Повелитель Тайн Том 1

Глава 79: И снова этот шёпот

Холодные, болезненно вцепившиеся в запястье пять пальцев с побелевшими костяшками заставили волосы Клейна встать дыбом. Он инстинктивно дернул руку назад, отчаянно пытаясь высвободиться.

Почувствовав тяжесть, Клейн изо всех сил потянул за свое предплечье.

Бум!

Бледное, обнаженное тело свалилось с длинного стола на пол.

Однако холодные, мертвенно-бледные пальцы все так же крепко сжимали запястье Клейна.

На мгновение Клейн потерял способность соображать, в голове пронеслась лишь одна мысль — выхватить револьвер и стрелять, стрелять, стрелять.

Но его рабочая рука была схвачена, и, уронив черную трость, он несколько раз безуспешно пытался достать револьвер из подмышечной кобуры.

В этот самый момент веки трупа резко поднялись, открыв пару расфокусированных голубых глаз.

Его губы зашевелились, и он прошептал:

— Хо-на-кис… Хо-на-кис… Хо-на-кис…

После третьего раза Клейн, судорожно пытавшийся освободиться, почувствовал, что хватка на его запястье ослабевает. Затем пальцы безвольно разжались.

Глаза Клоуна во фраке снова плотно закрылись, словно ничего и не произошло.

Если бы не бледное тело, лежащее на каменном полу, Клейн мог бы подумать, что стал жертвой иллюзии.

Он, пошатываясь, отступил на несколько шагов, чувствуя, как разные части его тела сводит судорогой от ужаса и напряжения.

Ха… ха… — тяжело дыша, Клейн постепенно вновь обрел способность мыслить. Он с опаской и страхом посмотрел на труп на полу.

Он достал револьвер и, соблюдая осторожность, шаг за шагом вышел из комнаты. Убедившись, что тело больше не двигается, он взглянул на свое запястье, которым держал оружие.

Там виднелись пять глубоких, темно-красных отпечатков пальцев, безмолвно повествующих о случившемся.

Клейн немного успокоился, и в его голове эхом отдавалось одно ругательство:

Твою мать, до смерти напугал!

Подышав секунд десять, он начал мысленно представлять предметы, чтобы быстро прийти в себя.

Тщательно все обдумав, Клейн «прокрутил» в голове случившееся кадр за кадром.

Хотя он по-прежнему не понимал, почему Клоун во фраке «ожил», он остро уловил главное — повторяющийся шёпот «Хо-на-кис»!

Снова Хо-на-кис… В дневнике семьи Антигон упоминалась Страна Ночи в горах Хорнакис. Когда я слышал во время медитации и при помощи Духовного Зрения голоса, которые не должен был слышать, там тоже было слово «Хо-на-кис». И теперь этот мертвец таким жутким способом снова напомнил мне о Хо-на-кисе… Неужели ответы на многие вопросы кроются в горах Хорнакис… Возможно, возможно, там таится огромная опасность, например, какой-нибудь злой бог, запечатанный в горах и ищущий способ освободиться с помощью подобных «приманок».

Пока мысли роились в его голове, Клейн осторожно вошел в комнату, несколько раз коснулся тела, чтобы убедиться, что оно окончательно мертво.

Подумав, что нельзя, чтобы Сборщик Трупов Фрай увидел устроенный им беспорядок, он набрался смелости и, подхватив труп, водрузил его обратно на длинный стол.

Весь этот процесс Клейн провел в страшном напряжении, готовый в любой момент сорваться от малейшего шороха. Кроме того, от холодного прикосновения мертвой кожи к своей его тошнило.

С трудом выполнив эту задачу, он вспомнил, зачем вообще подходил к трупу. Он снова сосредоточил взгляд на запястье Клоуна во фраке, на том странном клейме.

Клеймо неизвестно когда отделилось и сжалось в шарик крови с голубоватым оттенком.

Кровавый шарик размером с большой палец тихо парил в воздухе, нарушая законы физики.

— Что это? — прошептал Клейн, не решаясь больше безрассудно прикасаться.

Он и не думал присваивать этот странный кровавый шарик. Во-первых, он не знал, хорошо это или плохо. Во-вторых, он был уверен, что Фрай, тщательно осматривавший тело, наверняка заметил клеймо на запястье и, возможно, даже знает, что это за странный шарик.

А даже если Фрай не знает, передать его капитану, чтобы вся команда Ночных Ястребов исследовала его, — это явно лучше, чем мои бездумные эксперименты… Находясь в организации, нужно уметь максимально использовать ее ресурсы.

Клейн напряженно ждал несколько минут, пока в комнату не вернулся черноволосый, голубоглазый Фрай с тонкими губами.

Его взгляд мгновенно приковал к себе странный кровавый шарик, и он задал тот же вопрос, что и Клейн ранее:

— Что это?

— Не знаю, — честно покачал головой Клейн и без утайки рассказал о случившемся.

— Клеймо отделилось и стало кровавым шариком… — Фрай кивнул, словно размышляя. — С телами Потусторонних всегда происходят странные вещи…

Он поднял голову и посмотрел на Клейна:

— Позови капитана и расскажи ему, что шептал труп.

— Хорошо, — Клейн уже давно хотел покинуть это место.

— Тебе не нужно возвращаться с капитаном, — добавил Фрай. — Думаю, тебе не понравится то, что ты увидишь дальше.

Говоря это, он взял со стола серебристый скальпель.

Клейн с содроганием кивнул:

— Именно на это я и надеялся.

