Медные монеты на алтарь предков

Глава 98: Немного сладости (V)

Тот первый поцелуй на берегу Хэйши был легким, как стрекоза через пруд; это едва ли можно было назвать поцелуем, без намека на нервозность или близость — это было скорее сдержанное, горькое прощание, потому что в тот момент Сюань Минь думал, что они расстанутся навсегда.

В то время чувства Сюэ Сяня только-только вернулись к нему, и он почувствовал лишь слабое ощущение того, что что-то касается его губ. Если бы не то, что он видел в сцене смерти Сюань Миня в пещере сотни насекомых, он бы даже не заметил этого прикосновения — в конце концов, он не был в состоянии замечать такие вещи.

Так что только сейчас Сюэ Сянь по-настоящему понял, каково это — быть поцелованным Сюань Минем.

Обычно Сюань Минь всегда казался таким отчужденным и неприступным, как устрашающая ледяная скульптура, холодным и неумолимым. Если бы к нему не подходили и наблюдали только издалека, можно было бы представить, что все его тело было сделано из снега, что каждый его вдох был отягощен инеем.

Но его поцелуй был горячим и вызвал непреодолимую, неописуемую страсть, как если бы все сильные и интимные эмоции, которые он когда-либо испытывал в своей жизни, были заключены в это одно действие.

Для Сюань Миня выразить такое чувство было чудом; как Сюэ Сянь мог это принять? Он потерпел полное поражение.

Он наклонил голову и ответил на поцелуй, охваченный страстью момента. Когда он коснулся прохладного кончика носа Сюань Миня, его приоткрытые губы все еще были растянуты в улыбке.

Однако… примерно через час эта теплая, ленивая улыбка на лице Сюэ Сяня полностью исчезла. От него не осталось ни единого следа.

Сюэ Сянь глубоко, глубоко сожалел о том моменте, когда он открыл рот, чтобы облизать губы Сюань Миня и потянулся, чтобы коснуться его языка. Иначе бы его не было здесь сейчас, держа одну руку на животе Сюань Миня, а другую крепко сжимая пальцами, оседлав его…

Сюань Минь был покрыт безжалостно излившимся потом, а Сюэ Сянь вспотел еще больше; каждая часть их тел, которые соприкасались, были влажными и липкими, и даже их пальцы, сомкнувшиеся друг на друге, собирались выскользнуть из рук.

Может быть, это была разрушительная сила драконьей плевки, или, может быть, это была свобода, которая пришла с их взаимной преданностью, но Сюэ Сянь никогда не предполагал, что однажды он может таким образом потерять всякий контроль; эти неистовые поцелуи, пылкие укусы, его колени так сильно прижимались к грубой бамбуковой кровати, что оставляли следы.

Его ноги напряглись, он резко опустил бедра; его полузакрытые глаза внезапно затуманились слоем влаги, а ресницы уже были влажными; он не мог не почувствовать покраснение в глазах. Его губы, прижатые к губам Сюань Миня, и слегка приоткрылись, когда он испустил длинный тяжелый вздох, звук дыхания смешался с слабым низким стоном.

Его рука, сжимавшая руку Сюань Миня, начала дрожать, и их пальцы, наконец, выскользнули из влажного пота, но он быстро ухватился за напряженное плечо своего возлюбленного.

Когда Сюэ Сянь изо всех сил пытался отдышаться, Сюань Минь поднес руку к талии и опустил ее глубже.

Сюэ Сянь, наконец, не смог сдержать стон. Сюань Минь взглянул на него полузакрытыми глазами и внимательно изучил его лицо и губы. Другой рукой Сюань Минь схватил его за подбородок, а затем повел поцеловать…

Много-много веков назад Сюэ Сянь услышал фразу «драконы — эротические существа» в народных слухах и тут же рассмеялся, высмеивая глупость смертных. За те бесчисленные годы, которые он прожил, он никогда не находил в себе ничего, что могло бы сопоставить его с такой фразой.

Но теперь, внезапно подумал он, что эта фраза имеет смысл…

Но это не его вина. Это был плевок дракона.

Ах да… и кулон из медной монеты, и красная нить.

Обычно плевок дракона будет мешать только Сюань Мину. Но теперь, когда эти двое были связаны, Сюэ Сянь тоже не мог уйти безнаказанно.

