Повелитель Тайн Том 1

Глава 90: Увиденное

Спальня сэра Девере была больше, чем гостиная и столовая в доме Клейна вместе взятые. Она состояла из спальной зоны, гостиной, гардеробной, ванной и кабинета с книжными полками и письменным столом. Обстановка была изысканной, а детали — роскошными.

Но по ощущениям Клейна, здесь было темно и температура как минимум вдвое ниже, чем снаружи.

В то же время ему показалось, что он слышит плач и стоны, похожие на предсмертную агонию.

Клейн на мгновение замешкался, но все вернулось в норму: яркий солнечный свет проникал через окна, заливая всю спальню; температура была ни высокой, ни низкой; окружающие полицейские, телохранители и дворецкий молчали.

Что это… — он повернул голову к классической и роскошной кровати и увидел, как в тени, словно мотыльки у газовой лампы, кружатся расплывчатые пары глаз.

Сделав несколько шагов и приблизившись, Клейн в своем Духовном Зрении больше не видел той картины.

Не обычный мстительный дух, и уж точно не злой дух… Что же это тогда? — Клейн нахмурился, вспоминая все, что узнал о мистике за это время.

По его мнению, с сегодняшним заданием без труда справился бы Сборщик Трупов, Могильщик или Медиум, но это явно была не его сильная сторона.

Подавив желание прибегнуть к гаданию, чтобы определить направление расследования, Клейн медленно огляделся в поисках других следов, которые могли бы подтвердить одну из его догадок.

— Итак, инспектор, — сэр Девере, поколебавшись, спросил. — Есть какие-нибудь находки?

— Если бы это было так просто, думаю, мои коллеги не заставили бы себя ждать, — ответил Клейн дежурной фразой и машинально взглянул на великого филантропа.

Собираясь отвести взгляд, он вдруг заметил в зеркале за спиной сэра Девере бледную человеческую фигуру.

Нет, это была не одна, а несколько наложенных друг на друга, искаженных бледных фигур!

Фигуры промелькнули и исчезли, и Клейну снова послышался едва уловимый плач.

Хух… — он выдохнул, успокаивая страх, от которого чуть было не выхватил револьвер.

Если постоянно повышать интуицию и включать Духовное Зрение, можно и с ума сойти… — Клейн с помощью самоиронии снял напряжение и снова посмотрел на сэра Девере.

На этот раз он увидел нечто иное.

Вокруг сэра Девере, находящегося в этой спальне, время от времени мелькали бледные, искаженные тени, отчего свет в том месте казался немного тусклее.

И каждое такое мелькание сопровождалось иллюзорным, неслышимым для обычного человека плачем и стоном.

Неслышимым для обычного человека в обычном состоянии? Из-за того, что сейчас день? — Клейн задумчиво кивнул.

У него уже сложилось предварительное мнение по этому делу:

Сэра Девере преследовали остаточные эманации — духовный след, оставленный предсмертными, самыми сильными эмоциями людей!

Если эти эманации накопятся и станут в несколько раз сильнее, они превратятся в ужасного злого духа.

Но сэр Девере — известный филантроп. Даже такой придирчивый человек, как Бенсон, очень его уважает. Откуда же на нем столько предсмертных эманаций? Двойная жизнь? Или это дело рук какого-то злонамеренного Потустороннего? — Клейн с недоумением перебирал возможные варианты.

Подумав, он посмотрел на Девере и сказал:

— Уважаемый сэр, у меня есть несколько вопросов.

— Прошу, — Девере устало и слабо сел.

Клейн, подбирая слова, спросил:

— Когда вы уезжали отсюда в новое место, например, в деревню или в Баклунд, вы получали хотя бы на пол ночи короткое спокойствие, а затем ситуация постепенно возвращалась, ухудшалась, пока вы не начинали слышать стоны и плач даже во сне днем?

Полузакрытые глаза Девере вдруг распахнулись, и в его голубых глазах появился блеск:

— Да. Вы нашли причину?

Он только сейчас понял, что из-за длительной бессонницы и плохого психического состояния забыл сообщить полиции такую важную деталь!

Увидев, что вопрос Клейна получил утвердительный ответ, инспектор Толлер мысленно вздохнул с облегчением, поняв, что Ночные Ястребы нашли зацепку.

