Туристы. О путешествиях во времени

Глава 189 Турист попадает в плен

Максим полз по грязной земле, прижимаясь к ней, стараясь не издать ни звука. Впереди, за кучкой чахлых кустов виднелись немецкие окопы. Казалось, что там нет ни души — так тихо, темно и пусто было с той стороны. Однако Максим знал, что враг не дремлет, знал, что они просто притаились и так и смотрят во все свои злые глаза, так и ждут того, кто подойдёт к ним, забыв осторожность… ждут, чтобы пристрелить.

Ветер стих, ничего нигде не шевелилось, кривыми тёмными силуэтами замерли редкие сутулые деревца на фоне тёмно-серого безлунного неба. Где-то вдалеке разрывалась надсадными криками ночная птица. И всё, больше ни звука не слышал Максим, потому что затихла и канонада, бой на время прекратился, но в любой момент он может вспыхнуть вновь…

Максим искал глазами танки — в прошлый раз, когда в разведку ходил Пеструшко — Пеструшко же говорил, что узнал: немцы ударят именно отсюда. Значит, и танки стянуть они должны были именно сюда… Но глаза Максима не различали ни одного танка — только молчаливые окопы и эти сутулые деревца. Всё, больше ничего, даже часового Максим нигде не заметил. «Вымерли, что ли? — удивился про себя Максим — Или как?». Он бесшумно подполз чуть ближе к окопам и тут же пригнул голову к земле, слившись с нею. Максим прислушался: не подходит ли к нему кто-нибудь, кто его заметил? Нет, вокруг — пугающая тишина, только та же ночная птица снова разразилась неприятным громким свистом… Или это другая птица? Что-то она слишком громко прокричала, будто бы сидит где-то тут, совсем рядом…

Чёрт, что-то Максим отвлёкся на дурацких птиц и совсем забыл о том, что он ползает посреди вражеского стана. Нужно дальше ползти, туда, за окопы, где блиндажи… Может быть, они там спрятали свои танки? Максим опять прижался животом к земле и медленно, осторожно пополз дальше, к окопам.

Он не ошибся, окопы были пусты. Они торчали в земле, словно ненужные чёрные ямы, и ни одного солдата, даже вещей нет… Ничего, пустота, будто все немцы вымерли, или куда-то ушли… Да, неплохо было бы, если бы все немцы вымерли! Проползая мимо окопов, Максим думал, как ему лучше поступить? Может быть, специально сдаться в плен, буровить чушь, как тот немецкий «язык», а потом — сделать ноги и что-нибудь у них утащить? Нет, они были вдвоём, а Максим — один как перст, да и дерется он не очень хорошо, и сил у него столько нет, как у того здоровенного шпиона, который выпростался из палатки командира…

Крик ночной птицы снова прокатился в неподвижном ночном воздухе… Так близко, словно бы над головой, и тут же — не успела птица умолкнуть — над головой раздался другой звук:

— Хальт! Хэндэ хох! — прокаркал хриплый голос фашиста, и в спину упёрлось твёрдое дуло. Максим замер. Его сковал страх. Он не мог ни думать, ни говорить, ни драться ни с кем… Он просто лежал до тех пор, пока чужие грубые руки силой не оторвали его от земли и не подняли на ноги.

— Русиш! — каркнул прямо ему в лицо немец в чём-то серо-камуфляжном, с автоматом в руках, а за его спиной высился другой немец, и ещё один…

Максима толкали, заломив его руки ему за спину, он шёл, скользя сапогами по мягкой, развезенной грязи. Немец позади Максима хищно наставил автомат на его затылок, лишённый каски. Кругом высились боевые машины, но они уже не пугали вчерашнего студента, он привык к их грозному виду. «А вот и танки, которые я должен был найти…» — уныло подумал про себя застуканный разведчик. А вокруг него туда-сюда шныряли немецкие солдаты, напоминающие серых крыс.

Максима втолкнули в полутёмный блиндаж, на серых стенах которого висели красно-чёрные фашистские штандарты. Посреди блиндажа торчал колченогий, подбитый письменный стол, на столе высился антикварный телефон и настольная лампа, которая гасла каждый раз, когда поблизости с грохотом разрывалась бомба. По углам блиндажа так же стояли солдаты с автоматами наперевес, в надвинутых касках. Едва они заметили пленного Максима в запачканном маскхалате — они уставились на него злобными глазками, а один жёлчно хохотнул.

А потом — невесть откуда явился человек, закутанный в кожаный плащ, на воротнике которого страшно поблёскивали эсэсовские петлицы.

Незнакомец застопорился с другой стороны стола от Максима, очень радостно объявил:

— А, руссо туристо — облико морале! — и опёрся о поцарапанную столешницу своими длинными руками.

Максима как молнией ударило: «Руссо туристо — облико морале»! Это же…

— Постойте! — выдохнул Максим, забыв про страшный конвой, потому что его переполнила надежда вернуться домой. — Вы сказали… а-а… эээ… — от волнения у него стал заплетаться язык, и слова сами собой прыгали в карман, откуда их приходилось мучительно выцарапывать. — Это же цитата из фильма… Ну, «Руссо туристо»…

Солдаты всё ещё крутили Максиму руки, а незнакомец в плаще взирал на него сверху вниз с высокомерной брезгливостью. Видя, как пленный корчится в ручищах солдат, человек в плаще жеманно махнул рукой, засунутой в чёрную перчатку, и сказал что-то, неизвестно, что. Солдаты тот час же ослабили хватку и убрались прочь из блиндажа. Максим повалился на затоптанный пол и тут же нашёл в кармане нужные слова.

