Хроника Эрио

Глава 83

Кошка смогла уснуть перед самым рассветом, но проспала всего пару часов, после чего её разбудила пульсирующая боль в руке, а ещё зуд, словно кто-то грыз ей пол руки изнутри. Ворча и постанывая, она попробовала вылезти из опустевшей палатки, как вдруг Эрио пронзила ослепительная вспышка, на несколько секунд парализовавшая, едва не лишившая сознания. Стоило боли капельку утихнуть, позволив судорожно вдохнуть, как всё повторилось ещё два раза, практически одновременно. Спустя несколько минут Кошка вновь смогла думать о чём-то, кроме собственных страданий, однако ладонь всё так же продолжала ныть, мешая сконцентрироваться на чём-то ещё. Рука словно медленно поджаривалась на огне после того, как её хорошенько отлежали, отчего к неприятным ощущениям прибавились крупные топочущие мурашки.

— Вижу, нервы соединились. Дайте руку.

Возле неё присела монахиня и откинула полог, пустив яркий свет. Кошка протянула увечную конечность в заботливые руки Марии. Боль быстро утихла, став вновь вполне терпимой. Церковница выглядела истощённой, словно не спала всю ночь, и благоухала густым запахом крови — наверняка лечила армию почившего графа.

— Спасибо.

— Таков мой долг. А теперь, если не возражаете, мне нужно поспать несколько часов, чтобы восстановить силы.

Мария побрела в свою палатку, а Эрио вдруг ощутила невыносимый голод, и поторопилась туда, откуда доносились запахи съестного. Вновь пустился лёгкий дождик, заставивший укрыться накидкой. Раздобыв немного остатков завтрака, она отыскала сухое место под навесом и, присев, начала работать ложкой. Левой рукой оказалось не слишком удобно орудовать, но Кошка справлялась, пока, с помощью глазика, выискивала подопечных. Те, к её удивлению, старательно тренировались в фехтовании под надзором друга. Агнес определённо делала успехи в освоении клинка, пусть скромные, но заметные: удары стали намного точнее, а работа ног больше не вызывала раздражение. Исе вручили обычный деревянный шест, которым она пыталась размахивать определённым образом, явно стараясь подражать показанным ранее движениям. Получалось у неё скорее забавно, чем опасно или красиво, но продемонстрированное упорство Эрио понравилось. Шель, напротив, двигалась вполне уверенно и относительно правильно, вот только, без возможности видеть врага, смысла в этом чуть. С рядовым неодарённым она, быть может, справится, полагаясь на слух, чтобы примерно представить силуэт противника, но не более того.

«Я могу отдать глаз сестре?»

Конечно, Эрио уже успела оценить часть преимуществ артефакта, которые уже казались невероятными, но для того, чтобы Котёнок мог насладиться всеми красками жизни, она с радостью отдала бы его.

«Хмф! Смеешь разбрасываться Моими подарками, кошечка? Даже не думай. Он создан специально под тебя и не может быть передан другим без полной переделки. А мелюзга сама справится. Ты забыла, кто её учит?»

Кошка догадалась, что имела ввиду Темнейшая. Если Шелли сможет смотреть на мир глазами птиц, то все её недостатки исчезнут. Вот только злорадный смешок Госпожи заставил усомниться.

«Вынуждена тебя немного огорчить, Эрио. Процесс обучения весьма сложен, и у Шель на освоение материала и адаптации к новому органу чувств уйдёт не меньше нескольких лет. К тому же ей придётся потратить некоторое время на переработку методов Мод под иной тип маны, на что у большинства магов вовсе может не хватить способностей.»

Слова Коми вовсе не расстроили Кошку. Подумаешь, несколько лет! Они ещё достаточно молоды, чтобы не беспокоиться о таких пустяках. Эрио верила, что уж кто-кто, а её хитрюга точно со всем справится.

