Туристы. О путешествиях во времени

Глава 25 Перевёртыш начинает работу

Теплицкий едва с ума не сошёл, пока дождался Перевёртыша. Он ожидал, что Геккон и Третий притащат этого бывшего дознавателя в наручниках — очень уж он опасен, наверное, даже хуже, чем фашистский «турист». Но Перевёртыш гордо шагал впереди, оставив Геккона и Третьего в арьергарде и во все глаза разглядывал сверхсовременное оборудование «бункера Х».

Теплицкий «до краёв» наполнился «Бонаквой» — он всё время пил её, потому что нервничал. Держа в кулаке пластмассовую бутылку, он приблизился к Перевёртышу, который возвышался перед ним в ярком свете энергосберегающих ламп. Даже посидев в тюрьме и пожив среди деградировавших бомжей, Перевёртыш не утратил тёмной ауры суперзлодея. Он стоял так же ровно, как всегда стоял, на его суровом лице не было и намёка на щетину… Вот только те обмотки, в которые он рядился, до ужаса разили рыбой и псиной, заставляя современного аристократа Теплицкого морщиться и дышать ртом… К тому же, блох на этом Перевёртыше, как на настоящем помойном псе, вон, одна уже поскакала по полу…

— Перевёртыш! — выкрикнул Теплицкий, потрясая бутылкой. — Ты что, не мог переодеться?? Что ты мне тут блох распускаешь?? Совсем отупел!

— Привет! — мрачно протарахтел Перевёртыш, смахнув с перепачканного неизвестно чем рукава рванины одну пылинку. — Мне твои дегенераты говорили про золото. Где оно?

— Золото? Какое золото? — якобы удивился Теплицкий, хлеща воду прямо из горлышка бутылки. — У меня нету…

— Не ври! — сурово отрубил Перевёртыш, прищурив свои колючие серые глаза. — Геккон буровил мне про хронотуриста, у которого есть две тонны золота. Только из-за этого я покинул своё жилище и приехал в твою конуру.

— Конуру?? — обиделся Теплицкий и разлил воду на пол. — Это у кого конура?? У меня тут стерильно, а у тебя — зоопарк! Вон, блохастый какой! И… Геккон! — фальцетом закричал богач, разозлённый тем, что начальник службы безопасности проболтался Перевёртышу про золото генерала Краузе-Траурихлигена.

— Шеф, иначе нам было его не выманить, — начал оправдываться Геккон. — Засел со своими бомжами — не отгрызёшь!

— Подхалим! — презрительно бросил Перевёртыш в адрес Геккона.

— Заткнись, Перевёртыш! — громовержцем ворвался Теплицкий, стараясь не приближаться к Перевёртышу ближе, чем на два метра. — Золото — у хронотуриста, а не у меня! Турист сбежал и крутится по городу! Если ты его поймаешь — всё его золото — твоё!

— Ты думаешь, я стану мараться, отлавливая по городу какого-то отморозка? — отказался помогать гордый Перевёртыш. — Раз ты построил машину времени, Теплицкий, думаешь, что сделался царём? Нет. Я поймаю тебе туриста только в том случае, если ты отдашь мне и золото, и машину времени.

«Ишь, чего захотел! — подумал про себя Теплицкий. — Кукиш тебе будет и дырка в голове!», но вслух сказал другое:

— Я согласен!

— Ага, — кивнул Перевёртыш. — Я вычислю твоего туриста за один день и притащу его тебе на блюдечке, потому что я — лучший из лучших дознавателей планеты, не забывай об этом, Теплицкий!

— Ну, конечно же, — елейным голоском пропел Теплицкий, а сам подумал: «Осёл!».

— Позвольте, — это, увидав на экране видеонаблюдения Перевёртыша, пришёл из лаборатории профессор Миркин.

— А, мозг на ножках! — растянул злую улыбку Перевёртыш, смерив Миркина насмешливым взглядом. — Ты разве не гниёшь в кутузке?

— Нет, — спокойно возразил умный профессор. — Перевёртыш, у нас есть для тебя след. Турист взял в заложники двоих местных. Одного Геккон притащил к нам в бункер. Глянь на него.

— Так-так, — произнёс Перевёртыш и сложил руки Наполеоном. — Волоки червя, сейчас, я выну ему мозг!

