Медные монеты на алтарь предков

21. Слепой прорицатель (IV)

— Что его так напугало?

Сюэ Сянь посмотрел на источник голоса и увидел, что Лу Няньци, который ранее стоял у борта лодки, сделал шаг назад и упал на задницу, увидев что-то, что его поразило. Когда его ладонь приземлилась на половицу лодки, он испустил болезненное «ой» и быстро убрал руку. Но было слишком поздно. Ладонь его правой руки уже была разрезана, и хлынула кровь.

— Что случилось? — Цзян Шинин схватил его за запястье, прижав большой палец прямо к коже над раной. — Что тебя порезало?

— Наверное, кусок железа.

Лу Няньци задрожал от того, что его схватили ледяными пальцами, и подсознательно отдернул руку. На полу лодки рядом с тем местом, где он упал, было что-то железное, казалось, застряло в шве древесины. Его верх был мокрым от слоя красной крови, что давало понять, что виноват он.

Цзян Шинин быстро и эффективно поднял горшок с вином, оставленный лодочником.

— Это будет немного больно, но потерпи немного.

Сказав это, он открутил крышку на горлышке горшка и, совсем не скупясь на это, вылил вино на ладонь Лу Няньци.

— Ты пытаешься убить меня?!

Лу Няньци не успел подготовиться и завыл так громко, что разрывало ему сердце и легкие.

— ОВ ОВ ОВ! ОНО ГОРИТ! Ай!!

— Почему ты воешь, как будто умираешь? Я просто немного ущипну.

Цзян Шинин вырос в лечебнице и привык видеть, как люди плачут по отцам и кричат ​​по мамам, поэтому он выглядел исключительно невозмутимым. В тот день было очень холодно и снегопад еще не рассеялся. Как только вино было налито ему на руку, она быстро остыла, и кровь перестала хлестать. Лу Няньци все еще задыхался, вытянув ладонь и нахмурив лоб; у него был вид великой горечи и глубокой ненависти.

Цзян Шинин набрал немного воды из реки и помог смыть пятна крови вокруг раны. Затем он взмахнул руками, чтобы стряхнуть капли воды, прежде чем отступить в сторону.

Когда пятна крови исчезли, линии на ладони Лу Няньци стали очевидны. Сюань Минь окинул их взглядом, слегка нахмурив брови. Затем он подошел, схватил Лу Няньци за запястье и опустил голову, чтобы на мгновение взглянуть на него.

Лу Няньци не мог не усмехнуться и очень резко сказал:

— Вот еще один, который любит пялиться на линии ладоней людей.

— Что ты имеешь в виду под пялиться? Кто еще это делал?

Сюэ Сянь спросил, не задумываясь. Сначала он не обращал на него внимания и подумал, что Сюань Минь смотрит только на рану мальчика. Только услышав эти слова, он поднялся к отверстию мешочка, чтобы внимательно посмотреть на ладони Лу Няньци. Как только он взглянул, он ошеломленно остановился. «Лу Шицзю». За исключением того предыдущего случая, когда он был в панике и в смятении выкрикивал «Шицзю», Лу Няньци всегда выкрикивал его полное имя вот так.

— Глядя… на линии ладоней?

Цзян Шинин не мог не поднять голову. Согласно тому, что сказал Сюэ Сянь, Лу Шицзю был слепым, так как же он мог выглядеть? Говоря об этом, он ранее чувствовал, что для слепого странно неожиданно объявлять, что он собирается на небольшой остров посреди реки, а затем уйти туда самому, без кого либо. Что он мог сделать, достигнув острова? Слепо ощупывать свой путь?

Лу Няньци услышал, что он сделал ударение на слове «глядя», и скривил губу, сказав:

— По мнению обычных людей, он действительно слеп, но он может ходить самостоятельно. Просто он очень медленно ходит. Это потому, что он может «видеть» то, чего не видят обычные люди. По его собственным словам, он может видеть энергию и форму, что звучит как ерунда. В любом случае, я не понимаю, что он говорит.

После того, как он закончил говорить, он спросил Сюань Миня:

— Что такого особенного в моих ладонях? Время от времени он тянул мою руку к себе и долго «смотрел» на нее, рассматривая линии ладоней и касаясь их, как будто он был вне этого. Я почти не мог этого больше терпеть. Когда я спросил его, он сказал, что это ничего, и что моя ладонь показывает долголетие, но что в юности я перенесу некоторые трудности. И поэтому он хотел увидеть, как страдание повлияет на меня.

