Одна доза драконьей плевки была бы очень сильной для обычных людей, но для Сюань Миня это было просто раздражение, которое он мог легко подавить. Но две дозы драконьей слюны имели удвоенную силу: обычные люди сходили с ума от нее, и даже Сюань Минь прошлой ночью вспотел ведрами.
Теперь было три дозы…
Хотя Сюэ Сянь не мог представить себе, на что это похоже, он полагал, что обычные люди вообще не смогут выдержать три дозы — они даже могут умереть от этого. И Сюань Минь теперь использовал всю свою энергию, чтобы подавить эффекты внутри своего тела, но это не казалось устойчивым и могло в конечном итоге усугубить ситуацию.
Одной температуры тела монаха было достаточно, чтобы сжечь кого-нибудь до смерти.
Теперь все стало слишком сложно, но Сюэ Сяню все еще нужно было что-то выяснить. В конце концов, драконий плевок исходил от него. Сюэ Сянь нашел в своем сердце крупицу доброты и начал обдумывать решения. Хотя он не знал, что делать, он знал, что, что бы он ни делал, это не могло быть в общественном месте, где толпились люди — это должно быть где-то без отвлекающих факторов или препятствий, поскольку, в конце концов, ситуация была очень неловкой и нужно было сохранить тайну.
Поразмыслив над этим, он сказал Сюань Миню:
— Поскольку это здание связано с твоим прошлым, не хочешь ли ты обыскать его более тщательно и посмотреть, сможешь ли ты найти какие-нибудь зацепки?
Конечно, Сюань Минь намеревался это сделать итак, он сказал:
— Да.
Теперь Сюэ Сянь повернулся к Каменному Чжан и Лу Няньци.
— Чтобы не волновать Цзян Шинина, вам двоим лучше вернуться. Мы с лысым ослом ещё осмотрим дом.
Поскольку Лу Няньци едва мог видеть, у него не было возражений, но Каменный Чжан немного колебался. Он хотел остаться и помочь: хотя технически это было «маленькое здание», оставалось еще много комнат, которые нужно было пройти. Но затем он решил, что все, что сказали Сюэ Сянь и Сюань Минь, вероятно, было правильным и глубоко мудрым, поэтому в конечном итоге он не стал протестовать. Он кивнул и сказал:
— Хорошо. Мы двое вернемся в резиденцию Фан.
Без тумана дорога из леса была чистой и прямой, и они были недалеко от дома семьи Фан. Но, судя по темпам Каменного Чжана и Лу Няньци, если они уйдут сейчас, к тому времени, как они дойдут до резиденции Фан, все равно будет ночь.
Опасаясь, что они могут пропустить время, необходимое для проезда к городским воротам, эти двое немедля и ушли.
К тому времени, как они ушли, Сюань Минь уже посадил Сюэ Сяня обратно в инвалидную коляску возле здания. Сюэ Сянь смотрел, как их силуэты исчезают в лесу, и внезапно услышал позади себя голос Сюань Миня:
— Говори.
Он обернулся. — Хм?
— Ты специально заставил их уйти, — сказал Сюань Минь, указывая на дорогу.
Это было так очевидно? Сюэ Сянь почесал лицо и избегал взгляда Сюань Миня, тоже глядя на дорогу. Наконец, он неопределенно сказал:
— Это моя вина.
На мгновение Сюань Минь ничего не понял и недоуменно посмотрел на него.
Сюэ Сянь скрестил руки на груди и почесал локти. Затем он выпятил подбородок на шею Сюань Минь и сказал:
— Драконья слюна.
Сюань Минь был ошеломлен тем, что Сюэ Сянь охотно признал свою ошибку. Затем, с раздраженным лицом, он осмотрел его с головы до ног, затем подметил мантию и отвернулся. Вернувшись в комнату, он сказал:
— Ничего подобного.
— Не правда! — отрезал Сюэ Сянь. — Твоя кожа горячее печи, и у тебя есть наглость сказать мне, что это пустяк?
Эффект драконьей плевки увеличился втрое — даже Сюань Минь не выдержал. Как это могло быть ничем? Монах просто привык всячески подавлять себя и относился к этому как к обычной боли.
