Глава 121: Догадка Леонарда
Услышав предположение Клейна и Фрая, Леонард потянул за воротник рубашки и прошёлся взад-вперёд.
— В таком случае придётся допросить всех, с кем контактировал Солс в приюте, а также каждого, кого он встретил после того, как обанкротился и был выселен из дома. Это очень хлопотно… Давайте не будем терять времени, разделимся и проведём здесь быструю проверку, а затем сразу отправимся к месту третьей смерти в Западном районе. Остальное оставим полиции.
— Хорошо, — без колебаний согласился Клейн.
Фрай тоже не возражал и, развернувшись, направился к нескольким беднякам, которые спали рядом с Солсом прошлой ночью.
Клейн уже собирался найти себе другую цель, как вдруг заметил, что Леонард подмигнул ему и кивком указал на боковой зал приюта.
Что это значит? — он на мгновение растерялся, но, сделав вид, что ничего не произошло, обошёл молитвенный зал и, улучив момент, когда Фрай отвлёкся, последовал за Леонардом. Они вошли в боковой зал и, пройдя через перегородку, оказались в уединённом, безлюдном углу.
— У меня есть догадка, — внезапно и прямо сказал Леонард, остановившись у окна с разбитым стеклом.
Клейн недоумённо огляделся:
— Какая догадка?
Леонард, глядя на него своими глубокими зелёными глазами, задал встречный вопрос:
— Как ты думаешь, какой была бы судьба миссис Ловис, если бы не вмешательство сверхъестественных сил?
Клейн задумался и с тяжестью в голосе ответил:
— Той же самой. Разве что смерть наступила бы на неделю, две или месяц позже. Семьи вроде их не обращаются к врачу, пока совсем не прижмёт. А когда сердечное заболевание становится серьёзным, смерть может наступить в любой момент, не оставляя шансов на спасение.
— А что насчёт Солса? Каким был бы его конец, если бы его никто не подстрекал? — снова спросил Леонард.
Клейн, подбирая слова, ответил:
— Судя по информации в деле, Солс давно был озлоблен из-за банкротства и разгневан на то, что ему никто не помог. Думаю, он рано или поздно решился бы на месть, но не против тех, кто ему помогал, а против владельца компании, из-за которой он разорился, или банковского служащего, который отобрал у него дом.
— И каков был бы результат его мести? — допытывался Леонард.
— Без сомнения, он уже решил покончить с собой. Независимо от того, удалась бы месть или нет, он бы умер, — уверенно ответил Клейн.
Леонард кивнул и с присущей ему легкомысленной улыбкой спросил:
— Тогда могу ли я сказать, что и миссис Ловис, и Солс были обречены на смерть в ближайшее время?
Клейн был многоопытным диванным экспертом и, услышав этот вопрос, тут же догадался:
— Ты хочешь сказать, что их смерть была искусственно ускорена сверхъестественными силами? Но зачем?
— Точнее будет сказать, что их «жизнь» была искусственно укорочена, украдена. А «жизнь» всегда была лучшим материалом для призыва злых богов, демонов и наложения ужасных проклятий, — Леонард с лёгкой ухмылкой поправил Клейна.
— Призыв злых богов, демонов, ужасные проклятия… — Клейн уставился в его изумрудные глаза и с сомнением и догадкой произнёс: — Ты, кажется, в этом совершенно уверен? Но у нас пока только два случая…
Леонард с бесшабашной усмешкой ответил:
— Клейн, давай не будем притворяться. Я видел, как ты освободился от контроля Запечатанного Артефакта 2-049, я знаю, что ты особенный. И ты, должно быть, смутно чувствуешь, что я тоже отличаюсь от обычных Потусторонних.
Его улыбка исчезла, и он, встретившись взглядом с Клейном, сказал:
— Я уже говорил тебе, что в этом мире много особенных людей, которые всегда могут сделать то, что не под силу другим. Например, ты. Или я. У этого мира долгая история, в нём существуют самые разные магические предметы. Всегда найдутся те, кто их получит, овладеет ими и станет главным героем своей собственной пьесы. Таких людей немного, но их определённо больше, чем один или два. Я не считаю, что Потусторонний, скрывающий свои секреты, обязательно злодей или негодяй. И не думаю, что нужно выяснять, в чём заключается его особенность и как она проявляется… Пока твои действия не вредят мне, Ночным Ястребам и всему Тингену, ты остаёшься моим товарищем. И я надеюсь, что ты будешь относиться ко мне так же. Конечно, начальству о таких вещах лучше не рассказывать. Эти ребята — консерваторы до мозга костей, они уверены, что такие, как мы, непременно потеряют контроль и падут под влиянием злых богов и демонов.
Но моих секретов, боюсь, куда больше, чем ты думаешь… — беззвучно проговорил про себя Клейн, а вслух уверенно сказал:
— Я действительно придерживаюсь такого мнения. Я сужу по твоим поступкам и целям, а не по твоим особенностям, и не пытаюсь выведать твои секреты.
Сказав это, он мысленно добавил: Нет, на самом деле мне очень интересно, но я сдерживаюсь. Хм, Леонард считает себя главным героем пьесы? Что же с ним произошло, каким магическим предметом он владеет?
Леонард расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и, усмехнувшись, кивнул:
— Рад, что мы пришли к согласию. В приключенческих романах это называется встречей двух главных героев. Колесо истории начинает свой ход.
Какая наглость! — Клейн вежливо улыбнулся.
