

— Ребята, ребята! — шумно топоча, примчался Репейник и примостл на столе Красного, около калорийностей, свой игрек-ноутбук. — Ребята! — радостно выкрикнул он, включая сей прибор. — Я починил наш игрек-спутник! Сейчас, мы сможем увидеть Старлея! Зовите Звонящую, где она там?

— В пупке своём почему-то торчит… — буркнул Красный, продолжая лопать пиццу и глотать кока-колу прямо «из горла».

— Я здесь! — Звонящая зашевелилась в своём дальнем бескаркасном кресле. — Давай, Репейник, запускай!

Репейник начал возиться с компьютером, настраивая игрек-спутник, а звонящая полезла в карман своего мундира и вытащила оттуда неизвестно что.

— Репейник, — сказала она, положив этот предмет на стол около кока-колы, пиццы и чипсов. — Отвлекись на минуточку!

— Чего тебе? — осведомился Репейник, отвернувшись от компьютера. — Не стреляй только, ладно, товарищ генерал?

— Та, не буду я стрелять! — фыркнула Звонящая. — Ты «Флорентиец» искал?

— Ну, искал! — угрюмо пробурчал Репейник и собрался отвернуться, потому что не простил Звонящей злую шутку с газетой. — Ты надула меня, я с тобой не разговариваю!

— На, — Звонящая протянула Репейнику то, что вытащила из кармана, и Репейник аж подпрыгнул. Подпрыгнул и Красный, который никогда в жизни ничего подобного живьём не видал.

— Вау! — выдохнул он, видя, как зловеще сверкает колье, которое до сих пор было нехрональным и оставалось у Звонящей только благодаря спонтанному хроносбою.

— Ух ты! — выдохнул Репейник, протянув к легендарному бриллианту дрожащую руку. — Так, значит, у тебя всё это время был «Флорентиец»??

— Был, — согласилась Звонящая, отдав колье Репейнику. — Теперь он твой! Ты его искал — ты его нашёл!

— А… где ты его взяла?? — не унимался довольный Репейник, держа «Флорентиец» с каким-то нездоровым, почти религиозным благоговением.

— Тот человек в шляпе продал мне его, — сказала Звонящая с таким спокойствием, будто бы это было правдой.

— Значит, ты всё-таки, там была! — обрадовался Репейник, вздыхая над «Флорентийцем». — А ты мне: «Сходи к окулисту!»… И зачем орать так было?

— Я не была уверена в подлинности «Флорентийца», — отбоярилась Звонящая — ей легко было отбояриться, потому что её тайну никто никогда не узнает — она похоронена вместе с владельцем чёрной шляпы, который теперь давно в могиле. Она никогда больше не увидит его, и это к лучшему, это правильно, так должно было быть — он мёртв и похоронен вот уже семьдесят лет…

— Он такой… такой… космический! — воздыхал Репейник и даже кнопку «Пуск» забыл нажать, чтобы показать товарищам тепершний быт Сенцова. — А ты ещё сомневалась! Ну и дотошная же ты!

— Может, пиццы съешь? — предложил Звонящей Красный, у которого пузцо уже лопалось от съеденного. — А то с утра сидишь голодная…

— Меня тошнит от вашей пиццы! — огрызнулась Звонящая, отвернувшись от стола, количеством пиццы напоминавшего пиццерию. — Рыбкин, дай мне, лучше, суши! — вдруг попросила она, чем изумила последнего…

— Ты же ненавидишь суши… — напомнил он, заная, что Звонящая называет суши «несъедобной едой».

— Доросла, наверное, — пробурчала Звонящая, конфисковав у Рыбкина все его суши и уминая их так, будто всегда их обожала и никогда не выкидывала в мусорку с надписью: «Рыбу не бросать!»… — Ну, и чего вытаращились? — осведомилась она, подняв голову и увидав товарищей, которые во все глаза глазели, как она жуёт. — Давай, Репейник, покажи им Старлея, а то они во мне дыру просмотрят!

— Ладно, — пожал плечами Репейник и наконец-то нажал на «Пуск», не выпуская «Флорентиец» из вспотевших рук. — И какая муха её укусила?

— Наверное, цеце… — предположил Красный и перевёл свой взгляд с жующей Звонящей на экран игрек-ноутбука.