Утолив голод и жажду, Кошка отправилась в лагерь побеждённых, решив не мешать подопечным тренироваться. Правда, прилива бодрости ей не хватило даже на треть пути: слабость, головокружение и одышка нарастали, заставив присесть на свежем пне у обочины дорожки. Эрио поражалась столь столь отвратной выносливости, но приняла, как данность, и больше не торопилась, отдыхала, как только чувствовала желание, и вскоре выбралась из лесу.

— А ты не торопилась, мелочь! Чего лошадь не взяла, раз сил нет?

Грэг, в тёмном плаще поверх брони, стоял, привалившись к дереву, и во всю зубоскалил.

— Забираться тяжело, а трястись хотелось ещё меньше.

— Ясно всё с тобой. Ну, забирайся на спину, а то до вечера не доковыляем.

Мужчина присел, дождался, пока она воспользуется любезностью, и подхватил её под колени. От накидки и металла тянуло холодом, а об удобстве не могло быть и речи, но Кошка не жаловалась, ведь так действительно быстрее и проще. К тому же он ступал весьма плавно, не раздражая рану больше необходимого.

— Как обстановка?

Переправа оставалась за ними, а в стане врага не наблюдалось подготовки к штурму, так что пока всё в порядке.

— Нервная, как на похоронах богатого дядюшки без прямых наследников, ха-ха-ха! Преемник графа мёртв, а следующий в очереди на наследование — молокосос, десяток годков не разменявший, так что непонятно, кто должен возглавить армию. Так мало того, нет явного лидера среди знати. Лагерь раскололся на молодняк и стариков примерно поровну. Да что я буду говорить, сама сейчас всё услышишь. Это нам ещё повезло, что у коё-кого заноза в заднице покоя не даёт, а удачи хватило, чтобы продырявить жопу Весфолена насмерть, ха-ха-ха!

Последнее, однозначно, являлось причиной отменного настроения Грэга, учитывая их отношение к бывшему нанимателю. Состояние союзников ей не понравилось сразу: поражение заставило всех погрузиться в уныние, иногда вымещать злобу на товарищах из-за пустяков, но до драк, вроде как, не доходило.

— Отпусти тут.

Перед входом в главную палатку лагеря Эрио захотелось сохранить немножко гордости, и войти на своих двоих. Мужчина весело хмыкнул и присел. Стоило ей переступить полог шатра, ограждённый маной, как на неё обрушился шум базарной перепалки, который, судя по всему, в очередной раз остановил тот же мужчина, который проводил их позавчера к графу.

— Хватит галдеть, как бабы! Давайте уже прекратим искать виновных, а решим, что теперь будем делать!

На Кошку бросили мимолётные взгляды и прекратили обращать внимание. Она с Грэгом отошла в сторонку, где как раз выделили место для капитанов и Мод.

— А что тут решать?! Мы разбиты наголову! Нужно отступать в город и держать осаду!

От фракции молодых выступал статный мужчина со свежим порезом на лице. Его взгляд то и дело соскальзывал с соперника на определённых людей, тех, кого он наверняка ранее считал соратниками, и от этого становился лишь злее.

— Какая осада?! Нас сомнут! Нужно воспользоваться преимуществом мобильности, растянуть их силы и откусывать по частям, пока сами не разбегутся!

Было видно, что спорщики высказывали эти аргументы уже столько раз, что им самим надоело, но уступить другому они не могли. Эрио отчего-то верила, что дело вовсе не в стратегии, а в том, кто получит право командовать.

— Чушь! У них теперь хватит конных, чтобы догнать нашу пехоту и зажать в клещи!

— Один раз вы уже прожужжали уши графу, и чем всё обернулось?!

Спорщики явно собирались продолжать обмениваться обвинениями, однако тут случилось нечто забавное: в шатёр ввалился молодой мужчина с красным, только подбитым глазом, тут же распластавшись на полу. Он боднул кого-то ногой, вскочил, и подбежал к старому барону.