— Он плюнет тебе в рожу! — довольно сообщил Перевёртышу Геккон и отправился за Васьком в подвал. — Сам увидишь!

— Тебе уже плюнул, — постановил Перевёртыш, не теряя хладнокровия арктического айсберга. — И, Теплицкий, — он повернулся к олигарху, который всё пил и пил «Бонакву». — Ты мне игрек-тачку дай!

— Арбу я тебе дам! И быка! — заголосил Теплицкий, облившись водой. — Разве в таком «смокинге», как у тебя, катаются на «игреках»?

— Какого быка? Геккона или Третьего? — мрачно съязвил Перевёртыш, не меняя каменного выражения на своём лице. — А если ты не дашь мне «игрек-тачку» — то я запрягу в твою арбу тебя!

— Не смешно! — обиделся Теплицкий. — Нету у меня «игрек-тачки»! Дознарики твои всё подчистую выгребли, когда «Вавилон» подкузьмили!

— Дундук! — выплюнул Перевёртыш и плюнул на сверкающий металлический пол. — Если бы я был такой дундук…

— Ты мне тут не плюй! — вскипел Теплицкий и опять пролил воду. — А то вскачешь на рыбку!

— Ты меня рыбкой не пугай, не боюсь! — огрызнулся Перевёртыш. — Давай мне червя и испаряйся, пока сам не вскакал на свою рыбку, Теплицкий!

— Миркин, ты его к динозаврам отправь! — потребовал Теплицкий от профессора, потому что грубиян Перевёртыш оскорбил его почти до слёз. — Пускай его там прожуёт велоцираптор — будет знать, как хамить мне, властелину времени!

Миркин лишь головой покачал. Никаких больше «туристов» — так он про себя решил. Как только Перевёртыш поймает проклятого фашиста Траурихлигена, и Теплицкий разрешит пробросить его обратно в сорок первый год — Миркин уничтожит «трансхрон». Слишком уж много бед он принёс.

Геккон волок Васька за шиворот, а Васёк тихонько стонал. Он думал, что всё, сейчас они убьют его из бластера…

— Этот червь? — Перевёртыш кивнул на Васька своей узкой и длинной головой.

— Да, — согласился Теплицкий. — Знакомься, Перевёртыш: Василий Новиков!

— Ага, — Перевёртыш опять кивнул, оглядел исхудавшего в заточении Василия Новикова с головы до ног и постановил:

— Теплицкий, твоя конура слишком примитивна для того, чтобы я мог допросить его! Я отвезу его на свою базу!

— Это куда ещё — в бомжатник? — удивился Теплицкий.

— Эй, шеф, там у него такие кадры живут! — басовито хохотнул Третий.

— Ага, — добавил Геккон. — Баба здоровенная, как танк!

— Нет! — отказался Перевёртыш. — У меня сохранилась моя старая «вавилонская» база! Она глубоко под землёй, никто, даже мерзавка Звонящая не знает, что она у меня есть. Там всё нужное оборудование, чтобы развязать червю язык.

— И на чём мы туда поедем? — пытался язвить Теплицкий, одаривая Перевёртыша колкими скептическими взглядами. — На троллейбусе? Или на быках?

— А ты выползи во двор — и сам увидишь! — растянул кривую усмешку Перевёртыш, потирая свои худые руки.

— Ладно! — согласился Теплицкий, ожидая увидеть во дворе жалкую развалюху, вроде «Жигулей» или престарелого «Фольксвагена». — К лифтам! — отдал он приказ и проворно зашагал к той переборке, которая отгораживала лабораторию от лифтов.

Минут через десять они уже стояли в ночной прохладе под сияющей луною, и Теплицкий аж подпрыгивал, ожидая увидеть перед собой настоящую игрек-тачку — такую, какие использовали в страшном Отделе Предотвращений. Перевёртыш раньше там служил на какой-то устрашающей должности, однако его оттуда с треском попёрли за разбазаривание технологий… и Перевёртыш продал имеющуюся у него игрек-тачку Теплицкому… Но когда Отдел Предотвращений вторгся на территорию Теплицкого и разгромил его «исторический» проект «Вавилон» — они забрали все игрек-технологии и профессора Миркина, оставив Теплицкого, буквально, на бобах…

Пройдясь туда-сюда по небольшой запущенной полянке, под которой скрывалось жуткое великолепие «Бункера Х», Теплицкий увидал только бурьяны да камни — никакой игрек-тачки тут и близко не водилось.

