Медные монеты на алтарь предков

3. Бумажный человек

Могущественный Сюэ Сянь, южный повелитель драконов, властелин морей, который раньше мог пронзить небеса и потрясти землю одним движением пальца, теперь был побежден каким-то никчемным монахом, использовавшим только случайный кусок медь!

Заклинание мха сразу рассеялось после прикосновения монаха, и Сюэ Сянь и Цзян Шинин вернулись к своему первоначальному облику бумажного человечка. Монах скучающе посмотрел на два бумажных лица, затем сложил их и положил в мешочек на бедре.

Прежде чем Сюэ Сянь смог выпустить всю силу своей божественной ярости на лысого осла, его бесцеремонно затолкали в сумку монаха. Мешочек был плотно запечатан, у него не было выхода.

Если бы чистое разочарование могло убить человека, Сюэ Сянь умер бы 200 раз в этом мешочке. Он всегда был гордым существом: ему позволяли злить других, но другие ни при каких обстоятельствах не могли его разозлить. Конечно, это было несправедливо, но зачем быть справедливым, если такой цзузун, как он, мог добиться своего? Однако теперь он был слишком высокомерен и наткнулся на единственный железный гвоздь, который мог потопить весь его корабль.

Сюэ Сяня не волновало, почему монах появился здесь. Сам он поклялся отомстить этому монаху, своему новому врагу.

Сюэ Сянь никогда не был из тех, кто кланяется другим. Если бы только у него был нож — он бы без колебаний ударил этого монаха в бедро. Жаль, что он никогда не имел привычки носить с собой оружие.

Этот монах казался ледяным столбом, из тех, кто не любит показывать эмоции на лице, не говоря уже о том, чтобы говорить, — но его тело определенно было теплым. Тепло просачивалось сквозь тонкую мантию монаха в бумажное тело Сюэ Сяня.

Сюэ Бумажный, который через несколько мгновений почувствовал, что задохнулся: «…»

Раздражает!

Действительно, это раздражало. Для людей со слабым здоровьем слишком много тепла в суровую зиму может полностью деморализовать, и это особенно характерно для Сюэ Сяня, который был парализован в течение полугода. Его кровь не циркулировала должным образом, и его слабое тело не могло удерживать тепло. Вся зима была невыносимой. Просто от того, что на мгновение удерживал этот ледяной человек, тело Сюэ Сяня ослушалось его разума и начало чувствовать себя слишком комфортно и довольным, чтобы вообще беспокоиться о движении.

Через некоторое время он, наконец, заставил свое ленивое тело подчиняться ему, и он начал ощупывать другие предметы внутри сумки монаха.

Что касается этого молодого монаха, Сюэ Сянь все еще не понимал его.

Если он был настоящим… Тогда разорвать кусок ткани и использовать кусок меди, чтобы подобрать мох, ничего не значило. Даже младенец мог это сделать! К тому же, если действительно талантливый человек хотел что-то поднять с пола, ему нужно было просто согнуть палец. И забудьте про мох — он мог бы даже весь дом поднять! Зачем ему самому наклоняться и поднимать их?

Но если он не был настоящим… Тогда как он сразу увидел сквозь слои заклинаний?

Сначала Сюэ Сянь старался не насторожить монаха. Обыскивая сумку монаха тонкой бумажной рукой, он делал свои движения как можно более точными и осторожным, чтобы ничего не показалось неправильным.

Но через некоторое время он решил, что ему совсем не нужно быть осторожным — потому что он понял, что монах может стать слишком занятым, чтобы заметить его. Сюэ Сяню показалось, что он слышит шум во дворе сквозь слои белой ткани, как будто собралась толпа, хотя он не знал почему.

— Эй… почему ты бьешь меня по лицу? — Из-за стиснутых зубов приглушенный голос Цзян Шинина раздался откуда-то из мешочка. Похоже, его терпение по отношению к Сюэ Сяню иссякло.

В спешке Сюэ Сянь случайно похлопал не по тому предмету. У него не было настроения что-либо объяснять книжному червю, поэтому он просто заставил его замолчать, предупредив идиота, чтобы он не шумел.

Последние несколько месяцев Сюэ Сянь вообще не мог двигаться. Каждый раз, когда он хотел что-то сделать или куда-то пойти, ему приходилось ждать, пока восточный ветер поднесет его туда — или схватит человека или вещь. Хорошо, что он наткнулся на этого лысого осла. Даже если монах был ни на что не годным мошенником, он должен был иметь при себе какой-то интересный фальшивый магический инструмент. Сюэ Сянь хотел воспользоваться ситуацией, чтобы украсть что-нибудь полезное, а затем выбраться оттуда.