— «Руссо туристо — облико морале» — это цитата из фильма «Бриллиантовая рука»! Вы из будущего? — выдохнул он с надеждой на то, что этот тип его спасёт от…

Человек в плаще скосил на Максима светло-голубой надменный глаз, раза три моргнул, а потом — прекратил так усердно кутаться в плащ, приосанился и твёрдо, уверенно заявил:

— Ну, разумеется, из будущего! А ты как думал?

Плащ незнакомца немного распахнулся, и Максим увидел, что на нём надета современная тёмно-синяя футболка с логотипом спортивной фирмы и надписью: «NIKE», а так же — джинсы с карманами.

Максим стоял и глупо улыбался, представляя, что наконец-то вернётся обратно в общагу и сможет без приключений сдать свою сессию и даже, может быть, остаться в универе. Сколько там, кстати, до сессии осталось? Два дня, как думал Максим. Да, кажется, два. Никто и не заметит, что он пропадал…

— Помогите мне… — жалобно попросился студент.

— Да? — переспросил человек в плаще. — Подожди-ка, подожди-ка… — он уселся на стул и забросил на стол свои ноги, обутые в современные военные ботинки. — Насколько я понял, ты попал сюда случайно?

— Случайно, — кивнул Максим, ёжась под прицелом автоматов двух свирепых охранников, что возвышались за спиной человека в плаще. — У нас в общаге была вечеринка, я напился и…

Где-то опять прогремел чудовищный взрыв, всё вокруг загудело, настольная лампа мигнула, норовя угаснуть. Максиму показалось, что бомба упала в нескольких сотнях метров от блиндажа… Ну, что этот хилый блиндаж против тонн смертоносного металла, напичканного взрывчаткой?? Карточный домик, который просто сотрёт в порошок, если в него врежется бомба. Максим икнул от страха быть разбомбленным и замолчал.

— И попал в петлю переброса, — невозмутимо закончил за Максима человек в плаще, который не моргнул и глазом, заслышав жуткий взрыв. — Это обыденный случай, так происходит со многими… Тебе естественно, очень хочется домой?

— Да, — кивнул Максим, чьи коленки захватила предательская дрожь. — Вы мне поможете?

— Ты хочешь, чтобы я пробросил тебя бесплатно? — уточнил человек в плаще и покинул стул, прошёлся взад-вперёд по мрачному сырому блиндажу, освещённый тусклым светом настольной лампы.

— У… у меня есть деньги… — пробормотал Максим. — Я заплачу вам… Ещё у меня есть мобильный телефон, могу его отдать…

— У меня тоже есть мобильный телефон, — хохотнул человек в плаще, перебив стенания Максима. Он полез в карман плаща, и в руке его возник смартфон «НТС Wildfire» с огромным сенсорным дисплеем. — Заметь, дружище, оригинальный, не китайский, — похвастался хозяин блиндажа. — Тебе придётся немного поработать на нашу фирму, — сообщил он и опять водворился на стул. — Совсем чуть-чуть, и это неопасно и нетрудно. А потом — прыгай на все четыре стороны, я тебя освобожу.

Ба-бахXX!!! — новый взрыв потряс окрестности, всадив в несчастную землю массу железа, пробив кратер. Пол заходил ходуном, Максим не удержался на ногах и упал. Где-то выскочила искра, издав электрический треск, и лампа, наконец, отказалась светить.

— Фафлюхтен шайзе! — фыркнул в наступившей темноте хозяин блиндажа и, судя по звуку, закопался в ящиках стола. Максим видел во мгле его сизые контуры: какой же он, однако, высокий, здоровенный — настоящий вышибала… Что у него тут за фирма в сорок первом году? Да и антураж у них такой… фашистский: свастика повсюду, лозунги какие-то по-немецки, Гитлер этот, с противными усиками, на портрете в углу… И у «быков» местных на воротниках написано: «SS».

— Извините, отключили свет, — пробормотал человек в плаще, а потом — с треском чиркнул спичкой, выбив снопик искр, и зажёг длинную и толстую восковую свечку. — Вот, так лучше, — он накапал воска в стакан, который пристроился возле телефона и поставил свечку туда. «Быки», одетые, как солдаты, не шевелились. Они стояли безмолвными манекенами, но автоматов не опускали.

Свет свечи был неверным, дрожащим, по стенам запрыгали страшные тени, похожие на Чужого и Хищника. Да и хозяин блиндажа в своём чёрном зловещем плаще, с таким колючим взглядом и орлиным носом, тоже казался чужим и хищным.

— А… как вас зовут? — решился на вопрос Максим, сминая воротник собственной гимнастёрки.

Хозяин блиндажа повесил на лицо улыбку и миролюбиво так изрёк:

— Ты можешь называть меня, скажем, БОСС. Вот так.

— Босс, — повторил Максим, окончательно помяв несчастный воротник. — А почему вы… тут, ну, где бомбят?

— Скажем, мне так удобно, — спокойно ответил Босс, устанавливая на столе свечку, которая постоянно опрокидывалась, пачкая жидким воском столешницу. Да, пожалуй, он даже страшнее, чем Гитлер на портрете… Конечно, не такой мерзкий, но более зловещий, что ли?

— А-а, вы точно, не немцы? — решил уточнить Максим, напуганный беснующимися тенями, постоянными взрывами и чёрным плащом Босса.

— Ну, как можно? — Босс не раздражался и не терял дружелюбного тона. Он, вообще был такой спокойный, словно бы не торчал в хлипенькой постройке среди бомб и снарядов, а лежал в шезлонге на Гавайских островах. — Нет, конечно. Это — наша мимикрия. Так, ты согласен поработать?

— Да, — согласился Максим, ведь иного выхода он не имел.