Цзян Шинин: «…»

"Этот старший брат действительно потрясающий. Но… долголетие?"

Сюэ Сянь смотрел на эти линии ладоней и чувствовал, что он лично, должно быть, вообще не понимал значения слова «долголетие»!

У этого Лу Няньци явно будет недолгая жизнь и он умрет преждевременно. Из трех линий ладони, представляющих небо, землю и человека, средняя линия, которая представляла его заранее определенную продолжительность жизни, была странно короткой, резко останавливаясь, прежде чем достигала середины его ладони. Помимо долголетия, он должен благодарить Небеса и восхвалять Землю, если ему удастся пережить пятнадцать лет.

Он молча поднял голову, чтобы внимательно посмотреть в лицо Няньци. Раньше он не обращал на это внимания и только теперь при более внимательном наблюдении обнаружил, что середина небесной линии Лу Няньци опускается внутрь, его два глаза скрещены, он всегда был несколько нетерпелив, и на его лбу и между бровями были разбросаны родинки, все из-за чего он выглядел так, будто ему очень мало повезло и он умрет молодым.

Так где же в мире Лу Шицзю увидел признаки долголетия? Однако никогда было нелегко сказать о такой судьбе прямо в лицо. Сюэ Сянь молча повернул голову и посмотрел на Лысого. Этот Лысый давно не умел говорить правильные вещи.

Если бы случайно его слова не потрясли Лу Няньци до смерти, он мог бы непрерывно повторять: «Ты долго не проживешь», и было бы трудно сказать, будет ли этот мальчишка запуган до смерти.

Кто бы мог подумать, что этот Лысый вдруг загорится, неожиданно научившись тактично говорить? Сначала он попытался подтвердить одно:

— Тебе в этом году пятнадцать?

Лу Няньци ответил: — Да.

Сюань Минь кивнул.

— В этом году у тебя будут проблемы. Будь осторожен, когда выходишь на улицу.

Сюэ Сянь молча взглянул на небо и спросил в своем сердце: взошло ли сегодня солнце с запада? Или Лысый принял неправильное лекарство?

Лу Няньци отдернул руку.

— Хорошо, я знаю. Лу Шицзю сказал то же самое.

— Верно! О чем ты только что кричал? — спросил Сюэ Сянь.

Его так отвлекла окровавленная рука Лу Няньци, что он почти забыл, о чем хотел спросить.

— Ничего… — смущенно сказалмальчишка. — Стоя только что у борта лодки, я внезапно увидел под лодкой черный комок и подумал, что это похоже на волосы. Но это, наверное, просто водные растения. Если бы это действительно были волосы, то этот человек должен был плыть по поверхности реки, а не погружаться в воду слишком глубоко.

Сюэ Сянь сказал:

— Ты даже знаешь об этом. Ты видел это раньше?

— Я видел это раньше, — сказал Лу Няньци. — Как мог человек, живущий на берегу реки, не видеть такого рода вещей? Есть даже люди, которые специализируются на вытаскивании трупов из реки. В этом году было извлечено особенно много трупов. Только этой осенью и зимой я видел не меньше пяти.

Цзян Шинин нахмурил брови, слушая со стороны, и собирался заболеть морской болезнью.

Снежные потоки на реке были очень густыми, создавая такую ​​величественную белизну, что не было видно конца. Но этот похожий на паровую булочку остров "Могильный курган" постепенно прояснялся сквозь туман, становясь все больше и больше.

Сюань Минь стоял на носу лодки, все еще держась одной рукой за тростниковый шест, чтобы контролировать направление лодки. Сюэ Сянь поддержал подбородок, в то время как его глаза вяло смотрели сквозь туман над рекой, его душевное состояние было несколько неустойчивым.

Возможно, это было неправильное восприятие с его стороны, но он всегда чувствовал, что с тех пор, как его драгоценный золотой шар упал в потайной мешочек Лысого, он словно ожил. Несмотря на то, что он все еще не чувствовал явной связи между сферой и собой, всегда оставалось ощущение, что чего-то не хватает.

Это было похоже на то, когда кто-то хотел тебя погладить; вы могли бы почувствовать что-то, когда их пальцы были еще в дюйме от вас, даже если бы это чувство было настолько незначительным, что могло бы и не существовать. Он никогда не игнорировал такое чувство.

