Медные монеты на алтарь предков

Глава 83: Мать-паук (II)

Ошеломленный Сюань Минь спросил:

— Ты никогда этого не видел?

Теперь Сюэ Сянь начал сомневаться в себе.

— Неужели это обычная система письма? Я действительно не видел этого раньше. Возможно, кто-то специально придумал это. Как мне объяснить… это выглядит просто и примитивно.

Услышав это, выражение лица Сюань Миня стало глубже, как будто он что-то обдумывал. Через некоторое время он снова посмотрел на текст на стене и сказал:

— Я могу прочитать эти символы. Как будто я тщательно изучал его в юности. Но я не помню, кто научил меня этому.

Кто-то его этому научил?

Сюэ Сянь вспомнил то, что он видел в воспоминаниях Сюань Миня — Сюань Минь был очень маленьким, поэтому его угол был низким, а само видение было слишком размытым, поэтому все, что Сюэ Сянь смог увидеть, это белая одежда, спускающаяся каскадом на пол. В памяти Сюань Миня что-то слышалось: два или три коротких простых слога, вроде имени.

Теперь, Сюэ Сянь задался вопросом… мог ли он сказать Шифу?

На мгновение у Сюэ Сянь возникло странное чувство. Повседневное поведение и привычки Сюань Миня не предполагали, что он когда-либо был очень близок с кем-то еще — казалось гораздо более подходящим представить его живущим в одиночестве в этом маленьком бамбуковом здании среди ядовитого тумана.

Иногда Сюань Минь производил впечатление полностью сформированного человека, не имевшего отношения ни к кому или ни к чему в мире. Но теперь Сюэ Сянь должен был признать, что Сюань Минь действительно когда-то был маленьким ребенком, который медленно вырос в того человека, которым он является сегодня, что у него были отец и мать, был учитель, даже были свои ученики… ученики, подобные этому ребенку из фрагментированных воспоминаний, которые подняли глаза и спросили Сюань Миня, кто он такой.

Все это заставило Сюэ Сяня понять, что то, что он знал Сюань Миня, было лишь одной стороной из многих. А о других сторонах, о которых даже Сюань Минь не знал.

На мгновение Сюэ Сянь отключился, размышляя обо всем этом. Когда он вернулся к реальности, он увидел, что Сюань Минь смотрит на него, по-видимому, неправильно понимая причину, по которой Сюэ Сянь внезапно замолчал.

Эти черные глаза пристально смотрели в Сюэ Сяня. Наконец, Сюань Минь торжественно сказал:

— Я никогда не буду тебе лгать.

Пораженный этим заявлением, Сюэ Сянь прервал зрительный контакт и снисходительно махнул рукой.

— Я просто кое-что вспомнил. Я бы не стал клеветать на тебя, предполагая, что ты лжешь. Преданные люди никогда не лгут. Я понимаю.

Сказав это, он даже подмигнул.

Сюань Минь не ответил.

— Кстати, — сказал Сюэ Сянь, — мне нужно быть с тобой честным на секунду.

Он поправил мантию и выпрямил спину, чтобы выглядеть искренним, и посмотрел на Сюань Миня со смущенным лицом.

— Твои медные монеты, думаю неверны.

— Неверны?

Сюань Минь машинально посмотрел на кулон, все еще свисающий с его пальцев, не понимая, что имел в виду Сюэ Сянь.

— После того, как я начал использовать кулон для лечения своих костей, произошло нечто странное.

Тон Сюэ Сяня был виноватым, но он остановился и подумал: «Это даже не под моим контролем. Какого черта я чувствую себя виноватым?»

Он сделал паузу и заставил себя подавить чувство вины. Затем он сказал:

— Возможно, это потому, что влияние кулона все еще в моем теле, но… похоже, это создало некую связь между тобой и мной. Некоторые из твоих эмоций и реакций переносятся и на меня, как с драконьей плевкой, когда ты… знаешь. Ну, да, в основном, это вроде того.

Вначале его слова были очень серьезными, но по мере того, как он продолжал, он потерял смысл своих слов. С этим последним предложением Сюэ Сянь пришлось нажать на тормоза. Неловко почесывая руки, он ждал, пока пройдет момент.

Сюань Минь ничего не сказал.

— Это одно, но важная часть состоит в том, что когда печать на третьей монете сломалась и ты вернул некоторые из своих воспоминаний, я увидел некоторые из них.

Увидев серьезное лицо Сюань Миня, Сюэ Сянь поспешно добавил:

— Но не многие! Я видел только несколько действительно фрагментированных изображений и ничего не слышал. Кроме того, это было похоже на попытку полюбоваться цветами в туманный день. Это было так размыто…

Он перестал чесать руки и указал на кулон в руке Сюань Миня.

— Это та вещь.