— Срочное донесение!

— Отдай, сукин ты сын!

За ним тут же заскочил юноша с разбитым носом и попытался продолжить преследование, но понял, что опоздал, и заскрежетал зубами от злости.

— Это печать графа Липпе. Я должен знать содержимое письма.

Пока матёрый вояка срывал восковую печать, его соперник вернул самообладание и выдвинул ультиматум.

— Разумеется. Я оглашу всем краткое содержание, а после делайте с ним, что хотите…

Пока барон говорил, он уже пробегался глазами по строкам, и лицо его только сильнее хмурилось. Впрочем, ближе к концу губы его скривились в фальшивой, как показалось Кошке, улыбке.

— Граф Липпе вчера выступил с войсками нам на подмогу. Он ведёт большие силы, а передовой отряд прибудет со дня на день. Нет худа без добра, друзья!

Барон протянул письмо, и оруженосец противника тут же доставил его получателю. Вновь поднялся такой шум, что заболели ушки, так что Эрио потянула за руку свой транспорт, решив послушать выводы от Мод попозже.

— Пойдём к раненым. Мне нужно обойти всех.

— Не люблю я вонь лечебниц, да раз нужно, то пойдём.

К удивлению Кошки, в длинной палатке, в которой обосновались лекари и церковники, оказалось всего двадцать восемь увечных, требующих постоянного ухода. Необычайно маленькое количество, учитывая масштабы сражения. Впрочем, поле боя осталось за врагом, и она сомневалась, что им позволили забрать пленников, за которых, если повезёт, можно будет получить выкуп после войны.

— Хорошо, что ещё достаточно прохладно, гнус только просыпается, а раны свежие. Вот летом к таким местам на десяток метров лучше не подходить, если не хочется опорожнить желудок. Никогда не думал, что живой может вонять хуже мертвеца, но жизнь и не такие фокусы выкидывает.

Эрио чуяла неприятный запах несвежей крови, но не столь обильный, чтобы закрывать носик.

— Говоришь так, словно никогда не получал серьёзных ран.

Она хорошо помнила обилие отметок на теле уже немолодого наёмника, а потому сомневалась, что ему никогда не приходилось валяться в полуобмороке среди других таких же тел, страдая от невыносимой боли.

— Хэ-х, конечно получал! Некоторые моменты сложно забыть. Представь себе жаркий летний день, да такой отвратительно душный, словно ветра обходят тебя стороной. А сама ты ранена в живот, изнемогаешь от жажды, одновременно горишь в адском огне и замерзаешь, а болит так, что мочи нет терпеть. И вот лежишь ты в корчах, рядом с такими же стонущими и страждущими, а никто не приходит, ибо нет времени ухаживать за теми, кто уже не умрёт просто так. А бои шли уже не первый день, некоторые гнили рядом, иногда так близко, что можно почуять зловонное дыхание заживо гниющего тела. А ты не то что встать, пошевелиться не можешь, а вокруг жужжат мухи, которые не испугались ладана, садятся на тебя, ползают, покусывают, словно хотят сожрать, будто сам Вельзевул пришёл по твою душу. А в бреду может и не такое показаться. Так что мы с Альфом условились, что как только жизни ничего не угрожает — утаскиваем друг друга подальше и приносим только на осмотр. М-да, вон тот явно не жилец, раз обломок оставили в ране.

— Вам нужна помощь?

Стоило им заглянуть внутрь полевой лечебницы, как к ним подошёл молодой, с редкой бородкой юноша, выглядящий уставшим.

— Мы сами кому хочешь поможем, а, мелкая?

«Действительно, прекрасная идея! Вон тот мужик и вправду почти труп, ибо тронут обломок, и он истечёт кровью быстрее, чем их фокусы остановят кровотечение. Так давай покажем им настоящее чудо! Да не жужжи, зануда, не бесплатно! Великая Я может исцелить его или тебя, кошечка, в обмен на всю накопленную в шкалах энергию! Как тебе выбор, м-м?»

