Хроника Эрио

Глава 4

— Просыпайся, соплячка.

Кошку невежливо потыкали в спину, вырвав из мира сновидений. Она приоткрыла заспанный глазик и осмотрелась. Вид суровых мужчин с оружием мигом взбодрил, но затем воспоминания вернулись, позволив выдохнуть с облегчением. А затем вновь напрячься — со всех сторон сквозь шелест дождя слышались тихие шаги.

— Проснулась.

Эрио поднялась и потянулась, сбросив тёплую накидку. Она не знала, сколько проспала, однако ощущала себя совершенно разбитой. Ночной холод вызвал лёгкую дрожь, а отблески хищных глаз среди деревьев заставили зубки позорно застучать.

— Это хорошо — будешь меньше путаться под ногами.

Только сейчас Кошка обратила внимание на лагерь, и несколько удивилась. Невесть когда, не разбудив её, вокруг появились двойные полоски вбитых в землю кольев, должные упростить оборону.

— Долго я спала?

Года неотрывно смотрела в одну точку, изредка передвигая взгляд в ту или иную сторону. Духи предков шептали, что самая страшная угроза именно там, скрывается во тьме, взирала прямо на Кошку с животной ненавистью. Нагнувшись, Эрио взяла колчан и закрепила на спине, а потом подняла лук и медленно натянула тетиву со всей силы. Застоявшаяся кровь вновь потекла по венам, прогнав остатки сонливости.

— Часа три. Они постепенно сужают кольцо, и уже в опасной близости. Чувствую, они скоро начнут нас прощупывать.

— Эх, жаль, не взяли ни дротиков, ни арбалетов. Они так могут сутками хороводы водить.

Пожаловался один из наёмников. Кошка покачала головой.

— Не могут. Волколак прожорлив и нетерпелив. Ему плевать на сородичей, так что если вы убьёте достаточно — он попытается навалиться с остатками стаи.

— Ты говорила, что он труслив.

Лагот, в отличие от остальных, продолжал вольготно лежать у костра и всматриваться в пламя. Словно не над ними нависла страшная угроза.

— Злоба туманит ему разум.

Потеряв к странному мечнику интерес, Кошка сменила руку и вновь натянула тетиву, продолжив разминку.

— Лучше бы так. Не хочу гоняться за этой скотиной чёрт знает сколько под дождём.

Наёмники поддержали ворчание товарища. К этому времени отряд уже построился вокруг Годы на небольшом отдалении друг от друга, ощетинившись копьями.

— Ну же, сучьи отродья, давайте поскорее закончим, и я встречу утро в тёплой постели!

Лагот от злости вышел вперёд, став слишком привлекательной целью. Ближайшие волки успели пересечь затухающие осветительные костры и бросились в атаку. Он единственный не носил копья, и даже не торопился обнажать меч. Кошка видела, как мечника пытаются окружить. Без доспехов его с лёгкостью заставят ошибиться и утащат подальше, где разорвут на части в считанные мгновения!

Обеспокоенная Эрио выхватила стрелу и наложила на тетиву, но рука женщины легла ей на плечо, мешая прицелится.

— Не торопись.

Года зло оскалилась, вызвав у Кошки мурашки. Пришлось опустить лук и с замиранием сердца смотреть, как четверо зверей бросились в атаку. Лагот сделал косой взмах сверху вниз в самого крайнего волка, и тот тут же отпрыгнул в сторону, зато с другой стороны на открывшуюся спину бросился другой, желая повалить наземь. Однако мечник лишь продолжил движение клинком, перенёс вес корпуса на заранее отставленную ногу и прокрутился вокруг. Промазавший волк тут же получил глубокую рану на шее, а один из двух, уже собиравшихся разорвать жертву — кончиком лезвия точно в глаз. Скуля от боли, он побежал, а за ним и остальные, оставив ещё пытающегося подняться члена стаи.

Но Лагот на этом не остановился, выхватил кинжал и метнул, попав точно в задний проход одноглазому трусу. Скулёж стал в два раза тоньше и жалобнее. И через миг оборвался отвратительным чавкающим звуком. Кошка вздрогнула, увидев на краю освещённой территории отвратительную окровавленную морду Волколака, только что одним махом перекусившего недобитка надвое.