На мгновение Сюэ Сянь увидел, что губы Сюань Миня слегка задрожали, как будто он хотел что-то спросить, но в конечном итоге монах не стал спрашивать. Когда Сюань Минь смотрел на Сюэ Сяня, в его глазах не было ни обиды, ни других тревожных эмоций. Наконец, после долгого молчания Сюань Минь сказал:

— Все в порядке.

Затем он повторил:

— В любом случае, я бы никогда не солгал тебе. Если ты видел, значит, ты видел.

Из-за того, что Сюань Минь не защищался от него, сердце Сюэ Сяня зудело. Тем не менее, такая связь вряд ли была подходящей, поэтому он, тем не менее, сказал Сюань Миню:

— Я верю тебе. Но эта связь… если ты можешь, было бы лучше ее разорвать.

— Мы поговорим об этом, когда выйдем отсюда, — ответил Сюань Минь, хотя, похоже, он не был против.

Затем Сюань Минь поднял руку и указал на надпись на стене.

— Здесь говорится, что здесь есть два типа пауков. Другие ядовитые насекомые внизу служат пищей для пауков, и они также помогают укрепить заклинание. Каждые сорок девять лет рождается одно поколение. Некоторое время назад кто-то попросил, что их пауков нужно было разводить, но как только пауки родились, человек умер. Так что пауки были запечатаны здесь.

— Одно поколение каждые сорок девять лет. Когда было первое поколение? Кто знает, сколько поколений родилось между тем и сейчас. — Сюэ Сянь нахмурился. Он все еще не мог знать, был ли человек, создавший эту пещеру, хорошим или плохим человеком, но, судя по тому факту, что им было поручено это сделать, казалось, что они не были мотивированы каким-то фундаментальным злом.

— Что еще там сказано?

Сюань Минь указал на третий ряд.

— Ядовитый паук заперт внутри заклинания. Ты не можешь увидеть жизнь, пока не увидишь смерть.

— Все эти надписи составляют такое короткое объяснение? — обеспокоенно спросил Сюэ Сянь.

— Это единственная строка, которая явно обращается к пауку того же возраста, — пояснил Сюань Минь.

Но этого было достаточно, предположил Сюэ Сянь: все эти каракули выглядели как огромный блок текста, и если бы он попросил Сюань Миня прочитать все это полностью, у него, вероятно, даже не хватило бы терпения, чтобы выслушать до конца. Выбирать важные части было самым мудрым. Поэтому Сюэ Сянь кивнул и больше не спрашивал. Он постучал пальцем по каменному навесу и сказал:

— Так вот почему…

— Хм?

— Медное зеркало. — Сюэ Сянь указал на зеркало в углу сложенными чашечками ладонями и сказал:

— Разве ты не говорил, что паук попал в ловушку заклинания пещеры, и что «ты не можешь увидеть жизнь, пока не увидишь смерть?» Когда мы впервые попали сюда, мы искали повсюду, но ничего не нашли — возможно, потому что паук все еще был в ловушке. Но, увидев смерть через заклинание зеркала, мы смогли увидеть жизнь, решение этой смерти — паука. Это многое объясняет. Зачем группе, которая шла до нас, наложить заклинание зеркала? Потому что, как только они приблизятся к своей смерти, они смогут вытащить паука.

Сюань Минь взглянул в зеркало и кивнул. Он указал на какой-то текст через две строки и сказал:

— В этой строке обсуждается, как появляется паук.

— Как?

Сюань Минь беспомощно взглянул на палец Сюэ Сяня и сказал:

— Паук одного возраста — это на самом деле пара пауков: мать и сын. Сын активирует мать, и это вступает в силу, как только они оба увидят кровь человека, отдавшего свою жизнь, укусит сын, и на животе сына появится кровеносный сосуд. В то же время соответствующий паук-мать берет кровь у второго человека, и заклинание накладывается. Жизнь второго человека становится привязанной к от первого лица: они живут, пока будет жив первый человек, и они умирают, когда умирает первый человек.

Сюэ Сянь сглотнул.

Он внезапно встал из-под навеса и стал оглядываться вокруг.

— Где мать-паук?

Этот сын-паук уже укусил его. У того, кого укусила мать-паук, продолжительность жизни была бы привязана к жизни дракона. Если он не сможет отследить эту штуку прямо сейчас, если он просто позволит этому быть, а затем он и Сюань Минь покинули бы это место, а затем вошел бы кто-то другой… вот теперь это будет беспорядок.

Если бы следующий человек был добрым и хорошим человеком, то продлить им жизнь не было бы большой проблемой. Но если войдет какой-нибудь злой ублюдок, разве Сюэ Сянь не вызовет огромную катастрофу с последствиями, которые продлятся следующие тысячи лет?

К тому же, даже если бы человек, укушенный паучьей матерью, был абсолютным святым, это не обязательно было бы хорошо. Не все могли вынести идею жить практически вечно — простые смертные не могут с этим справиться.

Сюань Минь сказал:

— Мать и сын связаны. Если ты держишь сына, то мать не может быть далеко.