Сюэ Сянь хотел сказать больше, но в комнате Сюань Минь снова вызвал ворону. Птица устремилась к углу потолка, и пол под Сюань Мином задрожал, отбрасывая его обратно в каменную комнату внизу.
Через некоторое время он снова появился с уже мертвым человеком. Он поднял руку, взял что-то с бедра мужчины и вывел его на улицу. Поскольку Сюань Минь ненавидел прикасаться к другим, он использовал силу талисмана, чтобы слегка левитировать тело человека рядом с собой. Он пошел в обширный лес и нашел место, чтобы похоронить человека.
Когда он вернулся в здание, Сюань Минь вытащил еще один талисман и волшебным образом очистил всю комнату, а также свою одежду.
Сюэ Сянь закатил глаза.
"Твой халат даже не коснулся в него!"
Все это время Сюань Минь выполнял все действия с нейтральным невозмутимым лицом. Сюэ Сянь сидел и смотрел, как он ходит взад и вперед. И только когда все здание было полностью очищено от любого загрязнения от человека, Сюань Минь наконец вернулся и встал перед Сюэ Сянем.
— Пойдем, — мягко сказал он, снова подняв Сюэ Сянь на руки и вошел в комнату. Он положил Сюэ Сяня обратно на стол, хотя теперь он был безупречно чистым.
Сюэ Сянь вздохнул, увидев это.
«Этот монах одержим!» — он подумал.
Они намеревались найти улики, поэтому, естественно, могли не только поверхностно искать. Сюань Минь подошел к книжному шкафу и достал книгу. Он не пытался игнорировать Сюэ Сяня: он сложил две книги на стол рядом с драконом и начал сам просматривать еще несколько книг.
Смысл был ясен: он давал разрешение Сюэ Сяню помочь ему прочитать книги в поисках подсказок.
Сюэ Сянь был доволен, что Сюань Минь смог так рассеянно погрузить его в свой внутренний мир, без какого-либо намека на осторожность или настороженность. Он взял книгу и начал ее листать, но пока он листал страницы, его сердце не было в этом.
Потому что он все еще думал о драконьей слюне.
Сюань Минь, похоже, решил просто держать все неудобное внутри своего тела, не позволяя ни малейшему его следу выглянуть наружу. Когда монах перелистывал страницы своей книги, его пальцы были твердыми и медленными, просматривая каждую страницу с точностью, не обнаруживая намека на его дискомфорт.
Сюэ Сянь попытался сосредоточиться на книге в руках, но вскоре его взгляд снова упал на Сюань Миня. Сознательно он потянулся, чтобы быстро почувствовать температуру рук Сюань Миня, прежде чем снова убрать свою руку.
Пальцы Сюань Миня были очень горячими.
Наконец, Сюэ Сянь неожиданно сказал:
— Позволь мне помочь тебе.
Все внимание Сюань Миня было по-прежнему на страницах, поэтому он просто согласился со словами Сюэ Сяня. Его взгляд не отрывался от книги, и руки, перелистывающиеся страницы, не останавливались. Он явно не понимал, на что Сюэ Сянь неопределенно намекал, и, вероятно, предположил, что дракон просто имел в виду, что он поможет ему просмотреть книги.
Но Сюэ Сянь уже начал говорить, и теперь не было реальной возможности вернуться назад. Поэтому он добавил:
— Я имею в виду плевок дракона.
Руки, переворачивающиеся страницы, замерли.
С тех пор как зверь дал ему две дозы драконьей слюны, Сюань Минь изо всех сил старался не приближаться к Сюэ Сяню. Помимо того факта, что зверь не мог ходить, и поэтому у Сюань Миня не было другого выбора, кроме как помочь ему, он старался держаться как можно дальше от Сюэ Сяня.
Например, прямо сейчас он дал Сюэ Сяню несколько книг, а затем пошел немного дальше к книжному шкафу, чтобы перевернуть свои собственные книги, вместо того, чтобы стоять рядом с Сюэ Сянем.
