Медные монеты на алтарь предков

Глава 41: Официант (II)

Но плакат был весьма своеобразным. Кроме наброска подозреваемого и краткого описания его возраста и внешности, не было никакой другой информации — даже о том, в чем заключались его преступления и почему его так широко искали. Было только смутное указание на то, что он опасен, и не подходить к нему, если его увидят, то немедленно предупредить окружного офицера.

Цзян Шинин все еще был ошеломлен сходством рисунка с Сюань Минем. Он смотрел вдаль, долго обдумывая это, затем вернулся к изучению картины…

— Глаза меньше, чем у Мастера, — наконец сказал Каменный Чжан, не отрывая глаз от плаката. Затем, задыхаясь, как будто он внезапно обнаружил землю в море, он указал на натянутую бровь и сказал:

— Если вы присмотритесь, здесь есть небольшая родинка, которой нет у Учителя, а нос также более плоский.

Сюэ Сянь посмотрел на родинку на фотографии. Если честно, это вполне могло быть брызгом краски художника, а не частью изображения.

Теперь Цзян Шинин указал на текст под картинкой.

— Не смотрите только на изображение. Прочтите текст. Здесь подчеркивается, что у монаха высокие скулы и орлиный нос.

Пока он говорил, четыре пары глаз повернулись, чтобы осмотреть щеки и нос Сюань Миня.

Сюань Минь ничего не сказал.

Он не привык, чтобы на него так пялились. С легким нахмурением и этим пустым холодным выражением лица он совсем не выглядел доступным.

Цзян Шинин и другие неловко отворачивались. Но Сюэ Сянь, единственный, кто не боялся Сюань Миня, пошел вперед и оттолкнул лицо монаха в сторону, чтобы рассмотреть его профиль.

— Нет крючка для носа, — прокомментировал он.

Сюань Минь отбросил его беззаконный коготь и продолжал хмуриться, глядя на фотографию.

— Не обращайте внимания на секунду, и посмотрите на выражение лица Учителя. Он явно не тот человек, который похож на человека. Если бы он действительно был преступником, разве он выглядел бы так бестолково прямо сейчас? Никто так не умеет играть! — Статус Каменного Чжана определенно был самым низким в групповой иерархии, поэтому он хотел поцеловать задницу при любой возможности. — Кроме того, хотя монах на этой картине действительно немного похож на Учителя, но его лицо гораздо страшнее. Посмотрите на злобный взгляд в глазах этого человека…

Он прочистил горло. Конечно, он не осмелился на самом деле прикоснуться к лицу Сюань Миня, поэтому вместо этого он слегка кивнул в сторону монаха, затем добавил: — Посмотрите на лицо Мастера. Это вообще не лицо злого человека.

Когда он зашипел, Сюэ Сянь усмехнулся про себя. Этому лысому ослу не нужно вести себя бестолково. С его амнезией, даже если он был преступником, он, вероятно, совсем об этом забыл. Конечно, он не узнает, зачем они его преследуют. И все еще…

Детали носа и скул действительно не совпадали. Наподобие лицо было видно только спереди, так что сказать было невозможно.

Когда он погрузился в глубокую задумчивость, он снова начал слышать шум гостиницы. Голос покупателя за соседним столиком доносился до его уха. Сюэ Сянь украдкой взглянул на него.

— Это монах изображен на плакате в розыске? — тихо сказал один из них своему товарищу.

Уши Сюэ Сяня были острее, чем у людей, поэтому он мог слышать.

— Я наблюдал за ним с тех пор, как он только что вошел, но это не он, — последовал ответ. — Наш округ находится ближе всего к речному порту, и, несмотря на то, что все люди входят и выходят, вы не хуже меня знаете, сколько случайных монахов уже заперто в окружном управлении. Позавчера посмотрел в точности как на картинке, но клерки округа сказали, что это не он, и что у того, кого они искали, скулы еще выше…

Покупатель тонко указал на Сюань Миня.

— Скулы у этого парня даже не такие сильные, так что даже не думай об этом. Кроме того, одного подозрительного монаха схватила стража за городскими стенами, так как же этот мог попасть внутрь?

— И мой зять, клерки из окружного управления. Вчера он сказал мне, что они добавили больше деталей к описанию монаха. Плакат нужно будет обновить снова через пару дней.

