Повелитель Тайн Том 1

Глава 119: Настоящие трущобы

Тинген, Нарцисс-стрит, дом 2.

Оставив записку, Клейн запер дверь и быстрым шагом направился к ожидавшему его у дороги Леонарду Митчеллу.

Чёрные короткие волосы Леонарда за последний месяц немного отросли и, будучи неухоженными, выглядели весьма растрёпанно.

Но даже так, в сочетании с его приятной внешностью, глазами цвета изумруда и поэтическим образом, в этом была своя, особая красота.

Всё-таки любая причёска зависит от лица… — мысленно съязвил Клейн и, указав в сторону улицы Железного Креста, спросил:

— Фрай ждёт нас там?

— Да, — Леонард поправил незаправленную рубашку и как бы невзначай спросил: — Нашёл какие-нибудь зацепки в документах?

Клейн, идя по краю улицы с тростью в левой руке, ответил:

— Нет. Ни в способах смерти, ни во времени я не нашёл никакой закономерности. Сам знаешь, ритуалы, связанные со злыми богами и демонами, требуют определённого времени или особых методов.

Леонард коснулся спрятанного под рубашкой на поясе особого револьвера и усмехнулся:

— Это не всегда так. По моему опыту, некоторые злые боги, или, скажем, демоны, очень легко удовлетворяются, если их сильно заинтересует то, что произойдёт дальше. К тому же, среди этих смертей наверняка есть и вполне обычные. Их нужно отсеять, чтобы найти правильный ответ.

Клейн бросил на него взгляд:

— Поэтому капитан и велел нам всё перепроверить, чтобы исключить естественные случаи. Леонард, судя по твоему тону и словам, у тебя большой опыт в подобных делах. Но ты ведь стал Ночным Ястребом меньше четырёх лет назад, и в среднем у тебя было не больше двух сверхъестественных дел в месяц, причём большинство из них — простые и легко решаемые.

Он всегда считал своего коллегу Леонарда Митчелла странным и загадочным. Тот не только постоянно подозревал его в чём-то и считал особенным, но и сам вёл себя то как пророк, то как самовлюблённый хвастун, то легкомысленно, то задумчиво.

Может, и с ним произошло что-то необычное? Что-то, что заставило его почувствовать себя главным героем пьесы? — Клейн, основываясь на своём богатом «опыте» из фильмов, романов и сериалов, сделал предположение.

Услышав его вопрос, Леонард улыбнулся:

— Это потому, что ты ещё не втянулся по-настоящему в работу Ночных Ястребов, ты всё ещё на стадии обучения. Каждые полгода Священный Собор собирает отчёты о сверхъестественных происшествиях со всех епархий и церквей, систематизирует их в книги и, в зависимости от уровня секретности, вносит в разные версии определённые сокращения, а затем рассылает соответствующим сотрудникам. Помимо занятий по мистицизму, ты можешь попросить у капитана разрешения войти во Врата Чанис и почитать архивные дела.

Клейн с пониманием кивнул:

— Капитан ни разу не упоминал об этом.

Он до сих пор ни разу не был за Вратами Чанис.

Леонард усмехнулся:

— Я думал, ты уже привык к стилю капитана, а ты, оказывается, всё ещё наивно ждёшь от него напоминаний.

Тут он многозначительно добавил:

— Если однажды капитан вдруг начнёт всё помнить и ничего не забывать, вот тогда нам стоит насторожиться.

Это будет означать потерю контроля? — Клейн с серьёзным видом кивнул и спросил:

— Это особенность только капитана? Я думал, это побочный эффект пути Бессонного… Недосып ведь сказывается на памяти…

— Точнее, это особенность Ночного Кошмара. Реальность и сны переплетаются, и порой трудно разобрать, что реально и нужно запомнить, а что — вымысел, на который не стоит обращать внимания… — Леонард хотел сказать что-то ещё, но они уже вышли на улицу Железного Креста и увидели Сборщика Трупов Фрая, ожидавшего их на остановке конки.

