Медные монеты на алтарь предков

26. Скелеты в реке (III)

Когда маленькая гладкая сфера тихо отрыгнула то, что он проглотил, лужа выброшенной воды начала расширяться, приближаясь к ногам Сюань Миня. Сюань Минь впился взглядом в мрамор, и, хотя на его лице не было никаких эмоций, его тон был напряженным:

— Ты собираешься все это блевать?

Сюэ Сянь проигнорировал его. Он продолжал булькать водой и излучал ненависть на монаха.

— А после этого ты планируешь купаться в той же воде? — сказал Сюань Минь, нахмурившись.

Хотя Сюэ Сянь не ответил, мрамор вскоре остановился.

После паузы Сюэ Сянь проворчал:

— Проклятый мошенник. Ты действительно знаешь, как кого-то вывести из себя…

— Ты слишком добр. Однако, на самом деле, это не один из моих навыков. — Сюань Минь отвернулся. Он подошел к статуям.

Сюэ Сянь заколебался, затем решил последовать за ним, перекатившись за ноги Сюань Миня.

— Ты можешь меня поднять? У меня кружится голова от того, что я проглотил.

Сюань Минь взглянул на полосы воды на поверхности мрамора.

— Я сделаю это, как только ты высохнешь.

Сюэ Сянь остановился.

— Если ты и дальше будешь так обижать меня, я обязательно тебя заляпаю рвотой! — он крикнул. — Хочешь верь, хочешь нет!

— Я верю этому.

Сюань Минь тоже остановился и с раздражением оглянулся на мрамор. Наконец, он наклонился, чтобы поднять Сюэ Сяня, осторожно бросив его в сумку, как будто ему было противно даже прикоснуться к нему.

— Как ты посмел обращаться со мной с таким отвращением!

Приглушенный голос Сюэ Сяня раздался из мешочка.

— Ты так же залит водой, как и я!

Услышав это, Сюань Минь снова остановился. Он взял кровь из пальца и небрежно выдавил каплю крови, которую использовал, чтобы нарисовать на своей ладони что-то вроде простого талисманного каракуля. В одно мгновение вся вода на его теле испарилась, не оставив никаких следов. Когда белое платье из конопли высохло, оно стало легким, как облако — даже Сюэ Сянь полностью высох.

Получив то, что хотел, Сюэ Сянь был доволен.

Более того, Сюэ Сянь заметил, что это странное на бедре Сюань Миня помогло ему переваривать пищу — он ясно чувствовал, что то, что он впитал из этого куска черной почвы, счастливо интегрируется в его золотой шарик.

Раньше, когда он все еще пребывал в оцепенении, он высасывал предмет из земли, даже не зная, что это было, но теперь, когда он пришел в себя, он понял, что закопанный под землей был часть его тела: либо часть его крови, либо один из его позвонков, либо полоска его мышцы.

Это был всего лишь фрагмент. Но когда он медленно растворился в мраморе, Сюэ Сянь снова почувствовал эту неописуемую радость. Наконец, после полгода болезненного опустошения его позвоночник снова начал ощущать некоторую чувствительность.

Независимо от того, растите ли вы свой дух или ци, плоть или кости, вам нужна какая-то отправная точка или источник — точно так же, как у цветов или деревьев требуют семени.

Сюэ Сянь потратил полгода, создавая подобие формы с помощью своей ци, и сколотил позвоночник из струны ци, чтобы, по крайней мере, дать верхней половине своего тела некоторую подвижность. Но ци не могла сравниться с настоящей костью — она ​​была полой, а не плотной. На этот раз он наконец почувствовал себя так, будто действительно посадил семя для своего позвоночника.

Хотя Сюань Минь понятия не имел, о чем Сюэ Сянь думал в сумке, он был рад, что проблем больше не было.

Вокруг бассейна было слишком много упавших статуй, чтобы Сюань Минь мог осмотреть каждую до единой. Он сосредоточился на тех, которые раскололись.

У этих статуй действительно был образец — в целом, их можно было сгруппировать в три разные категории: статуи с сердитыми лицами, статуи с плачущими лицами и статуи с улыбающимися лицами. И у каждой из этих категорий, казалось, был свой тип тела.

У трупов разгневанных статуй не было голов; у трупов печальных статуй не хватало обеих ног; а у трупов счастливых статуй не хватало обеих рук.