Услышав это, Сюэ Сянь поднес пальцы к губам, чтобы успокоить Сюань Миня. Затем он присел и прижал ухо к земле, прислушиваясь.

У этих пауков были тонкие хрупкие лапы, поэтому они почти не производили шума — только те, кто обладал сверхъестественным слухом, с трудом могли его разобрать. Сюэ Сянь какое-то время внимательно слушал, затем внезапно поднял глаза, указал на Сюань Миня и указал рядом с его ногами.

Ядовитые пауки были особенно чувствительны к передвижению людей. Если Сюэ Сянь встанет сейчас, чтобы погнаться за паучьей матерью, существо, вероятно, снова скроется. Поэтому Сюэ Сянь моргнул Сюань Миню, давая ему сигнал поймать ее.

К счастью, Сюань Минь тоже не был обычным смертным. Получив знак Сюэ Сяня, тот поднял мантию и молча присел. Он протянул руку и осторожно провел ею по полу, двигая ею по кругу, пока не остановился в определенном месте.

Место находилось очень близко к стене, поэтому Сюань Миню не оставалось ничего другого, как подойти к нему. С точки зрения Сюэ Сяня он теперь мог видеть только спину Сюань Миня.

Он выглянул и увидел, что руки Сюань Миня обхватили это место, и он двигался медленно и осторожно, по-видимому, следя за тем, чтобы паук-мать его не укусила, пытаясь поймать его. Через некоторое время, взмахнув рукавом, он наконец снова встал.

Сюань Минь, казалось, не хотел, чтобы Сюэ Сянь снова был укушен, поэтому он держал паука в своей ладони. Он сказал:

— У меня в кармане маленькая керамическая бутылочка.

Сюэ Сянь моргнул, затем понял, что имел в виду Сюань Минь.

— О, — сказал он, подходя к Сюань Миню. Он переместил паука-сына в левую руку, а правой протянул руку к талии Сюань Миня и на мгновение остановился. Затем он сунул руку в сумку Сюань Миня.

— … Не этот, тот, что у меня на бедре, — сказал Сюань Минь.

Сюэ Сянь прикусил кончик языка. "Почему ты не сказал об этом раньше?"

Он неловко снова вынул руку и потянулся за переднюю часть мантии Сюань Миня.

Он внезапно почувствовал нежность к тем временам, когда он без всяких сомнений рылся в набедренном мешочке Сюань Миня в поисках игл и серебра. В эти дни его душевное состояние было другим, так что, несмотря на многослойную одежду, прикосновение к талии Сюань Миня было неописуемо странным.

Если бы не тот факт, что все внимание Сюань Миня было сосредоточено на паучьей матери, и что его лицо было чрезвычайно серьезным, Сюэ Сянь не знал, насколько изменилось бы его душевное состояние.

— Нашел, — сказал Сюэ Сянь как можно более сухо. Он убрал руку от груди Сюань Миня, и в его ладони были две крошечные бутылочки. Они были размером с большой палец Сюань Миня, имели круглые тела и казались достаточно большими, чтобы содержать небольшое количество лекарственного порошка — и поэтому казались полезными в этой ситуации.

Сюэ Сянь отвинтил одну из бутылок, и пальцы Сюань Миня дернулись, когда он вынул что-то из своей ладони и сунул это прямо в бутылку. Увидев, что у Сюань Миня появилась свободная рука, Сюэ Сянь протянул ему вторую бутылку и посмотрел на первую.

Он увидел, что внутри бутылки ерзает сферический паук. Цвет его тела медленно менялся, и казалось, что оно маскировалось на фоне белого керамического покрытия. Сначала этот паук казался точно таким же, как тот, который укусил Сюэ Сяня, за исключением того, что его кровеносный сосуд проходил через его голову, а не тело: он напрямую соответствовал паучку-сыну.

Не особо раздумывая, Сюэ Сянь тоже сунул паука в бутылку и закрыл его крышкой, а затем убрал. При этом краем глаза он заметил, что Сюань Минь закрывает и другую бутылку.

На долю секунды у него возникло сомнение: когда он только что дал Сюань Миню бутылку, и открыл ли он ее для него?

Но за то время, когда Сюэ Сянь поднял голову, Сюань Минь уже положил бутылку обратно в нагрудный карман и снова начал читать текст на стене. Он нахмурился, как будто думал сейчас о чем-то другом.

— Что это такое?

Сюэ Сянь больше не размышлял о бутылках. Он указал на стену у подбородка и сказал:

— Почему ты выглядишь таким серьезным? Что-то не так?

Сюань Минь протянул руку и нажал что-то в конце текста.

— Имя, подписанное здесь…

— Это подпись? — озадаченно спросил Сюэ Сянь. — Что насчет него?

— Я знаю это, — сказал Сюань Минь.

— О? Что там написано?

Сюань Минь замолчал на некоторое время, затем сказал:

— Тхондэн.