Медные монеты на алтарь предков

Глава 52: «Полет Воздухе» (III)

После того, как рука была оторвана, она вернулась к своей первоначальной бумажной форме. Он свисал с талисмана и нежно вздымался от дыхания Сюэ Сяня, заставляя дракона выглядеть нелепо. Автор шедевра был очевиден.

Сюань Минь посмотрел на Цзян Шинина, и тот прочистил горло. Все еще пытаясь скрыть свою разорванную руку от сестры, он улыбнулся Сюань Миню и сказал:

— Я был чрезвычайно очарован заклинанием Учителя, поэтому я не мог удержаться от прикосновения к нему…

Кто бы мог этому поверить? Цзян Шинин всегда был приверженцем правил. Даже если бы его охватило любопытство, он предпочел бы позволить ему задушить его до смерти, чем дотронуться до талисмана Сюань Миня, без явного разрешения монаха. Кроме того, он уже несколько раз видел, как Сюань Минь использовал талисманы, так почему же он внезапно был очарован?

Даже идиот знал бы, что это Сюэ Сянь заставил Цзян Шинина сделать это.

Сюань Минь спокойно отвел взгляд и ничего не сказал. Он осторожно отделил эту бумажную руку от талисмана и сказал Цзян Шинину:

— Дай мне свое запястье.

— Хм? — спросил Цзян Шинин, на мгновение смущенный.

Он тонко скорректировал свое положение так, чтобы блокировать обзор своей сестры и зятя, затем вытащил изувеченное запястье. Все еще нервничая, что его сестра может что-то увидеть, он все время пытался оглянуться на них краем глаза, поэтому совершенно не обращал внимания на то, что делал Сюань Минь. Все, что он чувствовал, — это то, что кто-то давил на его запястье, и, когда он оглянулся, рука была возвращена назад без признаков перелома или раны — только крошечный, почти незаметный шрам.

Мало того, что Цзян Шинин не был наказан, ему вернули руку. Первосвященники действительно были на другом уровне.

Цзян Шинин ущипнул себя за запястье и немного повернул.

— Большое спасибо, спасибо. В следующий раз…

Когда взгляд Сюань Миня упал на него, Цзян Шинин замер и сразу же начал качать головой, говоря:

— Следующего раза не будет.

— Хорошо, — безразлично сказал Сюань Минь, прежде чем быстро повернуться к несчастному Сюэ Сяню.

— Перестань на меня пялиться. Я набрался крови из-за ярости. Если ты и дальше будешь так на меня пялиться, я выплюну тебе ее на лицо. — Сюэ Сянь там варился, чувствуя себя угнетённым, а Цзян Шинин был кротким.

Слово " Не будет следующего раза", только злил его еще больше. Он хотел протянуть руку и отрубить Сюань Миню голову.

Сюань Минь пытался забрать талисман, но, услышав это, он остановился, посмотрел на Сюэ Сяня и убрал руку. Он повернулся и пошел к двери.

Когда он повернулся, его белый халат слегка вздулся, и Сюэ Сянь, которому все еще позволялось слегка подергивать пальцем, быстро сумел схватить Сюань Миня за рукав и потянуть его. Он взмахнул ресницами и снисходительно сказал:

— Вернись, не уходи. Я великодушно согласен не плевать на тебя, хорошо?

Сюань Минь оглянулся и увидел, что Сюэ Сянь внезапно охватила зимняя дрожь, он чихнул.

Сразу после чихания Сюэ Сянь встретился взглядом с Сюань Миня.

Он неловко сказал:

— Это была кровь.

Сюань Минь ничего не сказал.

— Я выплюнул. И не тебе в лицо.

Сюань Минь по-прежнему ничего не сказал.

Сюэ Сянь все еще кипел от гнева, но, увидев это гладкое, приятное лицо Сюань Миня, неохотно решил отбросить свою ярость. Вместо этого он закатил глаза и подумал: «Хорошо. Позволь мне убить тебя.»

Поэтому он снова дернул пальцем и потянул Сюань Миня за рукав.

Он намеревался притянуть Сюань Миня ближе, чтобы говорить с ним тихим голосом, чтобы никто в комнате не услышал его унизительную капитуляцию. А что касается лысого осла… ну, Сюань Минь уже несколько раз видел, как Сюэ Сянь терял все свое достоинство, так что больше не было нужды в смущении.

Но когда он потянул Сюань Миня за рукав, прежде чем он даже успел открыть рот, чтобы что-то сказать, лысый осел, словно одержимый, внезапно изменил свое поведение и снял талисман со лба Сюэ Сяня.