— Опять же? Они меняли его по крайней мере три раза за последние две недели. Как они могли до сих пор не понять этого? Какая внешность человека может внезапно изменятся?

— Кто знает! — Заказчик покачал головой. — Вначале каждый в округе делал двойные попытки, как только сталкивался с монахом. Теперь, когда они продолжают возиться с плакатом, никто больше не хочет беспокоиться

Увидев плакат, а затем подслушав этот разговор, Сюэ Сянь наконец понял, почему охранник у ворот на короткое время показался подозрительным по отношению к Сюань Миню, но затем отпустил их.

Те, кто не знал Сюань Миня, быстро отвергли его как человека с плаката, просто основываясь на различиях, которые он имел в описании, а также на причинах, которые только что изложили два покупателя. Кроме того, его манеры были манерами монаха, который только недавно покинул храм и вошел в человеческое общество. Большинство людей сразу же были поражены этим темпераментом при первой встрече с ним и отметили особенности его внешности только на второстепенном уровне. А монахов с таким темпераментом обычно не считали злодеями.

Но в отличие от обычных горожан, Сюэ Сянь знал другую сторону Сюань Миня — он был чрезвычайно могущественным магом и страдал амнезией.

Если мужчина был просто кем-то, кто выглядел похожим на изображение в объявлении о розыске, но с некоторыми существенными отличиями, тогда было бы нормально в конечном итоге сделать вывод, что это были разные люди.

Но если мужчина выглядел похожим, а его происхождение и предыстория были крайне неясными, и у него была загадочная проблема со здоровьем, которая заставила его забыть все вещи, которые происходили с ним ранее… если все эти вещи соединились внутри одного человека, можно ли объяснить объявление о розыске?

Серьезно — не так ли?

Сюэ Сянь покосился на Сюань Миня, потягивая чай. А Сюань Минь все еще пристально смотрел на плакат, не замечая взгляда дракона.

— Господин, ваши блюда здесь…

Все официанты в таверне были хорошо обучены. Они несли большую деревянную тарелку в одной руке и могли держать ее в устойчивом положении, даже когда она была заполнена четырьмя разными тарелками, не проливая ни капли соуса.

Но официант, который приносил им блюда, отличался от официанта, разлившего им чай. В большинстве ресторанов действовало неписаное правило, по которому официант, приветствующий группу клиентов, должен был оставаться с этой группой во время еды. Они редко меняли столы между ними, на случай, если они обслуживали щедрого покровителя, который одобрял их ловкое обслуживание и отзывчивую беседу и оставлял большие жирные чаевые.

— А? Где другой официант? — Каменный Чжан не мог заткнуться, и ему всегда приходилось задавать вопросы. Когда он сказал это официанту, это был случайный вопрос, за которым ничего не стояло.

Официант улыбнулся и сказал:

— О. Когда Цицзинь только что собирал посуду из кухни, он обжег руку о керамические тарелки, поэтому он попросил меня заменить его. Эти сваренные на пару бенье из свинины только что вышли из кастрюли. Они немного горячие, поэтому будьте осторожны.

Затем он быстро сказал:

— Хорошего обеда, — прежде чем поклониться и отступить, все еще вежливо улыбаясь.

Группа за столом больше не думала об этом. Весь день они ничего не ели. Когда они все еще ждали своей еды, они не обязательно чувствовали голод, но теперь, когда блюда были разложены на столе, и теплый пар доносил до их ноздрей ароматный аромат, они были зацеплены. Они приготовили свои палочки для еды и засунули их внутрь, и в их головах больше не было места ни для чего другого.

Поскольку в прошлый раз он стал жертвой вегетарианского обмана Сюань Миня, Сюэ Сянь настоял на том, чтобы заказывать все блюда сам.

Приготовленные на пару бенье из свинины были липкими и мягкими, куриный суп из земляного котла был густым и насыщенным, пудинг из лесных грибов и тофу все еще бурлил паром, а желе из таро, обжаренное на воздухе, было сложено в упорядоченную прозрачную башню — и были и говяжьи булочки с золотистым дном, заливавшиеся острым соусом при первом же укусе…

Каменный Чжан подумал, что вот-вот упадет в обморок от экстаза, и даже Лу Няньци не мог не облизнуть губы.