— Ну, и где же она? — вопросил Теплицкий, не скрывая жёлчи. — Небось, уже давно проржавела, и её съели червяки!

Перевёртыш в ответ гордо молчал — возражать этому червяку недоразвитому ниже достоинства суперзлодея.

— Нету у тебя игрек… — попытался заключить Теплицкий, но вдруг замолк…

Где-то в чёрных небесах раздался грохот, словно бы над головами промчался «Конкорд». Грохот всё нарастал, потом подул ветер, а потом — внезапно возник некий аппарат, что нёсся по воздуху со скоростью ракеты. Приблизившись, странная штуковина пошла на посадку, она сверкала в свете прожектора, её обтекаемый корпус и острые крылья с воем рассекали воздух, из дюз в хвосте вырывалось синеватое пламя. Оказавшись над землёй, «нло» выпустил шасси, похожие на колёса заурядного автомобиля, и плавно приземлился прямо на покрытый рытвинами пустырь. Проехав немного по земле, аппарат застопорил ход точно напротив Теплицкого. Теплицкий во все глаза пялился на это чудо техники и даже раскрыл рот, а Перевёртыш щёлкнул рычагом на своём пульте, и необыкновенная машина тут же начала трансформироваться, втянула крылья, изменила форму кузова и превратилась в тривиальную вишнёвую «девятку».

— Игрек-тачка! — с восторгом выдохнул Теплицкий и протянул руку, чтобы потрогать её, но Перевёртыш тут же отпихнул его.

— Поцарапаешь! — рыкнул он и приказал Геккону:

— Ну, пихай червя в багажник!

— Не нукай, не запрягал! — отказался от работы Геккон. — Тебе он нужен — ты и пихай!

— Слышь, Перевёртыш, чего ты тогда брехал, что у тебя нет игрек-тачки? — осведомился Третий, который топтался поодаль, за спиной Теплицкого.

— Надеялся на щедрость твоего шефа! — с иронией в голосе процедил Перевёртыш и схватил Васька за скованные руки, потащил к багажнику, который раскрылся сам собою, как по волшебству.

— Гад… — прошипел Теплицкий и отвернулся.

— Нет, нет, пожалуйста… — запросился Васёк, испугавшись, что его сейчас вывезут на пустырь, в лес, в поле и там просто прихлопнут, как муху.

— Молчать! — рыкнул Перевёртыш и оглушил шумного пленника коротким ударом по голове.

Васёк обвис, Перевёртыш без труда поднял его над землёю и затолкал в тёмное чрево багажника своей игрек-тачки.

— Ну? — Перевёртыш повернулся к Теплицкому и таким образом поинтересовался, не хочет ли он проехать вместе с ним и собственными глазами увидеть, как «червь» выдаст то секретное место, где его брат спрятал драгоценного «туриста».

— Так! — Теплицкий вышел вперёд и отпихнул доктора Барсука, который неуклюже топтался у него на пути. — Перевёртыш, я поеду, а ты что думал? И Миркин тоже поедет, и Барсу́к!

— Ба́рсук! — тихонечко, шёпотом поправил доктор Барсук, который не хотел никуда ехать, а хотел спать.

— Они учёные. И они скажут, работает твоя балда, Перевёртыш, или ты просто брешешь мне про свою «сверхтехнику»! — продолжал Теплицкий, не услышав, как огрызнулся доктор Барсук.

— Тогда полезайте! — раздражённо подогнал Теплицкого Перевёртыш. — Но учти, Теплицкий, если ты возьмёшь с собой этих мозголомов — твоему Геккону у меня в тачке места не будет: «девятка», всё-таки, а не «белаз»!

Теплицкий потоптался, обдумывая сообщение Перевёртыша, поморщил нос, пошевелил мозгами… Если не взять Геккона — Перевёртыш может «подложить свинью»: пристукнуть Теплицкого и отобрать «брахмаширас» себе… Нет, такого допустить нельзя, поэтому Теплицкий постановил так:

— Хорошо, Барсу́к остаётся здесь, а Миркин и Геккон едут со мной!

— Ба́рсук! — буркнул доктор Барсук и отправился обратно, в «бункер Х», довольный тем, что ему не придётся терпеть перегрузки и глотать желудок, совершая полёт в проклятой игрек-тачке.

