Медные монеты на алтарь предков

6. Золотые слитки (II)

Примечание переводчика и предупреждение о содержании:

В остальной части Арки I есть персонаж Лю Чун, у которого проблемы с развитием. Лю-шие (его отец) плохо с ним обращается, и Лю-шие изображается злым за это и в конечном итоге наказывается. Сам Лю Чун изображается сочувствующим, но похожим на ребенка.

Как вы уже видели из истории, у прозы есть всеведущий рассказчик, как у СССС и МДК. У него действительно есть несколько случаев, когда он может быть несколько бесчувственным, например, называть Лю Чуна глупым, ненормальным, странным/идиотом и т. д. Очевидно, что для меня существует вопрос баланса между верностью исходному тексту и нежеланием причинить вред тексту. которые я создаю посредством перевода.

Я постараюсь быть максимально деликатным в переводе, особенно когда речь идет о всезнающем рассказчике. Иногда Лю Чуна называют «дураком Лю Чуном» или «дураком»; в большинстве этих случаев эпитет полностью опускается, и я передаю его просто как «Лю Чун». Однако в тех случаях, когда голос персонажа берет верх над прозой — особенно Лю-шие — я выберу более точный перевод, продолжая при этом пытаться свести к минимуму вред, причиняемый языком. В целом, я буду последовательно использовать сноски, которые ссылаются на исходный текст Мусули.

Если у вас есть какие-либо вопросы или проблемы, не стесняйтесь обращаться!

~~~~~~

Стена на самом деле представляла собой узкую дверь со стороны двора, за которой был еще более узкий проход, который представлял собой не более чем щель между двумя противопожарными стенами. Его расположение было неудобным и скрытым; обычно никто не обращал на это внимания.

Как только Сюань Минь закончил говорить, из-за узкой двери раздался глухой стук, как будто кто-то наступил на кусок свободной каменной плиты, из-за чего она немного наклонилась.

Лицо Лю-шие дернулось. Нервно смеясь, он сказал:

— Это просто свободная комната в моем крыле. Давайте забудем. Даши*, почему бы нам… Эй, что ты здесь делаешь?

Даши大师 (da4 shi1)

Великий мастер; великий мастер. Форма уважительного обращения к религиозному деятелю или фигуре, связанной с мистическими или обетными практиками.

Он хотел вернуть взгляд Сюаньминя в главный дом, но когда он только наполовину закончил свое предложение, из-за узкой двери выглянула фигура.

Это был молодой человек в толстом серо-голубом халате. Он выглядел так, как будто ему было чуть больше двадцати, и, вероятно, он был из того же поколения, что и Сюаньминь. Однако его поведение и выражение лица были крайне странными. Он вцепился в стену двумя руками, и на его лице было застенчивое, но любопытное выражение, как у ребенка, который прячется за дверью и смотрит на посетителей.

В этой части крыла не было фонарей, поэтому трудно было разглядеть, как выглядел юноша.

Рядом не было яркого фонаря, поэтому черты лица мужчины казались очень туманными.

Сюэ Сянь не мог ясно видеть его внешний вид, но его инстинкты подсказывали ему, что отношения этого человека с советником Лю были непростыми. Он тихо прошептал Цзян Шинину:

— Кто он? Ты его узнаешь?

Цзян Шинин без единого взгляда испепеляюще сказал:

— Я никогда не был здесь раньше. Откуда мне его знать?

Сюаньминь нахмурился, глядя на советника Лю, которому явно было неудобно, и направился прямо к узкой двери.

— Ах, ах, Мастер… — Лю-Шие наверное, никогда не встречал такого невежливого монаха. — На самом деле он не имеет значения. Это мой разочаровывающий старший сын Лю Чун. Он мой родной сын, и подозревать нечего.

Вероятно, он беспокоился, что этот странный [а] его старший сын, который выглядел так, будто у него были проблемы, поставит его в неловкое положение. Но, видя, что он ничего не может сделать, чтобы остановить Сюаньминя, вместо этого начал дико жестикулировать Лю Чуну, одновременно умиротворяюще и строго: — Чун-эр, будь хорошим возвращайся в свою комнату. Папа [б] серьезно разговаривает с Мастером.