— Что ты обнаружил? — спросил СюэСянь. — Для чего эти статуи? Они выглядят очень злобно.

Нахмурившись, Сюань Минь ответил:

— Думаю, я знаю.

Сюэ Сянь был шокирован.

— Откуда ты все знаешь?

— Я прочитал об этом в книге. Это произвело впечатление.

Эти сотни статуй явно не были обычными мавзолеями, призванными сопровождать умершего в загробную жизнь. В них была логика, а это означало, что у них также была цель. В таких местах вещи, связанные с числом три, всегда имели какой-то более глубокий смысл. Хотя Сюань Минь больше не мог вспомнить, где он читал об этом, он все же помнил такой отрывок…

Был дизайн фэн-шуй, который можно было использовать, чтобы повернуть судьбу вспять, под названием «Сотня солдат толкает поток». Если все будет сделано правильно, это поможет избежать стихийных бедствий и обеспечит сотню лет процветания — результаты были превосходными. Основная проблема заключалась в том, что это был очень злой замысел, на который большинство людей не захотело бы взяться.

Потому что, чтобы построить его, нужно было пожертвовать триста жизней.

Сотня воинов, сотня страдающих простолюдинов и сотня негодяев.

Эти три разных лица, казалось, соответствовали этим категориям: разгневанные — воины, грустные — страдающие простолюдины, а смеющиеся — злодеи.

«Триста…»

Сюэ Сянь был ошеломлен.

— Какого черта? Когда смертные поступают плохо, они могут причинить столько вреда. Где бы они нашли триста человек? Это немало людей. Даже если они шли за ними по одному, наверняка кто-нибудь заметил? Как можно быть слепым, чтобы не заметить, что пропадают сотни людей

Говоря это, Сюань Минь увидел, как что-то упало из статуи со звуком дин-дон. Это было похоже на кусок меди.

Сюань Минь нахмурился. Он оторвал еще одну полоску ткани от нижней части своей мантии. В конце концов, этот предмет принадлежал мертвому человеку и явно контактировал со всеми видами разлагающихся веществ.

Услышав рвущийся звук, Сюэ Сянь сказал:

— Если ты продолжишь рвать, твоя мантия станет короче на огромный кусок.

Конечно, он использовал немного. Одеяние монаха было достаточно длинным, чтобы прикрыть его ноги, но не позволяло волочиться по грязи, особенно когда он шел. Даже после того, как он разорвал все куски, мантии не хватало примерно на половину ладони — он мог бы пройти еще семнадцать или восемнадцать раз, и изменения все равно не было видно.

Но Сюэ Сянь не мог заткнуться. Он постоянно чувствовал потребность досадить монаху.

Обернув руку тканью из конопли, Сюань Минь ущипнул упавший на пол предмет и осмотрел его в тусклом свете ночных бус.

Это была небольшая металлическая пластинка с изображением зверя на одной стороне и чем-то вроде имени на другой, хотя имя было яростно выцарапано, оставив только неразборчивые каракули.

Увидев, что Сюань Минь не ответил, Сюэ Сянь высунул голову из сумки.

— Эй, это кажется знакомым.

— Ты видел это раньше?

Сюань Минь хотел втолкнуть его обратно внутрь, но, услышав слова Сюэ Сянь, вместо этого приблизил объект, чтобы он мог видеть.

— Теперь я вспомнил, — сказал Сюэ Сянь. — По пути в графство Волон мы прошли через несколько заброшенных храмов в горах. Один из них мы нашли в храме. Храм был покрыт старыми пятнами крови. Я предполагаю, что произошла битва. Затем после того, как мы городские ворота округа, я и книжный червь наткнулись на еще одного.

Эти почти похожие на вид вещи, должно быть, были произведены вместе и, скорее всего, были произведены военными.

Все солдаты постоянно шли по этой тонкой грани между жизнью и смертью, и любой человек, побывавший в битве, не мог убежать с незапятнанным мечом — они аккуратно подпадали под определение «воин». Но армии были очень строги со своими членами. Как могла сотня солдат исчезнуть, чтобы никто не поднял тревогу?

Сюэ Сянь провел последние шесть месяцев среди горожан и мало знал о вооруженных силах. Но Сюань Минь и знал немного больше.

