Туристы. О путешествиях во времени

Глава 192 Пробои пробойщика

Сенцов пришёл в пробойную к Репейнику только по одной причине: хотел узнать, как поживает Катя. Репейник обещал отпустить её домой, но Константин боялся за свою бывшую невесту: а вдруг с ней снова случится хронобеда?? Траурихлиген коварен — Сенцов начал подозревать, что он специально затеял эту страшную историю с Катей… только, зачем? Нужно припахать Репейника, чтобы он разобрался.

— Привет! — Сенцов буднично поздорался с Репейником, однако тот повернул к нему небывало бледное и перекошенное лицо.

— Старлей… — пролепетал Репейник, и Сенцов устрашился: пробойщик чуть ли, не рыдал.

— Чего? — выжал он, стараясь сохранять спокойствие, но у него выходило из рук вон плохо.

— Ты даже не представляешь, какой я лось! — всхлипнул Репейник и дрожащей рукою показал на один из своих экранов.

Сенцов посмотрел и ничего не понял: он подумал, что Репейник смотрел кино и нажал на «Паузу». Экран являл некоего типа, который собирался зайти за некую дверь.

— И? — уточнил Сенцов, глуповато моргая и переводя удивлённый взгляд с Репейника на экран и обратно.

— Не узнаёшь? — плаксиво осведомился Репейник, теребя волосы на своей голове.

— Не-а… — покачал головой Сенцов, потому что действительно, никого не узнавал в этом застывшем гражданине, который стоял к нему спиной.

— Это твой Ветерков! — воскликнул Репейник, стукнув кулаком по своему столу, удивительно свободному от съестного. — И ты знаешь, где он стоит?

Сенцов решил не выглядеть бараном, всмотрелся в экран… Да, гражданин похож на Ветеркова — его куртка, его затылок… А вот, где он стоит? Около какого-то подъезда. Подъезд явно не видал капитального ремонта: дверишка вшивенькая, без замка… Нет, Сенцов, наверное, баран: он не может узнать, перед каким именно подъездом Репейник ухитрился заснять Ветеркова.

— Не знаю, — честно признался Сенцов, осознав, что дальше скрипеть мозгами бесполезно.

— Эх, ты! — мрачно вздохнул Репейник, вперив в Константина слёзный взгляд. — Твой Ветерков идёт к твоему же Пушкову, у которого ты пытался выведать про украденные смартфоны!

— А… зачем? — глупым голосом изрёк Сенцов, ведь баран и тот, поймёт, что этот ленивый горе-поэт может грабить только собственный холодильник и таскать кошачий корм, когда больше ничего нет.

— За свайкой! — рассердился Репейник, сдвинув брови. — Где ты нашёл свои смартфоны?

— В подвале у Траурихлигена… — пробормотал Сенцов. — Ну, он их спёр… А что?

— Когда они пропали? — не отставал Репейник, ёрзая в своём кресле, как на решётке для барбекю.

— В июне… — буркнул Сенцов, никак не понимая, чего Репейник пытается от него добиться. Сенцов давно установил, что ни Пушков, ни остальные сотрудники салона не причастны к краже смартфонов, и отчитался об этом Крольчихину… Зачем стажёру снова тащиться к увальню Пушкову??

— А когда Траурихлиген получил свой трансхрон?? — Репейник уже почти рычал и сжимал кулаки, словно перед боем… Неужели решил поколотить Сенцова за твердолобость? Пускай, колотит… лоб у Сенцова действительно, твёрд…

— В сентябре… — ответил Сенцов. — Ты сам сказал, что это парадокс перебросов, потому что у Траурихлигена этот… как его… стабилизатор тот барахлил…

— Нет! — голосом обречённого на казнь возразил Репейник. — Нет парадоксов! И ты должен вдолбить, что твой Ветерков идёт к Пушкову по второму кругу знаешь, зачем? Он идёт к нему вместо тебя, потому что я ещё раз говорю: нет парадоксов! Траурихлиген испытал свой деосциллятор: похитил смартфоны на несколько месяцев раньше нормохроноса, а потом — создал частный нулевой цикл! Смартфоны, которые он спёр, остались у него, и у Чижикова они тоже остались! Абсолютное количество этих смартфонов стало в два раза больше — в нормохроносе и в срезе Траурихлигена! Траурихлиген сделал нулевой цикл первой степени, который позволяет ему украсть одну и ту же вещь два раза! Ты понимаешь? — Репейник схватил Сенцова за воротник и дёрнул, но Сенцов устоял на ногах и бараньим голосом ответил:

— Нет. Я сам видел его склад и пустую полку!