[a] Мусули использует фразу «старший сын, у которого, похоже, есть проблемы».

[b] Мусули использует 爹 (die1), более непринужденное, интимное обращение к отцу.

Услышав, как он говорит, он еще раз бросил взгляд на Сюаньминя.

Голос Сюаньминя был холодным и собранным, когда он сказал:

— Вы наняли кого-то, чтобы спроектировать «Извилистые воды входят в зал» для вашего вестибюля. Этот дизайн использует ветер в направлении восток-запад и собирает ци в направлении север-юг уравновешивая инь и ян по двум осям. У вас есть ветер, исходящий с западной стороны.

Мало того, что и юго-западная сторона была особенно тесной и мрачной — она была полна энергии Инь. Очевидно, что конструкция не была сбалансирована по двум осям, как предполагалось изначально.

Сюэ Сянь посмотрел на темную узкую тропинку и подумал: либо человее, нанятый Лю-шие, был идиотом, либо, что более вероятно… Лю-шие сам добавил эту тропу позже.

Конечно, советник Лю почувствовал себя неловко сразу после того, как Сюаньминь заговорил. Он неловко открыл рот и сказал:

— Если честно, эту узкую дорогу переделали только потом.

Пока он говорил, Сюаньминь уже переступил порог и остановился за узкой дверью.

Когда Лю Чун, старший сын Лю Сюй, увидел, что гость вошел внутрь, он сначала отпрянул на несколько шагов назад к стене и немного застенчиво улыбнулся Сюаньминь.

Сюэ Сянь заметил, что ноги юноши двигаются не так искусно, как следовало бы. Он не был инвалидом, но, похоже, не полностью контролировал свои движения. И он не был уродлив: ему явно повезло больше походить на мать, чем на отца, с бледной кожей и большими круглыми глазами — у любого другого с таким лицом наверняка была бы очень харизматичная улыбка. Но в его взгляде была какая-то наивность, так что когда он улыбался, то выглядел немного глупо.

Было очевидно: этот Лю Чун был инвалидом. [с]

[c] Мусули использует 傻子 (sha3 zi), что означает «идиот».

Ранее Сюаньминь грубо игнорировал все попытки Лю-шие уговорить его уйти от узкой двери. Теперь, когда он оказался лицом к лицу с улыбающимся тупым юношей, [d] Сюаньминь, казалось, наконец вспомнил значение «этикета»: он приветствовал Лю Чуна кивком. Хотя на его лице все еще не было никакого выражения, по крайней мере, он узнал человека перед собой.

[d] Мусули использует 痴儿 (chi1 er2), где 痴 означает «глупый» или «сумасшедший», а 儿 — уменьшительное, которое в данном случае помогает указать, что это глупый/сумасшедший ребенок.

Увидев это, Лю-шие позеленел. Ясно, что в глазах Сюаньминя этот уездный ямэньский чиновник даже не мог сравниться с деревенским идиотом. [с]

Теперь они были за узкой дверью, а то, что лежало за дверью, было больше, чем просто узкая тропинка.

Сюэ Сянь смотрел на свое окружение со своего наблюдательного пункта на краю сумки. Он увидел, что путь не был тупиком: вместо этого он вел к уродливой лачуге. Хижина была построена самым дешевым способом из обрезков древесины. Но Сюэ Сянь наблюдал, как Лю Чун продолжал пятиться от Сюаньминя прямо к хижине.

Невежественные, наивные люди, когда вынуждены впервые столкнуться с незнакомцами, склонны немедленно искать безопасное место для утешения и уверенности. Кто-то ищет своих родителей, кто-то ищет свой дом. После полугода в человеческом мире это была важная вещь, которую Сюэ Сянь заметил о людях.

Лю Чун, несомненно, принадлежал ко второй группе.

Сюэ Сянь решил, что Лю-шие, безусловно, редкий экземпляр. Какой отец позволит своему сыну жить в таком жутком месте, куда днем ​​едва доходят солнечные лучи? Собирался ли он растить сына, как крысу?

