Туристы. О путешествиях во времени

Глава 26 Появился Сенцов

Константин Сенцов поменялся квартирой со своей тёткой. Тётка жила на пятом этаже, через два этажа от Сенцова, но ей стало трудно заползать к себе наверх без лифта. Она уговорила племянника поменяться. Сенцову было всё равно, на каком этаже жить — вот он и взошёл на пятый, а тётка переместилась на второй. Тётка всё сетовала, почему у Сенцова такая чёрная плита, и на кухне так сильно закоптился потолок. Ну, да, она же не знает, как Сенцов готовит! У самой тётки плита чистенькая, и даже духовка включается. Ну, ничего, Сенцов над ней поработает, и всё станет тип-топ.

Но сейчас Сенцову было не до этого, потому что он смотрел по телевизору футбол. Испания уже забила Южной Корее третий гол, а Южная Корея не забила пока ещё ни одного. И, наверное, уже не забьёт, потому что подходит к концу второй тайм.

— Голевая передача! Внимание, опасный момент! Удар! — разрывался комментатор, Константин прилип к экрану, чтобы не пропустить ни секундочки и увидеть будущий гол во всей красе.

Мяч уже летел в ворота, но вдруг трансляцию прервали. Футбольное поле исчезло вместе с игроками, мячом и крикливым комментатором, уступив место длинному и узкому лицу телекорреспондента.

— Ну, вот, что за баланда? — обиделся на телевизор Константин. — Чёрт!

Сенцов решил пойти на кухню и разогреть ещё пиццы, потому что та порция, которую он заготовил, была благополучно уписана за обе щеки.

— Мы прерываем трансляцию матча «Испания — Южная Корея» для экстренного сообщения! — вещал оставшийся в комнате телик, пока Сенцов возился с пиццей. — Трагедия в урочище Кучерово. Вечером двадцать седьмого июня вооружённый психопат застрелил из огнестрельного оружия двадцать пять военнослужащих срочной и сверхсрочной службы двадцать седьмой регулярной воинской части…

У Сенцова гудела микроволновка, из-за чего он не расслышал больше половины. Понял только, что урочище Кучерово где-то недалеко от Донецка. Когда Константин вернулся в комнату, подбирая стекающий с ломтей пиццы сыр, корреспондента вытеснило солидное, основательное лицо в зелёной армейской фуражке. Лицо было перекошено гримасой стресса и кричало, как депутат «Нашей Украины» времён Оранжевой революции:

— Закрывайте двери и окна! Мы примем все меры по устранению преступника! Для меня это — дело чести!

Сенцов застопорился и упустил тот момент, когда сыр с его пиццы капнул на ковёр. Он взирал на солидное лицо, слушал, что оно говорит, и думал о том, не поднимет ли Тетёрко Калининское Ровд на борьбу с этим их «психопатом», который ко всему прочему стащил два автомата Калашникова? Скорее всего, нет, потому что это уже работа сбу и армии, а не районного милицейского отделения. К тому же, у Сенцова есть свои важные дела. Например, вчерашняя кража в салоне мобильной связи «Алло»…

Вчера, рано утром, Сенцов только-только появился на работе, Фёдор Фёдорович даже ещё не успел появиться — дверь кабинета приоткрылась, и из образовавшейся щели выглянул длинный нос.

— А? — удивился Сенцов, заметив этот нос и не заметив за ним человека.

— Из-звините… — заикаясь, плаксивым голосом пролепетал этот самый нос и шмыгнул, затягивая не то слезу, не то соплю.

— Да? — Сенцов пытался побудить Нос говорить живее, да и войти в кабинет целиком этому «носатику» не мешало бы…

— П-простите? — промямлил Нос и немного подался вперёд. — Милиция?

«Нет, цирк!» — Сенцову даже захотелось нагрубить этому медлительному и плаксивому Носу, однако он взял себя в руки и вежливо ответил:

— Да, проходите, пожалуйста.

Нос поколебался немного, Константин слышал, как топчутся в коридоре невидимые ноги. А несколько минут спустя в кабинет вполз худощавый, лысоватый субъект, напомнивший Сенцову червяка в очках. Субъект снова шмыгнул носом, который был у него действительно, гигантским, и подобрался к столу, за которым усаживался Сенцов.

— Вы следователь? — осведомился обладатель носа и смерил Сенцова оценивающим взглядом поверх очков.