Фрай был в чёрной фетровой шляпе с круглыми полями и таком же тонком плаще. В руке он держал кожаный саквояж. Его кожа была такой бледной, что казалось, он вот-вот упадёт замертво от внезапной болезни, а его холодный и мрачный вид заставлял других ожидающих на остановке держаться от него подальше.

Кивнув друг другу, они молча соединились и, миновав Пекарню Слин, свернули на Нижнюю улицу Железного Креста.

Их тут же оглушил шум. Уличные торговцы, продававшие устричный суп, жареную рыбу, имбирное пиво и фрукты, надрывно кричали, заставляя прохожих невольно замедлять шаг.

Было уже за пять, многие возвращались домой, и по обеим сторонам улицы стало тесно. Среди толпы сновали дети, с равнодушием взиравшие на всё происходящее и следившие за каждым карманом.

Клейн часто покупал здесь дешёвую готовую еду и раньше жил в соседнем многоквартирном доме, поэтому хорошо знал здешнюю обстановку.

— Осторожно, воры, — предупредил он.

— Не обращай внимания, — усмехнулся Леонард.

Он потянул рубашку, поправляя кобуру так, чтобы револьвер на поясе стал виден.

В тот же миг все взгляды, устремлённые на него, отвернулись, а прохожие невольно расступились, освобождая дорогу.

…Клейн на мгновение замер, а затем поспешил за Леонардом и Фраем, опустив голову, чтобы его не заметил кто-нибудь из знакомых.

Бенсон и Мелисса всё ещё поддерживали связь с некоторыми бывшими соседями, ведь переехали они не так уж и далеко.

Пройдя мимо скопления уличных торговцев, они попали в настоящие трущобы Нижней улицы Железного Креста.

Здешние прохожие были одеты в старую, рваную одежду. На незнакомцев в чистом и опрятном они смотрели одновременно с опаской и жадностью, словно стервятники, высматривающие падаль, готовые в любой момент напасть. Однако револьвер Леонарда эффективно пресекал любые инциденты.

— Начнём с расследования вчерашней смерти. С миссис Ловис, которая склеивала спичечные коробки, — Леонард пролистал документы и указал на здание неподалёку. — Дом сто тридцать четыре, первый этаж…

Пока они шли, оборванные дети, игравшие на улице, быстро разбегались в стороны и смотрели на них со смесью растерянности, любопытства и страха.

— Посмотри на их руки и ноги, тонкие, как спички, — заметил Леонард, первым входя в трёхэтажный дом номер сто тридцать четыре.

В нос Клейну тут же ударила смесь различных запахов: он различил едкий запах мочи, вонь пота, сырую плесень и дым от угля и дров.

Невольно прикрыв нос рукой, Клейн увидел ожидавшего их Бича Монбаттена.

Этот сержант, отвечавший за окрестные улицы, носил рыжевато-коричневую окладистую бороду и заискивающе смотрел на Леонарда, который представился инспектором.

— Сэр, я уже велел Ловису ждать в комнате, — сказал Бич Монбаттен своим немного пронзительным, уникальным голосом.

Он явно не узнал Клейна, который стал выглядеть гораздо здоровее и приличнее, и, стремясь угодить трём начальникам, повёл их в квартиру Ловиса на первом этаже.

Это была однокомнатная квартира. В глубине стояла двухъярусная кровать, справа — стол, заваленный клеем, картоном и прочим, в углу — корзина, полная спичечных коробков. Слева — ветхий шкаф, в котором хранилась и одежда, и посуда.

У двери теснились печка, ночной горшок и небольшая куча угля и дров. Посередине на полу были брошены два грязных тюфяка. На одном из них, укрывшись дырявым одеялом, спал мужчина, так что ступить было практически некуда.

На нижнем ярусе кровати лежала женщина с холодной, потемневшей кожей, явно бездыханная.

Рядом с телом сидел мужчина лет тридцати с сальными, спутанными волосами. Он выглядел измождённым, а его взгляд был пуст.

— Ловис, эти офицеры пришли осмотреть тело и задать тебе несколько вопросов, — громко крикнул Бич Монбаттен, ничуть не заботясь о спящем на полу человеке.

