Повелитель Тайн Том 1

Глава 213: Последний взгляд

Инс Зангвилл отправился в Баклунд… Интересно, как долго он там пробудет… Хм… нужно будет время от времени проверять… — Клейн задумчиво наклонился вперёд, стёр надпись на пергаменте и написал новое утверждение для гадания:

«Текущее местоположение Ланевуса».

По его мнению, главным виновником смерти капитана и остальных, а также его собственной едва не состоявшейся вечной спячки, без сомнения, был Инс Зангвилл. Но и этот безумец Ланевус был его пособником, который должен был заплатить кровью!

Повторив семь раз, Клейн снова погрузился в сон, но картина, представшая перед ним после того, как серый мир раскололся, была точной копией предыдущей!

Широкая, слегка мутная река, доки один за другим, теснящиеся дома, здания в основном в стиле Лоэн с вкраплениями готики, переполненные улицы, оживлённая суета, трубы, постоянно извергающие «туман», роскошный дворцовый комплекс, высокая, знаковая готическая колокольня…

Ланевус тоже был в «Городе надежды», в «Столице всех столиц», в Баклунде!

Клейн открыл глаза, слегка озадаченный. Он хотел узнать точное местоположение Ланевуса, но в итоге получил лишь очень большую и расплывчатую область.

Это значит, что Последовательность Ланевуса намного выше, чем я предполагал… нет, возможно, он получил огромную выгоду, помогая Истинному Творцу явить своё дитя. Например, частичку божественности или что-то вроде той пуповины, оставшейся от ребёнка в утробе Мегаос… э-э… последнее, скорее всего, тоже забрал Инс Зангвилл… — мысли Клейна лихорадочно работали, он строил первые догадки.

Определив примерное местонахождение двух своих врагов, он задумался над насущной проблемой: у него пока не было сил для мести!

Даже если Ланевус всего лишь седьмой или восьмой Последовательности, с учётом полученных им преимуществ, с ним будет нелегко справиться. К тому же, он явно мастер интриг, и для него обмануть и уничтожить более сильного противника — обычное дело… Инс Зангвилл — ещё страшнее. Он полубог четвёртой Последовательности, владеющий ужасным запечатанным артефактом «Класса 0»… Моё перерождение, хоть и таит в себе секреты, но пока не даёт мне боевых преимуществ, и, возможно, ещё долго не даст… Есть только два пути: продолжать повышать свою Последовательность и собирать мощные магические предметы… Нужно заниматься и тем, и другим, причём серьёзно…

Размышляя, Клейн решил провести ещё одно гадание.

Подобрав слова, он торжественно вывел на пергаменте:

«Моя надежда стать сильнее».

Осторожно положив материализованную ручку, Клейн откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

Повторяя про себя фразу, он с помощью медитации погрузился в сон.

В сером, туманном мире он снова увидел то, что видел ранее: реку, доки, трубы, толпы людей, дворцовый комплекс, различную технику и готическую колокольню — столицу Королевства Лоэн, Баклунд!

Затем картина сменилась. Он увидел величественную гору, вершина которой скрывалась в облаках, увидел грандиозный древний дворец, увидел огромный трон, высеченный из камня и инкрустированный тусклыми драгоценными камнями и золотом, увидел жуткий вертикальный зрачок, состоящий из бесчисленных таинственных символов.

Видение беззвучно рассыпалось. Клейн медленно выпрямился и забарабанил пальцами по краю бронзового стола.

— В Баклунде моя надежда стать сильнее…

— Вторая сцена указывает на главный пик гор Хорнакис, на сокровище, оставленное семьёй Антигонус? Тот жуткий вертикальный зрачок, состоящий из таинственных символов, который записная книжка семьи Антигонус передала мне, осквернив Куклу Несчастий, — это ключ ко всему…

Одна за другой проносились мысли. Клейн решил пока не спешить в горы Хорнакис. Таящаяся там опасность была такова, что с ней мог не справиться даже полубог четвёртой Последовательности.

Значит, всё-таки в Баклунд… — со вздохом решил Клейн. Он окутал себя духовной силой, имитируя ощущение падения, и покинул таинственное пространство над серым туманом.

Вернувшись в реальный мир, он вышел из своего укрытия и подошёл к могиле Данна Смита.

Бросив долгий взгляд на фотографию и эпитафию на надгробии, Клейн медленно начертал на груди знак Багровой Луны, развернулся и пошёл прочь с кладбища.