Если бы Монах действительно имел возможность позволить ему быстрее установить связь со своим первоначальным телом, то он бы искренне поблагодарил бы все восемь поколений предков Лысого. Дело в том, как можно было немного ускорить этот процесс?

Сюэ Сянь немного забеспокоился. Изначально у него не было никакой надежды, и это было нормально. Но теперь, когда появилась небольшая надежда, он внезапно стал очень нетерпеливым. В конце концов, это бумажное тело было действительно слишком хрупким; он мог порваться в любой момент. Это повредило его величавому лицу и исключительной осанке.

Это мерзкое отродье на мгновение задумалось, прежде чем внезапно скрыться в потайной сумке. Некоторое время он беспокойно покачивался в сумке, медленно перемещаясь в сторону шара на дне мешочка. Затем он вытянул свое тело, чтобы прижать к себе золотой шар.

Белая конопляная одежда этого монаха неожиданно оказалась довольно тонкой. Внутренняя сторона потайного мешочка даже прилегала к коже на талии Сюань Миня. То, что это мерзкое отродье двигалось внутри, очевидно, чувствовалось им.

Он повернул тростниковый шест и, нахмурившись, спросил:

— Мерзкое создание, почему ты никогда не можешь научиться немного успокаиваться? Зачем ты мечешься?

Голос Сюэ Сяня был приглушен тканью, и он также говорил несколько тихим голосом, бормоча:

— Греби лодку. Почему бы тебе не заткнуться? Я высиживаю яйцо, так что не разговаривай со мной. Это раздражает.

Сюань Минь, «…»

К счастью, поскольку он сам, вероятно, нашел это несколько смущенным, его голос был очень мягким. Кроме Сюань Миня, никто этого не слышал.

В противном случае Цзян Шинин определенно сделал бы пару резких комментариев.

Сюань Минь был настолько шокирован фразой мерзкого создания о «высиживании яйца», что на мгновение не обратил внимания на поверхность реки.

В этот короткий момент, когда он был отвлечен, под лодкой промелькнул еще один черный комок… точнее, лодка плыла над этим черным комочком.

Лу Няньци, который склонился над бортом лодки, действительно мельком увидел ее. Но из-за того, что его скорость была такой высокой, черная вещь промелькнула очень быстро, и он не мог ее очень четко разглядеть. На первый взгляд, это все еще было похоже на волосы, но он не видел ни сияющего белого лица, ни тела, рассекающего воду. В результате Лу Няньци потер мурашки по коже на руках и почувствовал себя немного легче.

Но намного позже нос лодки ударился о грязь и камень и остановился.

— Были здесь. — Как только лодка остановилась, Лу Няньци вылез из лодки и выбежал на берег. Он указал на другую черную тень поблизости и сказал:

— Вы это видите? Это лодка старика Лю, которая доставила сюда Шицзю. На этом острове могильного кургана деревья росли густо, и их вершины были окружены снежными порывами. С первого взгляда можно было увидеть мерцающие тени коричневой и черной ветвей. В этом месте обитали привидения.

Когда Сюань Минь ступил на остров Могильный курган, казалось, что дикий лес ответил внезапным порывом ветра.

Звон, звон.

Связка медных монет, свисающая с его талии, внезапно двинулась, ударившись друг о друга, издав два нежных звука.

— Какая ситуация?

Сюэ Сянь высунул голову, чтобы подышать свежим воздухом.

— Что ты только что сказал? Я не мог четко расслышать это из-за всего шума.

— Я еще ничего не сказал. Что ты слышал? — Сюань Минь нахмурился и посмотрел на него. Это мерзкое порождение было по своей природе довольно с острым слухом и всегда могло полагаться на свою интуицию, чтобы уловить любые незначительные особенности.

Сюэ Сянь был удивлен.

— Как только вы ступили на берег, я вынашивал свой золотой шар, когда я внезапно услышал, как ты читаешь строку из сутры. Это было похоже на Священное Писание, и я не мог понять, о чем ты говорил. Ты уверен, что не открывал рот? Тогда что я услышал? Это действительно походило на твой голос…

Он сказал наполовину, прежде чем сделать короткую паузу и сухо добавил:

— Это действительно звучало несколько далековато…