У каждого военного была такая металлическая пластинка. Во-первых, он был полезен для армейского руководства, а во-вторых, его можно было использовать как опознавательный знак. В-третьих… если они погибли в бою, и их трупы не могли быть восстановлены, тогда бирка могла служить указателем для тела и быть захоронена на своем месте.

Если солдат не погиб в бою и покинул армию из-за выхода на пенсию или травмы, бирка не забиралась обратно, а вместо этого вычеркивалось имя.

— Откуда ты обо всем этом слышал? — спросил Сюэ Сянь, глядя на монаха.

Сюань Минь помолчал, затем сказал:

— Я не помню. Возможно, я слышал, как горожане сплетничают.

Сюэ Сянь нашел лысого осла необычным — судя по знаку в форме паука, у него явно была какая-то болезнь, и к тому же серьезная, учитывая, что он, казалось, часто просыпался и обнаруживал, что не может узнавать никого вокруг себя.

Но для отчужденного, высокомерного монаха, который считал себя каким-то святым первосвященником, у которого была амнезия и который к тому же находился вдали от дома, попадая во всевозможные неприятности… для такого человека, который подслушивал столько информации из городских сплетен….. в это было трудно поверить.

Сюэ Сянь спросил себя: он похож на человека, который ведет светскую беседу с местными жителями?

И Сюэ Сянь ответил: — Нет.

Сюань Минь протянул палец и ткнул эту гладкую головку… или, может быть, это его тело заботится, в любом случае он засунул шарик обратно в мешочек.

— Воины — это солдаты, которые вышли из армии или больше не могли сражаться из-за травм. Так кто же такие страдающие простолюдины и злодеи? — пробормотал Сюэ Сянь из сумки.

«Нищие и горные бандиты».

Ответ пришел не от Сюань Миня, а от другого голоса — теплого и мирного.

Сюань Минь повернулся и увидел, что Лу Шицзю и Старик Лю проснулись и идут к нему.

Старик Лю был таким слабым от возраста, а Лу был даже более похож на ветку, чем Цзян Шинин — как они могли быть первыми, кто пришел в сознание? К тому же и сила водоворота, и удар при падении на пол бассейна были болезненными, жестокими переживаниями, но ни у одного из них не было никаких новых травм.

Именно так они оглянулись, когда впервые встретились у первых каменных дверей — вплоть до полос влаги и узоров ила на их одежде. Вообще ничего не изменилось.

Сюань Минь все это воспринял, но ничего не сказал. Вместо этого он обратил свой взор на сотни статуй.

— Откуда вы знаете?

Лу Шицзю поднял связку прутьев, которую держал в руке, и пошевелил пальцем.

— Я вижу и могу сделать выводы. Только что я прикоснулся к нескольким статуям. Этих солдат похитили по пути домой. На самом деле похитить таких солдат очень легко — они могли просто сказать их семьям, что они погибли в бою, а их трупы не удалось найти, и сразу же смогли избежать всех подозрений.

Что касается нищих и бездомных… Большинство людей никогда не замечали, было ли их больше или меньше на улице в любой день. С горными бандитами было еще проще: для большинства людей их истребление было хорошей новостью, а если после истребления кто-то хотел прийти, отрубить им головы и куда-то увезти, людей это не волновало.

Выполнив эти три задачи, можно было построить дизайн по фен-шуй.

Слепые глаза Лу Шицзю были очень полезны в такой ситуации. Он огляделся, затем указал на два разных места и сказал:

— Здесь что-то есть.

Сюань Минь подошел к каждому месту и поднял два куска камня с тисненым талисманом. Сюань Минь изучил их, затем сказал:

— Выглядит знакомо.

— Какая часть? — спросил Сюэ Сянь.

— Текст талисмана. Я видел его раньше.

Но внутри гробницы было слишком темно. Как бы он ни смотрел, он мог видеть только очертания.

Лу Шицзю повернулся, чтобы посмотреть на Лу Няньци. который лежал без сознания недалеко от того места, где стоял, затем спросил Сюань Минь:

— Лу Няньци, он…

Сюань Минь услышал вопросительный тон в голосе мальчика. Не оборачиваясь, он сказал:

— Кажется, он боится воды.

Сюэ Сянь заговорил из сумки.

— Да. Когда я был в оцепенении, я не мог ничего слышать, что было снаружи. Но я слышал постоянный крик этого ребенка.

Лу Шицзю повесил голову.

— Это моя ошибка.