Измождённый мужчина устало поднял голову и удивлённо спросил:

— Разве сегодня утром уже не осматривали и не спрашивали?

На нём была серо-синяя рабочая одежда со множеством заплат.

— Сказано отвечать — отвечай, без лишних вопросов! — грубо оборвал его Бич Монбаттен, а затем с улыбкой повернулся к Леонарду, Клейну и Фраю. — Сэр, это Ловис. На кровати его жена, покойница. По нашему предварительному заключению, она умерла от внезапной болезни.

Клейн и его коллеги на цыпочках прошли между тюфяками к кровати.

Фрай, с его высоким носом, тонкими губами и ледяным видом, ничего не сказал, лишь мягко похлопал Ловиса по плечу, давая понять, чтобы тот отодвинулся и не мешал осматривать тело.

Клейн, взглянув на спящего на полу мужчину, с недоумением спросил:

— А это кто?

— Мой, мой жилец, — почесал голову Ловис. — Эта комната стоит три сула и десять пенсов в неделю. Я простой портовый рабочий, а моя жена получала всего два с четвертью пенса за корзину спичечных коробков. В корзине… э-э… сто тридцать коробков, или больше. А у нас… у нас ещё дети. Пришлось сдать свободное место. За тюфяк — всего один сул в неделю… У меня есть жилец, который помогает в театре с декорациями, он не спит до десяти вечера, так что я продал право пользоваться тюфяком днём этому господину. Он… он ночной сторож в театре. Да, он платит всего шесть пенсов в неделю…

Слушая его сбивчивый рассказ, Клейн невольно взглянул на корзину в углу.

Сто тридцать с лишним коробков за два и двадцать пять сотых пенса — цена примерно двух фунтов чёрного хлеба… Сколько же таких корзин можно склеить за день?

Леонард, оглядевшись, спросил:

— Были ли какие-то странности в поведении вашей жены перед смертью?

Ловис, которому уже задавали подобные вопросы, указал на левую сторону груди:

— С прошлой недели… а может, и с позапрошлой, она часто жаловалась, что здесь давит, дышать тяжело.

Признаки сердечного заболевания? Обычная смерть? — вмешался Клейн:

— Вы видели, как она умерла?

Ловис, вспоминая, ответил:

— После захода солнца она перестала работать. Свечи и керосин стоят дороже, чем спичечные коробки… Она сказала, что очень устала, попросила меня поговорить с детьми, а сама прилегла отдохнуть. Когда я снова посмотрел на неё, она уже… уже не дышала.

Говоря это, Ловис больше не мог сдерживать горе и боль.

Клейн и Леонард задали ещё несколько вопросов, но не нашли ничего неестественного или подозрительного.

Переглянувшись, Леонард сказал:

— Мистер Ловис, будьте добры, выйдите на несколько минут. Мы проведём более тщательный осмотр тела, и я думаю, вам не стоит этого видеть.

— Да, хорошо, — поспешно встал Ловис.

Бич Монбаттен подошёл и пинком разбудил спящего на тюфяке жильца, грубо выпроводив его наружу. Сам он тактично закрыл дверь и остался караулить снаружи.

— Ну что? — тут же спросил Леонард, повернувшись к Фраю.

— Смерть от сердечного заболевания, — уверенно сказал Фрай, убирая руки.

Клейн, подумав, достал медную монету в полпенни, собираясь провести быстрое гадание.

«Сердечное заболевание миссис Ловис было вызвано сверхъестественными факторами»? Нет, слишком узко, ответ может ввести в заблуждение… Хм, «Смерть миссис Ловис была вызвана сверхъестественными факторами»… Вот так! — он, словно размышляя, беззвучно проговорил про себя и быстро определился с формулировкой.

Шепча про себя слова, Клейн подошёл к телу миссис Ловис, его глаза потемнели, и он подбросил монету вверх.

С тихим звоном медная монета, вращаясь, упала ему на ладонь.

На этот раз она легла вверх головой короля.

Это означало, что смерть миссис Ловис действительно была связана со сверхъестественными факторами!