— Н-нет, — замялся Сенцов. — Оперуполномоченный старший лейтенант Константин Сенцов… Следователь позже придёт…

— Да? — скрипучим голосом осведомился «червяк в очках» и снова смерил Сенцова оценивающим взглядом. — Значит, я подожду следователя!

— Пожалуйста, присаживайтесь, — Сенцов оставался вежливым, хотя ему хотелось вышвырнуть этого «носатика» в коридор и отослать к Крольчихину.

«Носатик» заёрзал на одном из стульев для посетителей, а стул под ним заскрипел, как несмазанная телега…

— Что это за стул?? — возмущённо подпрыгнул странноватый посетитель. — Я пришёл к вам за помощью, а вы? Что за стул вы мне подсунули??

— Пожалуйста, вот другой стул… — пробормотал Сенцов и показал на другой стул, который стоял около стола Фёдора Фёдоровича. — Наверное, он вам больше понравится…

Сенцов подавлял в себе желание ухватить «носатика» за шкирку и выдворить-таки к Крольчихину, он едва удерживал себя за столом. А «носатик» тем временем начал ёрзать на другом стуле, который тоже заскрипел. «Носатик» собрался, было, возмутиться и этим стулом, однако, к счастью Сенцова, дверь кабинета распахнулась, и из-за неё явился Фёдор Фёдорович.

— Здравствуйте, Фёдор Фёдорович! — поздоровался с ним Сенцов куда более радостно, чем обычно здоровался.

— Доброе утро Сенцов! — ответил Фёдор Фёдорович и прошёл к своему столу, напротив которого ёрзал на стуле носатый посетитель. — У нас клиенты с утра пораньше?

Не успел Сенцов даже открыть рот, чтобы пикнуть хоть одну буковку, как «носатик» вскочил со скрипучего стула и взвизгнул неприятным голосом, от которого меленько зазвенело оконное стекло:

— Да! У меня — настоящая катастрофа, а ваш сотрудник подсовывает мне трухлявые стулья!

Сенцов увидел, как Фёдор Фёдорович подавился смешком и закрыл рот рукой, делая вид, что покашливает. Обычно следователь так поступает, когда на него нападает гомерический хохот, а время и место совсем не те…

— И что же у вас случилось? — осведомился Фёдор Фёдорович, когда справился с приступом хохота и разыскал на столе незаполненный бланк протокола.

— Украли! — снова взвизгнул «носатик» и с размаху плюхнулся на тот стул, который отмёл в самом начале. — Понимаете, салон «Алло» на бульваре Шевченко, сорок четыре! Я — директор! А у меня — украли! — беспокойный посетитель подскакивал на стуле так, что тот, действительно, грозил развалиться на части.

Фёдор Фёдорович записывал, по крайней мере, пытался записывать в протокол его сумбурные слова, хотя — Сенцов знал — следователь пишет не в протокол, а в черновик, чтобы не испортить протокол.

Константин внимательно слушал все выкрики и визг, которые издавал «носатик», потому как знал, что именно ему придётся перелопачивать его дело… А дело, похоже, было нешуточным. Из салона «Алло» исчез аж тридцать один смартфон. Именно — все телефоны исчезли, так сказал «носатик», испуганно вздрагивая и взвизгивая, что он теперь — банкрот. Ещё вчера все смартфоны лежали на месте — на складе салона, отгороженном от внешнего мира тяжёлыми дверями, толстыми стенами, защищённого множеством датчиков и охраной МВД. А сегодня утром — работница открыла склад и — не нашла там ни одного смартфона.

— Она у вас под дверью сидит! — выплюнул носатый директор с несерьёзной фамилией Чижиков. — Если хотите — допросите. Она мне сегодня с рання как затрезвонила на телефон — у меня прямо чуть крыша не поехала — хватаю трубку, а она рыдает: пропали!

— Приведите её сюда! — распорядился Фёдор Фёдорович, отложив замаранный черновик и взяв настоящий протокол. Да, дело обещает быть тернистым и трудным, как восхождение к звёздам, потому что из сумбурного рассказа директора Чижикова Сенцов узнал лишь то, что тридцать один смартфон неожиданно испарился со склада.

— Веду! — Чижиков снялся со скрипучего стула и метнулся к двери. Выйдя в коридор, он затопал там, забормотал:

— Ну, чего раскисла, как мокрая курица?? Ползи теперь к следователю, хныкай там, а не мне! Всё равно ведь тебе платить!

