Повелитель Тайн Том 1

Глава 124: Завершение

Клейн, прячась в тени дома в нескольких десятках метров, наблюдал за зданием, окутанным тьмой. Он смутно расслышал яростный вой ветра и отчётливо — хлопки выстрелов.

Если враг побежит в мою сторону, мне стоит для вида достать пистолет или притвориться, что я ничего не вижу? — думал он, дрожа всем телом и чувствуя, как ладони покрываются потом.

Потусторонний, способный различными методами укорачивать жизнь обречённых, определённо был не 9-й и не 8-й Последовательности. Такому противнику Провидец вроде него не мог противостоять в открытую. Даже пожертвовав собой, он вряд ли смог бы задержать врага, чтобы дать Данну и Леонарду шанс его догнать.

К счастью, Богиня Вечной Ночи, владычица несчастий, казалось, услышала молитвы своего «верного» стража: в сторону укрытия Клейна никто не бежал.

Через несколько минут со стороны цели донеслось пение.

Прислушавшись, Клейн узнал народную мелодию, которую часто напевал Леонард Митчелл, полную вульгарных выражений.

Фух, — он с облегчением выдохнул. Держа пистолет в одной руке и трость в другой, он вышел из тени и направился к зданию.

Эта мелодия и была условным сигналом для сбора, о котором он договорился с Данном и остальными!

Сделав два шага, Клейн вдруг остановился, прислонил трость к ближайшей чугунной ограде и переложил револьвер в другую руку.

Затем он снял с запястья серебряную цепочку, позволив топазовому маятнику свободно повиснуть.

Поменяв местами револьвер и маятник, Клейн дождался, пока топаз перестанет раскачиваться, прикрыл глаза, вошёл в состояние медитации и мысленно произнёс фразу для гадания:

«Только что прозвучавшее пение — иллюзия».

«Только что прозвучавшее пение — иллюзия».

…

Повторив семь раз, он открыл глаза и увидел, что маятник вращается против часовой стрелки.

Не иллюзия… — сердце Клейна вернулось на место. Он убрал маятник, взял трость и быстро подошёл к арочным воротам из чугунной решётки. Передав трость с серебряным набалдашником в правую руку, он взял её вместе с револьвером.

Едва он коснулся прутьев, намереваясь толкнуть ворота, как его обдало ледяным холодом, словно ему за шиворот без предупреждения насыпали льда.

Тссс! — Клейн резко отдёрнул руку, скривившись.

Здесь как зимой… — при слабом свете звёзд и далёких уличных фонарей он посмотрел на сад за воротами. Ветви там были иссохшими, цветы увядшими, а многие листья, покрытые белым инеем, лежали на чёрно-коричневой земле.

Впечатляет! — мысленно восхитился Клейн. Он постучал пальцем по переносице, активируя Духовное Зрение.

Взяв в левую руку чёрную деревянную трость с серебряным набалдашником, он упёрся ею в решётку и с силой толкнул незапертые ворота.

Со скрипом он боком прошёл внутрь и ступил на каменную дорожку, ведущую к серо-голубому домику. По обе стороны в темноте маячили растения, похожие на призраков.

Эта картина напомнила Клейну всевозможные страшилки и фильмы ужасов.

Он невольно затаил дыхание и ускорил шаг. Но не успел он пройти и нескольких метров, как кто-то вдруг хлопнул его по левому плечу.

Ту-дум! Ту-дум! — сердце Клейна на миг замерло, а затем бешено заколотилось.

Он вскинул правую руку, целясь из револьвера в ту сторону, а затем медленно обернулся.

В слабом свете он увидел качающуюся ветку, которая едва не упала.

Это называется «сам себя напугал»? — уголок рта Клейна дёрнулся. Он взмахнул тростью и сбил ветку на землю.

Он пошёл дальше. До его ушей стали доноситься едва слышные рыдания и стоны, а перед глазами замелькали прозрачные, размытые, почти невидимые «тени».

Почувствовав тепло живого человека, «тени» устремились к нему.

Клейн испугался и побежал, ворвавшись в парадную дверь серо-голубого дома.

Так вот что капитан имел в виду под «почувствовать атмосферу»? Это определённо страшнее, чем помощь сэру Девере… Мстительные духи куда более пассивны, чем эти «тени», они не нападают первыми… — размышляя, он направился к алтарю в центре гостиной. Это был круглый стол, заваленный грубо сделанными деревянными куклами. Кроме них, на столе стояли три потухшие свечи.

Данн Смит стоял перед алтарём спиной к Клейну и одну за другой рассматривал кукол.

Сборщик Трупов Фрай молча смотрел на парящие «тени», пытаясь прикоснуться к ним, чтобы успокоить, но его руки бессильно проходили насквозь. «Тени» же не нападали на него, словно принимая за своего.

Леонард Митчелл, увидев Клейна, изменил тон, и его голос стал низким и чарующим:

Спокойно утро, ни звука, ни тени,

Лишь скорбь тишину нарушает мою,

Да каштан увядшей осенней листвою

Шуршит, нарушая дремоту твою.

…

Под эти медленные, успокаивающие звуки поэзии Клейн словно увидел озеро, отражающее мерцающий лунный свет, и красную луну, висящую высоко в небе.

«Тени» успокоились и перестали тянуться к теплу живого человека.

Данн опустил куклу, которую держал в руках, обернулся и сказал Клейну:

— Это был ужасный ритуал проклятия. К счастью, мы его прервали. Сначала проведи ритуал, чтобы успокоить оставшихся духов, а затем попробуй связаться с ними, может, получишь какие-то зацепки.