— Откуда вы знаете все фирменные блюда в каждом ресторане? — мрачно спросил Цзян Шинин. Как призрак, он должен был сидеть в самом темном пятне тени и не мог съесть ни кусочка еды. Столкнувшись с таким восхитительным пиршеством, все, что он мог сделать, это направить свое негодование на Сюэ Сяня.

— Не смотри так, — сказал Сюэ Сянь. — Просто… вдыхай запах.

Когда он был здоров, хотя ему не нравилось проводить слишком много времени среди людей, он довольно хорошо познакомился с концепцией ресторанов и винных залов. Всякий раз, когда он выходил из воды, чтобы выполнить какое-либо поручение, было бы легко просто пролистать облака и немедленно прибыть к месту назначения. Но он никогда не торопился: на обратном пути он всегда выбирал по дороге какой-нибудь город и нырял туда, чтобы открыть для себя какие-нибудь малоизвестные местные деликатесы.

Даже за те шесть месяцев, что он был наполовину парализован, он не лишил себя удовольствия и нашел способы приказывать другим приносить ему хорошую еду каждый день. А потом… с тех пор, как он встретил Сюань Миня, он теперь обходился два или три дня без единого рисового зерна. Смешно!

При мысли об этом Сюэ Сянь снова рассердился и крепче сжал палочки для еды, как будто собирался съесть всю пропущенную еду.

Сюань Минь все еще думал о плакате, но зверь рядом с ним двигался слишком много — его палочки для еды прыгали с молниеносной скоростью, когда он вдыхал свою еду, и это слишком отвлекало. Монаху ничего не оставалось, как сложить плакат.

Ресторан был необычайно щедрым на порции. Каждое блюдо было завалено едой, особенно тушеные свиные бенье, заполнившие всю глубокую миску. Контейнер для грибов и пудинга с тофу был настолько большим, что казалось, что они только что вытащили весь горшок.

Когда Сюань Минь просмотрел обед, он подумал, что этого хватит на дюжину человек.

Он никогда не ел много, поэтому он только зачерпнул себе небольшую тарелку пудинга с тофу и начал медленно подносить ложки ко рту — самообладание, которое резко контрастировало с Сюэ Сянем рядом с ним.

Когда Сюань Минь допил миску с пудингом, он положил ложку.

— Ты ешь кошачий корм? Как ты уже наелся? — спросил Сюэ Сянь.

Сюань Минь взглянул на свою сторону стола, на гору свиных и куриных костей. И зверь был хитрым — он тоже, похоже, подумал, что выплюнул слишком много костей, поэтому палочками для еды разрезал кучу пополам и подтолкнул ее к Сюань Миню, как будто кости были от них

Сюань Минь потерял дар речи.

Кто нибудь слышал о монахе, выплевывающем свиные и куриные кости?

Каменный Чжан, Цзян Шинин и Лу Няньци сидели, глядя, как Сюэ Сянь сосет оставшийся кусок мяса на голени, затем обратили свои взгляды на Сюань Миня, их взгляды скользнули вниз по ближайшим к нему грудам костей.

Увидев это, Сюань Минь посмотрел на свою стопку — она ​​была вдвое больше, чем стопка, которую Сюэ Сянь приписал себе.

Кто бы мог поверить в это…

Цзян Шинин отдал честь Сюэ Сяню.

— Я восхищаюсь тобой.

Сюэ Сянь проигнорировал его.

Независимо от того, насколько кто-то голоден, его аппетит по-прежнему ограничен человеческим. Когда Сюань Минь просмотрел еду, он подсчитал, что группа сможет съесть только половину еды, прежде чем упасть. И все же Сюэ Сянь ни разу не отдыхал с палочками для еды.

Он не был грязным едоком: его манеры не выдавали его голода, вместо этого он оставался спокойным и сдержанным, а в сочетании с его лицом это была почти красивая сцена. Но…

Зверь действительно мог есть!

Сюэ Сянь вымыл все тарелки на столе, а затем остановил официанта, чтобы тот заказал целую курицу в глиняном горшке, которую он тоже постепенно начал чистить.

Сюань Минь смотрел, нахмурившись, как Сюэ Сянь проглотил свой последний кусок, а затем не смог удержаться, говоря:

— Ты можешь сейчас даже встать?