— Тьфу! И это всё? Да я вас сам уложу всех! Что, зассали?! Ну тогда зовите, когда бубенцы отрастут, щенки!

Бахвалящийся Лагот развернулся к ним лицом, на котором читалась нервозность, и Кошка поняла, что это очередная провокация.

— У-у-у!

Не веря в происходящее, она услышала тот самый ужасающий вой, пробирающий до костей, и сразу после этого все волки, с рычанием, бросились в бездумную атаку, даже вожак!

— Стреляй в главного.

Хватило сильнее напрячь руку, чтобы боль смыла наваждение. Остальные, давно предупреждённые, тоже сбросили чары. Мечник и Хамон, стоящие на пути у Волколака, тут же отступили, открыв проход к ней и Годе. Эрио видела горящий злобой глаз, смотрящий прямо на неё, и тут же вскинула лук. Она успела выстрелить всего раз, но зверь дёрнул головой и стрела лишь разорвала край уха. Кошку охватила паника, безумное желание развернуться и бежать, вот только она не успевала сделать ничего!

— Н-на!

Застывшая от страха Эрио краем глаза заметила движение, отблеск металла, а миг спустя Волколака, несущегося прямо на неё, отбросило в сторону с чудовищным хрустом. Порыв ветра пошатнул, а за ним промелькнула тень с горящими силой глазами. Внезапно на голову обрушился навес, лишившийся подпорки, и пока Кошка выпутывалась, стараясь не порвать тетиву, звуки битвы сменились оглушительной тишиной, а затем скулежом удирающих животных.

— Ха-ха! Бегите-бегите, жалкие твари!

Отряд возопил победные речи, поздравляя друг друга и хлопая по плечам. Кошка быстро отыскала поверженного вожака и стоящую над ним Году с булавой. Повесив оружие на ремень, она развернулась продолжая довольно скалиться и сверкать глазами. Эрио с благоговением смотрела на благословлённую даром.

— Раненые?

Женщина окинула взглядом подчинённых, но те лишь отмахнулись, начав дразнить неудачников, которых цапнули за руку или ногу. Броня явно не дала нанести серьёзных увечий, раз никто не жаловался.

— Молодцы. Соплячка! Я постаралась не портить шкуру. Выйдет отличный подарок нанимателю, если ты сможешь её снять. Попробуй.

Кошка опомнилась, оставила лук, и с опаской подошла к здоровенной туше. Волколак был совершенно мёртв: рёбра с одной стороны провалились внутрь, как и шейные позвонки, заставив голову провернуться под неестественным углом. С пасти успела вытечь целая лужа крови, позволяя представить, во что превратились органы. Достав нож, она попыталась вонзить его в основание шеи, но тот бессильно упёрся в кожу.

— У меня не хватит сил. Можете разрезать отсюда до промежности?

Года пожала плечами, достала один из собственных кинжалов и вонзила в шею. Даже ей пришлось прикладывать усилия, чтобы выпотрошить зверя. Закончив, она оценивающе взглянула на Кошку, и тихо цыкнула.

— Эй, Хамон, тащи свою задницу сюда. Соплячка его шкуру не разрежет, так что придётся тебе.

Отрядный лекарь как раз осматривал покусанные конечности вблизи огня.

— Иду-иду. Ух, здоровенная же паскуда! От такой хари обычный доспех однозначно не спасёт, тут сказки не врали.

Хамон наклонился и раздвинул губы волку, явно оставшись под впечатлением от клыков.

— Меньше трёпа. Соплячка, сможешь вывести нас к таверне ночью?

Эрио припомнила, какую тропу вытоптал десяток мужиков, и утвердительно кивнула головой — заблудиться там мог только полный неумеха. К счастью, дождик практически закончился, лишь отдельные капли срывались с веток, так что хоть мокнуть в пути не придётся.

— Тогда поторопитесь.

Кошка переглянулась с мужчиной.

— Ты займись лапами, а я начну снимать с туши, хорошо?