Как бывший Ночной Ястреб, которому время от времени приходилось патрулировать Кладбище Рафаэль, он хорошо знал распорядок работы смотрителей и окрестности. Не вызвав ни малейшего беспокойства, он легко покинул эту тихую и холодную территорию и пошёл по грунтовой дороге в сторону Тингена, прячась в тени деревьев.

Ночь была тихой, багровая луна — сказочной. Клейн шёл в одиночестве, его мысли, словно сорвавшиеся с цепи кони, неслись вскачь. Он то обдумывал план мести, то вспоминал ненадёжную память капитана, то скрытую за юмором трагедию Старого Нила…

Незаметно для себя Клейн, словно призрак, вошёл в ближайший район города и забрёл в лабиринт переулков.

Когда он наконец очнулся от своих мыслей и полностью вернулся в реальность, прошло уже два часа.

Он обнаружил, что стоит на Нарцисс-Стрит, а напротив — дом, который был домом для него, его брата и сестры.

Инстинктивно Клейн вернулся сюда.

Сделав шаг вперёд с лёгкой радостью, он вдруг замер и горько усмехнулся, пробормотав с самоиронией:

— Если я сейчас постучу, Мелисса, наверное, тут же упадёт в обморок… А Бенсон от нервов начнёт терять волосы, а потом будет убеждать меня успокоиться, именем курчавого павиана…

Покачав головой, Клейн бросил долгий взгляд на знакомую дверь и пошёл в сторону Железного Креста.

Так даже лучше, так даже лучше… Мои будущие дела их не коснутся… Компенсации от отряда Ночных Ястребов и полицейского управления наверняка хватит, чтобы они жили стабильной жизнью среднего класса, даже если Мелисса не найдёт работу, а Бенсон её потеряет…

Пройдя ещё немного в молчании, Клейн почувствовал усталость. Но, будучи «мертвецом», у него не было ничего, кроме одежды, топазового кулона и Медного свистка Азика — ни фунтов, ни сулов, ни пенсов.

— Может, дунуть в свисток, отправить письмо господину Азику, чтобы он поскорее меня выручил? — Клейн невесело усмехнулся. — Ладно, пока не буду с ним связываться. Возможно, Инс Зангвилл всё ещё тайно за ним наблюдает. Когда придёт время, тогда и найду его… Как «старый монстр», проживший не одну жизнь, тысячи лет, он, наверное, поймёт, что такое «воскрешение из мёртвых»… Хм, сегодня не так уж холодно, найду где-нибудь укромное местечко, переночую, а завтра утром пойду в тингенский филиал Баклундского банка и сниму деньги со своего анонимного счёта.

Из-за недавних событий он так и не успел провести дальнейшие эксперименты с «жертвоприношением», и триста золотых фунтов на его анонимном счету остались нетронутыми.

Этого хватит надолго… Завтра куплю газету, посмотрю, какой сегодня день… Раз от мисс Справедливости и остальных нет новых молитв, значит, я ещё не пропустил собрание… — размышляя, Клейн нашёл защищённый от ветра угол, сел, снял пиджак, укрылся им и, прислонившись к стене, заснул.

Проспал он недолго. Его разбудил толчок. Он увидел полицейского с короткой дубинкой.

Одна V-образная нашивка на погоне, самый низший чин… — Клейн бросил взгляд и определил его ранг.

Полицейский злобно сказал:

— Здесь спать нельзя! Улицы и парки — не место для сна таким ленивым бездельникам, как вы! Это предписывает Закон о бедных!

Вот как? — Клейн замер. Учитывая его щекотливое положение, он не стал спорить.

Он взял пиджак и снова пошёл по улице, бродя до самого рассвета.

Вскоре он, опустив голову, вошёл в тингенский филиал Баклундского банка, где открывал счёт, и с помощью заранее установленного «пароля» снял двести фунтов наличными. Оставшуюся треть «вклада» он оставил на счету на всякий случай.

Произнося в качестве пароля заклинание на древнем гермесском, Клейн, конечно же, услышал «молитвенный голос».

Затем он потратил в общей сложности тридцать восемь фунтов на два официальных костюма, две рубашки, двое брюк, две пары кожаных ботинок, два галстука-бабочки, четыре пары носков, а также на зимнюю одежду: два двубортных шерстяных пальто, два однотонных свитера, двое тёплых брюк. Кроме того, он купил трость, кошелёк и кожаный саквояж.

Сделав всё это, Клейн снял номер в гостинице, чтобы принять ванну и переодеться. Затем, чтобы избежать возможных встреч со знакомыми, он нанял экипаж и поехал прямо на вокзал паровых локомотивов, по пути купив газету и убедившись, что сегодня воскресенье.