Третий тоже хотел уйти вместе с Барсуком и поспать хотя бы часика три, однако окрик Теплицкого застопорил его ход на полдороги к лифту.

— Третий! — выкрикнул Теплицкий скрипучим голосом. — Уж не думаешь ли ты, что можешь просто увалиться и дрыхнуть, как Барсу́к??

— Ба… — неопределённо ответил Третий, переминаясь с одной ножищи на другую.

— Нет! — отрезал Теплицкий, усаживаясь в мягком салоне «игрек-девятки» Перевёртыша. — Ты в ментовскую базу влезешь и узнаешь, насколько засветился наш «объект»! Если менты замели его — ты сразу же мне отзвонишься и доложишь, где он сидит!

— Есть, — угрюмо проворчал Третий, догадавшись, что этой ночью ему вообще не удастся поспать. А Барсук да, Барсук будет дрыхнуть! И почему Третий не удосужился поступить в институт??

Отдав все распоряжения, Теплицкий устроился поудобнее на сиденье игрек-тачки и приготовился вздремнуть. Рядом с ним втиснулся габаритный Геккон и тоже приготовился вздремнуть. Профессор же Миркин поместился впереди, около водителя Перевёртыша, и сразу же пристегнулся к сиденью ремнём.

— Эй, на галёрке! — Перевёртыш обернулся назад и растянул неприятную для Теплицкого кривую усмешку. — Пристегнитесь, а то будете летать по салону!

Теплицкий никогда в жизни не пристёгивался. Как же, ведь каждый из его костюмов стоил месячной зарплаты депутата, а ремень безопасности запросто может помять или испачкать недешёвую вещь! Какой тут может быть ремень безопасности?? Теплицкий всегда и везде ездил не пристёгнутым. И сейчас, когда какой-то бывший мент потребовал от него испортить костюм, он ощетинился:

— Ты что? Хочешь заплатить за мой костюм?

— Как хочешь! — пожал плечами Перевёртыш и отвернулся. — Только не ной, когда набьёшь шишак и приземлишься носом в пол!

— Пфа! — фыркнул Теплицкий, но пристёгиваться всё равно не стал.

Геккон же, не обладая настолько дорогим костюмом, как Теплицкий, послушал напутствие Перевёртыша и, не теряя времени, защёлкнул на своём животе ремень безопасности, который в игрек-тачке больше походил на самолётный, нежели на автомобильный.

— Поехали! — довольно сообщил Перевёртыш и нажал на газ.

Вишнёвая «Девятка» тронулась с места и поехала, как обыкновенная машина, подскакивая на кочках. Но потом что-то произошло: двигатель на миг заглох, а потом — машину тряхнуло, что-то зажужжало у неё внутри, и «Девятка» рванула, как гоночный болид. У Теплицкого заложило уши, его вдавило в кресло, желудок заявил, что не может удерживать содержимое в себе и сейчас вывалит наружу…

За окном неслись какие-то огоньки, пятна, полосы, Теплицкий сдавленно пищал. Внезапно мир перевернулся: машина жёстко дёрнулась, закружилась вокруг своей оси, и Теплицкий вылетел из кресла и упал на потолок.

— А! — пискнул он и тут же обрушился назад, на сиденье.

— Пролетели под мостом! — довольно заявил впереди Перевёртыш. — Ну, как Теплицкий, понял, что нужно пристегнуться??

— Да… — выдавил Теплицкий, и тут же сообразил, что не может пошевелить рукой из-за чудовищных перегрузок.

Полёт длился всего несколько минут, а потом — оголтелая скорость упала, перегрузки исчезли, и Теплицкий смог вдохнуть в лёгкие воздух. Он дышал так шумно, словно бы всё это время провёл в вакууме без воздуха, и выпучивал зрачки, лёжа поперёк сиденья на животе. Миркин и Геккон чувствовали себя куда лучше, потому что оба ехали пристёгнутыми. Перевёртыш тот вообще, выпрыгнул из кабины кузнечиком и бодренько заявил:

— Давайте, выковыривайтесь и тащите мне червя!

Теплицкий глотал воздух разинутым ртом и видел, как Геккон рядом с ним отстегнул своё мускулистое тело от сиденья и, пошатываясь слегка, вывалил из игрек-тачки в ночную прохладу. Миркин тоже вылез и отправился к багажнику за пленным Васьком.