Хамон простецки пожал плечами и усмехнулся.

— Судьба видно такая, быть в подчинении женщин.

Уж на что, а на женщину Эрио точно не годилась, но брошенный на Году взгляд заставил улыбнуться. И сразу приступить к работе, чтобы не прогневить начальницу. Стоило попробовать разрезать плотную фасцию, как она осознала проблему — нож затупился.

— Можно точильный камень?

Хамон, пыхтевший над одним единственным разрезом от грудины до колена, почесал затылок и попробовал свой обоюдоострый клинок на остроту.

— Дьявол! Я едва начал, а заточку напрочь счесало! Хэй, парни, давайте сюда все ножи, если не хотите тут до утра торчать! И факел соорудите, а то не вижу ни зги!

Спустя минуту возле них образовалась горка в два десятки разнообразных клинков и ножей, а освещение улучшилось на несколько порядков. Первым делом она вытащила всю требуху, замарав руки по плечи в крови и дерьме. Как она и думала, чудовищный удар благословлённой не оставил ни одного органа целым, кроме сердца. Отбежав в сторону, Эрио вымыла руки в луже, а вернувшись направилась к Годе.

— Простите, могу я взять себе сердце?

Женщина, лениво наблюдающая за сборами, проявила капельку любопытства.

— Съешь?

Кошка потупила глаза и кивнула. Она знала, как люди относились к их обычаям. Но не могла не спросить, ведь нужно соблюсти ритуал, чтобы дух волколака не перешёл к другому волку, а то и похуже…

— Валяй, только побыстрее.

— Спасибо.

Эрио подбежала к туше, вырезала сердце, встала на колени и про себя вознесла хвалу предкам и духам, позволившим одолеть зло. В знак уважения она впилась зубами в тёплую, необычайно жёсткую плоть, и приложила все силы. Кровь заструилась в рот и по подбородку, и она едва не грохнулась на спину, когда часть отделилась от целого. Казалось, жевать её можно вечность, а потому пришлось глотать. В благодарность за победу оставшуюся часть Кошка бросила в костёр. Пламя тут же окрасилось чёрно-багровыми тонами и взметнулось на несколько метров — духи остались довольны.

— Дьявольщина…

Произнёс один из отскочивших разбойников и перекрестился, шевеля губами в молитве.

— Впервые вижу столь красочный языческий ритуал. Не зря взялась за это задание.

Года слегка скалилась, выглядя крайне довольной.

— Ещё бы, если за него обещано полновесное золото!

Разрядил обстановку какой-то наёмник, но Эрио не смотрела, ведь уже мчалась к луже, чтобы умыться. Приведя себя в порядок, она вернулась к работе. Хамон поглядывал на неё искоса, однако не решался задавать вопросы.

Работа пошла бодро, насколько вообще можно так сказать. На один бок понадобилось затупить целых два лезвия, а пальцы уже заныли от напряжения. Никогда ещё ей не попадалось таких жёстких тканей, но собрату по несчастью приходилось и того хуже. Раскрасневшееся лицо заливал пот, а только на то, чтобы освободить от кожи две лапы выше колена, пришлось испортить пять лезвий. Их небольшой перерыв как раз совпал, и они встретились глазами. Немой диалог произошёл всего за миг, и мужчина решил озвучить итог.

— Череп и лапы пусть сами вырезают. Я натяну.

Не противореча слову, он потянул на себя наполовину обработанную лапу, а Эрио взяла свежий клинок и принялась пилить, иначе не скажешь, канаты связок. Повторили для следующей, и тут к ним подкрался Лагот.

— Чего так долго? Только вас ждём.

— А ты, мля, попробуй сам. Вон, сколько инструмента затупили об это чудище.

Мечник присел возле кучки поменьше, провёл пальцем по кромке лезвия и бросил нож обратно.

— Чудеса, но видали мы и не такое, да, дружище?

Хамут отмахнулся от него, как от навозной мухи.

— Я предпочёл бы в жизни не видеть подобных чудес.

— Да кто ж тебе даст то? Ха-ха-ха!