— В этой деревне может быть что-то, что ты ищешь. Будет лучше, если ты объяснишь… — сказал Сюань Минь, схватившись за ручки инвалидной коляски и повернув Сюэ Сяня лицом к лицу со шрамами и остальным.

У Сюэ Сяня не было выбора, кроме как подавить свое недоумение по поводу уступчивого поведения Сюань Миня, и он сказал мужчине со шрамами:

— Если здесь действительно есть что-то, что я ищу, то это могло быть помещено здесь только около полгода назад, вы посещали его территорию или проходили через нее за последние шесть месяцев? Если да, заметили ли вы какие-то изменения — например, в полях и лесах, или в окружающих горах и реках?

Человек со шрамами покачал головой.

— Не совсем. В конце концов, эта деревня была заброшена в течение некоторого времени. Обычно мы бываем где-то в другом месте и редко бываем в этом районе. На самом деле это довольно грустно. Каждый раз, когда наступает фестиваль Цинмин или фестиваль предков, мы просто покупаем бумажные деньги в каком бы городе мы ни находились, и сжигаем там деньги. В последний раз мы были в деревне Вэнь прошлой зимой и…

— Я помню! — прервала его старуха, стоявшая за мужчиной со шрамами. — Там действительно что-то есть! Лидер, вы помните, что каждый раз, когда мы поворачивали последний угол горной тропы в деревню Вэнь, мы проходим мимо небольшого холма и кроны того старого дерева?

Человек со шрамами остановился, чтобы вспомнить сцену, затем хлопнул в ладоши и сказал:

— О, да! Гора "Палец" и это старое дерево гинкго*! Вот почему это было странно, когда мы только что входили в деревню, ручей который течет вниз. Гора исчезла, а дерево гинкго странным образом обвалилось. Кроме того, форма Гора "Большой палец" выглядела немного странно. Я не смотрел слишком внимательно, поэтому не знаю, как она изменилась. Но…

Он снова нахмурился и сказал Сюэ Сяню:

— Разве не было землетрясения несколько дней назад? В этих горных районах обязательно произойдут небольшие сдвиги во время землетрясений. Будет ли это считаться тем, что вы ищете?

Услышав это, Сюэ Сянь приподнял бровь.

— Конечно, это имеет значение.

В любом случае, даже то землетрясение могло быть связано с его драконьими костями.

— Какую гору вы назвали Горы Пальца? — спросил Сюань Минь.

Человек со шрамами подошел к окну и выглянул из-за рваной бумаги, указывая пальцем на юг.

— Вот… вы его видите? Этот. Он называется Гора "Большой Палец" потому что он похож на большой палец.

Сюань Минь кивнул, затем обменялся взглядами с Сюэ Сянем.

— Мои собственные кости — мне и откопать, — сказал Сюэ Сянь.

Это вызвало дрожь по комнате — что имел в виду этот человек, под "Мои собственные кости?" Кому будет нужно выкапывать собственные кости из земли?

— Ты должен молчать, — сказал Сюань Минь. Он взял ветку, которую ранее использовал, чтобы нарисовать круг вокруг инвалидной коляски Сюэ Сяня, и прошел через комнату, проведя на полу три линии: одну для Цзян Шинина и его семьи, одну для нищих, которых они все игнорировали на тот момент, и один для труппы театра.

Затем он сказал мужчине со шрамом:

— Пока ты остаешься внутри этого круга, тебе не о чем беспокоиться. Если ты хочешь уйти, ты можешь просто уйти.

Он кивнул на прощание и вытолкнул Сюэ Сяня из комнаты.

Добрый человек Сюй был слишком щедрым хозяином. Как только он увидел, что двое вышли из восточной комнаты, по-видимому, собираясь покинуть территорию, он подошел, чтобы убедить их остаться.

В отличие от Цзян Шинина, Сюэ Сянь вовсе не был мягким. Если он решил стать холодным, он действительно мог показаться жестоким и неподвижным. Однако в большинстве случаев ему было все равно, и он произвольно решал, быть разумным или нет.

Теперь Добрый Человек Сюй, казалось, выявлял в нем все самое лучшее, а может, он просто был в хорошем настроении. Он сделал извиняющееся лицо и сказал:

— Мы не покидаем деревню. Мы просто пользуемся тем, что у нас есть инвалидное кресло, чтобы осмотреться и любоваться пейзажем, мы вернемся. В конце концов, мне нужно вернуть инвалидную коляску.