— Траурихлиген запустил обратные колебания, сделал Чижикову локальный нулевой цикл, и для него кражи не стало, а для твоего Крольчихина не стало висяка! Он только их вырубил, а нас с тобою и себя любимого — нет! Для этого нужен деосциллятор! А теперь — он обобрал твоего Чижикова по второму кругу! Поэтому Ветерков и тащится к Пушкову — он работает вместо тебя, усёк?

Сенцовский воротник оставался у Репейника в плену, а Сенцов понял только то, что без опа ни за что бы эту фантастическую кражу не раскрыл, она засохла бы на нём до самой пенсии и премии он бы не увидел, как своих ушей.

— А я — лось! — продолжал плакаться Репейник. — Я должен был подумать о деосцилляторе ещё тогда, когда ты нашёл смартфоны! А я?

Сенцов не подумал бы про деосциллятор даже тогда, когда его бы поставили ему под нос…

— Если шеф узнает, как я срезался — он меня к игрек-генератору приговорит… — всплакнул Репейник и, наконец-то, вернул свободу измятому сенцовскому воротнику.

— Не переживай… — поддержал Репейника Сенцов. — Я раньше вообще такого слова не знал: «деосциллятор»…

— Это моя работа… — сокрушался Репейник. — Если тебе необходимо и достаточно побегать и пострелять, то мне надо мыслить, и не просто, как обыватель: сколько хлеба купить, и сколько колбасы — а мне надо сверхмыслить! Я обязан угадывать действия противника на десять ходов вперёд! А я? Я пробыковал, пролосил… Чёрт… я даже Барсука не слушал, когда он мне кувалдой втемяшивал про деосциллятор! Был бы на моём месте Драйвер — он бы сразу всё понял! А я — лось!

— И… что теперь делать? — глупым голосом булькнул Сенцов, балансируя на подлокотнике кресла, словно между раем и адом.

— Раньше надо было делать! — изрыгнул Репейник, закатывая глазки так, будто бы его сейчас хватит удар. — Когда ты был там, на месте Траурихлигена — тебе надо было догадаться, что у него есть деосциллятор, найти его и вывести из строя! Тогда бы всё было окей!

— Я тогда и слова такого не знал — «деосциллятор»! — мрачно огрызнулся Сенцов. — И вообще, ты у нас по технической части, а я…

— Ты — дознаватель! — заплакал Репейник, заедая своё горе тремя пирожными сразу, попеременно откусывая от каждого из них. — Ты должен сочетать в себе качества и подсыльного, и пастуха, и пробойщика сразу!

Что-то Репейник от него слишком много хочет… Сенцов даже и представить не сумел себе человека, который сочетал бы в себе силу Бисмарка, хитрость Красного, ум Репейника, и ко всему прочему, умел командовать, как Звонящая… Это должен быть какой-то супермен… ну, ни в коем случае не Константин Сенцов…

— Эй, Репейник! — внезапно из передатчика Репейника вылетел сиплый голос, который испугал Сенцова и заставил вздрогнуть.

— Чего тебе? — возмутился Репейник в микрофон, а Константин из-за сипатости никак не мог понять, кто это решил с ним поговорить.

— Когда ты выпустишь меня отсюда? — возмутился сиплый голос. — Я скоро загнусь тут, в боксе твоём! Хоть в игрушку на компе поиграться дай!

— Нельзя! — сурово отрезал Репейник. — Я ещё не до конца исследовал твой феномен!

— Неужели для этого нужно в боксе сидеть? — заныл сипатый голос, и Сенцов, наконец-то узнал нытьё Рыбкина. — У меня тут крыша едет среди твоих подставок для цветов!

— Да, нужно сидеть в боксе! — настоял Репейник, стукнув кулаком по столу. — Рыбкин, ты, вообще, понимаешь, что я тебя изолировал от общества?? Мне ещё тут зомбовирусов не хватало!

— Какие тебе зомбовирусы?? — заплакал в динамике голос Рыбкина. — Да ты сам тут меня зомбируешь! Я жить хочу, а не прозябать в твоих четырёх стенах!!

Репейник слушать его вообще не стал, а только прикрутил громкость передатчика до минимума. Выключить его совсем он не имел права — чтобы не пропустить, если с Рыбкиным вдруг что-то случится, а вот превращение его воплей в шелестящий шёпот Репейник выполнил с удовольствием.