Лагот, сам свершивший небольшое чудо каким-то получасом ранее, словно не осознавал своего поступка.

— Да-да, вы без меня от первой же занозы умудритесь отправиться в ад раньше сроку. Ну-ка, подсоби.

Взявшись за оставшиеся лапы, мужчины, кряхтя, перекинули волколака на другой бок.

— Ну и тяжёлая же скотина! Как думаешь, без нашей многоуважаемой начальницы мы бы такую тварь забороли?

Хамон взял следующий нож и почесал рукояткой затылок.

— Бес его знает. Если без стаи, то вопрос лишь в потерях и времени.

Кошка, продолжающая работать, решила просветить товарищей о большом заблуждении.

— На глазницу посмотрите.

Мужчины взглянули сначала на неё, взяли факел и приблизили к морде. Лагот сдался сразу.

— Ну выбит глаз, и что?

А вот Хамон поскрёб рану пальцем, затем ножом, и ответил другу сам.

— Рана почти успела зажить. Если он переломы так же быстро сращивает, то измором его не взять.

— Тьфу, бесовщина! Поэтому то я и люблю старую добрую войну. С человеком всё понятно: ткни разок, и он издохнет. Если в броне — ударь по башке чем потяжелее. Если голубых кровей — сваливай побыстрее. А с этими чудищами одна морока.

Хамон выслушал жалобы товарища с ухмылкой.

— Зато платят как, а?

Лагот махнул рукой и направился к остальным.

— Без этого меня бы здесь не было.

Дело шло медленнее, чем вначале. Усталость всё сильнее давала о себе знать. Но приближающийся с каждым надрезом конец вдохновлял, позволял двигать онемевшими пальцами. Отряду тоже нашлось чем заняться. Затупленные лезвия бодро скользили по точильным камням, возвращая былую остроту.

— Всё.

Эрио в очередной раз смахнула пот со лба и отчиталась перед Годой, наблюдающей за процессом.

— Вижу. Пойдите просохните у огня и будем двигаться.

Кошка подбежала к костру и вытянула уставшие ладошки вперёд. Может из-за подношения их не обжигало, а мягко грело. Постояв так минутку, она повернулась спиной, стараясь побыстрее обсохнуть, ведь путь по ночному лесу предстоит не столь уж близкий.

— Эй, соплячка, лови.

Кошка обернулась и поймала брошенную Годой мятую ткань. В её руках оказалась туника из добротной ткани. Практически новая, без единого лишнего шва или латки, выкрашенная в чёрный цвет, приятная на ощупь и наверняка довольно тёплая. Эрио подняла вопрошающий взгляд на женщину.

— Не могу допустить, чтобы мой боец мёрз без нужды, даже если он временный. Считай бонусом за смелость.

— Спасибо.

Кошка не смогла отказаться от подарка. Туника опускалась ей ниже колен, была необъятно широка на тощем теле, а значит без труда распустится на два платья! Восторг как появился, так и исчез. Слишком дорогое одеяние для таких, как они — опасность. Их с лёгкостью могут обвинить в краже, избить и порвать одежду, как уже было однажды. Впрочем, никто не запрещает обменять её на несколько нарядов попроще и по плечу. Только бы не попасться на скупца, готового отобрать у нелюди последнее.

Спрятавшись от посторонних глаз за широким деревом, Эрио скинула платье, влезла в тунику, как могла подтянула рукава, подвязала верёвочкой талию. Посмотрев на перелатанное старьё и вспомнив о таком же на Шель, ей стало горько от воспоминаний, когда они носили добротную кожу с мехами зимой. Вздохнув, она накинула поверх ещё тёплое платье и пошла назад, где наткнулась на необычайно весёлую Году, наблюдающую за ней.

— Не знала, что ваш народец так стеснителен. Скорее наоборот.

Эрио опустила глаза и ушки. Она с детства стыдилась обнажаться перед посторонними, и ничего не могла с собой поделать.

— Не стеснителен. Это я странная.

Широкая улыбка превратилась в оскал.