Кроме того, в этой хижине было что-то не так. Оно провисло под тяжестью энергии Инь. Если бы Сюэ Сянь не знал, что здесь живет живой человек, он бы предположил, что это мавзолей.

Из предыдущего разговора стало ясно, что Лю-шие что-то скрывает. Вероятно, он боялся, что Сюаньминь увидит эту лачугу. Но теперь Сюаньминь увидел это, и все, что мог сделать Лю-шие, — это напрячь лицо и признать это.

— Характер моего сына немного странный, — объяснил он. — Он не любит толпы и всегда говорит о том, что хочет жить в тихом месте.

Сюэ Сянь, «…» Фигня! Почему бы тебе не отправить его в могилы за городом? Там самое мирное. Даже энергия Инь не может сравниться с этой.

Услышав подобную чушь, исходящую изо рта, советник Лю сам почувствовал, что это слишком, поэтому он сухо кашлянул и попытался сменить тему.

— Мастер, ты говорил о ветре, дующем с западной стороны. Ты имел в виду эту узкую тропинку?

Сюаньминь ответил:

— И в этой комнате.

— Если я найду кого-нибудь, чтобы запечатать высокое окно в южной части комнаты, исчезнет ли выход ветра с запада? — спросил советник Лю.

— Запечатать окно? — Сюаньминь повторил холодным голосом и, нахмурившись, указал на Лю Чуна: — Ему не нужно свежего воздуха?

Советник Лю: — Это… Моя невнимательность, невнимательность.

Всего в двух предложениях впечатление Сюэ Сяня о советнике Лю ухудшилось. Со старшим сыном все было в порядке — он просто родился немного туповатым. [e] Но его собственный отец, похоже, даже не заботился о том, жив он или умер.

e] Мусули использует 痴傻 (chi1 sha3), что сочетает в себе «глупый»/«сумасшедший» и «идиот».

Еще более смешным было то, что после того, как советник Лю был остановлен Сюаньминем, имел вид простой покорности — как будто ему не приходило в голову, что он может просто вывести Лю Чуна из хижины, а затем закрыть окна.

По мере того как небо над ними прояснялось, другие части особняка казались начисто омытыми водой и ярко сияли в утреннем свете. Все, кроме этой лачуги, чья старая дверь все еще была погружена в мутную тьму.

Как и Сюэ Сянь, Сюаньминь, казалось, обнаружил необычайное количество энергии Инь.

Хороший особняк, даже если он был расположен в юго-западном углу, который обычно собирает много энергии инь, не должен был быть таким мрачным, как сейчас. Это было странно.

Даже не взглянув на Лю-шие, Сюаньминь направился к хижине.

Лю Чун почесал затылок, не понимая, почему гость захочет войти в его комнату из всех мест. Он некоторое время стоял там, не зная, что делать. Внезапно он стал взволнованным, как будто у него появился новый товарищ по играм. Все еще прижимаясь к стене, он поспешил присоединиться к Сюаньминю.

Это был молодой человек лет двадцати, но, похоже, у него не было устойчивого хода мыслей. Его походка тоже была неравномерной — как будто он не привык идти бок о бок с Сюаньминем, поэтому он бежал впереди, а затем отставал, когда Сюаньминь догонял его. Лю Чун тоже казался очень сосредоточенным: все это время он постоянно смотрел на талию Сюаньминя, как будто обнаружил какое-то сокровище, от которого не мог оторвать глаз.

Этот болван не смотрел никуда, кроме раскрытия кармана.

Сюэ Сянь, сидящий на краю мешочка, чувствовал себя так неловко под взглядом Лю Чуна, что подумал, что вот-вот взорвется. У него не было возможности спрятаться, и теперь он не мог вернуться в сумку, не выглядя подозрительно. Очевидно, он не мог начать двигаться сейчас, когда этот дурак смотрел на него! Заставлять ребенка плакать было наименьшей из его забот: что, если в порыве возбуждения Лю Чун сделает что-нибудь безрассудное? Тогда у Сюэ Сяня действительно могут быть проблемы.