Он взял свою трость, надел шляпу и направился к Вратам Чанис. В караульном помещении он увидел капитана Данна, который уже не выглядел таким изможденным.

Данн спокойно выслушал его рассказ и едва заметно кивнул:

— Я доложу об этом наверх, пусть Священный Собор разбирается. Возможно, они отправят кого-нибудь взглянуть на главный пик гор Хорнакис.

Клейн кивнул. Увидев, что в караульном помещении только капитан и Бессонный Корнели, он между делом спросил:

— Мистер Эл и остальные ушли отдыхать?

Данн кивнул:

— Эл и Борджиа в Соборе Святой Селены. Лоретта, должно быть, ищет кофейню.

— Кофейню? Разве раны госпожи Лоретты уже зажили? — удивленно спросил Клейн.

Данн потер виски и улыбнулся:

— У Лоретты три большие страсти: кофе, десерты и горничные. Она говорит, что для скорейшего выздоровления ей необходимы все три.

— Горничные? — растерянно переспросил Клейн.

Неужели у госпожи Лоретты есть какие-то особые пристрастия?

Данн беспомощно покачал головой:

— Она любит горничных, да, это так. И любит, любит с большой грудью.

— …Она очень странный человек, — Клейн не знал, какое выражение лица ему изобразить.

Данн больше не медлил и направился к выходу. Клейн смотрел ему в спину, ожидая, когда тот обернется.

В то же время боковым зрением он заметил, как Бессонный Корнели достал карманные часы и открыл их.

Три, два, один… — как только Клейн закончил мысленный отсчет, Данн остановился и, обернувшись, сказал:

— Опять забыл. Клейн, ты сегодня многое пережил. Когда расслабишься, наверняка почувствуешь усталость. Можешь не оставаться здесь после обеда, иди домой и хорошенько отдохни. Завтра, завтра подашь заявление с подробным перечнем убытков. Ах да, не переживай особо из-за убийства Потустороннего. Убив его, ты спас многих других.

— На самом деле… на самом деле, мне уже гораздо лучше, — беззвучно выдохнул Клейн.

Данн слегка кивнул и уже собирался повернуться, как вдруг хлопнул себя по лбу:

— И еще. Я передал портрет того Потустороннего Леонарду, чтобы он вместе с полицией занялся дальнейшим расследованием. Думаю, тот Потусторонний наверняка пользовался в Тингене каретами, где-то ел и где-то жил. «Кто прошел, тот оставил след». Эта фраза императора Розеля действительно очень верна.

— …Да, — безучастно ответил Клейн.

Когда капитан ушел, он тоже покинул караульное помещение и медленно направился на второй этаж.

По пути ему вдруг пришла в голову мысль, от которой стало немного страшно:

Клоун во фраке утверждал, что Тайный Орден владеет путем Последовательностей, соответствующим Провидцу… Даже если это преувеличение, и у них нет формул высоких Последовательностей, низкие у них наверняка есть. То есть, у них немало Провидцев. А что, если они с помощью гадания выяснят, что это я убил Клоуна во фраке, и начнут тайно мстить? С Ночными Ястребами им не справиться, но с таким, как я, Провидцем, у которого почти нет прямых боевых способностей…

Клейн остановился на лестнице и серьезно задумался над этим вопросом, но вскоре понял, что беспокоится зря:

Во-первых, Тайный Орден не знает, кто именно состоит в рядах Ночных Ястребов. Во-вторых, даже если они знают одного-двух, в их число точно не вхожу я, гражданский служащий. В-третьих, в такой ситуации, если только они не Предсказатели, выяснить, кто убийца, невозможно.

Он с облегчением вздохнул, покинул Охранную компанию Чёрный Шип и на общественном экипаже вернулся на Нарцисс-стрит.

Хотя он ничего не ел в обед, аппетита у него по-прежнему не было.

Клейн вошел в спальню, сперва снял порванный костюм и шелковый цилиндр, а затем лег на кровать, пытаясь уснуть.

Мысли его были все еще активны, он никак не мог расслабиться. Но в голове повторялась уже не сцена убийства Клоуна во фраке, а то, как он перетаскивал труп, и то жуткое, леденящее душу прикосновение.

Дискомфорт от первого убийства почти прошел, но его сменила тошнота, от которой при одном лишь воспоминании по коже пробегали мурашки.

Наверное, в этом и была цель Фрая: он надеялся, что, взглянув в лицо трупу, я преодолею свою психологическую травму… Однако… однако прежняя травма прошла, но появилась новая… — Клейн усмехнулся над собой, и напряжение спало.

Он заснул, сам не заметив как. Проснувшись, он услышал урчание в животе.

Кажется, я готов съесть целого быка! — пробормотал Клейн, увидев, что солнце за окном клонится к закату, а небо пылает огнем.

Переодевшись в старую, но удобную домашнюю одежду, он быстро спустился на первый этаж. Не успел он подумать, что приготовить на ужин, как услышал звук открывающейся двери.

Мелисса… — подумал он с легкой улыбкой.

С тех пор как она начала ездить на общественном экипаже, сестра больше не возвращалась так поздно.

Ключ повернулся в замке, дверь открылась, и Мелисса, неся сумку с книгами и письменными принадлежностями, вошла внутрь.

Она посмотрела в сторону кухни:

— Клейн, тебе письмо. От твоего наставника.

Письмо от наставника? Ах да, я же писал ему, спрашивал об истории главного пика Хорнакис… — Клейн сначала растерялся, но тут же вспомнил.