— Я успела повидать немало людей за свой век, но видела всего парочку отбитых отморозков твоих лет, что смогли бы вызваться на похожую, едва ли не самоубийственную миссию. Вот только они были лишены страха, да и сдохли с гарантией. Так что да, ты чертовски странная соплячка.

— И везучая, почти как я!

Вставил свой медяк Лагот, вызвав всеобщий хохот.

— И везучая, — невозмутимо продолжила женщина. — Наш следопыт уже не молод, а судьба словно намеренно подбрасывала один мусор. До этого дня. Если готова служить под моим началом — мы примем тебя в отряд. Но только тебя — бесполезным среди нас не место.

Кошка посмотрела каждому в глаза и почувствовала неподдельную грусть. Эти суровые люди действительно не возражали, хотели принять такую, как она. Конечно, ей невероятно льстило признание, вот только она покачала головой.

— Я не могу бросить сестру. И не хочу убивать людей.

Впервые на лицах присутствующих отразилось неподдельное удивление. Эрио понимала, как глупо это звучит, но не желала предавать себя, как завещал отец.

— Что ж, пусть Господь дарует тебе благословение никогда не пожалеть о своих обетах. Все готовы? Тогда веди, соплячка.

Назад отряд двигался быстрее, подгоняемый желанием поскорее отдохнуть в тепле. Кошка могла бы отыскать дорогу с закрытыми глазами, столь явный след оставили наёмники. Тучи уплыли, оголив молодую луну, но даже так несколько неумех целовали прелую листву на, казалось бы, протоптанной дорожке. Впрочем, она напомнила себе, что люди не умеют видеть в темноте так же хорошо. Никто не пострадал, и ладно.

— Не подвела.

Цыкнула Года, идущая второй, когда сквозь стволы деревьев начали проглядываться силуэты построек. Эрио не стала отвечать, ускорила шаг, едва не сорвавшись на бег. Вот только оказавшись у двери трактира она вспомнила слова хозяина и замешкалась.

Зато женщина, не страдающая робостью, заставила крепкие доски жалобно скрипеть под ударами кулака.

— К-кто там?!

Послышался испуганный голос жены трактирщика.

— Постояльцы! Отпирай, а то по щепкам собирать её будешь!

Года точно не собиралась оставаться под дорожным ветром ни секунды дольше положенного. Кошка не сомневалась, что угрозы будут исполнены при малейшем промедлении.

— Да что ты стоишь, дура!

С другой стороны послышалась возня, и дверь отворилась. Эрио впервые рассмотрела лицо последнего члена отряда. Он не казался старым, навряд ли разменял четыре десятка, но, пожалуй, для своего промысла действительно немолод.

— Посторонись, пьянь. А ты тащи всё, что осталось съестного. Из выпивки по кухлю пива, не больше. И подкиньте дров в камин!

Кошка прошмыгнула мимо Годы и следопыта, тут же попав в горячие объятья Шель. Вместо слов сестра принялась ощупывать тело, выискивая предполагаемые увечья.

— Я в порядке. Тебя не обижали?

Шелли, облапав всё, до чего могла дотянуться, ожидаемо нашла перемотанную ладонь.

— Лгунья. Что случилось?

Эрио увидела возле камина, куда как раз подкинули дрова, их плащ, и потянула сестру к нему. О, лишь здесь, оставив оружие в стороне, в родных объятьях, она наконец почувствовала, как тревоги оставляют утомлённый разум, а мышцы теряют ненавязчивое напряжение. Но умиротворение прервал возмущённый голос.

— Эй, какого дьявола мой лук забыл у нелюди?!

Эрио вмиг вскочила и прикрыла Шель, готовая защищать самое дорогое.

— Оставь их, пьяница. Соплячка, тебе лук нужен?

Властный голос Годы, с которой двое подопечных снимали доспехи, поумерил пыл следопыта. Кошка от хорошего лука не отказалась бы, но наживать себе врага не хотелось.

— Нет, вот.

Эрио подняла оружие с колчаном и передала мужчине. Тот брезгливо забрал свои вещи и принялся дотошно осматривать.

— В чём эта нелюдь его замарала весь?