А сержант Гейт, удивленный и любопытный, несколько раз внимательно посмотрел на эксперта-психолога Клейна.

Соответствует свойству эманаций постепенно накапливаться… — получив подтверждение, Клейн практически убедился в своей правоте.

Теперь у него было два способа помочь сэру Девере избавиться от проблемы: первый — прямо здесь, вокруг него, устроить алтарь и с помощью ритуальной магии полностью очистить предсмертные эманации, второй — с помощью других мистических методов найти источник проблемы и решить ее в корне.

Учитывая правило «стараться не раскрывать существование Потусторонних сил обычным людям», Клейн решил сначала попробовать второй способ, а если не получится, то молиться Богине.

— Сэр, у вас психологическое заболевание, психическая проблема, — он посмотрел на Девере и с серьезным видом солгал.

Сэр Девере нахмурился и возразил:

— Вы хотите сказать, что я сумасшедший и мне нужно в сумасшедший дом?

— Нет, не так серьезно. На самом деле, у большинства людей в той или иной степени есть психологические и психические проблемы, — небрежно успокоил его Клейн. — Позвольте мне представиться еще раз. Я — эксперт-психолог из полицейского управления графства Ахова.

— Эксперт-психолог? — Девере и его дворецкий одновременно посмотрели на знакомого им инспектора Толлера.

Толлер серьезно кивнул, подтверждая.

— Хорошо, что мне нужно делать, чтобы помочь лечению? И потом, я не понимаю, почему мой дворецкий, мои телохранители, мои слуги тоже слышат плач и стоны… — Девере, сжав обеими руками трость, был в полном недоумении.

Клейн с профессиональным видом ответил:

— Я объясню вам это позже. Пожалуйста, попросите вашего дворецкого, ваших слуг и ваших телохранителей выйти. Инспектор Толлер, сержант Гейт, пожалуйста, вы тоже выйдите. Мне нужна тишина для проведения предварительного лечения.

«Лечения» с помощью заклинаний… — молча дополнил инспектор Толлер и кивнул сэру Девере.

Девере, помолчав секунд десять, сказал:

— Карен, проводите их в гостиную на втором этаже.

— Да, сэр, — дворецкий Карен не возражал, потому что просьба исходила от официального полицейского, Инспектора-стажёра, эксперта-психолога.

Проводив их взглядом и убедившись, что дверь закрыта, Клейн посмотрел на Девере с его темно-золотыми волосами и голубыми глазами:

— Сэр, пожалуйста, ложитесь на кровать, расслабьтесь и попробуйте уснуть.

— …Хорошо, — Девере повесил пальто и шляпу на вешалку, медленно подошел к кровати и лег.

Клейн же задернул все шторы, погрузив комнату в полумрак.

Он снял свой маятник, быстро провел простое гадание на удачу и неудачу, затем сел в кресло-качалку у изножья кровати, представил себе светящийся шар, вошел в медитацию и позволил миру духов предстать перед его глазами.

Затем он откинулся на спинку кресла, погрузился в сон и позволил своему астральному телу вступить в контакт с внешним миром.

Он использовал технику Гадания во сне, чтобы в духовной среде, похожей на сон, «общаться» с эманациями, преследующими сэра Девере.

Только через общение можно было получить ответы и решить проблему!

У-у-у!

Печальный плач иллюзорно зазвучал в ушах Клейна. Он «увидел», как вокруг него появляются бледные, прозрачные фигуры.

Хрип, хрип, хрип, — раздались мучительные стоны. Клейн, с трудом восстановив способность мыслить, протянул правую руку и коснулся одной из них.

Внезапно фигуры превратились в мотыльков, летящих на огонь, и одна за другой устремились к нему.

В глазах Клейна все поплыло, голова словно раскололась надвое. Одна половина хладнокровно наблюдала, а другая увидела «зеркало».

В «зеркале» была молодая девушка в рабочей одежде, крепкого телосложения. Она шла по запыленному цеху, и ее голова время от времени пронзала острая боль.

Ее зрение то затуманивалось, то прояснялось, а тело худело с каждым днем.

Ей показалось, что кто-то зовет ее Шарлотта и говорит, что у нее обычная истерия.

«Истерия?» — она посмотрела в зеркало и увидела на своих деснах едва заметную синюю линию.