— Теплицкий, ты вывалил язык! — ехидно заметил Перевёртыш, заглянув к нему через опущенное окошко. — Давай, собирай свои ложноножки и выползай, а то ещё наблюёшь мне в салоне!

— Пшёл! — сварливо булькнул ему Теплицкий, ползая по сиденью, как червяк. — Я сам! Это у тебя — ложноножки, дундук!

— Хы-хы! — злобно хохотнул Перевёртыш и исчез, подняв за собою стекло.

Теплицкий едва-едва смог покинуть салон и свалился прямо на землю. Он сел, привалившись спиной к тёплому крылу игрек-тачки, и до сих пор глотал прохладный ночной воздух, пропитанный запахами диких цветов и автомобильных выхлопов. Отдышавшись, Теплицкий попробовал оглядеться вокруг. Навороченная игрек-тачка снова превратилась в простую «девятку», её фары вырывали из мрака безлунной ночи небольшое пространство, покрытое зелёными космами некошеной травы. Всё, дальше тьма висела непроглядной пеленою, глаза человека еле-еле различали где-то в дали пречёрную полоску леса.

Миркин и Геккон тем временем выгрузили из багажника Василия Новикова и тащили его за руки и за ноги в тёмную неизвестность. Кажется, он проехался еще жёстче, чем Теплицкий: Василий болтался в руках Миркина и Геккона безжизненным кулём.

— Перевёртыш, ему плохо, — заметил профессор, видя в свете фар игрек-тачки побелевшее и неподвижное лицо Василия.

— Не развалится! — вынырнул из мрака недобрый голос Перевёртыша. — Давай, тащи, мозголом, время не резиновое!

— Не рот, а помойная куча! — Миркин вполголоса сделал замечание манерам бывшего дознавателя и, пыхтя, потащил бедного Васька куда-то, куда не доставал свет фар.

Наконец-то Теплицкий отдышался и смог подняться на ноги. Он увидел сизые силуэты Миркин и Геккона, а потом — заметил Перевёртыша, который просто стоял пнём, опершись рукою о ствол претолстого, но сухого дерева.

— Чего торчишь, Перевёртыш? — осведомился Теплицкий и подобрался поближе. — Давай, показывай, где твоя база, которая должна быть лучше моей!!

— Я уже показал! — хохотнул Перевёртыш и второй рукою погладил древесный ствол. — Она тут!

— Это же чурбак! — взорвался Теплицкий и даже подпрыгнул на месте. — Ты чуть не угробил меня в своей идиотской колымаге, и ещё — издеваешься!

— Сам ты чурбак! — снова хохотнул Перевёртыш, не отходя от дерева. — К тому же, ты сам не хотел пристёгиваться. Мне что, надо было тебя силой прикрутить??

— Заткнись! — проворчал Теплицкий и подошёл к Перевёртышу почти вплотную, пытаясь разыскать, где же, всё-таки, стоит его база?

Никакой базы поблизости не оказалось — даже намёка на неё Теплицкий не увидел.

— Ну? — потребовал он, установившись около того же дерева, что и Перевёртыш.

— Пожалуйста! — усмехнулся Перевёртыш и нажал на какую-то кнопку, что торчала в его часах.

Прямо под ногами Теплицкого что-то страшно зашипело и задрожало, заставив олигарха отскочить в сторону. Участок почвы с засохшим деревом начал подниматься вверх, открывая некую тёмную дыру. Теплицкий аж отскочил — подумал, началось землетрясение.

— Трус! — довольно хохотнул Перевёртыш, сплюнув под ноги. — Червяк.

— Сам ты — червяк! — обиделся Теплицкий, взирая на то, как поднимается огромная крышка, открывая тоннель под землю. С крышки ссыпалась земля и прошлогодние жухлые листья, летела какая-то труха, которая попадала в глаза и в нос. Кое-где весь этот мусор осыпался совсем, и крышка сверкала металлом в лучах фар «Девятки».

— Ну да, конечно! — жёлчно парировал Перевёртыш. — Ну что, Теплицкий, готов зайти, или тут постоишь? — осведомился он, когда крышка открылась полностью и поднялась вертикально над землёю.