Хорошо, хорошо. Возможно, отчасти это был его собственный энтузиазм. Что посеешь то и пожнешь.

В общем, между ними произошло слишком много всего, и все это привело к осознанию того, что он был бы счастлив провести остаток своей жизни в постели.

Но Сюань Минь только что воскрес из мертвых, и перед смертью он вынул кости Будды из своего тела… хотя Сюэ Сянь и проверил, выросли ли новые кости на их месте в тазу Сюань Миня, извлечение костей было делом нелегким, и он подозревал, что Сюань Минь все еще уязвим.

Если бы не слабые бедра Сюань Миня, Сюэ Сянь никогда бы не сел на него с таким нетерпением.

Не то чтобы он возражал; конечно, это было хорошо, и Сюэ Сянь не пожалел, когда дошло до этого. Но он ненавидел себя за то, что не дождался еще одного дня, чтобы заранее поесть. Иначе бы его не было здесь сейчас, голодного, пропотевшего все его сдержанность…

Двое из них кувыркались и дрались три дня подряд; когда, наконец, полностью удовлетворенные, они ушли с горной тропы сквозь ядовитый туман, их приветствовал звук хлопающей крыльями ворон Сюань Миня, который, как будто испугавшись, устремился в лес.

Сюэ Сянь скрестил руки и посмотрел на птицу, которая теперь восседала на ветвях над ним, его черные одежды слегка развевались на ветру.

— Этому ворону должно быть сотни лет, верно? — сказал он Сюань Миню. — Ты думаешь, он вот-вот умрет? Почему у него внезапно пропало так много перьев?

Он протянул ногу, чтобы ткнуть ногой в груду черных перьев на лесной подстилке, и щелкнул языком.

— Нам тоже стоит купить ему еды. Убедись, что он оставляет этот мир счастливым и полным.

Услышав это, ворон так взбесился, что потерял равновесие и упал с ветки на Сюэ Сяня. Прежде чем он врезался в него, он внезапно вспомнил, что может летать, и нервно поднялся в небо, совершая большой круг, прежде чем вернуться к ним.

Сюэ Сянь подозревал, что ворон, вероятно, пытался прийти прошлой ночью и слишком много подслушивал. Учитывая, насколько умна была птица, Сюэ Сянь предположил, что перья упали из-за шока — хотя он не мог сказать, было ли это из страха или беспокойства.

По какой-то причине дракон и ворон просто не сходились во взглядах; но нельзя также сказать, что они ненавидели друг друга — в конце концов, когда Сюэ Сянь был голоден, ворон принесил ему еду, даже не спросив. Скорее всего, события последних двух недель заставили их завязать странные отношения, состоящие отчасти из недовольных дружеских отношений, а отчасти из взаимного отвращения.

В любом случае Сюань Минь не понимал их отношений. Он взглянул на ворона и решил ни к чему не принуждать. Все, что он сказал, было:

— Ты можешь следовать или не следовать. На твое усмотрение.

Затем он похлопал Сюэ Сяня по плечу, показывая ему, чтобы они начали выходить из леса.

Птица еще немного взмахнула крыльями над ними, колеблясь, но в конце концов пошла вместе с ними. Он приземлился на плечо Сюань Миня и легонько ткнул его когтями, затем застенчиво потерся своим телом о его лицо.

— Малыш, — пробормотал Сюэ Сянь, глядя на ворону.

Ворона завизжала ему в ответ, затем перепрыгнула ему на плечо и тоже стала тереть его лицо.

— О, теперь ты играешь по честному. Оставь меня в покое, — усмехнулся Сюэ Сянь, хотя и не возражал. Но внезапно Сюань Минь поднял руку и умело схватил ворону когтями, уводя ее от Сюэ Сяня.

Ворон нахмурился.

«Отлично, — подумал он. — Я не могу больше общаться ни с одним из них, не вызывая у другого ревности. Придурки.»

Ворон тоже хотел внимания. Ворон знал, что сам он не обычное животное. С волшебными питомцами нужно обращаться в соответствии с их статусом! Надув грудь, он хлопнул крыльями и ударил их обоих по лицу, а затем в истерике улетел.

Но он только один раз заскулил, а затем внезапно изменил тон и начал ворковать в определенном направлении.

Сюэ Сянь и Сюань Минь подняли глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как прямо на них летит серый голубь-посланник.