…

«Кадр» сменился, и Клейн словно увидел себя, превратившись в девушку по имени Мари.

Она тоже работала на свинцовом заводе, молодая и жизнерадостная.

Внезапно у нее начались судороги половины лица, а затем той же стороны руки и ноги.

— У вас эпилепсия, — услышала она, корчась в судорогах.

Она упала, судороги становились все сильнее, и в конце концов она потеряла сознание.

…

Еще одна девушка. Она была подавлена, бродила по улице как безумная, у нее даже появились проблемы с речью.

Ее мучили сильные головные боли, на деснах была синяя линия, и ее время от времени сводило судорогой.

Она встретила врача, который сказал:

— Лафферти, это отравление свинцом.

Врач с сочувствием смотрел на нее, смотрел, как ее снова и снова сводит судорогой, смотрел, как в ее глазах гаснет свет.

…

Одна за другой картины представали перед глазами Клейна. Он был наполовину погружен в них, наполовину хладнокровно наблюдал.

Внезапно он полностью понял, что случилось с этими девушками:

Они были работницами, долгое время контактировавшими со свинцовыми белилами, долгое время находившимися в пыли. Они умерли от отравления свинцом.

А у сэра Девере как раз был один свинцовый и два керамических завода, где работали в основном дешевые работницы!

Клейн молча «смотрел» на все это, понимая, что остался невыясненным лишь один момент:

Такие предсмертные эманации были очень слабы, и даже в большом количестве они не могли повлиять на реальность, на Девере.

Если только… если только одна, более сильная и упорная эманация, не объединила их.

В этот момент он «увидел» еще одну девушку.

Этой девушке было не больше восемнадцати лет, она наносила глазурь на керамику на заводе.

— Гарриет, как ты себя чувствуешь в последнее время, голова не болит? Если будет сильно болеть, обязательно скажи мне. Сэр Девере распорядился, чтобы те, у кого сильные головные боли, больше не контактировали со свинцом и увольнялись, — с беспокойством спросила пожилая женщина.

Гарриет потерла лоб и с улыбкой ответила:

— Немного, но терпимо.

— Тогда завтра скажи мне, не стало ли хуже, — напутствовала пожилая женщина.

Гарриет согласилась и, вернувшись домой, время от времени потирала лоб.

Она увидела, как с улицы вернулись ее родители и братья, на их лицах была печаль.

— Твой отец и братья потеряли работу… — сказала ее мать, вытирая слезы.

Ее отец и братья, опустив головы, тихо сказали:

— Мы пойдем в порт, поищем работу.

— Но у нас нет денег даже на хлеб на послезавтра… Может, нам придется переехать в самый конец Нижней улицы… — мать Гарриет, покраснев глазами, посмотрела на нее. — Когда ты получишь зарплату? 10 сулов, верно?

Гарриет снова потерла лоб:

— Да, в субботу, в субботу.

Она больше ничего не сказала, была как всегда тиха. На следующий день, вернувшись на завод, она сказала начальнику, что головная боль прошла и все в порядке.

Она улыбалась, каждый день шла 5 километров на работу и 5 километров обратно, все чаще потирая голову.

— Вы еще не нашли работу? — Гарриет посмотрела на черный хлеб, варящийся в супе, и не удержалась, спросив отца и братьев.

Ее отец с горечью сказал:

— Сейчас плохие времена, во многих местах сокращения. Даже в порту работаешь один день, а другой отдыхаешь. За неделю удается заработать всего 3 сула и 7 пенсов.

Гарриет вздохнула и больше ничего не сказала, была как всегда тиха, лишь незаметно спрятала за спину внезапно начавшую дергаться левую руку.

На следующий день она снова пошла на работу. Солнце медленно поднималось, на улице становилось все больше людей.

Внезапно ее начало трясти, все тело охватила дрожь.

Она упала на обочине, изо рта пошла пена.

Она смотрела в небо, ее зрение затуманивалось. Она видела прохожих, видела, как кто-то подходит, видела проезжающий экипаж, видела герб семьи Девере с летящим голубем.

Она попыталась открыть рот, но не смогла издать ни звука.

Так она и ничего не сказала, была как всегда тиха.

Но в отличие от обычного, она умерла.