Длинные ноги и быстрые шаги Сюаньминя вскоре привели их к дверям лачуги.

С точки зрения Сюэ Сяня, он смог заглянуть внутрь через полуоткрытую дверь — и то, что он увидел, потрясло его. У двери была гора желтых предметов, которые сначала показались золотыми слитками. Но при ближайшем рассмотрении стало ясно, что эти изделия сделаны не из настоящего золота, а сложены из бумаги.

Это была желтая бумага, из которой делали бумажные деньги — чтобы сжечь за мертвых!

Сюэ Сянь все еще был удивлен, когда Лю Чун, который все это время следовал за Сюаньминем, сказал:

— Мм… Могу я поиграть с этим?

Говоря это, он указал на талию Сюань Миня.

Сюаньминь посмотрел на свою талию, но не понял, что имел в виду Лю Чун.

— Желтая бумага. — Лю Чун снова указал.

Теперь Сюаньминь понял: Лю Чун указывал на маленького бумажного человечка, чья верхняя часть тела сейчас торчала из края мешочка.

Сюэ Сянь: «……………………………» "Какого черта? Этот болван съел храбрость? Как он посмел играть с настоящим драконом?! Он все еще хочет жить?"

Что может знать дурак? Если вы позволите ему потрогать что-то столь хрупкое, как лист бумаги, он, несомненно, разорвет его пополам, или на четвертинки, или на восьмые! Когда Сюэ Сянь представил себе неминуемую судьбу, он почти почувствовал невыразимую боль в невыразимой области своего тела. Он должен был защитить себя. Одна его рука скользнула обратно в мешочек, и он сильно ущипнул осла через белую конопляную ткань.

«Где бы ты ни был, будь то в небе или под землей, если ты посмеешь отдаать меня, я никогда не позволю тебе уйти!»

Сюань Минь: «…» Как это мерзкое создание может быть таким непослушным?

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Энергия Инь и Янь

Инь и ян (кит. трад. 陰陽, упр. 阴阳, пиньинь yīn yáng; яп. 陰陽 by-'^) — этап исходного космогенеза в представлении китайской философии, приобретение наибольшим разделением двух противоположных свойств. Графически обозначается появлением у двух противоположностей двух разных цветов — белого и чёрного.

Происхождение

По словам известного российского востоковеда, доктора исторических наук Алексея Маслова, символизм инь-ян, возможно, был заимствован даосами от буддистов в I–III вв.: «их привлекала буддийская рисованная символика — и в даосизме появилась своя „мандала": знаменитые черно-белые „рыбки" инь и ян».

Философская концепция ПравитьИсторический обзор.

Противоположности[2]

Инь ЯньМрак СветПассивное АктивноеЖенское МужскоеОтрицательное ПоложительноеЛуна СолнцеВода ОгоньМягкое. ТвердоеВнутреннее ВнешнееНижнее Верхнее

Род бывает мужским или женским… Но даосская традиция утверждает, что человеческая природа организована в куда более тонких градациях: ян неизбежно соседствует с инь и наоборот. Определите, какая энергия преобладает в вас. Чтобы лучше понять даосскую концепцию инь и ян, попытайтесь вообразить нашу вселенную до Большого взрыва: плотный шар энергии, сконцентрированный сгусток жизни, несущий в себе прообразы всего того, что было, есть и будет существовать в универсуме.

Согласно учению даосизма, эта первичная, исконная энергия существует в форме двух взаимодополняющих начал — инь и ян. Инь, женское начало, ассоциируется с темнотой, влагой, прохладой, внутренним пространством, пустотой; в то время как ян — олицетворение мужской энергии — воплощает в себе свет, тепло, внешнее пространство, полноту… Вечно противостоящие друг другу, инь и ян тем не менее неразделимы, поскольку по отдельности их существование невозможно: в каждом из них непременно содержится зародыш другого.

Задача каждого человека — достичь равновесия и гармонии между двумя этими противоречивыми началами, управляющими каждым нашим шагом. Иными словами, если вы мужчина, вам, вероятно, будет полезно более активно использовать вашу энергию инь, а если женщина — обратить внимание на возможности, заключенные в ян.