Если бы кто-то другой сделал это, смысл этого был бы слишком очевиден, но, исходя из Сюань Миня, было нечего читать, поскольку он всегда был из тех людей, которые ненавидели быть рядом с другими. Но Сюэ Сянь обнаружил это, и отчасти поэтому он так спешил вылечить Сюань Миня от воздействия плевка дракона — чтобы Сюань Минь мог перестать избегать его, как будто избегая призрака.
Сюэ Сянь рассеянно перелистывал одну страницу вперед и назад, повторяя:
— Позволь мне помочь тебе.
Сюань Минь некоторое время молчал, затем повернулся к нему и спросил:
— Как ты собираешься разрушить заклинание?
Его поведение было по-прежнему хладнокровным и собранным, без намека на сомнения — он принял Сюэ Сяня, чтобы иметь в виду, что существует нормальное лекарство, так же как у всех ядов есть противоядие.
Сюэ Сянь поморщился и прикусил язык, не зная, как это сказать. В конце концов, он откашлялся и сказал:
— Ты знаешь, что люди говорят, когда сталкиваются с неминуемым наводнением? Лучше позволить этому уйти, чем пытаться заблокировать его. Как ты стал монахом? На этих изображениях из твоей юности, ты помнишь, был ли у тебя какой-то наставник… или мастер? Была ли монашеская дисциплина строгой? Разве они не говорят что-то вроде: '' Алкоголь и мясо пройдут и покинут ваше тело, но Будда всегда будет помнить, что ты проглотил. Если у тебя не было мастера… "
Ему потребовалось редкое терпение, чтобы смягчить падение всей этой преамбулой — и он не был уверен, пытался ли он убедить себя или убедить Сюань Миня. Но атмосфера в комнате оставалась неизменной, так что по мере того как он говорил, он становился все менее и менее уверенным в себе и в конце концов замолчал *.
Сюань Минь ничего не сказал.
Так что Сюэ Сянь тоже ничего не сказал.
Они посмотрели друг на друга. Хотя их лица были одновременно пустыми и спокойными, под их принудительно нейтральной внешностью выступали очень немирные слова.
Сюэ Сянь снова это раздражало. Он швырнул книгу, которую держал в руке, на стол, где она упала и захлопнулась с громким шумом.
— Все зависит от тебя, — сказал он. — Ты хочешь, чтобы я помог? А?
Сюань Минь прервал зрительный контакт и посмотрел вниз, продолжая перелистывать страницы, как будто он даже не слышал, что сказал Сюэ Сянь. Затем он, казалось, внезапно что-то вспомнил, покопался в своей сумке, затем взмахнул рукавом.
И воткнул талисман на лоб Сюэ Сяня.
— Я.. — Сюэ Сянь заставил себя проглотить проклятые слова. С талисманом, замораживающим его движения, он ничего не мог поделать, и потребовалось все его усилие, чтобы подавить гнев и разочарование, которые нарастали внутри него. Если бы не то, что он был причиной всех этих неприятностей, он бы давно потерял сознание от ярости.
— Хорошо, хорошо, я сдаюсь. Но на твоем месте я бы не заморозил себя — мне нужно будет пойти откопать тебе могилу позже.
Могила не представляла угрозы. Эффект драконьей плевки был долгосрочным, и потребовалось время, чтобы полностью проявиться в чьем-то теле. Если он правильно вспомнил, в прошлый раз Сюань Минь потребовалось до ночи, чтобы начать гореть. Эффекты от третьей дозы, казалось, еще не проявились, но лысый осел уже так себя вёл. Как только доза полностью вошла в его тело, если он продолжит пытаться заставить ее вот так, что-то обязательно пойдет не так, и он, скорее всего, умрет.
Только теперь, когда он сдержал Сюэ Сяня, Сюань Минь заговорил.
— В этом нет необходимости, — сказал он.
«К черту твое «не нужно».»
В ярости Сюэ Сянь проигнорировал его. Но Сюань Минь добавил:
— Если тебе сейчас больше нечего делать, я могу одолжить мой кулон, чтобы немного исцелить.
«К черту твое «исцеление».»