— Ты что, до сих пор Рыбкина в боксе маринуешь? — удивился Сенцов.

— Я до сих пор не понял, в каком он состоянии! — отрезал Репейник, вертясь на стуле, а Рыбкин всё вопил, заставляя приглушённый передатчик шипеть.

— Мне кажется, в нормальном, — пожал плечами Сенцов, вспоминая, как Рыбкин листал комиксы и просил включить музыку в игрек-тачке — такое поведение типично для Рыбкина… кажется, Репейник зря приписывает ему «зомбовирусы».

— Твоя Катя тоже казалась нормальной! — проворчал Репейник. — А на деле что? Вся покрыта атипичными следами! И знаешь, что, Старлей? — он почему-то перешёл на свистящий шёпот и придвинулся поближе к сенцовскому уху. — Следы-то я снял, а вот, каким образом она обманула вышибалку — я до сих пор не понял! Я просто забацал её по второму кругу и выпустил под игрек-спутник для наблюдений! Пока ничего, нормально…

— Ты что следишь за Катей?? — в Сенцове почему-то вскипела глупая злость, и он зарычал на Репейника голосом дикого тигра, протянул руки, чтобы схватить его за воротник и пару раз стукнуть о стенку.

— Да ты чего? — Репейник перепугался «одичавшего» Константина и на всякий случай покинул кресло, отбежав в дальний угол. — Никто не следит за твоей Катей! Игрек-спутник передаёт мне только её хроноположение, а разглядывать её я не собираюсь! К тому же, это ей во благо!

— Знаю я тебя! — протарахтел Сенцов, а злость в нём «сдулась», заставляя его самого «сдуваться» и вернуться в кресло. Репейник прав, что наблюдает за Катей — Траурихлиген мог сотворть с бедняжкой всё, что угодно… проводил на ней какие-то свои фашистские эксперименты… А вдруг она до сих пор покрыта каким-нибудь дурацким полем??

— А… она ещё не рассталась со Степаном? — глупым голосом изрыгнул Константин, почувствовав в своей бедной голове неясную надежду на то, что он ещё сможет стать Катиным мужем…

— А я почём знаю? — каркнул Репейник в сенцовское ухо и схватил с фальшподоконника пачку чипсов. Подоконник считалсь «фальш-», потому что за ним начиналось не окно, а огромный дисплей. — Я же тебе говорю, что отмечаю только её хроноположение, а разглядывать твою Катю не собираюсь! К тому же, ты стырил мой игрек-ноут — настрой себе спутник и глянь сам, если тебе так интересно! Или ты уже расколотил мой игрек-ноут? Знаю я вас, бегемотов! Красный, вон, уже расколотил!

— Н-нет… — выдавил Константин, который тоже хотел поесть, но когда Репейник спросил про игрек-ноут — тут же перехотел… Как-то раз он вернулся в свой «ретоподъезд» и нигде его не обнаружил… Перевернул все вещи, залез и за диван, и даже в холодильник, и в стиральную машинку… Не нашёл…

— Спёр его кто-то… кажется, — решился сказать правду Сенцов, осознав, что да, молчание, конечно, золото, только не теперь, когда повсюду прыгают хронотуристы. Теперь это «золото» смертельно опасно…

— Траурихлиген спёр! — гавкнул Репейник, смяв опустошённую пачку и выкинув её мимо корзины.

— А… чего ты так решил? — поинтересовался Сенцов, а в его желудке начал собираться тяжёлый холодный страх: Траурихлиген побывал в него дома… а Сенцов и не знал об этом? А вдруг в следующий раз он прикончит его во сне??

— А кто ещё мог пролезть к тебе в ретоподъезд? — ехидно хмыкнул Репейник. — Ведь дверь не взорвана? Нет? Окна не вывернуты? Тоже нет, наверное?

— Нет… — кивнул Сенцов… в ретоподъездах двери и окна только выглядят обычными, а по-настоящему — сделаны из сверхпрочных материалов, а разрушить их можно действительно, разве что, взрывом.

— И что теперь? — спросил Константин, чувствуя за собою вину… Траурихлиген обязательно поставит игрек-ноуты на конвейер и раздаст своим фашистам…

— Ну, что — «что»? — буркнул Репейник. — Теперь у Траурихлигена будет игрек-ноут, а у тебя — шиш с дырой!

— Я ни на секундочку не сомневаюсь, что вы оба — лоси! — внезапно над головами разразился грозный голос, и Репейник заглох, решив, что это шеф пришёл, чтобы строгач впаять за всё хорошее. — Ну, Репейник, как продвигается изобретение деосциллятора??