Успокоенный, Добрый Человек Сюй улыбнулся так же широко, как Смеющийся Будда *, и сказал:

— Нет необходимости возвращать инвалидное кресло. Все, что он делает, это собирает пыль. Если это может быть полезно для тебя, младший брат, то твой покорный слуга Сюй очень рад. Однако вы должны вернуться! Как только вы отведаете пир, на сцену выйдет труппа театра, и вы должны увидеть спектакль!

Серьезное поведение Сюэ Сяня перед Добрым человеком Сюем было довольно правдоподобным и вежливым, за исключением небольшого колебания тона его голоса. Но как только он и Сюань Минь покинули территорию, он забыл все это.

У него теперь была карета!

Ему больше не нужно было, чтобы его носили люди. Он мог пойти куда хотел!

Сюэ Сянь попытался сдержать волнение и повернулся к Сюань Миню позади него.

— Раньше, когда мы были перед незнакомцами, я заставлял тебя толкать меня. Но теперь можешь отпустить. Это просто двухколесный экипаж. Я могу управлять им сам.

Сюань Минь скептически посмотрел на него, но все равно отпустил. Он знал, что если он сейчас попытается встать на пути Сюэ Сяня, зверь действительно взорвется.

Когда у кого была сила отвернуть тебе голову, он мог сделать что угодно.

Но как только Сюань Минь убрал руки с инвалидной коляски, он пожалел о своем решении — он сразу почувствовал, каково это — отпустить что-то, и это немедленно исчезнет у тебя на глазах.

В тот момент, когда он разжал пальцы, Сюань Минь внезапно почувствовал порыв сильного ветра, завывания которого странно походили на рев дракона. Густой белый туман затуманил его зрение, и к тому времени, когда он смог отогнать его, он обнаружил, что и инвалидное кресло, и сидящий в нем человек бесследно исчезли, уйдя куда-то порезвиться.

Сюань Минь ожидал не ожидал этого.

Он знал, что зверь не просто сидел бы там послушно, но он не знал, что собирается быть таким драматичным.

Сюэ Сянь позаимствовал ветер ногам улетел в небо, наполовину толкая инвалидное кресло, наполовину позволяя ветру уносить его вперед. Но он привык использовать ветер, чтобы нести свое тело дракона, а не человеческое тело в инвалидной коляске, поэтому сначала использовал слишком много силы, так что шаткое старое инвалидное кресло стало быстрым из-за ветра, и быстрым, как молния.

Прежде чем он успел приспособиться, он уже прошел половину деревни Вэнь и был всего в нескольких шагах от Горы Пальца.

Он хлопнул по подлокотникам кресла, и деревянные колеса внезапно остановились и слегка погрузились в грязь.

— Я, что потерял лысого осла? — У зверя хватило смелости пробормотать себе под нос. Он задавался вопросом, как он сможет заставить Сюань Миня снова найти его. Фактически, он все еще держал в руке кулон Сюань Миня и мог просто громко позвонить по нему, чтобы известить монаха о своем местонахождении, но в тот момент ему это не приходило в голову.

Вместо этого Сюэ Сянь осмотрел густой туман вокруг себя, затем увидел вершину горы, выступающую над туманом, и его осенило.

Идея Сюэ Сяня о «поразительном вдохновении» отличалась от представлений нормальных людей. В последний раз, когда его поразило вдохновение, он внезапно превратился из дракона в человека посреди неба и бросил всех своих товарищей прямо в озеро, чтобы стать горшком с человеческими пельменями.

И на этот раз…

Сюань Минь внимательно огляделся в тумане в поисках следов Сюэ Сяня в грязи и начал следовать за ними. Но он сделал всего несколько шагов, как вдруг услышал оглушительный рев дракона.

Сюань Минь поднял глаза и увидел, что огромная голова черного дракона теперь торчит вдалеке среди тумана и кричит:

— Вот!

А затем с затяжкой, он снова растворился в тумане — вероятно, потому, что у его нижней части тела не было энергии, чтобы поддерживать его массивную голову.

Монах вздохнул.

Но полупревращение Сюэ Сяня обратно в его тело дракона воззвало к чему-то скрытому в горе. Когда он вернулся в туман, вся земля, на которой стояла деревня Вэнь, задрожала.

*Ги́нкго (лат. Gīnkgo) — род листопадных голосеменных реликтовых растений класса гинкговых, живое ископаемое[2]. Он включает целый ряд ископаемых видов и только один современный вид гинкго двуло́пастный (лат. Ginkgo bilŏba) — высокое (до 40 м) дерево с раскидистой кроной и толстым (до 1 м) стволом[2].

Смеющийся Будда

Хотэй — или смеющийся Будда является одним из благоприятных талисманов-оберегов Фэн-Шуя. Его символ считается даром беззаботности, общения, благополучия и веселья.