Другими словами… ты не слишком много ешь?

— На самом деле мне не нужно ходить. Тебе следует беспокоиться о том, достаточно ли у тебя силы в руках, — сказал Сюэ Сянь. Его нужно было переносить на лодке и в экипаж, и он полностью отказался от попыток сопротивляться этому. — Кроме того, я просто смакую разные вкусы. Когда я действительно дойду до этого, кто-то твоего размера или даже можешь связать десять человек и бросить их всех в клетку, и я все равно смогу их съесть. Я здесь проявляю сдержанность, понятно?

Сказав это, он развел руками, чтобы очертить размер клетки, его жирные пальцы скользнули к лицу Сюань Миня.

С пустым выражением лица, Сюань Минь взял горячее полотенце со стола, обернул им коготь дракона и швырнул обратно на стол.

— Помой руки, прежде чем двигать ими, — сказал он.

— Ты такой зануда… — заскулил Сюэ Сянь.

Снежная буря, похоже, не утихнет раньше утра, и карета, запряженная лошадьми, которую они наняли у трактирщика, также сможет уехать только на следующий день. Группа заселилась в несколько комнат в гостинице, планируя переночевать и завтра первым делом отправиться в Цинпин: сначала они найдут сестру Цзян Шинина и проведут обряды для родителей Цзяна, а затем они последуют за Лу Няньци. видение и выследить человека, который покажет Каменный Чжан.

Когда они собирались вверх по лестнице, Сюэ Сянь, лениво оглядывая таверну, увидел, что в углу возле входа в кухню стоит мужчина.

Сюэ Сянь увидел, что рука мужчины была перевязана, и вспомнил официанта, который первым приветствовал их и налил им чай. Как его снова звали…

Ах да, Цицзинь, что означало" Семь цзинь". Вероятно, его прозвали за его вес при рождении — подходящее для слабого ребенка, который, возможно, не дожил бы до детства.

Когда Цицзинь встретился глазами с Сюэ Сянем, сначала он замер, затем быстро кивнул Сюэ Сяню и исчез на кухне.

Сюэ Сянь не придал этому большого значения. Его мысли были о другом: поскольку он не мог ходить, ему требовалась помощь на случай, если ему придется передвигаться ночью, поэтому он и Сюань Минь заселились в одной комнате. Это было превосходно, потому что он планировал задать Сюань Миню несколько вопросов о его амнезии, чтобы попытаться увидеть, действительно ли монах, которого преследовало правительство, был тем лысым ослом.

Когда группа расселилась по комнатам, Цицзинь в углу кухни потер свою раненую руку и болтал с темнокожим официантом, который заменил его.

— Уверен ли ты? — тихо сказал темнокожий официант.

— Я видел его только один раз… — Цицзинь сделал паузу, затем добавил — Кроме того, ты знаешь, что Великий Жрец носит серебряную маску каждый день, так что никто не может видеть его лицо. Но можно увидеть его глаза, в то время я стоял впереди, и кто-то врезался в меня сзади. Я чуть не врезался прямо в парад Тайшаня. Великий Жрец… он впился в меня взглядом. Я был так напуган, что не мог двинуться с места. Я говорю правду.

С ужасным выражением лица Цицзинь сказал:

— Если ты посмотришь в эти глаза один раз, ты не сможешь забыть об этом на всю оставшуюся жизнь. В тот день я весь вспотел. И когда этот покупатель взглянул на меня, у меня было такое же чувство. Мои колени подогнулись.

Темнокожий официант все еще был настроен скептически. — Но…

— К тому же, хотя я никогда не видел лица Великого Жреца, я видел, как он выглядел со спины. То, как он двигался, эта манера поведения, я никогда этого не забуду. И этот клиент выглядел точно так же со спины!

— Но в этом нет смысла. Зачем Великий Жрец пришел в такое место? Разве они не говорят, что он запечатал себя?

— Знаешь, в наши дни по всему городу развешаны плакаты… Они ищут монаха. Он немного похож на того покупателя. Как ты думаешь…

Темнокожий официант задумчиво нахмурился. Затем он сказал:

— Хорошо. Как насчёт того, когда наша смена закончится, мы пойдем в окружное бюро?