Каждый раз, когда Сюань Минь говорил, Сюэ Сянь чувствовал, что в нем растет гнев, и больше всего хотел возразить. Но этот лысый осел был неприкосновенен, и ничто из того, что он сказал, не подействовало на него вообще — все, чего Сюэ Сянь, вероятно, добился бы, — это разозлить себя еще больше. Поэтому Сюэ Сянь проворчал себе:
— Хорошо, тогда умри.
Но он, тем не менее, закрыл глаза и начал сосредотачиваться на исцелении большей части своего тела, закрываясь от мира.
Кулон Сюань Миня действительно был очень полезен. Помимо того факта, что, если он использовал его слишком долго, это могло бы создать некую духовную связь между ним и Сюань Минем, у этого не было никаких других побочных эффектов. Сюэ Сянь был счастлив использовать его, чтобы ускорить свое исцеление — это было надежно. Вскоре он впал в медитативное состояние и ничего не слышал о внешнем мире.
В прошлый раз ему потребовалась целая ночь, чтобы заставить эти золотые нити внутри себя вырасти вдвое. На этот раз по какой-то причине золотые нити затянулись гораздо быстрее.
И кулон был чрезвычайно интуитивно понятен в использовании, как будто он уже начал узнавать в нем своего рода второго мастера. Возможно, это произошло из-за того, что Сюань Минь проглотил слюну дракона, так что двое из них начали до некоторой степени влиять на ци друг друга.
Сюэ Сянь подумал, что он даже почувствовал притяжение золотых нитей к следующему кусочку сломанной кости. Каждый этап процесса был утомительным, но с каждым завершенным он чувствовал облегчение и комфорт.
Но в то же время он чувствовал, как в него закрадывается какое-то другое ощущение, как будто оно смешивается с магической силой самих медных монет. Странное чувство последовало за ростом нитей и медленно распространилось по его телу.
Ощущение жара, онемения и легкой кислинки, которое заставляло его чувствовать беспокойство, как если бы муравьи бегали по его коже и вонзились в него зубами — но это не было больно.
Сюэ Сянь заставил себя не обращать внимания на дискомфорт и попытался сосредоточить все свое внимание на исправлении нитей.
Немного больше…
Нет, слишком жарко…
Но осталось около дюйма…
Ой, блин, это так жарко…
Сюэ Сянь метался взад и вперед между замешательством и сосредоточенностью на изнуряющей жаре, и, когда переполнявшееся чувство тревоги было на грани разрыва, он натянул эти нити на свое тело и зацепил их за сломанный кусок кости. В этот момент путь ко всему участку его позвоночника от талии до ног внезапно очистился, и жар прошел по венам в его бедрах, а также по золотым нитям, которые заменили те недостающие части его таза, устремившись в ноги…
Ему это удалось…
Напряжение в его сердце внезапно ослабло, и он почувствовал, как будто половина всех его забот мгновенно улетучилась из его головы. Но было бы лучше, если бы он не расслаблялся: как только он это сделал, он почувствовал, как муравьиное беспокойство внезапно вливается в него с удвоенной силой, наполняя его новым, странным чувством беспокойства.
Он услышал, как тяжело вздохнул, и когда к нему вернулись слух и осязание, он обнаружил, что он весь в поту. Его осязание, казалось, стало сверхъестественно острым, острым до такой степени, что… даже малейшее движение, которое заставляло складки его мантии нежно тереться о его кожу, вызвало у него острое чувство шока и заставило его потеть еще больше.
Сбитый с толку, он запнулся, и прежде, чем он смог хоть как-то осознать благодарность и радость, которые он испытывал от того, что получил назад ноги, в его голове ворвалась еще одна мысль, парализовала его…
Эффекты драконьей плевки, казалось… из-за связи, установленной кулоном… вернулись обратно в его собственное тело…
В тот момент в мыслях Сюэ Сяня были только следующие слова:
«Подними камень, чтобы раздавить собственную ногу.»
Карма.
Когда вы причиняете боль другим, в конечном итоге это снова причинит вам боль.
Кто вообще может вынести это ужасное чувство?!