— Знаешь, Перевёртыш, меня уже спецэффекты не впечатляют! — небрежно махнул рукою Теплицкий и поставил ногу на верхнюю ступеньку, готовый спуститься вниз. Геккон схватил бедного Васька, засветил карманный фонарь и могучей скалою направился следом за шефом, чтобы спасти его от возможной опасности. Профессор Миркин пожал плечами и двинулся за Гекконом.

— Перевёртыш, тут совсем и не страшно! — раздался из недр тоннеля голосок Теплицкого. — А ты всё: «боишься», «боишься»! Я и не такое видал!

Теплицкий быстренько спускался по удобным ступенькам, сделанным из какого-то нескользкого металла. Дорогу ему освещал Геккон, он же тащил Васька. Перевёртыш, наверное, тащился в арьергарде, Теплицкому некогда было на него глазеть, Теплицкий шёл к цели. Внезапно ступеньки под ногами Теплицкого дрогнули, поплыли куда-то, потеряли форму и превратились в гладкую наклонную горку.

— А! — взвизгнул Теплицкий, теряя опору, рухнул назад и поехал вниз с головокружительной скоростью. Следом за ним на пузе съезжал Геккон, светя фонариком, и вопил басом, за Гекконом, вращаясь, ехал Миркин, а за Миркиным на спине катился тихий неподвижный Васёк.

— Ааааааа!!!! — не замолкая, вопил Теплицкий, потому что в свете фонарика Геккона видел, что мчится в глухую железную стену.

Геккон — тот тоже вопил. Он даже выронил фонарик, чтобы закрыть руками глаза. Миркин вообще, молился богу, позабыв законы физики. Удар обещал быть страшным: скорость приближается к автомобильной, стена неприступна… Перевёртыш решил их убить!

И тут стена отъехала в сторону: она оказалась переборкой, и Теплицкий, столкнувшись на лету с Гекконом, ввалился в некое тёмное холодное помещение и покатился по шершавому, сыроватому полу. Фонарик куда-то улетел и затерялся, Геккон — тоже затерялся, откатившись в сторону.

— Перевёртыш! Геккон! Геккон! Перевёртыш! — вопил Теплицкий, ворочаясь во мраке на полу. Он попытался встать, даже водворился на коленки, но тут на него жёстко налетел некто тяжёлый и неуклюжий, как гиппопотам, из-за чего богач по второму кругу грянул носом в пол.

Внезапно вспыхнул свет и забил глаза. Теплицкий зажмурился, потому что свет оказался просто ослепительно ярким, непереносимым для нормального человека.

— Хы-хы! — сверху прилетел недобрый смешок и чёткие шаги. Это пришёл Перевёртыш, он приблизился к крутящемуся на полу Теплицкому и подпихнул его носком сапога.

— Ну что, Теплицкий, ты уверен, что моя база целиком безопасна? — осведомился он.

— Предупреждал бы хоть! — плаксиво проныл Теплицкий, убирая от глаз ладонь. — Я чуть башку не отбил!

— А зачем тебя предупреждать? — саркастически хохотнул Перевёртыш, пройдясь мимо Теплицкого туда-сюда. — Спас тебя твой Геккон? Не спас!

— Я тоже себе башку чуть не отбил, блин! — хныкал у стенки Геккон, вползая на ноги. — Мозги высыпались!

— Врёшь! — возразил ему Перевёртыш. — Потому что у тебя нет мозгов! Давай, Геккон, хватай червя и тащи его за мной! Я допрошу его на своей аппаратуре!

Васёк начал приходить в себя. Он вяло ворочался, сучил ножками, елозил ручками и мычал невнятные странные фразы. Геккон схватил его поперёк туловища, взвалил к себе на плечо.

— Ну и куда идти? — осведомился он, оглядевшись и увидав, что они находятся в небольшой кубической комнате без окон, без дверей.

— Сюда, сюда! — поторопил Перевёртыш и пошёл туда, где от пола до потолка высилась непролазная стена. Геккон сделал один-единственный глупый шаг и застопорился: дальше хода не было.

— Это не стена, а переборка! — буднично бросил Перевёртыш, и стена, словно бы по волшебству, бесшумно отъехала в сторонку и исчезла.