Он прекрасно знал, что фраза «Колесо истории начинает свой ход» принадлежит императору Розелю…
Тут Леонард сделал пару быстрых шагов, его зелёные глаза заблестели, а уголки губ изогнулись в улыбке:
— Ладно, скажу честно: я почти уверен, что все жертвы этих происшествий должны были умереть в течение ближайших трёх месяцев, но кто-то различными способами ускорил их смерть, сведя всё к последним двум неделям. Цель этого — призвать злого бога, демона или наложить ужасное, масштабное проклятие.
— Ускорить смерть тех, у кого уже были признаки её приближения, — это хороший способ замести следы. Это не вызовет быстрого подозрения у полиции и не позволит Ночным Ястребам, Уполномоченным Карателям и Механическому Сердцу вмешаться на стадии подготовки… — тихо пробормотал Клейн, анализируя логику преступника.
Леонард с улыбкой согласился:
— Да. Если бы здоровые, нормальные люди начали внезапно и необъяснимо умирать, то уже после третьего случая это привлекло бы внимание и потребовало бы стандартного расследования.
— Тогда как нам найти алтарь, где проводится ритуал? Будь то призыв злого бога, демона или наложение проклятия, нужен алтарь, нужен ритуал. И украденные «жизни» тоже должны где-то храниться, — сказал Клейн, решив пока довериться Леонарду. В конце концов, у него не было других зацепок.
Попробовать-то стоит!
Леонард хихикнул:
— Клейн, разве это не твоя специализация? Неужели ты не можешь представить, как будет выглядеть место проведения подобного ритуала?
Не дожидаясь ответа, он сам начал описывать:
— Атмосфера смерти будет очень плотной. В радиусе десяти метров от алтаря, кроме жреца, не будет ни одного живого существа… Температура вокруг будет как минимум на пять градусов ниже нормы, постоянно будет дуть ледяной ветер… А внутри алтаря, запечатанного Стеной Духовности, будут храниться похищенные «жизни» миссис Ловис и других…
Сказав это, он с насмешкой посмотрел на Клейна:
— Уверен, ты сможешь определить примерное местоположение алтаря с такими характеристиками.
Клейн слегка нахмурился и твёрдо ответил:
— Если он в пределах Тингена. Кроме того, мне нужна абсолютно тихая обстановка, где меня никто не потревожит, например, у меня дома. И да, мне понадобятся личные вещи миссис Ловис и других жертв.
В то же время он не мог отделаться от мысли, что Леонард слишком уж хорошо разбирается в чёрной магии.
— Без проблем, — улыбнулся Леонард и, развернувшись, направился к молитвенному залу, больше не говоря ни слова.
Какой у него всё-таки своеобразный стиль… — мысленно проворчал Клейн и последовал за ним.
Найдя Фрая, который усердно допрашивал и делал записи, Леонард с серьёзным и деловым видом сказал:
— У меня появилась догадка. Хочу, чтобы Клейн её проверил.
— Какая догадка? — холодно спросил Фрай.
— Когда будут результаты, тогда и скажу. Не хочу становиться посмешищем для Розанны и остальных, — Леонард нашёл случайный предлог и ушёл от ответа.
Фрай больше не спрашивал. По просьбе, он отправился в ближайший полицейский участок и взял личные вещи Солса и миссис Ловис, после чего они все вместе встретились в доме Клейна.
— Ждите в гостиной. И чтобы никто меня не беспокоил, — Клейн достал карманные часы и, щёлкнув крышкой, взглянул на них.
Было уже около шести, Мелисса могла вернуться в любую минуту.
— Можешь на нас положиться, — Леонард, засунув руки в карманы, расхаживал по небольшой гостиной. Фрай молча сел на диван.
У него что, синдром дефицита внимания? — скривился Клейн и, поднявшись на второй этаж, запер дверь в свою спальню и запечатал комнату Стеной Духовности.
Затем он подготовил алтарь и воззвал к Богине за помощью, чтобы устранить возможные помехи.
После этого Клейн написал на бумаге фразу для гадания:
«Местоположение алтаря».
Он сформулировал её очень широко, чтобы ничего не упустить.
Взяв листок и личные вещи покойных, Клейн полулёг на кровать. Сначала он представил себе картину, описанную Леонардом, а затем семь раз повторил про себя фразу для гадания.
Он решил не прибегать к помощи мира над серым туманом. Во-первых, внизу находился этот странный и загадочный Леонард, и кто знает, не заметит ли он на этот раз что-нибудь. Во-вторых, он был Провидцем, чьё зелье почти усвоилось, и с поддержкой ритуала этого должно было хватить.
И только если ничего не получится, Клейн рассмотрит возможность отправиться в мир над серым туманом. Ведь призыв злого бога или демона — это угроза для Бенсона, Мелиссы и него самого!
С помощью медитации он быстро погрузился в сон и «увидел» размытые, туманные, призрачные и обрывочные сцены.
Вскоре перед его глазами возникла картина.
Это был двухэтажный серо-голубой дом, залитый светом заката. Окна на первом этаже были плотно закрыты, тёмные шторы не пропускали ни единого луча света, но время от времени они словно вздымались и опадали.
Земля вокруг дома на несколько метров была чёрно-коричневой, на ней не росло ни травинки, ни цветка. Сад выглядел заброшенным и мрачным, словно окутанным тенью.
Неподалёку от дома спокойно текла река.
…
Спустя некоторое время, не увидев больше ничего, Клейн вышел из сна.
Догадка Леонарда верна… Где может находиться этот дом? В Тингене много мест у реки. Например, юго-запад Западного района, Портовый район, Университетский район… — он открыл глаза и, потирая виски, с очень серьёзным видом принялся размышлять.