Когда Сюэ Сянь занялся делом, молодой монах, который схватил его, снова достиг главных дверей резиденции Цзян.

Ветхие входные двери давно разломаны на куски, и даже медные петли деформировались, так что невозможно было закрыть двери должным образом — как ни возились с дверьми, всегда оставалась большая щель. Теперь монах остановился перед дверью и поднял глаза.

Промежуток между дверями был широк, как беззубая ухмылка. За этой щелью монах ясно видел, что снаружи собралась толпа. Резиденция Цзян была разрушена столько лет, что, естественно, на улице не было фонарей, потому что там никогда не было ничего, что можно было бы увидеть. Но теперь каждый из тех, кто ждал снаружи, держал свой бумажный фонарь, белый свет которого придавал группе угрожающую ауру. Ясно, что у них не было добрых намерений.

Похоже, они пришли сюда не для того, чтобы поймать привидение, а для того, чтобы арестовать человека.

Есть народная поговорка: «Если ты не делаешь ничего плохого, тебе нечего бояться»; но, столкнувшись с такой напряженной сценой, никого нельзя обвинить в том, что он испугался. Молодой монах, однако, бросил беглый взгляд на толпу. Он толкнул двери и собрался уходить, как будто толпы людей с фонарями вообще не существовало.

Конечно, те, кто стояли возле резиденции Цзян, не были случайными прохожими. Их было около десяти, и все они были одеты в сине-серые официальные мантии окружного управления. У каждого на бедре висел двухфутовый меч. Увидев, что монах хочет уйти, они схватились за рукоятки мечей, прикрепленных к их бедрам, и сжали круг, чтобы преградить ему путь.

Монах остановился. Слегка нахмурившись, он осмотрел группу перед ним. Казалось, он не понимал, какое дело к нему имели эти люди.

Зрелый голос внезапно сказал:

— Это тот человек, о котором вы мне рассказывали?

Монах последовал за голосом к его источнику — это был толстый мужчина средних лет в офицерской шляпе¹ и бородке, тоньше, но с выпуклым животом. Любой местный житель Нинъян сразу узнал бы в нем главного офицера яменя округа Нинъян² Лю Сюй.

Монах не был местным, но исходя из его личности, даже если бы он был местным, ему никогда бы не пришло в голову вспомнить, как выглядел Лю-шие, не говоря уже о том, чтобы относиться к нему с уважением.

Но человека, с которым разговаривал Лю-шие, монах, похоже, узнал — это был невысокий мужчина, который владелец Зала Цзювэй.

Похоже, владелец ресторана некоторое время созерцал плакат у своего ларька и в конце концов решил пойти к ямену. В конце концов, награда была щедрой, и мы говорили о скользком преступнике — кто знает, сколько людей он мог убить?

Таким образом, хозяин ресторана решил отречься от молодого монаха. Узнав об этом, чиновники яменя немедленно решили приехать и произвести арест.

Когда монах посмотрел на владельца ресторана, последний, казалось, был одержим чувством вины. Он запрокинул шею, пожал плечами и пробормотал: — Д-дася, я…

Но прежде чем владелец ресторана успел закончить говорить, монах уже отвел взгляд. По щелчку пальца черный комок взлетел в воздух и приземлился в руки хозяина ресторана. Испугавшись нападения, владелец ресторана зажмурился. Но вскоре он услышал легкий металлический звук ударов медных кусков друг о друга и осторожно, кротко открыл глаза.

Мешочек с деньгами!

Предметом, который монах бросил ему в руки, был кошелек с деньгами, который он ранее пытался отдать монаху.

Монах, казалось, был доволен этим, поэтому был вынужден сделать еще один шаг. К этому моменту он казался немного нетерпеливым из-за задержки, поэтому холодно сказал служащим яменов:

— Уходите с дороги.

— Дажэнь,* это… — Ямэнские* охранники продолжали блокировать монаха, но нерешительно оглядывались на своего начальника.

* Дажэнь: мастер Дажень大人 (da4 ren2) Б уквально «великий человек», это уважительная форма обращения к лорду или высокопоставленному правительственному чиновнику. Я перевел это как «мастер» в своем оригинальном, так как в основном это

одно и то же.

Ямэнь 衙门 (ya2 men2) Википедия. Ямэнь означает как местное государственное учреждение, так и здание / комплекс, в котором расположено это учреждение и в котором живет главный офицер. Главой ямэна является шие. В случае округа Нинъян ямэнь является учреждением уровня округа, поэтому его можно назвать офисом округа

— Подожди минутку. — Начальник вынул из-под мантии тонкий листок бумаги и встряхнул его против света фонаря. — Молодой Шифу, откуда ты? Какому храму ты принадлежишь? У тебя есть имя Дхармы?