Глава отряда схватила снятый наруч и швырнула, попав в плечо, покрытое лишь обычной тканью.

— Ай! Ты что творишь, женщина?!

— Я сказала оставить их, что тебе не ясно в моём приказе?!

— Так я ж ничего им не сделал, только спросил…

Следопыт принялся оправдываться, заглядывая товарищам в суровые лица. Но, похоже, слишком большую обиду он им нанёс, едва не сорвав очень выгодное дело. Не найдя поддержки, мужчина едва заметно сгорбился и вернул взор на главу.

— Мы с тобой ещё обсудим, что ты сделал, а чего не сделал. Не сомневайся. А теперь прочь с глаз. У тебя на всю ночь работа теперь есть, благодаря «твоему» луку. Я хочу, чтобы до завтра все шкуры, кроме волколачьей, были готовы к продаже. Хамон, проведи.

Мужчины переглянулись, Хамон сделал едва заметные движения пальцами, и они молча вышли за дверь. Только теперь хозяева таверны, а с ними средний сын и старшая дочь, начали заносить яства. Эрио тоже выдохнула с облегченьем, и вернулась к Шелли.

— С рукой что?

Настырно продолжила гнуть своё сестра, словно ничего не произошло.

— Да пустяки. Всего лишь небольшой порез. За неделю и следа не останется, ты ведь меня знаешь. К тому же его сразу обработали целебной мазью.

Шель взяла раненую ладонь, посгибала пальцы, аккуратно прощупала сам порез сквозь повязку, заставив Эрио дёргаться от неприятных ощущений, и лишь после этого оставила её в покое.

— Тяжко пришлось?

Кошка потёрлась о щеку Шель и захихикала.

— Совсем нет! Мои стрелы разили волков наповал, и даже волколак получил одну в глаз, но выжил. Будь у меня заговорённые стрелы, как у отца, то мы бы вернулись ещё к заходу солнца!

Сестра наклонила головушку и так «посмотрела», что сразу захотелось признаться во всём, удивительно напоминая матушку. Эрио так не умела, чему немножко завидовала.

— Ты ведь трусишка. Наверняка пряталась за стальными спинами и оттуда игралась с луком.

Кошка скорчила обиженную рожицу и хотела уже защекотать вредину до полной капитуляции, но вспомнила, что они не одни. Впрочем, наёмники занимались собой же, торопливо снимая наскучившее снаряжение. Что удивило, так это расстёгнутый поддоспешник, оголяющий непокрытую кожу Годы. Женщина не испытывала никакого смущения в обществе подчинённых, но выходило так, что в лесу она отдала свою сорочку, полностью раздевшись. Появилось желание тут же вернуть подарок, вот только вдруг посчитает это оскорблением? Шель потрясла ушедшую в себя, привлекая к себе внимание.

— А, вовсе нет! Я храбро дралась одна против всей стаи, убив семерых, прежде чем волки сбежали, поджав хвосты!

Котёнок не выдержал и тихо захихикал, пряча лицо у Эрио на груди.

— Что, не веришь? Да я была так хороша, что мне предложили вступить в отряд!

— О, так что, ты теперь у нас кровожадная наёмница?

Продолжила насмехаться негодница. Кошка надулась от небольшой обиды и вины за то, что не смогла принять столь щедрое предложение, способное обеспечить сестре сытую и тёплую жизнь.

— Нет, сама знаешь…

Шель заразительно зевнула и потёрла глазки, а ещё у неё заурчал животик.

— Ты не ела?

Шелли покачала головой.

— Нет, мне не хотелось, пока ты не вернулась.

Эрио обратила внимание на гуляющие в воздухе ароматы и припомнила собственную трапезу. Решительно поднявшись, она собралась попросить дать ей лучшего мяса, в счёт обещанной награды.

— Что, мелочь, проголодалась?

Подошедший Лагот бросил в огонь ещё одно полено и весело подмигнул.

— Очень. Можно мне тоже что-то взять? Я верну из своей доли.

Мужчина взглянул на неё насмешливо, присел, и принялся расправлять жар железным прутом.