— Да, я пришла помочь.

Кошка на секунду задумалась, но не нашла причины, почему её временные неприятности должны стоять выше жизни союзника.

«Прелес-с-стно! Давай, уступай чехол, Эта Госпожа будет издеваться над сырыми и убогими, хи-хи-хи!»

Эрио не понимала, зачем Темнейшая о чём-то просила, если уже спрыгнула со спины товарища и бодро шагала прямиком к смертельно раненному.

— Стойте! Его нельзя трогать!

Святой отец попытался схватить её за плечо, однако она извернулась, а Грэг сам приобнял юношу, удерживая на месте.

— Да не суетись, она и не такое проворачивала.

Её тело, управляемое волей Госпожи, склонилось над немолодым мужчиной. Мертвецки бледный, делающий быстрые, неглубокие, хриплые вдохи и выдохи, он уже стоял одной могилой, ведь из страшной раны на груди продолжала медленно сочиться кровь.

— Нет! Ты убьёшь его!

Темнейшая ухватилась за обломок двумя пальчиками и выдернула под вопли священника.

— Что тут происходит?

Спросил суровый старческий голос второго церковика. Стоило ему узреть конвульсии больного, как усталость исчезла с его лица и движений. Он тут же бросился к умирающему, упал на колени, но тот в последний раз открыл глаза и затих. Священник положил руку ему на грудь, убедившись в смерти, и закрыл веки покойнику, второй рукой крестясь и тихо прощальные слова.

— Зачем ты оборвала его век, дитя?

Мудрые глаза посмотрели с укором на равнодушное лицо Эрио.

— Хмф, потому что вы не смогли бы его спасти. В отличие от меня.

Темнейшая взорвалась вихрем золотистого сияния, закружившем мириады блёсток. Порыв энергии отбросил шатёр в сторону и устремился ввысь незыблемой колонной.

— Презренные грешники, поддавшиеся искушению тщеславия, позабывшие о добродетели смирения! Позабывшие свет Его, Волею Его, послали Нас указать овцам заблудшим Путь! Мы примем грехи ваши, как Он принял грехи всего сущего, и даруем всем достойным Жизнь! Ибо Он есть Воскресение и Жизнь, а кто веровал истинно, не умрёт вовек! Во славу Его, ВОССТАНЬТЕ!

Голоском, которым Госпожа провозглашала очередную шалость, паря на высоте десятка метров, действительно можно было оживить даже мёртвого! Простые слова звучали так, словно в них заложено сакральное знание, отдающееся эхом в душе, навсегда запечатляющееся на костях, заставляя бренное тело вибрировать. И в то же время они внушали только трепет, не страх, а звоном тысяч колоколов разлиться в пространстве, как умерший завопил, выгнулся дугой, истекая смолистым дымом до тех пор, пока изо рта и глаз его не полился яркий свет, а от раны не осталось и следа. Воплощение греха закружилось в золотом вихре, поднимаясь к маленькой, но подавляющей своим присутствием фигурке, где влился в левую глазницу. Вот только этого Темнейшей показалось мало, и те, кого она сочла достойным второй жизни, оживали там, где их трупы собирались сжечь. Их оказалось не так уж много, тридцать три, считая того, который воскрес рядом, но Кошка не сомневалась, что подобное явление произведёт очень мощный эффект на всех присутствующих.

«Подруга… Это немного неравноценный обмен, тебе так не кажется?»

У Эрио перед глазами появился смутный силуэт женщины, прикрывшей лицо дланью, и это в точности соответствовало не только эмоциям Коми, но и её самой.

«Отвянь! А лучше посмотри на эти рожи, ха-ха-ха! Вот как должны смотреть букашки на Высшее Существо!»