Молодой монах посмотрел на него, нахмурившись, как будто он не беспокоился о том, чтобы говорить; или, возможно, он был чем-то озабочен.

— Подозрительно, — повторил офицер, на этот раз более агрессивно. — Молодой шифу, кто-то сообщил о тебе, сказав, что ты очень похож на преступника, которого имперское правительство в настоящее время разыскивает по всей стране. Если ты не заговоришь, мне придется забрать тебя обратно и тщательно допросить тебя!

Молодой монах впился в него взглядом, а затем через мгновение спокойно ответил:

— Меня зовут в Дхарме Сюань Минь. Я монах-мошенник. У меня нет ни дома, ни храма.

Обычные монахи никогда не пытались скрыть свое происхождение: у них не было причин для этого. Восемьдесят или девяносто процентов монахов, которые утверждали, что у них нет храма или секты, использовали этот факт, чтобы обманом проникнуть в свою следующую трапезу. Другими словами, большинство из них были мошенниками.

Офицер цинично посмотрел на монаха. Затем с серьезным видом он еще раз потряс плакат с объявлением о розыске и приказал клерку поднести фонарь ближе, чтобы осветить лицо Сюань Миня.

В сумке Сюэ Сянь с ликованием слушал эту сцену. "Сам сунул свой нос в мои дела, и посмотри — теперь кто-то здесь, чтобы возиться с тобой! Вот что у тебя получилось!"

Несмотря на все его поиски, Сюэ Сянь не нашел в сумке ничего полезного. Там была только веточка персикового дерева, два кремня и еще один мешочек поменьше, внутри которого, казалось, была связка игл. В общем, ничего особенного. Сюэ Сянь осмотрел — он хотел воспользоваться отвлечением и ускользнуть.

Он был вполне уверен в своем побеге. С его навыками, если бы он решил, что не хочет, чтобы его заметили люди, то большинство людей определенно не смогли бы обнаружить его движения. Пока шиэ произнес речь, Сюэ Сянь растянулся на тонком листе бумаги и сделал мощный прыжок к щели в верхней части мешочка.

Но как только он высунул голову, он обнаружил, что погружается во тьму…

У этого проклятого лысого осла хватило наглости кончиком пальца засунуть бумажную голову Сюэ Сяня обратно в сумку!

Сюэ Сянь: «…»

Сюань Минь: «…»

Как только Сюэ Сянь подумал, что он вот-вот взорвется от разочарования, Шие закончил сравнивать монаха с плакатом. Нахмурившись, он покачал головой.

— Это не он…

— Не он? — стражники за его спиной вытянули шеи, пытаясь взглянуть на плакат.

— Возраст неподходящий, слишком большая разница, — сказал Шие*. — Он тоже не так похож на картинку… Издалека могло быть сходство, но как только вы подносите фонарь, он слишком молод. Мы ищем могущественного верховного жреца,* и этот шифу… "

Shiye师爷 (shi1 ye2) Буквально «главный дедушка», это титул государственного чиновника. Шие является главой ямена и занимается юридическими, финансовыми и бюрократическими вопросами своей области. Что касается Лю Шие из уезда Нинъян, то он является бюрократом уездного уровня, поэтому его можно назвать чиновником округа.

* Мусули использовал здесь 高僧 (gao1 seng1), что буквально означает «первосвященник / монах».

Шие многозначительно посмотрел на бедро Сюань Миня, отметив тускло-серый цвет кулона из медной монеты. Хотя он ничего не сказал, выражение его лица было ясным — с таким невзрачным кулоном этот монах определенно был настолько зеленым, насколько мог. Первосвященник? Будто!

Какой очевидный мошенник! Любой мог видеть его насквозь.

Изучив кулон, выражение лица шиэ приобрело снисходительный оттенок. Он махнул рукой Сюань Миню и сказал:

— Хорошо, юный шифу, теперь можешь идти.

Сюань Минь ушел, не сказав ни слова, сметая последовательность событий так же легко, как можно вытащить упавший лист из рукава. Он был невозмутим.

Но сделав всего пару шагов, он остановился и беспечно оглянулся на шие. Он спокойно сказал:

— Тебе осталось недолго жить.

В сумке Сюэ Сянь начал дрожать от волнения, чуть не разорвав себя от радости."…" Как здорово! Ему даже не пришлось пошевелить пальцем — этот лысый осел только что подписал свой смертный приговор!

Но когда он упал, он случайно ударился чем-то сбоку от бедренной кости Сюань Миня, и в его голове раздался звук вэн, как будто кто-то позвонил в огромный колокол внутри его черепа.