Некое чувство подсказало Сенцову, что возня с Потапычем и Аськой растянется на весь вечер и к тому же, на всю ночь… То же чувство просто орало, оглушая на оба внутренних уха: Случится беда, если сегодня Сенцов пробыкует Катю! Нет, лучше не рисковать и отложить поход к бомжам на завтра: Аська Колоколко во веки загрузла на свалке, и никуда с неё не денется и через сто лет. А вот, Катя… Константин достал из кармана свой повидавший виды блокнот, заглянул в него, чтобы убедиться, что он назначил свидание Кате именно на шесть вечера, а не на пять, чтобы по сенцовски не опоздать с позором. «Вызвать Кротову»… — прочитал он последнюю свою запись и очень удивился: какая Кротова? Что ещё за Кротова?? Так и не вспомнив никакую Кротову, Константин просто вырвал этот последний листок, выкинул его в помойный бак, и захлопнул болкнот, не отвлекаясь от своего главного на сегодня дела — от Кати.

— Ну, что, стажёр, Потапыча завтра будем искать! — авторитетно заявил Сенцов Ветеркову, круто развернулся на каблуках и потопал прочь от «американской» палатки Суслика.

Суслик остался доволен, ведь Сенцов разжал милицейские клешни, а вот Ветерков досадливо крутился под ногами и ныл зубной болью:

— Ну, напарник, целый день впереди! Нельзя время терять! Надо по горячим следам, иначе — упустим!

— У меня на сегодня — дела поважнее! — отрубил Сенцов, не забывая о Кате. — Завтра, с утреца, наведаемся к Суслику, выбьем из него Потапыча и можем искать — хоть заискаться! Но только не сегодня!

Ветерков не прекращал нытьё, однако Сенцов его не слушал: как бы ни была важна оперативная работа — для Сенцова важнее Катя. Он уже сбился со счёта и забыл, сколько свиданий пробыковал из-за грабителей, бомжей и убийц… Но, нет, сегодня Сенцов отпросится с работы пораньше, сотрёт со своего лица противную щетину Барабаса и пойдёт в кино с Катей. А Аськи эти пусть, хоть, лопнут!

— Ну, братва, кажется, он счастлив! — выставил «диагноз» Репейник, наблюдая за тем, как Сенцов и его помощник из штатной милиции садятся в служебную машину и отъезжают от радиорынка.

— Будем возвращать с небес на землю? — осведомился Красный, желая узнать, собираются ли шеф и Звонящая санкционировать восстановление памяти для Сенцова.

— Пускай пока «диким» побегает! — помотала головой Звонящая, со смаком доедая рыбкинские суши. — Он всё жениться собирался, теперь у него есть шанс — может, получится. А если его невеста опять выйдет за бухгалтера — тогда точно будем возвращать — чтобы не повесился или не накушался палёной водки, как в прошлый раз! Он даже и не знает, что турист спас его от смерти!

— Жалко Старлея, — заметил Красный, кусая и кусая пиццу — лопнет скоро от переедания. — У нас была такая классная команда! Без него как-то пустовато! Хорошо, что хоть остальные уцелели!

— Ребята! — Звонящая вдруг встала из своего кресла и повернулась лицом ко всем, заставив их невольно вздрогнуть. Лицо Звонящей оказалось таким, будто бы она похоронила кого-то — питомца, что ли? Но у Звонящей и не водилось никакого питомца…

— Сестра, ты чего? — испугался Красный. — Ты здорова?

— Да! — твёрдо кивнула Звонящая и решительно пересекла кают-компанию, направляясь к девери-переборке. — Просто я подаю в отставку!

— Эй, сестра, ты это не это! — Бисмарк решил её остановить, но Звонящая была непреклонна.

— Если я решила — я решила! — отрезала Звонящая, остановившись у самой переборки.

— А как мы тут без тебя?? — взвизгнул дважды огорошенный Репейник, перебирая руками своими колье с «Флорентийцем». — Ты же у нас — ас…

— Рыбкин — дознаватель, будет старшим! — постановила Звонящая и суровыми шагами вышла в коридор, ужаснув бедного Рыбкина до такой степени, что он уронил суши на пол.

— Та что вы на меня глазеете? — осведомился он, заметив, что взгляды товарищей замерли на нём и буравят. — Я стажёр, я не могу быть старшим дознавателем!

— Ты трус, — заметил Красный, аппетит которого наконец-то пропал…

— И какая муха её укусила? — проворчал Репейник, догадавшись засунуть «Флорентиец» и карман.

— Наверное, цеце, — вздохнул Красный, надеясь, что Звонящая просто пошутила. Неудачно пошутила.