— Так точно нельзя, мелочь. Года, пропащая ты женщина, может воздашь уже почести нашей помощнице, пока она с голодухи бедного меня не загрызла?

Года, вернувшая благое расположение духа, повернулась к мечнику, который прикрылся дрючком и состроил полное ужаса лицо. Остальные члены отряда оценили шутку по достоинству и зал наполнился весельем.

— Как будто о тебе кто-то слезу пустит. Соплячка, ты закончила свои нежности? Тогда давай к столу, и она тоже, пусть. Я сегодня сама доброта, правда, о доблестные мужи? Ха-ха-ха!

В строгом голосе и позе внезапно прорезалась женственность, ошарашив Кошку. Почему-то она думала, что эта женщина вылеплена целиком из стали, и попросту не способна на нечто вроде кокетства. Взглянув на неё по-новому, Эрио внезапно для себя отметила — Года вовсе не некрасивая, как ей казалось. Без брони, практически оголив мускулистый, но всё ещё женственных форм торс, сбросив с лица маску строгости и серьёзности, распустив тёмные волосы, она оказалась вполне привлекательной, пусть особой, не всеми ценимой красотой. Почувствовав, как запылали щёчки, Кошка поторопилась поднять себя и сестру, и под всеобщим гоготом поспешила занять свободное место на лавке рядом с главой отряда.

— Года, имей совесть, мы уже недели три в бордель не заглядывали, а ты вымя нам в лицо суёшь!

Женщина развернулась к столу, и положила названную часть тела среди утвари, прогнув спину.

— Я женщина благородных кровей, могу себе позволить в обществе простолюдинов хоть голышом сидеть, — повернувшись к Эрио, она понизила голос практически до шепота. — Посмотрела бы я на них, коли им пришлось бы весь день ходить с туго сжатыми тестикулами.

Шель хрюкнула и отвернулась, её примеру последовала и Кошка, представив эту картину. Однажды она видела, как нерадивого муженька жена поймала на горячем, и не нашла ничего лучше, чем схватить за бубенчики и вести так через всю деревню. О, как смешно он семенил, как попискивал, когда оправдания и мольбы приходились жене не по душе!

— Эй, парни, да против нас тут плетётся коварный заговор! Тогда мы вправе бунтовать! Бунт! Бунт! Бунт!

Весь отряд тут же подхватил клич, добавив ритмичный грохот по столу. Но не крикнув и десятка раз все забились в истерическом хохоте. Немножко струхнувшая Эрио не знала, отчего всем так весело, зато радовалась, что всё происходящее — шутка.

— О, ну наконец-то! Садись быстрее, пока мы тут с голодухи мятеж не подняли!

С волной холода в таверне объявился Хамон. Вместе с тем вновь появились затихарившиеся хозяева, испугавшиеся грозных выкриков, вынося всё, что только могли. На Кошку они старательно не смотрели, явно опасаясь получить за плохое отношение. Но она вовсе не сердилась, ведь почти все вели себя намного хуже.

— Что же, господа, пусть и впредь фортуна благоволит нам в интересных знакомствах и лёгких деньгах!

Года поднялась, заставив всех притихнуть, громко провозгласила благое пожелание и вознесла кружку ввысь.

— За лёгкие деньги!

Наёмники вычленили главное, вскинули пойло и хорошенько приложились к нему. Кошке пришлось взять свою порцию и сделать несколько глотков. Хмельная, горькая субстанция казалась не особо вкусной.

Не сговариваясь, изголодавшиеся наёмники набросились на яства. Эрио не стала скромничать и умыкнула для себя и сестры кусок подогретой жаренной свинины, оторвала немного сыра, прихватила хлеба. Шель явно чувствовала себя неуютно, но голод поборол смущение.

Спустя минуту прозвучал новый призыв к выпивке, а за ним ещё один, и ещё. С каждым глотком Эрио чувствовала себя всё страннее. Глупые мужицкие шутки стали казаться смешнее, да и сами мужчины больше не казались такими грубыми, а Года и вовсе невесть когда сначала обратилась красавицей, а потом и вовсе раздвоилась, закружилась, и вдруг кто-то потушил в лампах свет.