Теплицкий ожидал, что перед ним откроется необозримое пространство, наполненное техникой, достойной инопланетян или людей далёкого будущего. Он даже приготовился сказать: «Вау!». Но, нет. Ничего такого он не увидел. За толстенной, в полметра, не меньше, переборкой мирно спала тесноватая и полутёмная клетушка, освещённая одной-единственной лампочкой, которую подвесили к потолку на сером проводке. Посреди клетушки, сиротливо, как могильный крест, торчала одинокая и пустая подставка для цветов. И всё. Никакой хвалёной аппаратуры, никакой техники далёкого будущего…

Теплицкий разочаровался. Обведя клетушку презрительным взглядом, он раздражённо хмыкнул:

— Ты бы ещё соломы на пол накидал и запхал сюда козла! Как ты будешь допрашивать этого «туриста»? Бить по башке подставкой для цветов?? Миркин! — напёр Теплицкий на профессора. — Ты видишь тут аппаратуру??

— Нет… — тихо отозвался профессор Миркин, который не видел в клетушке ничего, кроме стен, пола и этой подставки, но предполагал, что Перевёртыш мог спрятать своё богатство в тайник…

— Заходи, заходи! — приглашал тем временем Перевёртыш, показывая рукою во чрево клетушки, но сам не заходил. — Сейчас всё увидишь!

— Да? — усомнился Теплицкий, подозревая ловушку. — Знаешь, что? — сказал он Перевёртышу. — Я в этот карцер не зайду! Ещё захлопнешь меня здесь и не вытащишь! Давай, ты — хозяин, ты первый!

— Какой недоверчивый! — хмыкнул Перевёртыш и сделал шаг в свой «карцер».

Теплицкий дождался, пока Перевёртыш окажется в самом центре, около подставки, и только тогда… пропустил вперёд Геккона. Геккон вдвинулся в небольшое пространство клетушки, занёс Васька и свалил его к ногам Перевёртыша, закованным в драные башмаки. За Гекконом зашёл Миркин, а Теплицкий не спешил, топтался возле переборки и теребил пальцами пуговку пиджака.

— Давай, Теплицкий! — подогнал его Перевёртыш. — Или ты трусливее Геккона??

— Я не!.. — начал Геккон и даже поднял кулак.

— Трусливый, трусливый! — насмешливо настоял Перевёртыш. — К тому же, я лучше дерусь!

— Победи мне «туриста» Краузе! — жёлчно буркнул Теплицкий и наконец-то нашёл в себе силы вдвинуться в «суперклетушку» Перевёртыша.

— С радостью! — согласился Перевёртыш. — Турист твой будет у меня блеять, гонять соплю и кушать землю! Так отделаю — костей не соберёт! И отдаст всё золото!

— Он нам нужен живым! — заметил профессор Миркин.

— Мммм… — «сказал» на полу Васёк.

— Не говори «гоп»! — саркастически предостерёг Теплицкий и тут же пихнул туфлей Васька. — Давай, Перевёртыш, коли мне «туриста»! Я уже устал тут быковать, у меня вот такая голова! — Теплицкий приставил к своим ушам обе руки, показывая до каких размеров успела распухнуть его голова, пока он возился со всеми своими проблемами. — Пить хочу… — пробормотал он, кружа по клетушке.

— Твоё состояние похоже на несахарный диабет, — заметил профессор Миркин.

— Геккон, усади червя! — приказал, между тем, Перевёртыш, воззрившись на габаритного Геккона, который бездельно топтался в углу.

— Пожалуйста! — без особого рвения согласился Геккон, поднял Васька за плечи, посадил и прислонил спиною к стенке, чтобы тот не упал.

— Сейчас, будет ляпать по нему подставкой для цветов! — иронично протянул Теплицкий, сложив руки на груди.

— Естественно! — растянул улыбку Перевёртыш и, правда, шагнул к подставке! Сейчас, схватит её и огреет Васька! Перевёртыш, и впрямь, схватил подставку, оторвал её от пола… Но бить Васька не стал, а просто отставил подставку в другое место.

— Ну, и какой смысл? — удивился Теплицкий.

— Не нукай, не запрягал! — пропел Перевёртыш.