Кошке следовало самой догадаться, что Госпожа не станет мелочиться и выкинет, как обычно, нечто грандиозное. Нет, она вовсе не против, чтобы несколько десятков людей вернулись к жизни, вот только как бы это не вылезло ей боком. О таких чудесах она слышала лишь в библейских рассказах и мифах из уст матери, а потому церковники точно ускорятся со своими планами!

«Наша подруга умеет усложнять жизнь. Она полностью подделала силу их бога. Посмотри в сторону леса.»

Между деревьями на одном колене стояла фигура учителя Марии. Он, склонив голову и держа перед собой широкий меч, горящий неизвестными письменами, медленно крестился. Эрио мысленно вздохнула, наблюдая эту картину, и, наконец, вновь ощутила контроль над телом, медленно опускающимся на землю. Подобострастные взгляды впились в неё со всех сторон, отчего Кошке стало очень неуютно. Стоило ножкам почувствовать под ступнями твердь, как рядом появился Фрэй, предупреждающе держа клинок на плече. Золотистая аура исчезла, а спустя миг толпа взорвалась криками радости и восторга, обсуждением заживших ран и отросших конечностей, чуда воскресения мертвецов. Друг присел возле неё и, подхватив за бёдра, поднял, чтобы унести подальше от кучи перевозбуждённых воинов. Доспех его приобрёл сияющий ореол, обнажив невидимые ранее символы, словно юноша так же имел отношение к церкви, как и её защитник-надзиратель.

Опасения Эрио оказались напрасны: с их пути быстро убирались, пресмыкаясь на коленях и прижимая головы к земле. Ей не нравилось такое отношение, ведь чудо — дело рук Темнейшей, а сама Кошка ещё вчера удостаивалась, разве что, пренебрежительного взгляда. Возле деревьев их нагнала Мод, носящая на губах тень лукавой улыбки.

— Прекрасное выступление, если ты хотела привлечь к своей персоне внимание половины мира.

Ведьма играла голосом, чтобы показать своё отношение к произошедшему.

— Я согласилась вылечить умирающего мужчину, не более.

Эрио ощущала себя очень уставшей, хотелось лечь и уснуть, хотя тело не казалось истощённым.

— Высшие силы всегда своевольны, чего и следовало ожидать. Давай постоим немного, пусть люди немного успокоятся, и пойдём обратно.

Она не понимала, зачем Ведьма хочет вернуть её, за что заслужила насмешливый взгляд серебряных глаз.

— Потому что, моя святая госпожа, теперь твоё слово весит больше, чем мнения всех собравшихся здесь аристократов. Не понимаешь, отчего так? Всё просто: ни один святой не мог вернуть к жизни умершего с помощью святой силы, и даже Папе такое не под силу. А «ты» разом воскресила десятки людей, что, как известно каждому, во власти Бога и Сына, и ни у кого более. Это вызов Святому Престолу, а потому тобой захотят завладеть ещё сильнее, или убить, в случае неудачи, чтобы ты не досталась другим. Но здесь и сейчас это шанс, шанс подмять идиотов под себя и заставить делать то, что принесёт нам победу, деньги, славу и всё такое. Одно твоё слово, и пришедшие армии будут разбиты. Нужно только обождать несколько дней, пока у врагов не начнётся эпидемия, и объявить, что всё это — проклятие за грехи. Одна решительная атака с тобой в качестве знамени — и всё закончится.

В словах Мод проскакивало нескрываемое самодовольство за проделанную прежде работу, которая так хорошо состыковалась с выходкой Темнейшей.

— В этом есть смысл. В ваших интересах закончить всё быстро, чтобы заинтересованные лица не успели воспользоваться войной.

Друг согласился с ней, и Кошка не нашла, чем возразить, как бы не искала подвоха.

"Получено светлое задание:

Одержать стремительную победу и поспособствовать заключению мира.

Награда: мифическая награда"

"Получено тёмное задание:

Одержать победу в генеральном сражении и поспособствовать захвату не менее половины территорий Вестфолена.

Награда: невозможная награда х3."