Потом раздались горестные всхлипывания, а минуту спустя дверь кабинета открылась снова и взору Сенцова предстала та самая работница. Полная такая, цветущая особа, обтянутая белой блузкой, красной юбкой и клетчатой жилеткой, вся зарёванная, медленно проползла мимо стола Сенцова и плюхнулась на тот стул, с которого не так давно спрыгнул директор Чижиков. По её щекам, похожим на два сдобных кекса, текли чёрные лужицы размокшей от слёз косметики.

— Здра-здравствуйте… — заикаясь, промямлила она, ёрзая на стуле слоником, а стул скрипел так, словно бы его шатали бульдозером.

— Здравствуйте, — поздоровался с ней Фёдор Фёдорович и взял в руки другую ручку, потому что в прежней списался стержень. Следователь раскрыл рот, чтобы попросить её представиться, но тут «прилетел» Чижиков, установился напротив рыдающей работницы и напёр на неё терминатором:

— Ну, давай, Дуська, скажи им, куда ты дела мои смартфоны! Скажи, скажи им всё!

— Присядьте, гражданин Чижиков, а то оштрафую вас на сто гривен за нарушение порядка в отделении милиции! — осадил директора Фёдор Фёдорович и наконец-то обратился к работнице, которую Чижиков назвал Дуськой:

— Вы работаете в салоне «Алло». Представьтесь, пожалуйста?

— Евдокия… — заплакала работница, размазывая по щекам косметику. — Кошкина Евдокия… Я на работу сегодня пришла, открыла склад… А смартфоны там на ближней полке лежали в красных коробках… Я глядь — а там ничего нету — только пыль! А мне Геннадий Сергеевич сказал, что я их стырила и заплачу свои деньги, а мне до конца жизни на эти смартфоны работать придётся!

У Сенцова уже заложило уши от истошного визга Кошкиной Евдокии, и он едва сдерживался, чтобы не зажать бедные свои уши руками. Мало того, что эта Евдокия верещит поросёнком, так ещё и Чижиков постоянно встревает в разговор и злобно рычит:

— Ну, что, дурында, доигралась?? Вертела всё хвостом, вместо того, чтобы работать! Ты, наверное, забыла включить сигналку! А теперь получи: все смартфоны спёрли, и ты за них заплатишь!!

— Ы-ы-ы-ы… — жалобно плакала в ответ на эту угрозу Евдокия и утирала кулачком сдобные щёчки, всё больше размазывая по ним косметику.

Фёдора Фёдоровича тоже этот «концерт» не радовал. Составляя протокол, он сделал в нём целых три ошибки…

Следователь морщился-морщился, подавляя навязчивое желание выдворить обоих к Крольчихину, но потом взял себя в руки и сказал, сохраняя видимость милицейского спокойствия:

— Ну что, Сенцов, поехали, глянем, что у них там на складе?

Сенцов был просто счастлив: наконец-то Евдокия замолкнет. И Чижиков — тоже замолкнет…

Константин в тайне надеялся на то, что Чижиков прав: Кошкина заболталась по телефону, мечтала о свидании, переживала, что она слишком толстая для того, чтобы какой-нибудь «навороченный» клиент обратил на неё внимание… и, конечно же, забыла перед уходом подсунуть чип-ключ под кнопку сигнализации. Незадачливая Евдокия оставила склад без защиты, кто-то этим нагло воспользовался, стащил самый дорогой товар, и — всё… Может быть, он даже оставил после себя сонмы следов.

— Да, да, поехали! — живо согласился директор Чижиков и чижом вспорхнул со скрипучего стула, едва не перевернув его вверх тормашками.

— Даааа, — плаксиво протянула Евдокия и медленно поползла к двери, собравшись выйти в коридор.

Константин Сенцов вышел из кабинета вслед за Чижиковым и Кошкиной. Он пошёл вперёд, стараясь не смотреть ни на суетливого тощего директора, ни на пышнотелую работницу. В коридоре у закрытой курилки уныло топтался кинолог Капитончик. Увидав его, Сенцов подумал, что неплохо бы привести на склад к Чижикову служебного пса.

— Здорово, Капитоныч! — громко поздоровался Сенцов с кинологом. — Чего смурной такой?

— Тетёрко запретил курить… — протарахтел Капитончик, сминая в кулаке пачку из-под сигарет.

Да, Константин был на том собрании, где начальник Ровд «разносил» всех за злополучные сигареты. Тетёрко громогласно отметил, что из-за курения физподготовка всех сотрудников поголовно равна абсолютному нулю, они так плохо бегают, что не догонят и черепаху, и мозги у всех со временем превратятся в серую кашу… А «в конце пробега» полковник Тетёрко издал указ: закрыть курилку и запретить курение вообще.