Почувствовав себя полезным, Клейн выпрямился и сказал:

— Есть, капитан.

Он в два-три шага подошёл к алтарю и смёл кукол со стола.

В этот момент краем глаза он заметил, что на каждой кукле написаны разные имена и соответствующая информация.

— Капитан, нашли кого-нибудь знакомого? — небрежно спросил Клейн.

Спросив, он посмотрел на Данна. Данн посмотрел на него. Оба замолчали.

Какой же я дурак… Как я мог задать вопрос, проверяющий память капитана! — Клейн едва не хлопнул себя по лбу.

Будь на его месте другой начальник, он бы мне это припомнил. К счастью, капитан об этом забудет… И не знаю, считать это достоинством или недостатком… — с облегчением и долей иронии подумал он.

После секундной паузы Данн, казалось, наконец-то отделил реальность от сна и сказал:

— Есть один, которого ты знаешь.

— Кто? — Клейн замер, не успев расставить свечи.

— Джойс Майер, выживший в трагедии на Клевере, — кратко ответил Данн.

Джойс Майер? Жених Анны… — Клейн тут же вспомнил, что Солса из приюта кто-то подстрекал и склонял к поджогу.

Он убрал правую руку и твёрдо сказал:

— Подстрекатель Трис? Он использовал укороченные жизни умирающих в качестве жертвы, чтобы проклясть всех выживших в трагедии на Клевере? Потому что не знал, кто именно обнаружил проблему и сообщил в полицию…

А если бы Трис решил мстить напрямую, он вряд ли смог бы за раз устранить все цели, разбросанные по разным местам. После двух-трёх убийств его бы уже выследили Ночные Ястребы, Уполномоченные Каратели и Механическое Сердце, и у него не осталось бы шансов… — Клейн почти полностью восстановил логику преступника.

Данн сначала кивнул, а потом покачал головой:

— Не всех выживших, а только тех, кто в Тингене. Его ритуал проклятия действовал только в пределах этого города. Кроме того, ритуал проводила женщина, а не Трис.

Клейн нахмурился:

— Может, Гностицизм прислал Трису на помощь кого-то посильнее? Хм, истоки Гностицизма могут быть связаны с Сектой Демонессы, так что неудивительно, что сильный Потусторонний оказался женщиной.

Данн улыбнулся, и его голос обрёл густые нотки:

— Я согласен с твоим выводом. Хотя здесь была только эта женщина, а не Трис, можно сделать некоторые предположения. Например, они не жили вместе. Или Трис как раз был в отъезде, искал новых умирающих.

Клейн больше ничего не сказал. Он расставил три свечи, достал Эфирное масло Полнолуния, Багровый сандал и другие материалы и быстро подготовил алтарь.

Создав серебряным кинжалом стену-печать, он начал молиться Богине Вечной Ночи, владычице сна и безмолвия, окончательно успокоив духов внутри и снаружи дома.

К сожалению, во время последующего спиритического сеанса Клейн увидел лишь несколько фрагментов из жизни оставшихся духов и не получил никаких полезных зацепок.

Проводив духов в вечный покой ночи, он завершил ритуал, развеял Стену Духовности и, покачав головой, сказал Данну, Леонарду и Фраю:

— Место сильно повреждено обратной волной от прерванного ритуала, образы хозяина не сохранились.

Данн, не выказав удивления, указал на лестницу:

— Тогда пойдём на второй этаж, поищем и попробуем там.

— Угу, — Клейн, Леонард и остальные согласились.

Трое Ночных Ястребов поднялись по лестнице на второй этаж и разошлись по комнатам.

В конце концов они встретились в спальне, где витал слабый аромат, увидели разбросанную одежду и множество открытых шкатулок.

— Это косметика? — Данн взял со столика одну из шкатулок, понюхал и небрежно спросил.

— Точнее, средства по уходу за кожей. После императора Розеля их перестали смешивать в одну кучу, — с улыбкой поправил его Леонард. — Капитан, как джентльмен, вы должны знать такие элементарные вещи.

Клейн не стал вмешиваться в их разговор, его взгляд был прикован к зеркалу на туалетном столике.

Зеркало было заметно треснуто, осколки валялись на ковре.

— Та Потусторонняя очень спешила и не смогла уничтожить всё до конца… — вдруг сказал он твёрдым голосом. — Может, стоит попробовать.

— Предоставляю это тебе, — с доверием ответил Данн.

Клейн быстро принёс с первого этажа свечи и зажёг их перед разбитым зеркалом.

В мерцающем свете он снова достал Эфирное масло Полнолуния и другие предметы, создав Стену Духовности.

Закончив с этим, Клейн встал перед зеркалом, отражавшим пламя трёх свечей, и на гермесском языке произнёс:

Я взываю к силе ночи;

Я взываю к силе тайны;

Я взываю к милости Богини;

Молю, дабы это зеркало на краткий миг восстановилось, дабы оно явило всех, кого отражало за последний месяц.

…

С каждым произнесённым словом заклинания внутри Стены Духовности поднимался сильный вихрь.

Осколки зеркала взлетели в воздух и один за другим встали на свои прежние места.

Покрытое трещинами зеркало засветилось тёмным сиянием. Когда Клейн провёл по нему рукой, оно отразило фигуру, но не его самого.

Это была молодая девушка с круглым, милым и приятным лицом. Возможно, из-за того, что зеркало было повреждено, или из-за обратной волны от прерванного ритуала, её черты были размыты, и рассмотреть их было невозможно.

Но даже так, Клейну показалось, что она ему смутно знакома.