От Тингена до Баклунда на паровом локомотиве ехать всего около четырёх часов. Роскошный первый класс стоил три четверти фунта, то есть пятнадцать сулов, второй — десять сулов, полфунта.

Переполненный и очень неудобный третий класс был довольно дешёвым — всего пять сулов.

Клейн, подумав, купил билет на двухчасовой поезд, во второй класс.

С билетом в руке и саквояжем Клейн нашёл свободное место в зале ожидания. Было чуть больше девяти утра.

Он очень радовался, что в Королевстве Лоэн ещё не было строгой системы регистрации по месту жительства. Для подтверждения личности достаточно было предъявить счета за воду, газ и аренду за три месяца, а купить билет на паровой локомотив было и того проще — плати и езжай.

Сидя в зале ожидания и думая о том, что днём он покинет Тинген и отправится в столицу, в Баклунд, Клейн почувствовал пустоту в душе.

Он вспомнил свою сестру, которая стала ему как мать, своего брата, любившего саркастические шутки, вспомнил, как они втроём объедались до отвала и, развалившись, не могли пошевелиться…

Одна за другой проносились картины. Клейн вдруг усмехнулся, но смех получился каким-то болезненным. Он вспомнил черепаху Мелиссы по кличке Кукла, вспомнил плачевное состояние волос Бенсона.

Внезапно его охватило непреодолимое желание ещё раз взглянуть на брата и сестру.

Только сейчас Клейн понял, почему он не выбрал более ранний поезд, а купил билет на два часа дня.

Он взял свой кожаный саквояж, быстро покинул зал ожидания и нанял экипаж обратно на Нарцисс-Стрит.

Затем он спрятался в тени дома напротив и смотрел на дверь своего дома, несколько раз порываясь подойти, но так и не решаясь пересечь широкую улицу.

Клейн отрешённо смотрел на дом, и ему вдруг показалось, что у него нет дома. Похожее чувство он испытал, когда только попал в этот мир.

Внезапно он увидел, как дверь открылась, и вышли Мелисса и Бенсон.

Она была в чёрном платье и чёрной шляпке с вуалью, он — в чёрной рубашке, чёрном жилете, чёрных брюках, чёрном пиджаке и чёрной шляпе. Выражения их лиц были одинаково пустыми, а настроение — подавленным.

Мелисса похудела… Бенсон так измучен… — у Клейна сжалось сердце. Он открыл рот, но так и не смог произнести их имена.

Он незаметно последовал за Бенсоном и Мелиссой до ближайшей городской площади. Он увидел, что там снова разбили шатры и выступает новый цирк.

Бенсон заплатил за билеты и, проведя Мелиссу внутрь, заставил себя улыбнуться:

— Этот цирк очень известный.

Мелисса безразлично кивнула:

— Угу.

Внезапно она оступилась, подвернула лодыжку и начала падать.

Клейн, который тоже купил билет и вошёл следом, открыл рот, желая подхватить сестру, но смог лишь отдёрнуть инстинктивно протянутую руку, бессильно стоя в стороне, в толпе.

Бенсон испугался, но не успел помочь. Однако Мелисса сама быстро выпрямилась, поджала губы и ничего не сказала.

В этот момент к ним подбежали клоуны. Один балансировал на колесе от повозки, другой катался на огромном мяче, третий подбрасывал в воздух теннисные мячики и ловил их с комичными ужимками.

Мелисса смотрела на эти представления с таким спокойствием, словно их и не было. Бенсон несколько раз пытался подбодрить её, громко аплодировал, но так и не смог расшевелить сестру и сам постепенно сник.

Клейн, сжав губы, смотрел на эту сцену издалека, желая подойти, но не решаясь.

Вдруг он потрогал кошелёк в кармане, и у него появилась идея.

Бенсон и Мелисса продолжали молча идти, наблюдая за различными представлениями.

Через некоторое время они увидели, как к ним подбегает клоун, раскрашенный красной, жёлтой и белой краской. Сначала он подбросил в воздух несколько теннисных мячиков, а затем, когда внимание публики было приковано к ним, неизвестно откуда достал букет цветов, букет Хризантем Севия.

Он поднёс этот букет к лицам Мелиссы и Бенсона. Золотисто-жёлтые цветы символизировали радость.

Мелисса и Бенсон растерянно посмотрели на клоуна. Его лицо, покрытое красной, жёлтой и белой краской, было застывшим в широкой, преувеличенной, комичной улыбке.

(Конец первого тома)