Едва подставка коснулась пола — что-то где-то громко щёлкнуло, и стенка, на которую сейчас пялился Теплицкий, вдруг открыла в своём монолите дыру метр на метр. Геккон выхватил пистолет и нацелил мушку на эту непонятную дыру. Перевёртыш — тот только хохотнул и остался неподвижен. Миркин схватил подбородок рукой и тоже — остался неподвижен. Из дыры выехала маленькая металлическая платформа, которая несла на себе приборчик, похожий смартфон, а так же, какую-то штуковину — кольцо, скрученное из медной проволоки.

— Ну и что это? — поинтересовался Теплицкий, глазея на эти две нехитрые вещицы. — Аппаратура, да? Миркин, это аппаратура? Или хлам?

Миркин молчал, потому что не знал, что и сказать. С одной стороны — похоже на хлам. Но с другой… Профессор, конечно, был знаком с Отделом Предотвращений поверхностно, однако сталкивался с их техникой формата «игрек». На вид да, всё похоже на хлам. Однако как работает — позавидовали бы даже те инопланетяне!

Перевёртыш в глухом молчании подошёл к платформе и схватил с неё проволочное кольцо. Надвинув его на несчастную голову парализованного страхом Васька, он вернулся и забрал «смартфон».

— Сканер памяти! — объяснил Перевёртыш, включив «смартфон», разыскивая что-то в его сложном меню. — Техника класса «игрек»! Против такой штучки не устоит ни «турист», ни шпион, ни тот инопланетянин — никто! Червяк вывалит вам всё, что хотите!

— Ну, ну! — не поверил в мощь «проволочного кольца» Теплицкий. — давай, Перевёртыш, крути. А если нет — вскачешь на рыбку!

Перевёртыш не ответил. Только нажал красненькую кнопку, которая пристроилась сбоку на чёрном корпусе «смартфона». Васёк дёрнулся и застыл статуей. Его глаза сделались пугающе пустыми, как у робота или манекена. Он вытянул руки по швам и даже не ныл.

— Готово! — зловеще, словно антихрист, прошептал Перевёртыш и повернул к Теплицкому своё страшное злодейское лицо. — Давай, Теплицкий, спрашивай!

— Хорошо, — согласился Теплицкий и приблизился к неподвижному, «заколдованному» игрек-штучкой Ваську. — Скажи, как тебя зовут? — для начала богач задал самый лёгенький вопросик.

— Новиков Василий, — монотонным и занудным автоответчиком проблеял Васёк и заглох.

— Так, хорошо, — Теплицкий пока что был доволен, и теперь решил задать вопрос посложнее. — У тебя есть сестра?

— Да! — односложно ответил Васёк и опять заглох.

— Прекрасно! — расплылся в улыбке Теплицкий. — Как её зовут?

— Новикова Светлана! — ответила за Васька его память, и он снова провалился в глухое молчание.

Миркин взирал на Васька с жалостью: техника класса «игрек», которую применил этот Перевёртыш, напрочь лишила его воли. Уж не вредно ли такое грубое вмешательство для мозгов?

— Ура! — скакал между тем от радости Теплицкий. — А где живёт твоя сестра? — задал он свой коронный вопрос.

— Город Донецк, бульвар Шевченко, дом восемьдесят семь… — выдал тайну несчастный Васёк и в который раз сделался безмолвной куклой.

— Супер! — радостно взвизгнул Теплицкий, пританцовывая. — Перевёртыш, а ты не такой уж и дундук! У тебя есть шанс отбояриться от рыбки! Вот только скажи мне, Перевёртыш, почему ты заставил меня мучиться в твоей жуткой «тачке» и лететь сюда? Мог бы привезти твой «игрек-этот» ко мне, в «бункер Х»! Он же лёгкий! Я думал, тут бандура такая! — богач очертил руками в воздухе циклопический круг. — А тут — всего ничего!

— Так я и отдал тебе игрек-технику! — отказался Перевёртыш, содрал с Васька «проволочное кольцо», отнёс назад на платформу и аккуратно положил. Рядом с кольцом он положил и смартфон. А потом — снова переставил подставку для цветов. Опять что-то где-то щёлкнуло, платформа заехала назад в дыру, а дыра закрылась, выровняв стенку до идеальной гладкости.

— Какой ты жадный, Перевёртыш! — недовольно фыркнул Теплицкий, шаркая ногами по нищему полу из серого бетона.

— Такой же, как и ты! — пропел Перевёртыш и повернулся к двери-переборке. — Всё, Теплицкий, тут тебе не именины! — буркнул он. — Прошу на выход!