— А? — обернувшись, Репейник шефа не увидел, а увидел Звонящую, которая нависала над ним, меча молнии почти как громовержец-Зевс.

— Бэ! — изрыгнула Звонящая… Вообще, она всегда сурова, но этим утром, просто воспламеняет одним взглядом… Что с ней?

Репейник деосциллятор не изобрёл — сидел над ним по ночам — даже в компьютерные игры перестал играть… Но рассчитать необходимые параметры никак не мог — ума, наверное, не доставало. Он уже всерьёз подумывал о том, чтобы наступить на горло гордости и попросить о помощи толстого Барсука…

— Я над ним как раз работаю! — отбоярился Репейник, отвернувшись, чтобы Звонящая по выражению его лица не разгадала враньё.

— Я уже не говорю про Старлея! — фыркнула Звонящая. — Он не только игрек-ноут — он скоро голову потеряет! Так, работать, я проверю! — приказала она и развернулась, чтобы уйти. — Да, кстати, Репейник! — она повернула голову, застряв на проге. — Ты вышибалку переделал?

— Ага, — соврал Репейник, для которого тайна обмана вышибалки была так же страшна, как тайна деосциллятора.

— Мне-то, хоть, не ври! — вздохнула Звонящая. — И я тебе приказываю: обратись к Барсуку! И Рыбкин в боксе?

— В боксе, — кивнул Репейник, пялясь только в экран, на котором замерла приостановленная игра.

— Выпусти его — он в норме! — рявкнула Звонящая на прощание и скрылась за переборкой.

— Ну, да, ещё чего — выпусти ей зомбовирусы гулять по Базе! — тихо огрызнулся Репейник сам себе. — Кстати, Старлей, как думаешь: вышибалку обмануть, вообще, можно?

— Ага, — кивнул Сенцов, напуганный тем, что Траурихлиген вломился в его ретоподъезд и спёр игрек-ноут, буквально, из-под носа у него… И это совсем недавно приключилось — на прошлой неделе, когда турист официально считался забацанным.

— Ну, вот, и ты туда же, подставляешь меня! — фыркнул Репейник, без толку елозя мышкой по коврику, на котором был изображён какой-то сказочный замок для Золушки. — Чёрт, был бы жив Драйвер — я бы у него спросил!

— А ты пробросся к нему и спроси! — выдал авантюрную идею Сенцов и сам себе удивился…

— Меня шеф сгноит… — отказался Репейник. — И я боюсь мертвецов — я не некромант…

— Слушай, а ты мой игрек-ноут пробить можешь? — Сенцов подал очередную неожиданную идею и снова удивился. Обычно, его мозги забиты ватой и залипшие неизвестно, чем… А сегодня как-то странно просветлели…

— Могу, а что? — поднял свои брови Репейник, таращась на Константина из-под очков.

— Если он у Траурихлигена будет — поработай над вышибалкой… — проклекотал Сенцов, боясь сам себя ещё больше, чем Траурихлигена. — Что-то мне не по себе…

— Слушай, брат, ты — гений! — оживился Репейник и влез в игрек-нет, чтобы отследить маяк, который сам же установил в игрек-ноут. — У меня тут с этими трансхронами совсем крыша съехала, а ты — просто ас! Умнеешь, брат, на глазах!

Сенцов наблюдал за Репейником, как тот запускает какие-то поиски по игрек-нету, хрональные и нехрональные… Он в эти дела не лез — не понимал, и поэтому просто молча ждал, когда Репейник закончит и выдаст результат…

— Слушай, из твоего ноута маяк кто-то выкрутил… — пробурчал он, когда все его шкалы стали страшно красными, и нечто злобно пискнуло, испугав Сенцова. — Маяк за городом, на свалке, а игрек-ноута нету!

— Траурихлиген выкрутил… — зачем-то брякнул Константин, замерев в ступоре — а кто ещё мог выкрутить маяк из игрек-ноута?? Траурихлиген только — он ас…

— Слушай, Старлей, я сейчас к Барсуку пойду… — прошептал Репейник, отрываясь от кресла. — А то мы завалимся так по самую сурепку, чёрт… Ну, я лось… Ну, самшит… Блин…

Бормоча всё это под свой длинный нос, Репейник утащился в тот отсек, где проживал за прутьями бессбойной клетки доктор Барсук, оставив Сенцова одного напротив монитора с замеревшей компьютерной игрой… Похожей на затсывший временной срез в режиме деосцилляции…