Сенцов только открыл рот, чтобы что-нибудь сказать, как подошёл Фёдор Фёдорович и сказал сам:

— И знаешь, Сева, правильно сделал! У тебя сейчас работа есть?

— Нету, Фёдор Фёдорович, — ответил Капитончик, не зная, куда бы ему забить дурацкую сигаретную пачку.

— Тогда собирайся, и поедем с нами, — постановил следователь. — Думаю, нам не обойтись без Джульбарса.

Джульбарсом звали служебного пса. По породе он являлся овчаркой, от носа до хвоста был покрыт блестящей чёрно-коричневой шерстью и быстро бегал на высоких толстых лапах, догоняя преступников. Джульбарс был настолько велик, что Сенцову казалось, стань он на задние лапы — непременно окажется с ним одного роста. Ходила легенда, что во время Второй мировой предок Джульбарса по кличке Рыжий фантастическим образом обнаруживал по запаху немецких диверсантов, которые пытались вклиниться в ряды Красной армии. Константин уверен: Джульбарс перенял эту способность своего предка: от носа служебного пса не скрылся ещё ни один бандит, не спряталась ни одна улика.

А вот директор Чижиков испугался Джульбарса так, словно бы перед ним возник лесной волк. Он отшатнулся назад, едва не потеряв очки, запрятался за пухлую спину Евдокии Кошкиной и оттуда сдавленно пискнул:

— Зачем мне этот монстр??

— Что вы себе позволяете?? — Евдокия попыталась выкинуть директора из-за своей спины, потому что сама боялась собак, однако Чижиков не уходил, а вцепился в её плечи обеими руками.

— Он не кусается, — вступился за Джульбарса невысокий и коренастый Капитончик. — Он дрессированный, это же служебная собака!

— Да хоть какая! — пищал Чижиков, не вылезая из-за Евдокии. — Он укусит меня, и я умру!

— Бред! — буркнул Капитончик и приказал Джульбарсу прыгать в служебную машину. Пёс послушно потрусил к серебристой «Дэу», которую Сенцов только выкатил из милицейского гаража и три раза раскатисто гавкнул, прося Константина открыть ему заднюю дверцу. Сенцов привычно открыл — он уже не раз ездил в машине вместе с Джульбарсом — и пёс запрыгнул в салон и уселся в кресло, как человек.

— Вы что, сбрендили?? — перепугался Чижиков и поскакал прочь от машины и от собаки, увлекая за собою рыдающую Евдокию. — Я не поеду в одной машине с этим чудовищем! Оно же обслюнявит меня!!

— Да он не слюнявый… — пытался переубедить Чижикова Капитончик, но Чижиков был упрям, как носорог.

— Нет — и всё! — твердил он и дёргал Евдокию туда-сюда. — Пешком пойду, но в машину с собакой — нет!

Он бы препирался до вечера, если бы Фёдор Фёдорович не откупорил другой гараж и не «выпустил» свой собственный автомобиль.

— Если вы боитесь собак, — сказал следователь Чижикову. — Можете поехать в моей машине…

— Да! — сейчас же согласился Чижиков, отпихнул тонущую в слезах Евдокию и проворно шмыгнул на заднее сиденье джипа Фёдора Фёдоровича.

Следователь только хотел забраться за руль, как внезапно за спиной его раздалось некое подозрительное пыхтение… или сопение… Федор Федорович очень удивился и машинально оглянулся через плечо. Позади него топтался, отдуваясь, новый стажёр, которого прислали в отделение на прошлой неделе, в среду. Константин видел их, и слышал, как Федор Федорович укоризненным тоном осведомился:

— Ну, что, Ветерков, опаздываем?

— Извините… — стажёр принялся пыхтеть и гугниво ныть, опустив глаза в асфальт, а Федор Федорович разносить его не стал, а решил нагрузить Ветеркова работой.

— Вот, что, Ветрков! — бодрым голосом постановил следователь, хлопнув стажёра по плечу. — Будет тебе боевое крещение! Собирайся, поедешь с нами на кражу!

— Есть! — тут же обрадовался стажёр, засияв, как новая копейка… всегда они так, эти стажёры: рвутся в бой, под пули лезут… а потом или убивают их или они сами увольняются, получив дубиной по глупой башке…